Глава 24

Свадьбу мы с Валентиной сыграли скромную, расписались и посидели вдвоем в ресторане «Волга». Жаль, Ленка не смогла вырваться со своих среднеазиатских раскопок, мы ей отправили письмо, где подробно рассказали, как расписывались, обменивались кольцами, и как здорово посидели в ресторане, где я снова исполнил для Вали в сопровождении местных музыкантов «Потому что нельзя».

Кстати, возглавлявший ресторанный ансамбль виртуоз-гитарист Раф Губайдулин тут же вцепился в композицию, умоляя разрешить исполнять ее на своих выступлениях. Тут я немного растерялся, все-таки вроде «Веселым ребятам» обещал. Но, с другой стороны, они же не узурпируют песню, юридически ее хозяин — я. Поэтому и волен делать с ней все, что хочу. В общем, подарил песню с барского плеча. Счастливый музыкант тут же побожился, что мы можем приходить в ресторан в любой день, столик для нас всегда будет накрыт, уж с администратором он договорится.

Перед тем, как отправиться в очередной раз в столицу, я, как и обещал, позвонил Слободкину. Трубку после третьего гудка поднял сам Павел Яковлевич. Услышав, что я собираюсь в Москву, руководитель «Веселых ребят» поведал в свою очередь о разговоре с Паулсом, якобы Раймонд Вольдемарович согласился отдать музыку под стихи Валентины.

— Так что если есть возможность, приезжайте вместе с Валентиной Александровной, ее стихи нужно будет тоже в ВААП зарегистрировать как текст песни. Будет на пару с Паулсом получать авторские отчисления, — обрадовал Павел Яковлевич.

Валя поначалу не хотела ехать ни в какую. Мол, кто это меня с работы отпустит, да еще и тебя не будет, тут Татьяна одна не справится… Пришлось мне, набравшись наглости, звонить Чистякову. Иван Степанович отреагировал крайне позитивно, пообещал в помощь Татьяне на один день прислать грузчика с овощебазы.

Внезапно появилась и еще одна причина съездить Вале в столицу. Из редакции «Работницы» по телефону сообщили, что можно приехать и по предъявлении паспорта забрать гонорар в размере 450 рублей. Либо, как и в моем случае, позже деньги придут по почте. Но раз уж мы собрались ехать, то и нечего лишний раз напрягать почтовое ведомство, у них и так есть чем заняться.

Кстати, в «Молодой гвардии» мне заявили, что роман «Крейсера» решили опубликовать к годовщине цусимского сражения, то есть к маю следующего года. В той реальности его тоже напечатали к такой же дате, так что хоть в чем-то история повторяется. Правда, Пикуль тогда отхватил несколько премий, а заодно и «Золотой кортик» от главнокомандующего Военно-морским флотом. Я же далеко не уверен, что мне обломится такое же счастье, все-таки Валентин Саввич уже успел сделать себе имя в литературных кругах. Я же все еще числюсь в начинающих, хотя и перспективных прозаиках.

Я предложил им издать книгой «Печальный детектив», но когда в разговоре выяснилось, что повесть уже печатает «Юность», вопрос с изданием явно подвис в воздухе.

— Может быть, у вас еще что-то есть? — без особой надежды поинтересовались на том конце провода.

А я вспомнил, что среди книг, изначально закачанных в мой «ридер», есть и фантастический роман «Купол надежды» Казанцева. Я его прочитал еще подростком, поэтому, увидев в списке только что купленного гаджета, невольно обрадовался, хотя и не собирался в общем-то заново перечитывать. Ну, только если уж совсем читать будет нечего. Помнил, что такое вполне крепкое произведение, в духе времени, где решается проблема голода путем каких-то там арктических исследований. В общем, в лучших традициях советской фантастики. Тут же пообещал собеседнику, что скоро наведаюсь в столицу, радуясь в душе, что только вчера, как по заказу, Зинаида наконец-то вернулась из Абхазии и приступила к работе. То есть с пишущей машинкой проблем не будет.

А буквально накануне отъезда в овощной наведался давешний журналист, снова с тем же фотокорреспондентом. Теперь уже Мышинский, узнав про «Работницу», захотел написать о нашем семейном тандеме. Я как дурак позировал с сеткой бессоновского лука через плечо, сам себе напоминая героя фильма «Девчата», которого заставили улыбаться в камеру, взгромоздив на плечо бензопилу «Дружба». А Валя, вытащив откуда-то совершенно новый халат, встала за прилавок. Заставили нас и вместе сфотографироваться, причем по замыслу автора снимка мы смотрели друг на друга и улыбались, как два идиота.

Но вот, наконец, вечер среды, и мы на вокзале. Взяли билеты в СВ, благо что гонорар позволял. А уж с песни «Миллион алых роз», как я подозревал, авторские Вале посыпятся нескончаемым потоком. Да и хит «Белого орла», думаю, пойдет на ура, так что в плане денег можно особо не напрягаться. С книгами дело идет не так быстро, но все же двигается, и это уже радует.

Однако Слободкину было бы грех обижаться, ведь помимо тех двух песен, что его музыканты исполнили на пензенском корпоративе, мы везли ему третью. Изначально была мысль презентовать николаевский «Айсберг» из позднего репертуара Пугачевой. Но в итоге я остановил свой выбор на песне рано ушедшей из жизни Татьяны Снежиной «Позови меня с собой». Для краткости я, глупо хихикая про себя, сократил ее до «ПМС». Ну а что, песня-то женская. И поскольку я тут вовсю меняю историю, вполне может случиться, что молодая поэтесса и композитор не попадет в ту автокатастрофу накануне своей свадьбы. В свое время, как только Пугачева спела «ПМС», историю Снежиной перепечатали все газеты и журналы.

Проблема заключалась в том, что я помнил припев и первый куплет, второй куплет с трудом, но вроде бы вспомнил правильно, а вот третий, как ни бился, вспомнить так и не мог. Постоянно, как идиот, ходил и напевал себе под нос песню, пока однажды утром не проснулся с озарением: вспомнил! И тут же кинулся записывать строчки на бумагу.

— Хочу подарить тебе еще одно стихотворение, — заявил я Вале вечером, когда мы отужинали после очередного рабочего дня. — Вернее, это текст к песне. Вот, почитай.

— Сережка, опять свои достижения хочешь мне приписать?!

— Я вообще-то должен тебе по гроб жизни, хотя бы за то, что ты меня пригрела, а теперь еще и являешься моей женой и носишь под сердцем моего ребенка. Мне и романов хватает для самоутверждения. Да и в этой песне я выступаю как композитор, хоть это и звучит немного нескромно. Так что вот, читай текст… Жаль, гитары нет, щас бы музыку подобрали.

— Почему нет? Есть, от бывшего осталась, на антресолях так и лежит который год.

6-струнная гитара оказалась во вполне приличном состоянии. Сдув с нее пыль, и пройдясь до кучи сухой тряпкой, взял инструмент в руки, проведя большим пальцем по струнам сверху вниз. Понятно, расстроена…

На настройку ушло минут пять, после чего я принялся подбирать незамысловатую, в общем-то, мелодию. Провозился еще с час, одним глазом при этом глядя в телевизор, где выясняли отношения ЦСКА и «Пахтакор». Наконец что-то вроде начало получаться. Пробубнил композицию про себя, понял, что со стороны смотрюсь, пожалуй, глупо.

— Так, солнце, песня-то женская, че-то мне как-то не комильфо ее исполнять. У тебя как с голосом?

— Пела когда-то в школьном хоре, ну и так, в компании собирались, так после третьей все Муслимы Магомаевы и Майи Кристалинские.

— Ладно, давай, попробуешь спеть, посмотрим, что получится.

Я проиграл короткое вступление, кивнул, и Валя, сначала неуверенно, а затем все больше подстраиваясь под меня, запела:

Я киваю, подсказывая тем самым, что в припеве надо прибавлять. И Валя прибавила:

В общем, выяснилось, что голос у Валентины ничуть не хуже, чем у некоторых поп-див из будущего российской эстрады. Хоть завтра выводи ее на сцену… Нет, ну на фиг, осадил я сам себя, она у меня на сносях, и вообще ни к чему ей окунаться в это болото шоу-бизнеса, в эти извращенные нравы. Ну, может, пока и не особо извращенные, но все равно дерьма даже сейчас в закулисье отечественной эстрады хватает.

Одним словом, после нескольких попыток и у меня, и у нее получилось исполнить «ПМС» почти идеально. Не как у Пугачевой в будущем, но тоже вполне сносно.

По приезде в Москву Слободкин, как и обещал, встретил нас лично. Усадил на задние места своей черной «Волги», сам уселся за руль.

— Ну что, в ВААП вроде ехать еще рано, они в 9 утра открываются. Хотя в дороге как раз полчаса и проведем… Или как, может, перекусить сначала желаете?

Перекусить мы не желали, зато я поведал Павлу Яковлевичу о новой, написанной нами в соавторстве песне, которую, пользуясь случаем, мы с Валей хотели бы тоже зарегистрировать во Всесоюзном агентстве по авторским правам. А исполнять ее могла бы Алла Борисовна, ну или пока просто Аллочка. Естественно, собеседник тут же заинтересовался и попросил было текст и ноты, но я его разочаровал, напомнив, что нотной грамоте не обучен. Разве что могу на гитаре Вале подыграть, она пела дома эту песню. А стихи — вот, пожалуйста, знакомьтесь.

— Что ж, в принципе, неплохо, — констатировал композитор, закончив чтение. — Можно, я их себе оставлю? Спасибо. А давайте вот что… Сейчас заедем к нам на студию, я быстренько ноты набросаю, а затем двинем в ВААП. Как вам такой вариант?

Мы с Валей переглянулись и синхронно пожали плечами:

— Да нормально.

— Тогда едем.

Репетиционная «Веселых ребят» располагалась в центре столицы, на переоборудованном под студию чердаке жилого дома. В это утро здесь никого еще не было, поэтому Слободкин сам сел за клавишные, после чего попросил Валентину напеть мелодию.

Моя жена не подкачала, исполнила все песню, при этом Павел Яковлевич на ходу под нее подстраивался. Исполнив роль аккомпаниатора несколько раз, переложил мелодию на ноты, над которыми вписал слова текста. Затем попросил Валю спеть уже под его аккомпанемент. Результат удовлетворил всех присуствующих.

— Прекрасно, — потирал руки Слободкин. — Думаю, Алле тоже понравится. Только один момент, Сергей Андреевич.

— Слушаю вас, Павел Яковлевич.

— Да что мы все по имени-отчеству, в самом деле! Я-то вообще младше вас, а как вы ко мне обращаетесь — чувствую себя стариком. Давайте договоримся если и на «вы», то уж просто по имени. Хорошо? Так вот, один момент по песне… Вы же видите, что мне тоже пришлось вносить свою лепту в создание этого музыкального произведения. Как вы думаете, имею я право считаться соавтором музыки?

Вот те раз… Может быть, его настоящая фамилия не Слободкин, а какой-нибудь Кауфман? Судя по хватке, это вполне вероятно. Но, как ни крути, пока приходится иметь дело с этим человеком, других вариантов нет, поэтому я вынужден был согласиться с предложением о соавторстве.

— Отлично, тогда по рукам, — протянул он мне свою худую ладонь. — Что ж, забираем ноты, слова, и едем в ВААП.

Регистрация песен заняла около полутора часов, в течение которых нам пришлось ходить из кабинета в кабинет и подписать несколько бумажек, в содержание которых под конец я уже перестал вчитываться, переложив эту обязанность на хрупкие плечи Валентины. Ну а что, она же все-таки юридически автор двух текстов! Вот пусть тоже отдувается.

В последнем кабинете просидели особенно долго. Я устроился в углу и спустя какое-то время даже начал клевать носом…

— Сергей Андреевич, извольте расписаться вот здесь и вот здесь, — позвал меня немолодой сотрудник ВААП. — Ну вот и все, больше не смею вас задерживать.

Фух, наконец-то! Не успели выйти в коридор, как навстречу из-за угла появился человек с длинными волосами, в крупных, затемненных очках и с гитарным футляром в руках.

— О, Сашка, привет! Какими судьбами? Очередной хит регистрировать?

Слободкин радостно развел руки в стороны, норовя обнять своего, судя по всему, хорошего знакомого.

— Хиты, Паша, на Западе, а в СССР шлягеры, тебе ли не знать, — обнимая Слободкина, с улыбкой ответил незнакомец.

Впрочем, незнакомцем теперь он оставался разве что для Валентины, я же, до этого мучимый смутными подозрениями, по голосу сразу определил, что передо мной не кто иной, как Александр Градский.

Градского я больше знал как тучного наставника из шоу Первого канала, крутящегося в своем красном кресле, и предположить не мог, что когда-то он был таким стройным. Но благодаря характерному голосу, неизменным очкам и шевелюре, в эти годы куда как более густой, я все же практически сразу его узнал. Тем более что Слободкин подтвердил мою догадку:

— Знакомься, Саша, это — Сергей и Валентина, супружеская чета из Пензы, которая сочиняет замечательные песни для нашего коллектива. А это мой хороший друг Александр Борисович Градский, тот самый, автор музыки к фильму «Романс о влюбленных».

Мы пожали друг другу руки, и в момент соприкосновения наших ладоней я вдруг понял, что именно Градский должен исполнять «We Will Rock You» с моим русскоязычным текстом. Как же я забыл, ведь перед отъездом как раз сочинил этакий зовущий на подвиги комсомольский гимн на мелодию бессмертного хита.

— Александр Борисович…

— Можно просто Александр.

— Ааа… Хм… Александр, тут такое дело… Одним словом, у меня есть одна композиция, о которой я не рассказывал Павлу. Так вот, эта песня как бы не особо вписывается в репертуар «Веселых ребят», и я все думал, кому ее предложить. А вот сейчас вас увидел, и понял, что наша встреча явно не была случайной.

— Интересно, — усмехнувшись краешком рта, выгнул левую бровь Градский. — И что это за песня?

Руководитель «Веселых ребят» тоже явно заинтересовался, причем в его взгляде я прочитал легкую обиду. Мол, все равно нужно было мне первому показать, мы же, как-никак, партнеры.

— Ну, такая, патриотическая вещь, о комсомоле, так и называется: «Комсомольцы». Текст у меня с собой, а мелодию я могу напеть. Только в коридоре это как-то не очень удобно.

— Комсомол, комсомол, — задумчиво пробормотал Градский. — Вообще-то я стараюсь избегать песен подобной направленности, да и исполняю обычно свои произведения… Но если вы так уж хотите продемонстрировать мне свое сочинение, то можно попросить открыть нам актовый зал. Он здесь на втором этаже, там, если мне память не изменяет, и рояль даже имеется.

На решение вопроса с актовым залом ушло не более пятнадцати минут. И вот мы вчетвером вваливаемся с помещение с небольшой сценой, едва ли не половину которой занимал черный, лакированный рояль «Petrof».

— В этой песне как бы музыкального сопровождения особо и нет, — пояснил я, положив на крышку рояля лист с текстом. — Она идет практически а капелла, только два удара ногой и один хлопок руками. И желательно это делать всем вместе, синхронно. И в припеве надо бы хором. Ну, в общем, подхватите.

Мысленно выдохнув и охреневая от собственной наглости, я задал ритм. Вскоре его подхватили и остальные, даже Валя пыталась осторожно топать и хлопать, все же стараясь не переусердствовать, опасаясь за будущего ребенка. Я с опаской покосился на слегка покачнувшуюся люстру, и подумал, как бы обитателей первого этажа не засыпало штукатуркой. Ну, с богом!

После второго куплета все присутствующие пели несложный припев уже хором. Было это громко, мощно, и неудивительно, что я тоже вошел в раж. Только закончил свое импровизированное выступление, как дверь в актовый зал приоткрылась, и в дверной проем просунулись головы любопытных работников ВААПа.

А я подумал, что получилось че-то как-то слишком коротенько. Ну да, с другой-то стороны, и у квинов песня недлинная. Только там еще гитарное соло Брайана Мэя идет. Эту мысль я озвучил раскрасневшемуся Градскому.

— Можно, можно и гитару вставить, вообще нужно подумать над аранжировкой, — согласился тот. — Текст, конечно, меня поначалу напряг, махровой агиткой пахнуло. Но в такой обработке эффект что надо. Давайте-ка еще раз прогоним.

И мы снова вдарили рок-н-роллом по отечественной эстраде. На этот раз уже и сам Градский, поглядывая в листочек, присоединился ко мне, по полной используя свои вокальные данные. При этом топали и хлопали все собравшиеся в зале, включая работников агентства.

— Ну знаете, даже меня, ярого скептика — и то пробрало до самых печенок, — воскликнул немного запыхавшийся Градский. — Браво, это просто гениально, браво!

Он принялся аплодировать, и вскоре к нему присоединились остальные. А я стоял на сцене и кланялся, кланялся…

— Сережа… Сергей!

— А? Что?!

— Документ подписать надо, соня.

Блин, приснится же такое! Я находился в том же кабинете, где, похоже, и задремал. Надо мной склонилась Валя, чуть поодаль переминался Слободкин.

— Подписать?

— Ну да, подпись твоя нужна, иди уже, а то неудобно за тебя.

Мда-а-а, жаль, что Градский оказался всего лишь плодом моего воображения. А сон так мне понравился!

Когда наконец все формальности с авторскими правами были улажены, руководитель «Веселых ребят» заодно попросил у меня письменное разрешение исполнять его группе вышеозначенные композиции. После этого мы, немного взмокшие в летней духоте, вышли на свежий воздух, и довольный Слободкин предложил отметить это событие посиделками в ресторане.

— Мы еще хотели в «Работницу» заехать. Нужно гонорар забрать за «Миллион алых роз», и Валя заодно предложит к публикации свои стихи к новой песне. И еще в «Молодую гвардию» желательно заскочить, это я уже привез им фантастический роман. А потом до самого вечера мы в вашем полном распоряжении.

— Ну что ж, едем тогда в «Работницу» и «Молодую гвардию», а затем я вас везу в «Прагу». Наверняка не доводилось там еще бывать? А вы чего так напряглись?.. А-а, понимаю, действительно, заведение элитное, но насчет денег не волнуйтесь. Павел Слободкин сегодня угощает.

В «Работнице» обрадовались, что наконец удалось лично познакомиться с завмагом из Пензы, пишущим неплохие стихи. Та же завотделом, не выпускающая изо рта сигарету (моя беременная жена только нос морщила и старалась не дышать, когда облако дыма двигалось в ее сторону), приняла новые стихи и пообещала с публикацией не затягивать.

В «Молодой гвардии» меня тоже приняли радушно, подивившись тому, с какой скоростью я успеваю писать книги. Ну да, со стороны я, наверное, кажусь подозрительно плодовитым. Как бы в воровстве чужой интеллектуальной собственности не заподозрили. А с другой стороны, пусть хоть кто-то предъявит права на мои рукописи! Что, нет желающих? То-то же!

Накормил нас руководитель ВИА «Веселые ребята» и впрямь от души. Слободкина здесь знали, и всю нашу компанию усадили в «ореховом» зале. Чешская кухня оказалась выше всяких похвал. Фарш, запеченный с ветчиной, грибами и сыром, шашлык со специальным горчичным соусом и печенкой, настоящая черная икра, а не та подделка, которую мне довелось как-то попробовать на встрече одноклассников в одном из пензенских ресторанов…

Вечером столичный импресарио отвез нас на Казанский вокзал и лично посадил в поезд. На прощание долго тряс нам руки и выражал надежду на долгое и плодотворное сотрудничество.

— Эк его распирает, — прокомментировал я, когда Слободкин наконец затерялся в толпе провожающих. — Видать, почувствовал, что с нас можно хороший навар поиметь. Но и мы не дураки, своего не упустим, да, Валь?

— А то!

Она счастливо рассмеялась и приникла своими губами к моим. Мы в СВ находились одни, поэтому могли спокойно не только целоваться, но и заниматься более взрослыми вещами.