В тот вечер у нас собралась небольшая компания для партии в маджонг . Подобные бесхитростные развлечения очень популярны в Кингс-Эббот. Гости обычно появляются в галошах и плащах сразу после обеда. Им предлагается кофе, а позже – пирожные, сэндвичи и чай.

В тот самый вечер нашими гостями были мисс Ганнет и полковник Картер, который живет рядом с церковью. В такие вечера обычно обсуждается множество сплетен, что очень часто мешает самой игре. Раньше мы играли в бридж – это был худший из возможных вариантов бриджа, во время которого все говорили без умолку. Маджонг показался нам игрой гораздо более мирной, при которой совершенно отпадает необходимость выяснять, какого черта твой партнер пошел не с той карты, и хотя мы продолжаем открыто критиковать друг друга, из нашей игры полностью исчезли сарказм и враждебность.

– Холодный сегодня вечерок, а, Шеппард? – произнес полковник Картер, стоя спиной к камину. Кэролайн отвела мисс Ганнет в свою комнату, где помогала ей освободиться от всех ее одежек. – Напоминает мне горные перевалы в Афганистане.

– Неужели? – вежливо сказал я.

– Как все загадочно с беднягой Экройдом, – продолжил полковник, беря чашку кофе. – Уверен, за этим много чего скрывается. Между нами говоря, Шеппард, я даже слышал про какой-то шантаж!

И полковник посмотрел на меня с видом светского человека, беседующего с другим светским человеком.

– Без женщины тут точно не обошлось, – продолжил он. – Можете быть уверены, в этом точно замешана женщина.

Через минуту к нам присоединились Кэролайн и мисс Ганнет. Последняя угощалась кофе, пока Кэролайн доставала коробку с костяшками домино и вываливала их на стол.

– Перемоем косточки, – шутливо произнес полковник. – Да, именно так мы обычно говорили в «Шанхайском клубе» – перемоем косточки.

Лично мы с Кэролайн уверены, что полковник Картер никогда в жизни не был в «Шанхайском клубе»; более того, он никогда не был дальше Восточной Индии, где занимался банками с консервированной говядиной, сливами и яблочным джемом во время Великой войны.

Но полковник хочет казаться бравым воякой, а мы в Кингс-Эббот никогда не запрещаем людям получать удовольствие, претворяя в жизнь свои болезненные фантазии.

– Может быть, начнем? – предложила Кэролайн.

Мы уселись за стол. В течение первых пяти минут в комнате стояла полная тишина; дело в том, что между всеми игроками у нас в деревне существует тайное соревнование – кто первым выстроит стену.

– Начинай, Джеймс, – сказала наконец Кэролайн. – У тебя Восточный ветер.

Я сбросил костяшку. Первая пара раундов прошла в молчании, прерываемая только монотонными замечаниями игроков: «три бамбука», «две точки», «панг»… Последний термин часто сопровождался корректировкой со стороны мисс Ганнет – «не «панг», что объяснялось только женской привычкой поспешно хватать не принадлежащие ей кости.

– Сегодня я видела Флору Экройд, – сказала мисс Ганнет. – «Панг»… нет, не «панг». Я ошиблась.

– «Четыре точки», – объявила Кэролайн. – А где вы с нею виделись?

– Она меня не видела, – пояснила мисс Ганнет с той невероятной значимостью, которую можно встретить только в маленьких деревушках.

– А, – заинтересованно произнесла моя сестра. – «Чоу».

– Мне кажется, – сказала мисс Ганнет, на минуту отрываясь от основной темы, – что в наше время правильно говорить «чи», а не «чоу».

– Глупости, – возразила Кэролайн. – Я всегда говорю «чоу».

– В «Шанхайском клубе», – вмешался полковник Картер, – все говорят «чоу».

Посрамленная мисс Ганнет замолчала.

– Так что вы там говорили о Флоре Экройд? – спросила Кэролайн после пары минут безмолвной игры. – Она была не одна?

– Вот именно, – ответила мисс Ганнет.

Взгляды двух леди встретились, и между ними, казалось, произошел беззвучный обмен информацией.

– Вот тебе и раз, – в голосе Кэролайн прозвучал неподдельный интерес. – Неужели? Впрочем, меня это ничуть не удивляет.

– Мы ждем, когда вы сбросите кость, мисс Кэролайн, – заметил полковник. Иногда он принимает позу неприступного мужчины, которого интересует только игра, а вовсе не сплетни. Правда, это никого не обманывает.

– Как по мне, – сказала мисс Ганнет (дорогая, вы сбросили «бамбук»? Ах нет, теперь я вижу – это была «точка»). – Так вот, как по мне, так Флоре в последнее время невероятно везет. Просто невероятно.

– Это почему же, мисс Ганнет? – спросил полковник. – Я беру этого Зеленого дракона и объявляю «панг». Почему вы считаете, что мисс Флоре везет? Я знаю ее как очаровательную девушку и все такое…

– Может быть, я мало знаю о преступлениях, – сказала мисс Ганнет с видом человека, который знает все и даже чуть больше, – но могу сказать вам только одно: первым всегда задается вопрос: «Кто последний видел убитого живым?» Это и есть главный подозреваемый. Флора Экройд последней видела своего дядю живым… И для нее это могло обернуться неприятностями – большими неприятностями. По моему мнению – и я его не собираюсь скрывать, – Ральф Пейтон прячется только из-за нее, чтобы отвести от нее подозрение.

– Но послушайте, – слабо запротестовал я, – неужели вы считаете, что такая молодая девушка, как Флора, способна хладнокровно заколоть своего дядю?

– Я не знаю, – ответила мисс Ганнет. – Но я только что читала библиотечную книжку о «дне» Парижа, и там говорилось, что самые страшные женщины-преступницы – это молодые девушки с лицами ангелов.

– Так ведь то во Франции, – немедленно возразила Кэролайн.

– Вот именно, – поддержал ее полковник. – А теперь я расскажу вам любопытнейшую историю, которую в свое время рассказывали на всех базарах Индии…

История полковника оказалась невероятно длинной и на удивление скучной. То, что случилось в Индии много лет назад, никак не может сравниться с тем, что произошло в Кингс-Эббот всего пару дней назад.

Конец этой истории полковника положила Кэролайн, очень вовремя объявив «маджонг». После нескольких неприятных моментов, связанных с тем, что мне постоянно приходится поправлять несколько небрежные арифметические подсчеты Кэролайн, мы начали новый раунд.

– Восточный закончен, – сказала Кэролайн. – У меня есть свое мнение по поводу Ральфа Пейтона. «Три символа». Но пока что я попридержу его при себе.

– Неужели, милочка? – откликнулась мисс Ганнет. – «Чоу», то есть я хотела сказать, «панг».

– Да, – твердо ответила Кэролайн.

– А что там с этими ботинками? – поинтересовалась мисс Ганнет. – То есть с тем, что они оказались черными?

– Да всё в порядке, – сказала моя сестрица.

– А в чем там вообще был смысл, как вы думаете? – спросила ее собеседница.

Кэролайн сжала губы и покачала головой, всем своим видом показывая, что полностью в курсе происходящего.

– «Панг», – объявила наша гостья. – Ой нет – не «панг». Я думаю, что коли доктор так тесно общается с Пуаро, то он знает все секреты?

– Совсем нет, – сказал я.

– Джеймс у нас скромник, – заметила Кэролайн. – А-а-а, скрытый «конг».

Полковник присвистнул. Сплетни были на минуту забыты.

– И на вашем собственном ветре, – сказал Картер. – А еще у вас два «панга» на драконах. Нам надо быть осторожнее – мисс Кэролайн нацелилась сорвать куш.

Какое-то время мы играли без существенных комментариев.

– А вот этот месье Пуаро, – вновь начал полковник Картер, – он что, действительно великий детектив?

– Величайший из когда-либо живших на Земле, – торжественно произнесла Кэролайн. – Здесь ему пришлось поселиться инкогнито, чтобы избежать ненужной огласки.

– «Чоу», – объявила мисс Ганнет. – Для нашей деревушки это просто благо. Кстати, Клара, моя горничная, – давняя подружка Элси, горничной из «Фернли». Так что, как вы думаете, та ей рассказала? В доме пропала крупная сумма денег, и, по ее мнению – так говорит Элси, – это как-то связано с буфетчицей. Она увольняется в конце месяца и по ночам много плачет. По мне, так эта девица почти наверняка связана с бандой. Она всегда была странной – ни с кем в округе не дружит. Гуляет всегда сама по себе в свои выходные дни, а это очень неестественно, доложу я вам, и очень подозрительно. Однажды я пригласила ее на вечер наших «Подружек», а она отказалась. Потом я стала задавать ей всякие вопросы о ее доме и семье – знаете, обычные вещи, – так должна вам сказать, что ее манеры были просто возмутительны. Внешне все было очень уважительно, но она заставила меня замолчать совершенно возмутительным образом.

Наша гостья остановилась, чтобы перевести дыхание, и в этот момент полковник, которого совершенно не волновали вопросы каких-то там служанок, заметил, что в «Шанхайском клубе» обязательно практиковались укороченные игры.

Мы сыграли раунд укороченных игр.

– Эта мисс Рассел, – заметила Кэролайн. – Она появилась здесь в пятницу, притворившись, что ей нужна консультация Джеймса. Я считаю, что она хотела выяснить, где у нас хранятся яды. «Пять символов».

– «Чоу», – сказала мисс Ганнет. – Что за странная идея! Хотела бы я знать, правы вы или нет…

– Кстати, о ядах, – вступил в разговор полковник. – Э-э-э, что вы сказали? Я не сбросил? Вот! «Восемь бамбуков».

– «Маджонг»! – объявила мисс Ганнет.

Это сильно расстроило Кэролайн.

– Всего один Красный дракон, – сказала она с сожалением, – и у меня была бы комбинация из трех двойных.

– У меня все время было два Красных Дракона, – заметил я.

– Как это на тебя похоже, Джеймс, – возмущенно заявила моя сестрица. – Ты ничего не понимаешь в самой концепции этой игры.

На мой взгляд, я-то как раз сыграл довольно тонко. Если б у Кэролайн оказался «маджонг», мне пришлось бы заплатить ей колоссальные деньги. «Маджонг» же мисс Ганнет был самым слабым из возможных, о чем Кэролайн не преминула ей сообщить.

Восточный раунд опять закончился, и мы начали новую игру в полном молчании.

– Я хотела сказать вам вот что, – заговорила Кэролайн.

– Что именно? – ободряюще подхватила наша гостья. – «Чоу»!

– Я имею в виду свои мысли о Ральфе Пейтоне. Объявлять «чоу» в самом начале игры – это признак слабости, – резко заметила Кэролайн. – Надо ждать сильной комбинации.

– Я знаю, – ответила мисс Ганнет. – Так вы говорили о Ральфе Пейтоне, не так ли?

– Да. Так вот, я почти уверена, что знаю, где он скрывается.

Мы все замерли и посмотрели на нее.

– Это очень интересно, мисс Кэролайн, – сказал полковник Картер. – И вы сами до этого додумались, а?

– Ну не совсем так… Я вам все расскажу. Вы помните большую карту графства, которая висит у нас в холле?

Мы все ответили утвердительно.

– Когда вчера месье Пуаро уходил от нас, он остановился около нее и сказал что-то – точно даже не помню, что именно. Что-то насчет того, что Кранчестер – единственный большой город в нашей округе… что соответствует действительности. И вот, когда он ушел, меня как по голове ударило.

– Что ударило?

– То, что он хотел сказать. Конечно, Ральф в Кранчестере.

Именно в этот момент я повалил планку, на которой стояли мои кости. Сестра мгновенно обвинила меня в неуклюжести, но не стала на этом настаивать. Она была слишком занята своей догадкой.

– В Кранчестере, мисс Кэролайн? – переспросил полковник. – Этого просто не может быть. Слишком близко.

– И тем не менее это так, – в голосе моей сестрицы слышались триумфальные ноты. – Ведь сейчас уже совершенно точно известно, что Ральф не уехал на поезде. Он просто ушел в Кранчестер пешком. И я уверена, что он все еще там, потому что никому в голову не придет, что он может быть так близко.

Я сразу же отметил несколько недостатков этой теории, но если Кэролайн берет себе что-то в голову, то вышибить это из нее уже невозможно.

– И вы думаете, что месье Пуаро думает так же? – задумалась мисс Ганнет. – Странное совпадение, но сегодня, когда я прогуливалась по дороге на Кранчестер, детектив проехал в машине мимо меня, и ехал он как раз из Кранчестера.

Мы посмотрели друг на друга.

– Боже мой! – неожиданно воскликнула мисс Ганнет. – Все это время у меня был «маджонг», а я и не видела…

Внимание Кэролайн опять отвлеклось от ее творческих упражнений. Она заметила нашей гостье, что объявлять «маджонг» на комбинации из смешанных мастей и слишком многих «чоу» вообще не имеет смысла. Мисс Ганнет спокойно выслушала ее и забрала свой выигрыш.

– Да, дорогая, я вас понимаю, – согласилась она. – Но все это зависит от того, какая комбинация была у вас в самом начале, не так ли?

– Вы никогда не получите сильных комбинаций, если не будете к ним стремиться, – настаивала Кэролайн.

– Что ж, все мы играем как умеем, правильно? – заметила мисс Ганнет. Она посмотрела на свои фишки. – И пока что я в выигрыше.

Кэролайн, которая была в сильном проигрыше, ничего не сказала.

Восточный раунд опять закончился, и мы начали новую игру. Энни принесла чайные принадлежности. И Кэролайн, и мисс Ганнет были слегка на взводе, как это часто случается во время подобных радостных вечеров.

– Милочка, если бы вы могли играть чу-уть побыстрее, – заметила моя сестрица, видя, что мисс Ганнет задумалась над тем, какую кость ей сбросить. – Китайцы кладут кости так быстро, что кажется, что это птички клюют зернышки.

Какое-то время мы играли как китайцы.

– А вы не очень-то много нам рассказали, Шеппард, – добродушно заметил полковник Картер. – Вы настоящий хитрец. Ходите под руку с великим детективом и ни словом не намекнули нам о том, что происходит в действительности…

– Джеймс совершенно невероятный человек, – заметила Кэролайн. – Он просто не может заставить себя поделиться с людьми информацией.

И она неодобрительно взглянула на меня.

– Уверяю вас, – сказал я, – что ничего не знаю. Пуаро ничего и ни с кем не обсуждает.

– Умный человек, – заметил полковник, кашлянув. – Не выдает себя. Но все равно эти иностранные детективы – отличные ребята. Уверен, что они знают массу полезных уловок.

– «Панг», – объявила мисс Ганнет с тихим триумфом в голосе, – и «маджонг».

Ситуация накалилась. Именно недовольство мисс Ганнет, которая выиграла третий раз подряд, заставило мою сестру обратиться ко мне, пока мы строили новую стену.

– Ты слишком скучен, Джеймс. Сидишь тут как посторонний человек и ничего не говоришь!

– Но, моя дорогая, – запротестовал я. – Мне действительно нечего сказать – то есть, я хочу сказать, из того, что могло бы вас заинтересовать.

– Глупости, – заявила мисс Ганнет, разбирая кости. – Вы просто обязаны знать что-то интересное.

Какое-то время я не отвечал – поскольку был слишком потрясен и ошарашен. Конечно, я читал о таких вещах, как Идеальный Выигрыш – когда «маджонг» выпадает прямо при раздаче, – но и мечтать не мог, что подобное может случиться со мною.

Стараясь ничем себя не выдать, я выложил кости на стол картинками вверх.

– Как говорится в «Шанхайском клубе», – произнес я, – «тин-хо» – Идеальный Выигрыш!

Глаза полковника чуть не вылезли у него из орбит.

– Черт меня побери! – воскликнул он. – Совершенно невероятно. Никогда раньше такого не видел!

И вот тогда, находясь под влиянием придирок Кэролайн и в восторге от своего триумфа, я заговорил:

– Ну а если говорить о чем-то интересном, то как насчет обручального кольца с датой и словами «от Р.», выгравированными на его внутренней поверхности?

Я не буду описывать последовавшую за этим сцену. Меня заставили точно рассказать, где было найдено это сокровище, и назвать дату, которая стояла на кольце.

– Тринадцатое марта, – повторила за мной Кэролайн. – Полгода назад. Понятно.

Постепенно, среди массы предположений и предложений, выкристаллизовались три теории:

1. Предложенная полковником Паркером. Ральф втайне от всех женился на Флоре. Очевидное и самое простое решение.

2. Предложенная мисс Ганнет. Роджер Экройд был тайно женат на миссис Феррарс.

3. Предложенная моей сестрой. Роджер Экройд женился на домоправительнице, мисс Рассел.

Последняя, уже супертеория, была предложена моей сестрицей, когда мы уже собирались спать.

– Попомни мое слово, – сказала она неожиданно. – Я не сильно удивлюсь, если услышу, что Флора и Джоффри Реймонд женаты.

– Но тогда на кольце было бы написано «от Д.», а не «от Р.».

– Тут ни в чем нельзя быть уверенным. Некоторые девушки называют своих молодых людей по фамилии. А ты сам слышал, что сегодня мисс Ганнет рассказывала о легкомысленном поведении Флоры.

Честно говоря, я не помнил, чтобы мисс Ганнет говорила что-нибудь подобное, но я всегда уважительно отношусь к способности моей сестры понимать скрытый смысл сказанного.

– А как насчет Гектора Бланта? – намекнул я. – Если уж…

– Глупости, – отрезала Кэролайн. – Я согласна, он ею восхищается, может быть, даже любит. Но будь уверен, девушка никогда не влюбится в мужчину, который годится ей в отцы, когда рядом бродит молодой симпатичный секретарь. Она может даже поощрять майора, просто для того, чтобы скрыть свои истинные отношения. Девушки очень искусны в такого рода играх. Но одну вещь я могу сказать тебе совершенно точно, Джеймс Шеппард: Флору Экройд ни на йоту не интересует Ральф Пейтон и никогда не интересовал. Можешь мне в этом поверить.

Я кротко посмотрел на нее.