Подходы к индустриализации в Китае и на Тайване отличались от примененных в Японии и Южной Корее тем, какую роль играла государственная собственность на средства производства. На материке после 1949 г. Коммунистическая партия Китая национализировала все. На Тайване, где обосновалась проигравшая коммунистам националистическая партия Гоминьдан, государственной собственности тоже придавалось большое значение. Причиной тому было общее наследство республиканского Китая, существовавшего с 1911 по 1949 гг. Прочная антипатия Сунь Ятсена к частной собственности, влияние Советской России на республиканское правительство до 1927 г. (после этого Чан Кайши порвал как с советскими, так и китайскими коммунистами), в дальнейшем – влияние со стороны Германии, а затем и немецкого национал-социализма в 1930-х – все это способствовало утверждению государственной собственности на средства производства в качестве нормы до 1949 г..

Главным двигателем национализированной китайской промышленности выступали чиновники, отвечавшие за промышленное планирование. Количество их было намного больше, и были они более искушенными, чем это представляется сейчас почти всем исследователям, включая китайских. Начиная с 1935 г., после предварительных, ограниченных по масштабу экспериментов с планированием, промышленную политику стал направлять теперь уже забытый Комитет по национальным ресурсам (National Resources Commission, NRC). Под руководством Гоминьдана NRC в 1930-х гг. сделался огромным плановым органом, ответственным за стратегические гражданские и оборонные отрасли. В 1936 г. он осуществил грандиозную бартерную сделку с нацистской Германией, обменяв китайское минеральное сырье на немецкие промышленные технологии. Сотрудничество прервалось лишь в связи с решением Гитлера поддержать Японию, после того как та в 1937 г. развязала полномасштабную войну с Китаем. Ввиду мобилизации всех военных ресурсов для отражения японской интервенции NRC продолжал усиливать и расширять свой контроль над промышленностью. К 1944 г. в нем насчитывалось 12 000 штатных сотрудников, и еще 160 000 работников, трудившихся в шахтах, обрабатывающей промышленности и на электростанциях, зависели от него. Часть предприятий сразу создавались как государственные, а другие, принадлежавшие частному сектору, были национализированы. Во время Второй мировой войны почти 70 % оплаченного акционерного капитала зарегистрированных предприятий в Китае принадлежало государственным компаниям, и большинство из них управлялись NRC.

Пока шла война, NRC разработал чрезвычайно детализированный 20-томный план индустриализации Китая, рассчитанный на реализацию после окончания боевых действий. Но возобновившаяся в 1946 г. гражданская война и гораздо меньший объем американской помощи, чем на то рассчитывал Чан Кайши, порушили большие замыслы NRC. Он еще продолжал разрастаться, достигнув к концу 1947 г. рекордной численности в 33 000 штатных сотрудников и почти четверти миллиона работников на своих предприятиях, однако так и не смог осуществить большую часть своих планов.

В республиканском Китае чиновники NRC имели репутацию достаточно компетентных и профессиональных работников. Большинство из них остались в коммунистическом Китае после 1949 г. и содействовали в передаче КПК контроля над предприятиями, и так уже принадлежавшими государству. Немалая часть их перешла работать в аппарат государственного планирования при Мао Цзэдуне. Созданный в 1953 г. Государственный комитет по делам планирования (State Planning Commission, SPC) осуществил многочисленные проекты, задуманные NRC, хотя персонал, нанятый еще при Гоминьдане, впоследствии подвергся преследованиям в ходе политических «чисток». В настоящее время SPC называется Государственным комитетом по делам развития и реформам (National Development and Reform Commission, NDRC).

Гораздо меньшая часть штатных сотрудников NRC, в большинстве своем переведенных в тайваньское региональное отделение NRC в 1945 г., после того как японцы покинули остров, так и остались работать на Тайване. Они пользовались гораздо бóльшим влиянием, чем их коллеги на материке, а из их рядов вышло целое поколение экономических лидеров Тайваня, включая восьмерых из 14 министров экономики (до 1985 г.), под чьим руководством действовало сыгравшее важную роль Бюро промышленного развития. Именно эти высокопоставленные чиновники придали законную силу промышленной политике, которая предоставила серьезные преимущества госкомпаниям. Они создали государственный сектор Тайваня, сконцентрированный в тех же самых отраслях, что когда-то поддерживались NRC, – производстве продуктов нефтехимии, выплавке стали, судостроении, тяжелом машиностроении и других видах инженерно-технической деятельности. Впоследствии они еще более увеличили охват производства. Бывшие сотрудники NRC также управляли многими государственными предприятиями. К началу 1980-х гг. Индия и Бирма оставались единственными странами в тогдашней некоммунистической Азии, имевшими сопоставимый по масштабам государственный сектор.

Однако, в отличие от маоистского Китая, а также Индии с Бирмой, государственная собственность на Тайване оказывала ограниченное воздействие на экономический рост и технологическое развитие, поскольку правительство придавало особое значение роли экспорта в индустриальном прогрессе. С начала 1950-х гг. оно отбирало отдельные сектора для стимулирования их экспорта (начав с текстиля и переработанных продуктов питания), разрешало экспортерам оставлять у себя часть заработанной ими иностранной валюты (всю прочую валюту полагалось сдавать в Центральный банк), предлагало экспортерам прямые денежные субсидии на определенный срок, организовывало экспортные картели, чтобы «управлять» конкуренцией, и предоставляло ограниченное количество льготных экспортных кредитов, что в период с 1957-го по середину 1970-х гг. обеспечило выдачу краткосрочных экспортных займов по ставкам почти вполовину ниже, чем неэкспортерам.

В 1970-х гг. Тайвань продвинулся дальше – в тяжелую промышленность, производство синтетических тканей и электроники, благодаря которой он сейчас более всего известен. В 1973 г. правительство учредило Научно-исследовательский институт промышленных технологий (Industrial Technology Research Institute, ITRI), а в 1974-м – Организацию по исследованиям и обслуживанию электронной прмышленности (Electronic Research and Service Organisation, ERSO) с целью лицензирования зарубежных технологий, проведения за счет государства НИОКР и отбора государственных и частных фирм, способных использовать результаты исследований и создавать новые продукты. В то время как Южная Корея сделала упор на массовом производстве микросхем памяти, Тайвань обратился к изготовлению интегральных схем прикладной ориентации (application-specific integrated circuits, ASIC), которые разрабатывались с учетом конкретных электронных потребительских продуктов. К середине 1980-х гг. ITRI и ERSO насчитывали в общей сложности намного более 5000 штатных сотрудников, а в состав их входили огромные производственные филиалы, работавшие под контролем государства.