– Я прошу вас изменить свое решение, милорд. Мне кажется, что вы подвергаете себя неоправданному риску.

Генерал Ворхас стоял, раскинув руки в стороны, посреди вестибюля Редмайр-Холла и ждал, пока его адъютант закончит пристегивать ему наплечники. В своих доспехах с черной, как ночь, нагрудной броней лорд-крыса выглядел просто великолепно. Улыбка у него была уверенной, настроение превосходное – в отличие от майора Круфы, нервно переминавшегося возле больших дверей, из-за которых доносился нестройный рокот голосов. Это гвардейцы Льва выстраивали согнанных на площадь жителей города. Впрочем, был здесь не только весь город, но и поселяне из соседних ферм и деревень. Ворхас требовал, чтобы задуманное им представление увидели все, кого только можно согнать. Без исключения.

– Вы напрасно так волнуетесь, Круфа, – ответил лорд-крыса, сжимая кулак, пока адъютант застегивал пряжки на его угольно-черном нарукавнике.

– Несколько недель мятежники постоянно нападали на нас, – сказал майор. – Несколько дней назад их атаки внезапно прекратились. Почему? Мне это не нравится. Возможно, они готовят новое, особенно дерзкое нападение.

– Их боевой дух сломлен, – возразил Ворхас, опуская руки, чтобы дать адъютанту возможность проверить крепления на доспехах. Как и у всех верлордов, доспехи лорда-крысы были сконструированы таким образом, что могли расширяться во время трансформации, продолжая защищать, но не стесняя при этом тело оборотня.

– Вы в самом деле так считаете? – спросил Круфа. – Но что же это был за победоносный удар, сломавший им хребет? Я таких наших успехов в последнее время не припоминаю, хоть убейте!

– Несколько мелких удачных налетов на плохо охраняемые сторожевые аванпосты не говорят о коренной перемене в ходе войны, Круфа, – недовольным тоном заметил Ворхас.

– Но они напали на мой отряд на Лоу Дейл роуд прямо посреди белого дня!

Лорд-крыса повернулся и сочувственно улыбнулся майору.

– Я понимаю, вам, должно быть, стыдно за то, что произошло в тот день, Круфа, но, право же, вас никто ни в чем не винит.

От хорошо продуманной колкости майору стало не по себе – они прекрасно понимали друг друга, эти двое старых вояк, двое верных слуг короля-льва. Ворхас знал, как тяжело давит на плечи Круфы груз вины, как мучают его воспоминания о том злосчастном дне, когда он, побитый и грязный, с трудом вернулся в Редмайр – единственный оставшийся в живых из всего своего отряда.

– Со мной тогда было тридцать солдат, милорд. Никто из них не вернулся, их всех числят погибшими. Нападение было тщательно спланировано, не говоря уже о том, что мы столкнулись не с тупой деревенщиной, вооруженной палками да камнями. Эти так называемые Гончие хорошо обучены и дисциплинированы. Ну и конечно, прежде всего я виню самого себя.

– Вините лучше своих олухов-солдат, не позаботившихся как следует разведать путь впереди, Круфа. Мы с вами оба знаем, что это не солдаты, а мусор, которому не место в настоящей армии. Сразу после окончания сегодняшней процедуры я пошлю докладную на север, Ониксу. Попрошу его прислать сюда хотя бы одно-два подразделения настоящих бойцов из Вермайра или Золотых шлемов из Баста, чтобы укрепить то, что называется местной армией. Уверен, что мой брат, маршал Ворьявик, не подсунет мне второсортных солдат.

Ворхас помолчал, последил, выпятив челюсть, за тем, как подгоняет на нем амуницию адъютант, затем добавил:

– Так что не нужно портить мне этот радостный день своими ненужными опасениями, Круфа. Если в Дейлиленде еще и остался кто-то из «Гончих», предстоящая экзекуция напомнит им о том, кто настоящий хозяин этой земли.

Ворхас подошел к Круфе, протянул ему свою руку. Майор принял ее и, как всегда, снова поразился крепости рукопожатия лорда-крысы.

– Не трусьте, майор, – сказал Ворхас. – Разбежались ваши «Гончие». Забудьте о них и успокойтесь. День-то сегодня какой хороший. Расслабьтесь!

Круфа поклонился, но промолчал. Генерал Ворхас двинулся к двери, протянул вперед свою правую руку. Подскочил адъютант, держа обеими руками тяжелый топор с лезвием в форме полумесяца. Лорд-крыса взял этот топор одной рукой, легко и небрежно, словно игрушку. Майор не разделял чувства своего командира, однако Ворхас был в отличном расположении духа, и Круфе не хотелось портить ему настроение.

Еженедельный ритуал, проводимый генералом на эшафоте, уже стал в Редмайре чем-то вроде традиции. Немало преступников узнали на собственной шкуре, что такое правосудие лорда-крысы, сложив в конце «процедуры» свои головы на плахе.

Ворхас высоко поднял топор и его рукоятью трижды громко и гулко ударил в двери. Они открылись, и яркий свет весеннего дня залил вестибюль, заиграл на генеральских доспехах. Ворхас вышел на деревянные ступени, поднимающиеся с улицы к входу в бывший особняк лорда-кабана. Двое солдат в красных плащах придерживали двери, пока нынешний лорд Дейлиленда медленно спускался на пыльную улицу. Еще дюжина солдат образовала коридор, по которому Ворхас прошел к эшафоту, ставшему с недавних пор главной достопримечательностью городской площади. За спинами гвардейцев Льва толпились жители Редмайра, а за спинами горожан виднелось еще одно, внешнее кольцо гвардейцев.

После того происшествия на дороге Лоу Дейл роуд майор Круфа так и не вернулся в Хеджмур, задержался в Редмайре восстанавливать свое здоровье. Сегодня он отвечает за безопасность во время суда лорда-крысы, а потом получит под свое командование пригоршню лучших всадников Ворхаса и отправится вместе с ними в Хеджмур. Круфа своими глазами видел, чего стоят «Гончие». Больше он никогда не позволит себе их недооценивать.

Под сухие звуки барабанной дроби генерал медленно поднялся на помост. Круфа остался стоять на деревянных ступенях особняка, обводил толпу пристальным взглядом. Перед майором открывалось море склоненных вниз голов, все согнанные на площадь жители Редмайра уставились себе под ноги. Круфа прикинул, сколько здесь людей: наверное, больше тысячи. Они заполнили не только всю площадь, но и прилегающие к ней улочки.

По мнению Круфы, собирать столько людей в одном месте было очень рискованно, но таково было требование Ворхаса – согнать как можно больше народа. Предыдущие судебные разбирательства популярностью, мягко говоря, не пользовались, на них приходило не больше десятка горожан, симпатизирующих новой власти. Но сегодня все было иначе, сегодня лорд-крыса вознамерился показать всем, что ожидает того, кто попытается взбунтоваться.

Круфа взглянул вверх, на солнце – оно поднялось над высокими холмами, окружавшими город с севера. Полдень. Круфа скользнул взглядом поверх крыш: крытые черепицей, дранкой, соломой, они беспорядочно теснились возле центральной площади. Майор нервно почесал свой перебитый нос, прищурился, глядя в небо, затем повернулся к паре стоявших возле дверей особняка гвардейцев в красных плащах.

– У вас здесь отличная позиция для наблюдения. Не сводите глаз с толпы. Заметите какое – нибудь неожиданное движение – немедленно доложите мне.

Гвардейцы отрапортовали, что поняли приказ, а майор тем временем снова принялся разглядывать окруженный людьми помост, покачивая головой и больше всего на свете желая очутиться сейчас далеко-далеко отсюда, в тихом, спокойном Хеджмуре. «А дела-то, пожалуй, плохи, коли я начал вдруг тосковать по городу Лисицы, а не по родной Браге, – размышлял он. – Какие дураки эти поселяне. Если бы только до них дошло, какая они сила! Их же раз в пятьдесят больше, чем нас. Они мигом могли бы стереть нас в пыль, будь у них хоть немного мозгов и силы воли».

– Ну давай же, Ворхас, не тяни, – негромко, чтобы его не услышали Красные плащи, пробормотал Круфа. – Сворачивай поскорее свой балаган.

Со стороны расположенной рядом с особняком гарнизонной казармы показался крытый фургон, запряженный парой лошадей-тяжеловозов. На козлах съежилась одинокая фигура кучера, за его спиной покачивалась тюремная клетка – глухой, запертый на замок деревянный короб.

Шестеро солдат в красных плащах принялись расталкивать толпу, расчищая пиками проход, по которому фургон покатил к эшафоту.

Когда из толпы понеслись крики, Круфа покачал головой – толпа напирала на солдат, фургон увязал в людской массе. «Такие дела нужно делать за закрытыми дверями, – подумал майор. – Выстави потом отрубленную голову на палке, эффект будет точно такой же».

– Народ Редмайра, – заголосил Ворхас, медленно поворачиваясь на помосте и обращаясь к толпе. – Поднимите головы, чтобы я видел, что вы внимательно слушаете меня!

Словно по команде, стоявшие перед толпой солдаты принялись толкать горожан, заставляя всех смотреть на помост. Толпа тревожно зашевелилась.

– Всем вам известно о наказаниях, которым я в последние месяцы подверг тех, кто осмелился нарушить установленные нашим великим королем законы. – Ворхас поднял высоко над своей головой топор, показал его толпе, после чего с глухим стуком вонзил в плаху, на которой рубил головы. – Поверьте, мне не доставляет никакого удовольствия приводить такие приговоры в исполнение, – солгал он, – но это единственный способ показать всем, что мы не можем и не будем мириться с негодяями и подстрекателями, пытающимися нарушить покой и порядок в Дейлиленде. Так называемые Гончие из Хеджмура пытаются организовать беспорядки в нашей счастливой земле, надеются привлечь на свою сторону одураченных ими последователей. У них это не выйдет. Хочу заверить вас, что, если только до меня дойдут слухи о том, что кто-то из вас вздумал встать на путь беззакония и смуты, его ждет та же судьба и такое же наказание, что и сегодняшнего обвиняемого.

Ворхас повернулся к фургону, остановившемуся у подножия помоста, и приказал:

– Вывести его!

Кучер соскочил на землю, обогнул фургон, отпер его заднюю дверцу и отступил в сторону. Из фургона появился гвардеец, ведущий за собой закованного в наручники человека. Голова заключенного была накрыта плотным черным мешком. Круфа позволил себе улыбнуться. Поимка этого человека была редкой удачей, выпавшей гвардейцам Льва в Дейлиленде. Любимец простого народа Редмайра, он был тем человеком, вокруг которого начинали в свое время формироваться «Гончие». На глазах людей он являлся символом тех счастливых дней, когда на здешнем троне восседал Кабан, а не Крыса. Круфа и Ворхас надеялись, что его казнь станет началом конца для шайки местных бунтовщиков и разбойников.

Заключенного провели вверх по ступеням на помост, в толпе начали нервно перешептываться. Некоторые, безусловно, знали или догадывались, кто этот человек с мешком на голове, – Круфа слышал, как они из уст в уста передают имя этого человека тем, кто этого еще не знает. Заключенного, которого сейчас должны были казнить, гвардейцы Льва схватили неделю назад, когда случайно до них дошли слухи о том, где и когда готовится очередное нападение на королевских солдат.

Генерал Ворхас подошел к пленнику, сорвал с его головы мешок.

– Перед вами капитан Ларс Джерард, вождь разбойников и террористов, называющих себя «Гончими из Хеджмура», враг всего свободного народа Лиссии.

Толпа на площади дружно ахнула. Затем послышались отдельные крики и проклятия, гвардейцы вскинули пики, готовясь сдерживать натиск толпы.

Многие горожане подались вперед, с ужасом глядя на то, как их земляк, человек, которого они высоко ценили и уважали, стоит сейчас на эшафоте со скованными руками и вот-вот будет вынужден встать на колени и положить свою голову на плаху. Солдаты принялись сдерживать толпу, теснить людей пиками, удерживать наставленными в грудь обнаженными мечами. Но успокоить людей таким способом гвардейцам не удалось, паника только нарастала, толпа теперь отхлынула назад, началась давка.

Круфа устало покачал головой. Зная о любви Ворхаса к помпезности и театральности, он все равно не понимал, зачем нужно было устраивать это представление. Джерард, бывший капитан дворцовой стражи барона Хата, остается для этих людей символом надежды – но только до тех пор, пока он жив. Его смерть должна сломить их решимость сопротивляться новым властям. Все это так. Однако показывать народу Джерарда еще живым – это значит провоцировать беспорядки, которые могут вспыхнуть в любую минуту. Неразумно со стороны Ворхаса. Майор положил ладонь на рукоять висевшего у него на бедре меча.

– Внимание, – сказал он, обращаясь к стоящим рядом с ним гвардейцам. – Могут возникнуть осложнения.

Словно отвечая на слова майора, Ворхас издал громкий скрежещущий вопль, заставивший вздрогнуть всех, кто стоял на площади.

Заскрипели, застонали темные доспехи – торс оборотня раздулся, вытянулся, руки и ноги лорда-крысы выросли, сделались толще, голова Ворхаса заколыхалась, пошла складками, его череп расширился в стороны и сплющился сверху. Все тело Ворхаса покрылось густой, маслянисто-блестящей черной шерстью. Челюсти лорда-крысы искривились, между ними показался толстый длинный язык, шея раздулась и задрожала. Передняя часть черепа вытянулась вперед, а когда Ворхас сладострастно облизнул свои губы, мелькнули его неровные острые зубы.

Рост трансформировавшегося Ворхаса достигал без малого трех метров – длинное тело поддерживали мощные короткие ноги. В толпе закричали, даже гвардейцы не могли без ужаса смотреть на преобразившегося генерала. Ворхас легко размахивал над головой своим страшным топором, в новом теле он стал во много раз сильнее любого из людей. Впрочем, Круфе уже доводилось видеть Ворхаса преобразившимся, поэтому он, вместо того чтобы рассматривать лорда-крысу, быстро окинул взглядом крыши соседних домов и увидел на одной из них гвардейца в красном плаще, с луком в руках. Круфа обернулся к стоящим рядом с ним солдатам и спросил:

– Скажите, у нас есть наблюдатели на крышах?

– Нет, милорд, об этом мы не подумали. Все наши только внизу, на площади.

Круфа вновь поискал взглядом фигуру на крыше. Того, первого гвардейца, он не нашел, зато увидел другого солдата, тоже в красном плаще, но затаившегося в тени трубы на крыше дома, расположенного метрах в тридцати дальше от площади. У этого гвардейца в руках тоже был большой лук. Лук? Очень странно. Майору хорошо было известно, что стандартное вооружение гвардейцев Льва – не луки, а арбалеты. О больших луках в королевской армии никто даже и не слышал.

Только теперь до майора Круфы дошло: он вспомнил о том, что после того сражения на Лоу Дейл роуд, в котором он потерял тридцать своих солдат, не было найдено ни одного тела, кроме них исчезли доспехи, щиты, мечи – буквально все, в том числе и красные плащи! Какими же слепцами оказались они с Ворхасом! Слепцами и растяпами, совсем как те ничтожества, что были тогда у него в отряде! Сами, сами подарили «Гончим» эти плащи для маскировки, и преступники воспользовались подарком!

Два человека соскочили на помост позади Ворхаса, и в тот же миг с крыш хлынул ливень стрел, они засвистели в воздухе, понеслись на солдат в красных плащах. В первые несколько секунд Ворхас ничего не заметил, а в это время к нему уже приближались двое замаскированных «Гончих». Капюшон на голове одного из них откинулся, показались знакомые Круфе длинные рыжеватые волосы. Та самая девчонка с Лоу Дейл роуд! Сейчас с каждым шагом она трансформировалась, покрывалась блестящей рыжей лисьей шерстью. Ворхас наконец обернулся, и Лисица бросилась на него, высоко подпрыгнув в воздух. На глазах потрясенной толпы началась схватка.

Гретхен опустилась прямо на голову Ворхаса, обхватила ногами его челюсти, не давая им раскрыться, припала к вытянутому крысиному черепу. Ворхас крутил головой, пытался освободиться, но безуспешно. Джерард поспешно спрыгнул с помоста и моментально затерялся в толпе. Обезумевший лорд-крыса отвел назад свой топор, хотел ударить им Лисицу, но в этот миг второй фальшивый Красный плащ подскочил ближе и парировал смертельный удар своим сверкнувшим на солнце мечом. «Серебряным!» – в ужасе сообразил Круфа. Толпа забурлила, переходя к открытому неповиновению.

Прежде чем лорд-крыса смог повторить свою отчаянную попытку напасть, юный светловолосый «Гончий» снова взмахнул своим серебряным мечом, а Лисица тем временем продолжала крепко сжимать голову генерала. Лезвие меча исчезло в прорези роскошных доспехов лорда-крысы чуть ниже его подмышки. Генерал Ворхас, исполняющий обязанности лорда Дейлиленда, грохнулся на помост, словно срубленное дерево. Девушка-лисица грациозно соскочила с его тела, в котором все еще торчал меч. После этого леди Гретхен перенесла свое внимание на Редмайр-Холл, а ее товарищ наклонился, чтобы вытащить меч из убитого лорда-крысы.

Внезапно они оба повернули головы и пристально уставились на Круфу. Вокруг бушевало, ликовало море толпы, в особняке за спиной майора скрывались последние уцелевшие гвардейцы.

Тут майор Круфа и сам бросился бежать – кстати сказать, не в первый раз за последнее время.