Я бросился в машину и через несколько секунд уже мчался в сторону «Фернли». Приехав, я нетерпеливо нажал кнопку звонка входной двери. Никто не открывал, и я позвонил еще раз.

Наконец я услышал, как загремели цепочки, и на пороге появился абсолютно невозмутимый Паркер.

Оттолкнув его, я влетел в холл.

– Где он? – спросил я, задыхаясь.

– Прошу прощения, сэр?

– Ваш хозяин. Мистер Экройд… Послушайте, не стойте здесь и не таращитесь на меня. Вы уже позвонили в полицию?

– В полицию, сэр? Вы сказали, в полицию? – Паркер уставился на меня как на привидение.

– Что с вами происходит, Паркер? Если, как вы говорите, ваш хозяин был убит…

Паркер чуть не задохнулся.

– Хозяин? Убит? Но это невозможно, сэр!

Теперь уже наступила моя очередь таращиться.

– А разве вы не звонили мне пять минут назад и не сказали, что мистера Экройда нашли убитым?

– Я, сэр? Нет, конечно, нет, сэр. Мне бы такое даже в голову не пришло.

– Вы что, хотите сказать, что все это был глупый розыгрыш? И что с мистером Экройдом всё в порядке?

– Простите меня, сэр, а что, человек, который вам позвонил, назвался моим именем?

– Вот дословно то, что он сказал: «Это доктор Шеппард? Говорит Паркер, дворецкий из «Фернли». Не могли бы вы немедленно приехать, сэр? Мистера Экройда убили».

Мы с Паркером тупо смотрели друг на друга.

– Жутковатая шуточка, скажу я вам, сэр, – произнес наконец дворецкий шокированным тоном. – Только представить себе, что можно сказать что-то подобное…

– А где сам мистер Экройд? – неожиданно спросил я.

– Полагаю, что все еще в кабинете, сэр. Леди уже отошли ко сну, а майор Блант и мистер Реймонд в бильярдной.

– Думаю, что я загляну к нему на секунду, – сказал я. – Я знаю, что он не хотел, чтобы его беспокоили, но после этой идиотской шутки мне как-то не по себе. Просто хочу убедиться, что с ним всё в порядке.

– Конечно, сэр. Я тоже волнуюсь. Если вы не возражаете, сэр, то я пройду с вами – только до двери кабинета, сэр…

– Отнюдь не возражаю. Пойдемте.

Я прошел в правую от себя дверь. Паркер следовал за мной по пятам. Мы пересекли небольшой холл, в котором находилась небольшая лестница, ступеньки которой вели наверх, в спальню Экройда, и постучались в дверь его кабинета.

Нам никто не ответил, а когда я попытался открыть дверь, то оказалось, что она заперта изнутри.

– Разрешите мне, сэр, – предложил Паркер.

Очень изящно для человека его пропорций он опустился на колено и прижался глазом к замочной скважине; затем произнес, поднимаясь на ноги:

– Ключ торчит в скважине, сэр. Изнутри. Скорее всего, мистер Экройд заперся, а потом просто крепко заснул.

Я тоже наклонился и убедился в том, что слова дворецкого – правда.

– Наверное, вы правы, – сказал я, – но все равно, Паркер, мне придется разбудить вашего хозяина. Я не смогу со спокойной душой уехать домой, пока он сам не скажет мне, что с ним всё в порядке.

Сказав это, я потряс ручку двери и крикнул:

– Экройд, Экройд, откройте!

Мне никто не ответил.

– Мне бы не хотелось будить весь дом, – с сомнением бросил я через плечо.

Паркер отошел и закрыл дверь в большой холл, через которую мы прошли.

– Думаю, сэр, что теперь всё нормально. Бильярдная на противоположной стороне дома, так же как и кухня и спальни леди.

Я согласно кивнул, еще сильнее потряс дверь и, наклонившись, крикнул практически в самую скважину:

– Экройд, Экройд, это Шеппард. Впустите меня!

И опять полная тишина. Из закрытой комнаты не доносилось никаких звуков. Мы с дворецким посмотрели друг на друга.

– Послушайте, Паркер, – сказал я, – я сейчас сломаю эту дверь, то есть мы сделаем это вместе с вами. Всю ответственность я беру на себя.

– Как скажете, сэр, – ответил Паркер с сомнением.

– Я именно так и говорю. Я сильно волнуюсь по поводу мистера Экройда.

Я осмотрел маленький холл и увидел тяжелый дубовый стул. Взяв его с двух сторон, мы с Паркером бросились в атаку на дверь. Нам пришлось трижды ударить стулом в область замка, и только на третьем ударе дверь поддалась, и мы вломились в комнату.

Экройд сидел перед камином там же, где я его и оставил. Его голова упала набок, и прямо под воротничком был ясно виден блеск какого-то металлического предмета.

Мы с Паркером прошли вперед и остановились над неподвижной фигурой. Я услышал, как дворецкий с шипением втянул в себя воздух.

– Ударили сзади, – пробормотал он. – Ужас!

Паркер вытер платком пот со лба и протянул дрожащую руку к рукоятке кинжала.

– Не трогайте, – резко остановил его я. – Немедленно идите и позвоните в полицейский участок. Сообщите им о случившемся. А потом скажите обо всем мистеру Реймонду и майору Бланту.

– Слушаюсь, сэр.

Паркер заторопился прочь, все еще вытирая покрытый потом лоб.

Я сделал то немногое, что мне оставалось: постарался не менять положение тела и вообще не дотронулся до кинжала. Тут требовалась большая осторожность, ни до чего нельзя было дотрагиваться. Но, поверхностно осмотрев Экройда, я понял, что он мертв уже какое-то время.

Снаружи раздался голос молодого Реймонда, полный ужаса и сомнений:

– Что вы говорите? Боже! Это невозможно! Где доктор?

Он стремительно возник в дверях и замер как вкопанный, с лицом белым, как бумага. Гектор Блант рукой отодвинул его в сторону и прошел в комнату.

– Боже мой! – воскликнул Реймонд у него из-за спины. – Так, значит, это правда!

Блант прошел прямо к креслу и нагнулся над телом. Мне показалось, что он, как и Паркер, сейчас дотронется до рукоятки кинжала. Одной рукой попридержав его, я пояснил:

– Здесь ничего нельзя трогать. Полиция должна увидеть все как есть.

Блант кивнул в знак согласия. Его лицо, как и всегда, было абсолютно неподвижно, но мне показалось, что под этой непроницаемой маской что-то промелькнуло. Теперь к нам подошел и Джоффри Реймонд, который смотрел на тело из-за плеча Бланта.

– Это ужасно, – негромко произнес он.

Реймонд уже взял себя в руки, но когда снял пенсне, которое обычно носил, и стал его полировать, то руки его заметно дрожали.

– Скорее всего, ограбление, – предположил он. – Однако как грабитель попал сюда? Через окно? Что-нибудь пропало?

Реймонд подошел к столу.

– Вы считаете, что это ограбление? – медленно спросил я.

– А что еще? Ведь, я полагаю, речь о самоубийстве не идет?

– Ни один человек не сможет так воткнуть в себя нож, – уверенно произнес я. – Без всяких сомнений, это убийство. Но где мотив?

– У Роджера не было никаких врагов, – спокойно заметил майор Блант. – Так что, скорее всего, это действительно грабители. Но что им было надо? Кажется, что всё в абсолютном порядке.

Он оглянулся вокруг. Реймонд продолжал просматривать бумаги на столе.

– На первый взгляд ничего не пропало, и не видно, чтобы кто-то пытался вскрыть ящики стола.

Блант сделал короткий жест головой.

– На полу лежат какие-то письма, – заметил он.

Я посмотрел на пол. Там все еще лежали те письма, которые Экройд уронил вечером.

А вот голубого конверта, в котором было письмо миссис Феррарс, нигде не было видно. Я уже раскрыл было рот, чтобы сказать об этом, но дом заполнили трели звонка. В холле раздался шум голосов, и в кабинете появился Паркер в сопровождении нашего местного инспектора и констебля.

– Добрый вечер, джентльмены, – поздоровался инспектор. – Мне чрезвычайно жаль! Такой достойный джентльмен, как мистер Экройд… Дворецкий говорит, что это убийство. А самоубийство полностью исключается, доктор?

– Полностью, – ответил я.

– Да, плохи наши дела…

Он подошел, остановился над телом и резко спросил:

– Здесь ничего не двигали?

– Я не двигал тело – только убедился, что Экройд мертв. Это было совсем несложно, – пояснил я.

– Ах вот как! И все указывает на то, что убийце удалось скрыться – по крайней мере, на данный момент… Теперь я хотел бы услышать подробности. Кто обнаружил тело?

Я подробно рассказал все обстоятельства происшедшего.

– Вы говорите, что вам позвонили по телефону? И представились дворецким?

– Я ничего подобного не делал, – заявил Паркер серьезным голосом. – Я за весь вечер и близко не подходил к телефону. Это любой может подтвердить.

– Очень странно… А голос был похож на голос Паркера, доктор?

– Не могу точно сказать. Понимаете, я воспринял это как должное.

– Естественно. Итак, вы примчались сюда, взломали дверь и нашли беднягу Экройда именно в таком положении… Как вы считаете, доктор, сколько уже времени он мертв?

– По меньшей мере полчаса, может быть, чуть дольше.

– Вы говорите, что дверь была заперта изнутри. А как насчет окна?

– Я сам закрыл его и задвинул шпингалет сегодня вечером. Меня попросил об этом мистер Экройд.

Инспектор прошел к окну и отодвинул шторы.

– В любом случае сейчас оно открыто, – сообщил он.

И действительно, окно было открыто. Его нижняя рама была поднята на всю возможную высоту.

Достав карманный фонарик, инспектор внимательно осмотрел подоконник со стороны улицы.

– Убийца вошел и вышел именно через окно, – заметил он. – Посмотрите сами.

В свете мощного луча фонаря были ясно видны несколько следов обуви. Они были похожи на отпечатки подошв с резиновыми шипами. Один из них, особенно хорошо заметный, указывал на то, что владелец этой обуви проник внутрь, а второй, слегка перекрывающий первый, – на то, что вылез он тем же путем.

– Ясно как божий день, – сказал инспектор. – Уже определили, что пропало?

Джоффри Реймонд покачал головой.

– Пока нет. Мистер Экройд никогда не держал в кабинете ничего ценного.

– Гм-м, – произнес инспектор. – Человек видит открытое окно. Забирается внутрь и обнаруживает в комнате мистера Экройда – вполне возможно, что тот спит в кресле. Человек бьет его ножом в спину, а потом пугается того, что совершил, и смывается. При этом он оставляет очень заметные следы. Думаю, что мы легко его возьмем. За последнее время вокруг дома не крутились подозрительные личности?

– Боже! – неожиданно воскликнул я.

– В чем дело, доктор?

– Сегодня вечером я встретил незнакомца, как раз когда выходил из ворот. Он спросил меня, как пройти в «Фернли-парк».

– Во сколько это произошло?

– Сразу же после девяти вечера. Открывая ворота, я слышал, как прозвонили часы на церкви.

– Вы можете его описать?

Я постарался сделать это в меру своих способностей.

Инспектор повернулся к дворецкому:

– Кто-нибудь подходящий под это описание подходил к центральному входу?

– Нет, сэр. Вечером в доме не было никого из посторонних.

– А как насчет черного хода?

– Не думаю, сэр, но я спрошу слуг.

Паркер направился к двери, но инспектор остановил его жестом руки.

– Спасибо, не надо. Я сам задам необходимые вопросы. Но прежде я хотел бы поточнее разобраться со временем. Когда мистера Экройда в последний раз видели живым?

– Думаю, что это был я, – признался я, – когда уходил – по-моему, было где-то без десяти девять. Он еще сказал мне, что не хочет, чтобы его беспокоили, и я передал это распоряжение Паркеру.

– Именно так, сэр, – почтительно произнес дворецкий.

– В половине десятого мистер Экройд был точно жив, – вставил Реймонд. – Я слышал, как он с кем-то здесь разговаривал.

– И с кем же?

– Этого я не знаю. Естественно, что в тот момент я подумал, что с доктором Шеппардом, с котором он раньше прошел в кабинет. Я хотел задать ему пару вопросов по поводу документов, над которыми работал, но, услышав голоса, вспомнил, как Роджер сказал, что не хочет, чтобы его беседу с доктором прерывали, и не стал заходить. Но теперь я понимаю, что доктор к тому времени уже ушел?

Я утвердительно кивнул.

– В четверть десятого я уже был дома, – подтвердил я. – И никуда не выходил, пока не раздался телефонный звонок.

– Кто же мог быть с убитым в половине десятого? – задал вопрос инспектор. – Вас там случайно не было, мистер э-э-э…

– Майор Блант, – подсказал я.

– Майор Гектор Блант? – переспросил инспектор, и в его голосе послышалось уважение.

Тот молча кивнул.

– Кажется, вы уже бывали у нас раньше, сэр, – заметил инспектор. – Я вас сразу не узнал, но вы гостили у мистера Экройда год назад, в мае.

– В июне, – поправил его Блант.

– Точно, именно в июне. Так я спросил, это не вы были с мистером Экройдом в половине десятого?

Майор отрицательно покачал головой.

– Я не видел его после обеда, – добавил он.

Инспектор снова повернулся к Реймонду:

– Вы ничего не услышали из того, что говорилось за дверью, а?

– Нет, я разобрал коротенький отрывок, – сказал секретарь. – И так как я полагал, что в кабинете находится доктор Шеппард, то он показался мне очень странным. Если я правильно помню, то вот что было сказано: «…посягательства на мой кошелек в последнее время носили регулярный характер, – это сказал мистер Экройд, – поэтому боюсь, что не смогу удовлетворить ваше требование». Естественно, что я сразу же ушел, поэтому больше ничего не слышал. Но я был в замешательстве, потому что доктор Шеппард…

– Никогда не просил о кредитах для себя и не выступал в качестве просителя за других, – закончил я за него.

– Требование денег, – произнес инспектор с задумчивым видом. – Вполне возможно, что это очень важная улика. – Он повернулся к дворецкому: – Вы сказали, Паркер, что никого не впускали вечером через главный вход?

– Именно так я и сказал, сэр.

– Тогда у меня нет сомнений, что мистер Экройд сам впустил незнакомца. Но я не совсем понимаю…

На несколько минут инспектор погрузился в какие-то размышления.

– Одно совершенно ясно, – сказал он наконец, возвращаясь к действительности. – В девять тридцать мистер Экройд был жив и здоров. И это последний момент, в который, как мы уверены, он был жив.

Паркер виновато покашлял, и инспектор мгновенно перенес все свое внимание на дворецкого.

– Ну что еще? – резко спросил он.

– Если позволите, сэр… Прошу прощения, но мисс Флора виделась с ним после этого.

– Мисс Флора?

– Да, сэр. Думаю, что это было где-то без четверти десять. И уже после этого она еще раз сказала мне, что мистер Экройд не хочет, чтобы его ночью беспокоили.

– Он что, послал ее к вам с этим сообщением?

– Не совсем так, сэр. Я шел с подносом, на котором стояли виски и содовая, когда из кабинета вышла мисс Флора. Она остановила меня и передала, что ее дядя не хочет, чтобы его беспокоили.

Теперь инспектор смотрел на дворецкого с гораздо большим вниманием, чем раньше.

– Но ведь вам же уже говорили, что мистер Экройд не хочет, чтобы его беспокоили, не так ли?

– Да, сэр. Правильно, сэр. Именно так, сэр. – Дворецкий стал заикаться, и руки у него задрожали.

– И тем не менее вы собирались его побеспокоить?

– Я забыл об этом, сэр. То есть я хочу сказать, что всегда приношу ему виски об эту пору, сэр, и спрашиваю, не нужно ли ему еще что-нибудь. Так что я делал все это автоматически, даже не думая.

Именно в этот момент мне пришло в голову, что Паркер что-то слишком сильно нервничает. Этот человек трясся и корчился с ног до головы.

– Гм-м, – промычал инспектор. – Мне необходимо немедленно увидеть мисс Экройд. Давайте пока оставим в этой комнате все как есть. Я вернусь сюда после того, как услышу то, что расскажет мне мисс Экройд. Просто на всякий случай закрою и запру окно.

Закончив эти предосторожности, он вышел в холл, и мы последовали за ним. Посмотрев на небольшую лестницу, инспектор через плечо бросил констеблю:

– Джонс, останьтесь здесь и последите, чтобы в эту комнату никто не входил.

– Прошу прощения, сэр, – уважительно заметил Паркер, – но если вы запрете дверь в большой холл, то эта часть дома будет полностью изолирована. Эта лестница ведет в спальню и ванную комнату мистера Экройда. С остальным домом сия часть никак не соединяется. Когда-то туда вела дверь, но мистер Экройд приказал ее заложить. Он хотел, чтобы его апартаменты были совершенно изолированы.

Для того чтобы все было ясно, я сделал небольшой набросок правого крыла дома. Маленькая лестница, как уже сказал Паркер, ведет в большую спальню, состоявшую из двух комнат, которые позже были переделаны в одну. Рядом с нею расположены ванная и туалет.

Инспектор мгновенно разобрался в архитектуре здания. Мы прошли в большой холл, и он запер дверь, положив ключ себе в карман. Потом негромко отдал несколько распоряжений констеблю, и тот приготовился уехать.

– Нам надо заняться этими следами, – пояснил инспектор. – Но прежде всего я должен переговорить с мисс Экройд. Она была последней, кто видел ее дядю живым. Ее уже поставили в известность?

Реймонд отрицательно покачал головой.

– Тогда и не стоит ей этого говорить. Она лучше ответит на мои вопросы, если не будет расстроена информацией о смерти дяди. Скажите ей, что произошло ограбление и что я прошу ее одеться и спуститься вниз, чтобы ответить на несколько вопросов.

Реймонд отправился наверх, чтобы передать просьбу инспектора.

– Мисс Экройд сойдет через минуту, – сказал он, возвратившись. – Я сказал ей именно то, что вы предложили.

Меньше чем через пять минут Флора спустилась по лестнице. Она была закутана в розовое шелковое кимоно и выглядела испуганной и взволнованной.

Инспектор встал ей навстречу.

– Добрый вечер, мисс Экройд, – произнес он светским тоном. – Боюсь, что в доме была совершена попытка ограбления, и я хотел бы, чтобы вы нам немного помогли. Что у нас здесь – бильярдная? Давайте зайдем и присядем.

Флора настороженно села на низкий диван, шедший вдоль всей стены комнаты, и снизу вверх посмотрела на инспектора.

– Я не совсем понимаю. А что было украдено? Что вы хотите от меня услышать?

– А вот что: Паркер сказал, что вы вышли из кабинета вашего дяди без четверти десять. Это правильно?

– Совершенно правильно. Я заходила пожелать ему спокойной ночи.

– И время названо правильно?

– Наверное, что-то около того. Точно сказать не могу. Может быть, даже чуть позже.

– Ваш дядя был один или в комнате еще кто-то был?

– Он был один. Доктор Шеппард к тому времени уже ушел.

– А вы не заметили, окно было закрыто или нет?

Флора покачала головой.

– Не могу сказать. Шторы были задернуты.

– Вот именно… Ваш дядя вел себя как обычно?

– По-моему, да.

– А вы не можете рассказать поточнее, что произошло в кабинете?

Флора замолчала на минуту, как будто собиралась с мыслями.

– Я вошла и сказала: «Спокойной ночи, дядя. Я иду спать. Что-то я сегодня устала». Он вроде бы как что-то проворчал, а я наклонилась и поцеловала его, а он еще что-то сказал о том, что мне идет платье, которое было на мне надето. А потом сказал, чтобы я ему не мешала и что он занят. Ну вот я и пошла.

– Он подчеркивал, что не хочет, чтобы ему мешали?

– Ах да, конечно! Совсем забыла. Он произнес: «Скажи Паркеру, что сегодня мне больше ничего не нужно и пусть он меня больше не беспокоит». С Паркером я столкнулась прямо перед дверью и передала ему распоряжение дяди.

– Вот как, – сказал инспектор.

– А вы не скажете мне, что же все-таки было украдено?

– Мы в этом пока не уверены, – ответил инспектор, поколебавшись.

Неожиданно в глазах девушки появился страх – она посмотрела на полицейского.

– Что случилось? Вы что-то скрываете от меня?

Двигаясь в своей обычной незаметной манере, майор Блант встал между нею и инспектором. Девушка вытянула руку, он взял ее в две свои и стал поглаживать, как будто Флора была маленьким ребенком. Та повернулась к нему – казалось, что его флегматичные, непоколебимые, как скала, манеры обещали ей покой и безопасность.

– У меня плохие новости, Флора, – негромко проговорил майор. – Плохие для всех нас. Ваш дядя Роджер…

– Я слушаю вас…

– Это наверняка окажется для вас шоком. Бедный Роджер мертв.

Флора, с глазами полными ужаса, отпрянула от него.

– Когда? – прошептала она. – Когда?

– Боюсь, что вскоре после того, как вы от него вышли, – мрачно ответил Блант.

Флора поднесла руку к горлу, вскрикнула, и я с трудом успел подхватить ее падающее тело. Она потеряла сознание, и мы с Блантом отнесли ее наверх и уложили в постель. После этого я заставил его разбудить миссис Экройд и рассказать ей все новости. Флора вскоре пришла в себя, и я привел к ней ее мать, предварительно рассказав миссис Экройд, что она должна делать. После этого я поспешил вниз.