Малкэй не спускал с джипа глаз.

Солнце отражается от темных стекол. Черт, сидящих внутри не разобрать – просто два силуэта. Не видно, есть ли кто на заднем сиденье. Там могут уместиться двое или трое. Но вряд ли их там столько. Скорее всего, двое пойдут работать, один останется в машине, чтобы укатить сразу по завершении. Наверное, сейчас гости говорят по телефону с теми кто их послал. Малкэй хорошо представлял, кто это может быть.

Сидящие в машине глядели на припаркованный джип. Интересно, они заметили движение занавески? Может, лучше выключить кондиционер? Но тогда заведется Хавьер, а ему лучше не знать о том, что происходит снаружи. Запаникует, устроит пальбу, и получится осажденная крепость размером с мотельный номер. Тупик и гибель для всех.

Правая передняя дверца джипа открылась, наружу выскользнул коренастый крепкий мексиканец. Вокруг его левого глаза вилась татуировка в стиле Майка Тайсона. Направляясь к зданию мотеля, он по-боксерски шевелил шеей, будто готовясь к спаррингу. Несомненно, мексиканец хотел справиться насчет того, чей джип припаркован у блока «Г». Сейчас покажет фальшивое удостоверение ФБР или пограничной полиции. Клерк за стойкой – нелегал – зеленеет от страха при малейшем намеке на полицию. И исполнит все, что ему скажут, и все расскажет. Даже отдаст свой ключ, подходящий ко всем дверям мотеля.

Но произошло совсем не так. «Тайсон» быстро вышел, пряча что-то в пиджак, и Малкэй понял, что ошибся. Причем сильно. Никаких фальшивых удостоверений. В них нет нужды. При работающем телевизоре с такого расстояния выстрел не услышать. К тому же наверняка у боксера оружие с глушителем. Снасть убийцы.

«Тайсон» залез в джип и наклонился к водителю. Затем машина тронулась.

– Кому-нибудь нужен лед? – спросил Малкэй, непринужденно двинувшись к двери. – Пойду наберу ведро и поставлю на этот дрянной кондер. Может, станет чуть прохладнее. Кто знает, сколько нам еще торчать здесь!

Он положил ключи от машины на полку у двери – так, чтобы это увидел Хавьер.

– Ну да, лед, – выговорил тот, глядя на ключи, словно это было его собственной идеей.

Он выглядел взвинченным и напуганным. От скверных новостей по телевизору испарилась вся наглость. От наркотиков и страха лицо Хавьера нервно дергалось. Он знал, что троюродный дядя – или кем ему там приходился Тио – скидки на родную кровь не даст. Родне было легче делать карьеру в организации, но цена прокола оставалась такой же, как и для остальных.

– Поскорее давай, – велел он, словно был главным.

– Да я мигом, – ответил Малкэй, выглядывая через стекло в двери.

Увидев, как джип свернул направо за приемной и скрылся из виду, он шагнул навстречу хлынувшему жару и свету и быстро притворил за собой дверь.

Пришлось медленно пройти мимо окна, потому что Хавьер наверняка наблюдал. Его обостренная амфетаминами паранойя отреагировала бы на малейшие признаки спешки. Джипу требовалось где-то десять секунд, чтобы проехать восточную сторону комплекса и показаться из-за домов. Малкэй это разузнал заранее. Когда он в прошлый раз побывал здесь, то потратил полдня, засекая время, за которое седаны сворачивали с дороги и устало проползали по подъездам с односторонним движением.

Но парни в джипе оставили труп в приемной. Они уж поторопятся.

Будем считать – пять секунд.

Оставив окно за спиной, Малкэй побежал ровно и быстро; пригнувшись, проскочил мимо продающей лед машины в тени под лестницей, нащупывая в кармане второй набор ключей.

Четыре секунды.

На двухлетнем белом «шевроле-круз», припаркованном у оконечности блока, мигнули подфарники. Малкэй заранее оставил тут автомобиль на случай экстренного бегства – и на такой вот случай. Третья по популярности в Америке машина, выкрашенная в любимый цвет Малкэя, совершенно непримечательный, скучный, обыденный. Идеальный. Он глянул на блок «С», из-за которого должен вот-вот появиться джип.

Пока его не было.

Три секунды.

Вот и «шевроле». Малкэй протиснулся с правой стороны, рядом со слишком близко припаркованным «понтиаком».

Две секунды.

Малкэй схватился за ручку, приоткрыл дверцу и сквозь узкую щель протиснулся внутрь.

Одна.

Он плюхнулся на сиденье, захлопнул дверцу, потянулся вниз и с силой надавил рычаг.

Ноль.

Малкэй откинулся назад, опустил спинку кресла почти горизонтально и исчез из виду за мгновение до того, как из-за угла дальнего дома показалась черная тень «чероки».

Малкэй лежал, глубоко дыша, успокаиваясь, потея. «Шевроле» стоял на солнце почти весь день, набирая жар. Внутри было как в печи для пиццы.

Приблизился глубокий хрипловатый рокоток восьмицилиндрового V-образного движка «чероки», различимого сквозь шелест машин на шоссе и лихорадочный стук сердца. Малкэй старался представить, что думают двое в джипе, – если там, конечно, двое. «Тайсон» уже прикончил клерка, так что они не станут действовать тихо и аккуратно. Скорость и внезапность. Значит, они вломятся в комнату. Хавьер и Карлос умрут, не поняв, в чем дело. Но убийцы ожидают троих и подумают, что третий – в туалете. Один из убийц побежит туда через заполненную дымом комнату, мимо недвижных тел Карлоса и Хавьера, целясь, а может быть, стреляя, чтобы сидящий в туалете не успел опомниться. Другой убийца – или другие – прикроет первого. И тогда Малкэю время двигаться. Тогда лучший шанс выбраться отсюда живым.

Широкие колеса «чероки» закатились на стоянку в семи-восьми метрах от того места, где лежал Малкэй. Двигатель смолк. Глухо лязгнули, открываясь, дверцы. Затем – с двойным мягким стуком – почти одновременно закрылись.

Две двери. Два человека. Возможно, еще один в джипе.

Малкэй посмотрел на бардачок. Там лежала «Беретта» с запасными магазинами и глушителем. Малкэю отчаянно хотелось ощутить ее надежную, успокаивающую тяжесть в руке, но он не смел потянуться за оружием. Машина могла качнуться, и это бы заметили.

Он представил, как убийцы подходят к серой двери номера 22, лезут за полы пиджаков, высоко поднимают руки, вытягивая длинные, с навинченными глушителями пистолеты. Первый убийца вынет ключ, взятый у застреленного клерка, сунет в замок. Второй будет настороже, проверяя, все ли нормально, потом отступит на шаг от стены, чтобы лучше видеть происходящее за дверью. Нацелит пистолет, кивнет, а потом…

Распахнутая дверь грохнула о стену, послышался крик, тут же оборванный стаккато пуль, ударяющих в тонкие стены, мебель и еще во что-то в комнате.

Малкэй потянулся к бардачку, держа голову ниже окна. Дернул и откинул крышку, схватил футляр от очков и завернутый во фланель пистолет, рывком открыл дверцу и выкатился на узкую полосу горячего асфальта между «шевроле» и «понтиаком».

Задавленное глушителями хлопанье выстрелов затихло. Сквозь открытую дверь донеслись звуки работающего телевизора. Малкэй вытряхнул из фланели пистолет и запасной магазин, который сунул в задний карман, вытащил из футляра глушитель и привинтил к стволу.

Сейчас убийцы проверят, мертвы ли двое подстреленных, затем примутся искать третьего.

Малкэй проверил, надежно ли закреплен глушитель, большим пальцем сдвинул вверх предохранитель и пошел, пригнувшись, вокруг «шевроле», направляясь к джипу, привезшему мексиканцев. Сквозь тонированное стекло трудно рассмотреть что-либо, но на водительском сиденье – точно никого. Мотор заглушен. Значит, двое. Когда трое, водителя всегда оставляют в машине.

Малкэй подобрался к пыльному «бьюику», осторожно выглянул.

Водитель джипа стоял в дверях номера и глядел внутрь. Пиджак на спине был туго натянут – значит, водитель держал пистолет обеими руками. Малкэй продвигался, согнувшись, целясь в самый центр спины противника – лучший способ целиться на таком расстоянии, учитывая неточность стрельбы через глушитель. Что внутри номера – не видно. Но наверняка «Тайсон» стоит у двери в ванную, готовый распахнуть ее ногой и изрешетить все за ней. Малкэй двигался, с каждым шагом увеличивая шансы на попадание. Затем из комнаты донесся голос. Знакомый голос.

– Он туда пошел, – сказал Карлос, протискиваясь мимо водителя и указывая в сторону блока, куда направлялся Малкэй. – Сказал – за льдом.

В руке у Карлоса был пистолет – «глок» без глушителя. Значит, все-таки в команде трое.

Малкэй прицелился в грудь Карлоса в тот момент, когда мексиканец заметил опасность. Рука с «глоком» взметнулась, но слишком медленно. Малкэй выпустил две пули. Карлос дважды дернулся и упал боком, корчась.

Водитель повернулся, наводя длинный ствол. Малкэй снова выпустил две пули, попал в грудь, опрокинув водителя в комнату так, что снаружи, за порогом, остались только ноги.

Малкэй побежал к двери, стреляя налево, направо, вверх и вниз, надеясь зацепить «Тайсона» или хотя бы не дать тому высунуться; перешагнул через тело водителя и широко раскрыл глаза, стараясь приспособиться к сумраку.

Хавьер лежал замертво в дальнем углу, на стене – кровавое пятно. Ни следа «Тайсона». Малкэй упал на пол за кроватью – хоть какое-то укрытие, – прицелившись в сторону двери в ванную.

Мерцающий свет телеэкрана заставлял сумрак дрожать. Шел выпуск новостей. Малкэй вслушивался, стараясь сквозь хорошо поставленный голос диктора различить звук дыхания, щелчок взводимого курка. Можно было бы пристрелить чертов ящик, чтобы умолк, но магазин «беретты» вмещал лишь одиннадцать патронов. Десять уже израсходовано. Надо перезарядить, но «Тайсон» наверняка знает об этом и, сидя в ванной, ждет щелчка выскочившего магазина, готовый использовать несколько секунд безоружности врага.

Тот глянул на лежащие у порога тела: Карлос – на спине, с широко раскрытыми глазами, уставившимися в потолок с пятнами от потеков. Водитель упал на Карлоса и лежал, выставив ноги наружу, всем на обозрение. Надо затащить его внутрь, но ведь «Тайсон»… Малкэй потянулся за запасным магазином, не спуская глаз с дальнего края помещения.

Ни у ванной, ни на кафельном полу кухни никаких следов крови. Если бы зацепил мексиканца – были бы. И слышалось бы что-нибудь вроде тяжелого дыхания того, кто старается перетерпеть боль. Конечно, есть шанс, что боксера убило и зашвырнуло ударом пули в ванную. Но Малкэй не верил в такую удачу и уж тем более не стал бы на нее полагаться. Он видел слишком много мертвецов с застывшим на лице удивлением.

Малкэй вытянул руку с магазином, держа ее перед собой, прицелился в место перед дверью, в футе от нее и на четыре фута от пола. Теперь – глубоко вдохнуть, чтобы успокоить дыхание, медленно выдохнуть, двинуть палец к кнопке высвобождения магазина – и надавить.

Магазин выскользнул, издав отчетливый сухой щелчок, впереди мелькнуло темное – и Малкэй выпустил последнюю пулю. Затем упал, перекатился набок, вогнал магазин в рукоятку, сдвинул предохранитель и заглянул в просвет между кроватью и полом. Между порванными упаковками от презервативов и комками пыли Малкэй различил темный силуэт у двери в ванную, шевелящийся, ползущий к пистолету, лежащему на полу в нескольких футах от нее.

Малкэй вскочил, прицеливаясь на лету, перемахнул матрас, выпустил две пули. Первая ударила «Тайсона» между лопаток, выбросив фонтан розовых брызг и ошметков пиджачной подбивки. Вторая попала в затылок, выломав кусок черепа, который полетел, царапая плитку пола, к дальней стене. Малкэй подождал, пока обломок черепа перестанет крутиться, вышел на середину комнаты, схватил пульт и отключил звук телевизора, чтобы услышать приближающееся вытье сирен или прочее в том же духе. Затем швырнул пистолет на кровать, втащил внутрь Карлоса, уронил его рядом с Хавьером, схватил за руки водителя. Тот оказался тяжелее Карлоса, пришлось дернуть сильнее, чтобы стронуть с места. В грудной клетке что-то хрустнуло, и тело вдруг тоненько застонало.

Малкэй выпустил руки, словно они стали парой змей, кинулся к своей «беретте», схватил, нацелил. Из раны на груди лилась кровь. А грудь мерно поднималась и опускалась.

Водитель еще дышал.