Задолго до Рождества Христова в Сицилии был государь, по имени Гиерон. Он имел при своём дворе мудрецов, среди которых особенно выделялся Симонид.

Однажды Гиерон сказал ему:

– Симонид! Напряги свою мудрость, объясни мне, что такое Бог?

– Трудный вопрос ты предлагаешь мне, государь, – ответил мудрец. – Позволь мне день-другой подумать.

– Хорошо, – согласился Гиерон.

Прошло два дня. Пришёл к царю Симонид и, вместо ответа, просит подумать ещё четыре дня.

Прошло четыре дня, а Симонид запросил новой отсрочки.

– Позволь, государь, ещё восемь дней срока.

Гиерон нахмурился.

– Ты шутишь, Симонид. Пожалуй, скоро ты станешь просить шестнадцать дней на раздумье, а потом и тридцать два. Когда же ты наконец дашь мне окончательный ответ?

– Ты угадал, государь, – спокойно сказал Симонид. – Прошло бы восемь дней, я стал бы просить шестнадцать, затем тридцать два, а там шестьдесят четыре и так дальше, всё удваивая сроки без конца. Что же касается ответа, то, мне кажется, я уже дал тебе его.

– Как дал! – удивился Гиерон. – Ты ничего ещё мне не сказал о Боге, а всё просил новых и новых прибавок.

– Вот это и есть мой ответ, – сказал мудрец. – Твой вопрос, государь, не по силам никому. Чем о нём больше думаешь, тем меньше понимаешь, приходится просить новых и новых дней. Этот вопрос – всё равно что гора. Издали смотришь – и та кажется громадой, а чем ближе подходишь, тем она всё более высится и растёт, и ты перед ней чувствуешь себя таким маленьким, жалким, ничтожным. И если гору не обхватить и не покрыть рукой, как же ты хочешь, государь, умом охватить того, кто создал и гору, и человека.

Понял Гиерон слова Симонида, благоговейно поднял глаза к небу и прошептал:

– Да. Бог непостижим!