Каждая ступень была настоящей пыткой. Но с очередным шагом он приближался к возможному концу. Правда, речь шла не о нем. Его смерть удостоилась бы краткого упоминания в какой-нибудь районной газетенке. И поделом. Потому что гораздо более страшная трагедия разыгрывалась в нескольких метрах от него, в комнате, откуда гремела итальянская опера.

«И это только моя вина», – подумал Штерн.

Он притворился, что слегка потерял равновесие, и оперся левой рукой о стену.

– Что? Уже ослабели, а ведь еще ничего не началось.

«Хорошо, она прямо за мной. Нас разделяет только несколько ступенек. Видимо, не хочет, чтобы я повернул за угол и ушел из-под прицела».

Штерн подумал, что ему нужно двигаться быстрее. И держаться левой стороны. Подальше от перил. Всего лишь пять ступеней.

Прихожая, в которую вела лестница, становилась видна все отчетливее. И терракотовый горшок с искусственным папоротником рядом с перилами казался внушительнее с каждым шагом, который Штерн делал ему навстречу.

«Зачастую самые простые приемы оказываются наиболее эффективными», – промелькнула в голове Штерна еще одна мудрость отца. Удастся ли ему провернуть свой простой трюк, зависит сейчас исключительно от четырех невзрачных квадратов из пластика.

Еще две ступеньки.

Штерн осторожно пошевелил пальцами. Словно раненый, которому наконец-то сняли гипс, он почувствовал, как кровь устремилась в пальцы. Лучше бы ухватиться правой рукой, но это было бы слишком заметно.

Еще одна ступенька.

Теперь он окинул взглядом всю прихожую, где – кроме коричневого приставного столика, на котором лежал раскрытый рекламный проспект с объектами недвижимости, – не было ничего ценного. В том числе и окна. К счастью!

Штерн шагнул на последнюю ступень, словно ступал на крошащуюся льдину. Он подавил желание оглянуться, задержал воздух, полностью сконцентрировался на приближающихся секундах и даже заставил себя игнорировать тихое мурлыканье мужского голоса, которое вместе с арией доносилось до них в коридор.

«Симон не может быть далеко».

– Идите налево, третья дверь с правой стороны. Вы слышите партию…

Женщина не смогла закончить фразу. Помешал пронзительный, резкий звук, который с двойной силой отразился от голых стен.

Штерн воспользовался неожиданным звонком в дверь, чтобы в последнем жесте отчаяния изменить ситуацию. Он просто нажал на выключатели, которые располагались в конце лестницы на уровне плеча. Именно в этой слабости и заключалась сила: ему перекрыли все пути отступления, возможность побега была равна нулю. Но защищающие от взлома жалюзи не пропускали свет. Как только Штерн сверху вниз провел рукой по выключателям, и галогенные лампы погасли, лестничная зона погрузилась в полную темноту. Темноту, которая помогла ему схватить искусственный папоротник и столкнуть женщину вместе с терракотовым горшком вниз по лестнице.

В теории.

На практике все оказалось иначе. Уже на первом выключателе Штерн признал свое поражение. Потому что темнее не стало. Наоборот. По всей – до этого момента сумрачной – прихожей прокатились световые волны. Он не выключил, а включил дополнительные лампы на втором этаже. И педофилке-психопатке за спиной теперь ничего не стоило прицелиться и одним точным попаданием застрелить его.