Старые-добрые дни

История моей жизни началась не в Миннесоте, а в Королевстве Тонга.

Даю руку на отсечение, что заинтриговал вас.

Да, Тонга – малоизвестная группа из 176 островов, растянувшаяся на 800 километров в южной части Тихого океана, где-то между Новой Зеландией и Гавайями. Население: примерно 105000 человек. Климат: тропический. Форма правления: конституционная монархия. Вообразите себе живописные зеленые дали, глубокие и таинственные пещеры, белые песчаные пляжи с тут и там разбросанными бухточками, яхтами и рыбацкими лодками, покачивающимися на воде. Представили? В Google красивые фотки, да?

Только 40 из 176 островов населены. Я это знаю не только благодаря Google, но и своим родителям, которые жили на двух таких островах, независимо друг от друга. Их история любви похожа на сказку. Во всяком случае обычной ее не назовешь. Судьба поистине шутница, раз свела Шерил из Монтаны и Питера из Миннесоты на краю земли, где они были волонтерами «Корпуса мира» в 1983–1984 годах.

Проведя на острове столько времени – бегая вместе по утрам, покоряя пещеры, сражаясь с полчищами насекомых и осваивая все, что может предложить культура Тонги, – они влюбились друг в друга. Остальное – история. По воле случая они оказались на разных островах и стали посылать друг другу длинные любовные письма. Самые настоящие любовные послания, написанные от руки. Они доставлялись обычной почтой. Им приходилось ждать не меньше двух дней, чтобы получить ответ. ТРАГЕ-Е-ЕДИЯ! Как они это пережили? Можете представить такое, привыкнув общаться через эсэмэс? Фу, нет уж. Я бы не смог. Это же пытка!

По возвращении в Штаты мама хотела убедиться, что у любовной истории Тонги есть продолжение. Она не собиралась отпускать моего отца и переехала в Миннесоту. Они поженились 22 июня 1985 года, вскоре после возвращения.

Но достаточно о моих родителях, Тарзане и Джейн. Теперь моя очередь. Перемотаем время на семь лет вперед, когда на свет появился я. Однако моя история менее экзотичная и куда более хаотичная.

Мой родной городок Ла-Крессент особо ничем не выделяется. Население: 4500 человек. Климат: скачет от очень жаркого до очень холодного. Две заправки, пиццерия, несколько магазинов и пара школ. По соседству с нами располагается городок Ла-Кросс в Висконсине, занимающий другой берег реки Миссисипи, прямо на границе штата. Мой очаровательный родной город, примостившись под утесами близ озера Оналяска, ведет размеренную жизнь, а люди здесь такие же приветливые, как и в Тонге. «Доброта Миннесоты» вовсе не шутка. Мой город заслужил это звание давным-давно, когда землевладельцы решили придумать нечто романтичное, чтобы привлечь новых жителей. Последние известия из 2015 года – это не сработало. Местные, видимо, обратили внимание на излучину Миссисипи, таким образом город получил свое название. Ну, так гласит история. Короче говоря, другого я и не знал, и мне нравилось расти там.

Я вырос в просторном двухэтажном доме, покрашенном в светло-синий, с огромным примыкающим к нему двором для игр. Я делил комнату с младшим братом, тогда как у остальных были отдельные спальни. Нечестно! У нас не было телика или игровых приставок, так что мы много времени проводили на улице. Мы жили на высоком холме на северной окраине города, и развлечений там было куда меньше, чем на юге, так что мы в основном ездили на великах на ближайшую игровую площадку или в бассейн. Да что говорить, даже парковка сгодилась! Куда бы мы ни поехали, пейзаж не менялся: повсюду маленькие домики, зеленые дворы и миллион клевых деревьев, которые только и ждут, чтобы на них вскарабкались.

Вспоминая те дни, я практически слышу чудесный аромат маминых кулинарных шедевров, которые она могла создавать полдня. Что за божественный запах источали те блюда! Еще я помню безупречный порядок в доме (с тех пор ничего не изменилось – МАМ, ОТЛОЖИ ПЫЛЕСОС!). Она наводила такую чистоту, что есть можно было прямо с пола. Я вовсе не шучу (думаю, мне это удалось пару-тройку раз за мое пухлощекое детство).

И раз уж речь зашла о ее потрясающих кулинарных умениях, поговорим об этом подробнее. Как традиционная домохозяйка моя мама хлопотала у плиты почти каждый день. Я просто обожал это! Она готовила все: от сырной запеканки с брокколи и хлебной крошкой до запеченного лосося с лимонным соусом и хрустящей спаржей. Больше всего мы любили чили с курицей, пасту со шпинатом и грецким орехом и все, что только можно запекать. Ну вот, аж слюни потекли. Спасибо, мам.

Если мама была хранителем нашей крепости, то отец был героем нашего городка. Он врач, и почти все в Ла-Крессенте – его пациенты. Он своего рода знаменитость. Как и я, он фанат гаджетов, хотя порой он не сразу может разобраться, как работает та или иная техника. Однажды, сидя перед ноутбуком с крайне озадаченным лицом, он выдал: «Кон, а как копировать и вставлять на этой штуке?» Я рыдал от смеха. Если не брать в расчет его неспособность разобраться в продукции Apple и социальных сетях, он остается одним из самых умных людей, которых я знаю.

Вот что я скажу – Дастину, Николь, Брэндону и мне невероятно повезло с родителями, которые поддерживали нас на каждом шагу. Я могу бесконечно говорить о своей потрясающей семье, но ведь эта книга обо мне, так что вернемся к теме.

Наше детство безмятежно протекало за играми в догонялки и поеданием бутеров с джемом и арахисовой пастой. Верните меня в те славные дни. Я любил все: от походов с друзьями в местный бассейн жарким летом до салочек с фонариком звездными ночами.

Половину детства я провел в YMCA – Молодежной христианской организации – и ее бассейне в Ла-Кроссе – эдакое кирпичное здание, больше похожее на тюрьму. (Шучу, конечно. Хотя порой мне так и казалось.) Мы загружались в машину в шесть утра, и меня, как малыша, оставляли на игровой площадке с вожатыми YMCA, в то время как родители уходили на 16-километровую пробежку с друзьями. Дети не стали преградой для их подготовки к марафону. Одобряю.

Когда мне исполнилось девять, мама записала меня в команду пловцов YMCA в Ла-Кроссе. Клянусь, она сделала это, чтобы ее пухлощекий сынок сбросил пару-тройку килограммов, но я сразу почувствовал себя как рыба в воде и увлекся плаваньем на последующие десять лет. Я практически поселился в YMCA. Если меня не было дома, значит, я был в бассейне, наворачивая круги и готовясь к великому будущему атлета. Именно там с раннего возраста я учился общаться. Там, а не в школе, я избавился от робости.

Воспоминания из детства: мамина готовка и YMCA. И конечно время, проведенное в семейном домике на озере Уайт Эрт в Миннесоте (почти на границе с Канадой). Каждое лето мы преодолевали восемь часов пути к северу, навстречу старому бревенчатому домику, передающемуся из поколения в поколение. Мы рыбачили, бродили по лесу, бегали по дорожкам из гравия, плавали в кристально чистом озере, устраивали пикники у воды, а вечерами сидели у костра. Это было беззаботное время в кругу семьи и полчища комаров. Время, когда люди наслаждались семейным уютом. У нас в домике было электричество, но не было Интернета и телика, а также смартфонов и планшетов, которые мешают общению.

Я вспоминаю свое детство, и все кажется таким уютным: семейный очаг, YMCA, бревенчатый домик. Если я чему-то и научился в жизни, так это тому, что семья и дом – основа всего, что мы делаем. Это наш оплот. Наше убежище. Единственное место в мире, где мы чувствуем себя в полной безопасности и можем быть самими собой. Дом и Миннесота – колыбель чудесных воспоминаний, которые так дороги моему сердцу.

Но если вам и правда любопытно, каким я был ребенком, то только два человека могут ответить на этот вопрос.