Глава 9
Бой после победы
Ближе к Магдебургу встретились артиллеристы. Их колонна – машины с пушками на прицепе – стояла на обочине. Пушкари набирали воду в фляжки из ручья, кто-то умывался.
– Притормози.
Игорь выбрался из кабины, разведчики выпрыгнули из кузова.
– Привет, славяне! – поприветствовал артиллеристов Игорь.
Он подошел к комбату, тот сидел на подножке кабины, держал карту в руках.
– Здравия желаю, товарищ старший лейтенант! Армейская разведка, старшина Катков.
– Разведка? Чего теперь разведывать? Все, кончилась война!
– Приказ командования, не мне обсуждать.
– Это верно. В Магдебурге, на западном берегу, союзники, мать их!
Магдебург был столицей Саксонии. С 22 августа 1940 года подвергался бомбардировкам английской авиации из-за находившихся в городе заводов Круппа, выпускавших военную технику, и завода «Брабаг», занимавшегося добычей бензина из бурого угля. Сильный налет авиации Британии состоялся 16 января 1945 г., когда погибло несколько тысяч мирных жителей. По разрушениям Магдебург немногим уступал Дрездену.
Американские войска подошли к городу 11 апреля и после боев уже 19 апреля заняли его западную часть. А восточную часть Красная Армия заняла 5 мая. По линии раздела протекала Эльба. Первого июня американцев сменили англичане, а с первого июля Магдебург был передан властям Красной Армии.
Разведчики не успели добраться до города, хотя рядом был, дома на окраине видно, как радист из кузова сигнал к остановке дал.
– Товарищ старшина, вас вызывают.
Игорь на связь вышел.
– «Второй», «седьмой» слушает.
– Срочно возвращайтесь.
– Есть.
По рации, открытым текстом, приказы не разъясняют – почему, зачем. Да впрочем, в масштабах армии, даже корпуса, их разведгруппа маленькая песчинка.
– Разворачивайся, – приказал Игорь. – Едем обратно в Берлин.
Снова езда. Уже подъезжая к городу, услышали ожесточенную пальбу. В воздух взлетали трассирующие очереди стрелкового оружия.
Разведчики всполошились. Неужели опять группировка вырывается? Тогда почему трассеры в небо летят?
На первом же перекрестке поддатый регулировщик стоит. Игорь приказал остановить машину.
– Слышь, браток, по какому поводу стрельба?
– Так победа, приказ товарища Сталина объявили.
Ответ слышали все разведчики. Автоматы вскинули, сами палить начали. Только трассирующих пуль не было, такие разведчиков демаскируют. Игорь, грешным делом, подумал – кончилась война, а с нею и боевые задания. Ошибался. Только майору доложил, что частично уничтожили группу немцев, выходящих из окружения из далекой Курляндии, как Гуков доклад прервал:
– Получите боеприпасы и сухой паек. Через час выезд.
Хотелось спросить – куда, но в армии командирам вопросы не задают. Разведотдел выехал небольшой колонной по дороге на юг, в пути догнали танковую колонну. Оказалось – танки второй гвардейской танковой армии. Обогнав разведчиков, вперед проскочил «Виллис» начальника разведки армии Трусова.
Вечером, на привале, Гуков объяснил младшим командирам обстановку. Из Чехии, Моравии, на запад вырывались подразделения СС и власовцы. И тех и других наши в плен не брали, те дрались остервенело.
Еще пятого мая третья армия США входит на чешские земли, в этот же день начинается восстание чехов в Праге, плохо подготовленное и организованное. На помощь чехам приходит первая пехотная дивизия власовцев под командованием генерал-майора Сергея Буняченко. Бои продолжались до вечера 8 мая. Третий пехотный полк подполковника Георгия Рябцева блокировал аэродром в Рузине, где базировались истребители. Первый пехотный полк подполковника Архипова захватил и удерживал мосты через Влтаву, двигался к центру Праги. Второй пехотный полк подполковника Артемьева преградил подход войск СС к Праге с юга. Большая часть города была очищена от немцев. Но чешское политическое руководство опасалось дискредитировать себя связями с власовцами перед СССР. Власовская дивизия стала покидать город, двигаясь на запад. И быть бы огромным потерям среди пражан, если бы 9 мая в город не ворвались танки генерал-майора РККА Ивана Зиберова Первого Украинского фронта.
6 мая 97-я пехотная дивизия США освободила г. Пльзень, на западе Чехии. 7 мая взвод 803-го батальона США попал в засаду и понес серьезные потери. В Австрии и Чехии советская авиация бомбит колонны отступающих на запад немецких войск.
Колонна после заправки и ночного отдыха двинулась дальше. Дороги уже не равнинные, по живописным холмам пролегают. И пока никаких немцев не видно. Ехали до вечера, сколько километров преодолели – неизвестно. А только все солдаты в грузовиках толстым слоем пыли покрылись. Еще бы, впереди колонна танков. Никогда раньше за все время боев Игорю и разведчикам не довелось совершать таких длительных маршей, довольно утомительно.
А утром Гуков поставил разведчикам задачу – обследовать местность сразу тремя группами. Дело привычное, сидор за плечи, автомат на грудь и вперед. Маршруты разведгруппы разные, от места остановки колонны расходятся лучами в стороны. На холмах густые леса, дороги в низинах вьются. Высоко в небе пролетел самолет, с земли принадлежность не разглядеть.
Американцы вперед продвигаться не стали, как же, потери могут быть. Предоставили право добивать немцев и власовцев русским, потери нести.
Группа Игоря из семи человек, все с опытом, да еще радист. Игорь в последних рейдах полезность радиостанции оценил. Даже удивительно было, как раньше без них обходились?
Вышли к какому-то хутору. Карты Каткову дали, как и другим командирам групп, да только немецкие. На русском языке отпечатать не успели, а немецкие захватили на складах. Хорошо, Игорь немецким владел, трудностей чтения карты не знал.
На хуторе старик со старухой, чехи. Ни по-русски, ни по-немецки не понимают. Как ни расспрашивал их Игорь, а понять не смог. А может – специально вид делали, что не понимают. Поляки, чехи – мирное население, Красную Армию приняли настороженно, а некоторая часть и враждебно. То ли пропаганда сказывалась, то ли другие причины.
Игорь приказал хутор осмотреть. Как оказалось – не зря. На сеновале над амбаром обнаружили двоих. Сначала думали – немцы, судя по форме, оказалось – чехи. По-немецки говорят скверно, с акцентом. Игорь документы их пролистал, действительно – имена и фамилии чешские. Немцы чехов, особенно из Судетской области, призывали в вермахт и люфтваффе. И чешская промышленность, не уступающая качеством немецкой, выпускала боевую технику для Германии. Фактически союзник нацистов, пособник.
У чехов оружия при себе не оказалось, хотя разведчики хутор перерыли в поисках потайных мест. И вот что с ними делать? Расстрелять – рука не поднимется, война закончилась, и чехи безоружные были. Вести в плен – разведгруппа лишится боевой единицы. По-немецки Игорь объяснил, чтобы находились на хуторе, решив забрать их на обратном пути. Сбегут – их проблемы. Потому как наши солдаты на немцев злые, могут шлепнуть, не разобравшись, что чехи.
Двинулись дальше боевым порядком. Впереди дозорный, в отдалении цепочкой остальные. От хутора километра на два отошли, как дозорный руку поднял и прокуковал дважды. Игорь знак сделал – всем лежать. Сам осторожно, перебежками, к дозорному подобрался.
– Старшой, на той стороне холма немцы.
Разведгруппа двигалась у подножия небольшого холма, поросшего лесом. Ниже – небольшая речушка, за ней другой холм. Игорь бинокль поднял. Точно, между деревьями серые фигуры мелькают, с оружием. Пытаются скрытно идти, хотя вдоль реки грунтовая дорога идет. Хм, как же их дозорный без бинокля увидел? Глазастый!
– Молодец, Гаврилов! Без оптики врага увидел.
На разведчиках маскировочные халаты, их с десяти метров не разглядишь, а на немцах мундиры серые, на фоне леса видны. Игорь считать стал, дошел до двух сотен, глаза устали, «замылились», бинокль Гаврилову передал.
– Считай.
А сам к радисту. Немцев не две сотни, значительно больше. Разведчикам в бой с ними вступать не с руки. Семеро против двух рот – самоубийство, окружат и перестреляют. Но рация в группе есть! Связался с Гуковым, обстановку доложил.
– Сам видел?
– Две сотни насчитал, но их больше.
– Район дай, попробуем из БМ-13 накрыть.
БМ-13 – это «Катюша», система залпового огня. Игорь по карте сверился, координаты дал.
– Сейчас накроем, пусть группа в укрытии будет.
Игорь это и сам знал. Ракетные снаряды при стрельбе на большие дальности имеют большой разброс, могут и по разведчикам угодить.
– Парни, по укрытиям!
Одни в промоину на склоне холма спрятались, двое в яму из-под корней упавшего дерева. Игорь к Гаврилову ползком вернулся.
– Ну, сколько насчитал?
– Еще сотню. Три пулеметных расчета.
– Молодец!
Игорь бинокль забрал.
– Теперь прячься, наши снарядами накроют.
А уже поздно укрытия искать. Сверху нарастающий вой, потом грохот. На противоположном холме вспухли взрывы сплошной полосой. Черный дым, огонь, пыль, за ними не видно ничего. Несколько осколков ударили в ствол дерева, за которым Игорь прятался. Налет продолжался недолго, от силы минуту, но работали две, а то и три «Катюши», и снарядов было выпущено около полусотни. Когда взрывы стихли, стали видны поваленные деревья, кое-где трупы. Может, потери велики, да за кронами елей и сосен не видно. Но крики и стоны слышны были. Поближе бы подобраться, посмотреть – кто? Эсэсманы, обычная пехота вермахта или власовцы? Если мало осталось врагов – добить, а много – скорректировать цель для артиллеристов и вызвать огонь снова.
– Харитонов, потихоньку на тот холм, скрытно – очень прошу. Разведай – кто? А главное – сколько осталось. Мы здесь подождем.
Харитонов ящерицей между деревьями пополз. И не напрямик, в сторону. Если кто из немцев остался, сразу поняли – корректировщик огня есть, снаряды сами по себе не упадут. А раз так, самое место ему на противоположном холме. Немцы попались опытные и злые, захотели поквитаться. Уже через несколько минут они появились из леса. Отделение, не больше, все с автоматами, перешли реку вброд. Вода едва до колен доходила. В лес на этой стороне холма их допускать не стоит, пока они на открытой местности.
– За мной! – скомандовал Игорь.
Перебежками к подножию холма, успели залечь под прикрытием деревьев. А немцы близко уже – метров восемьдесят-сто.
– Огонь! – приказал Игорь.
Ударили сразу из шести стволов. Из десятка фашистов трое в живых осталось, они назад кинулись, в реку, под прикрытие высокого, в полметра, берега. Игорь ухмыльнулся. По весне, да в горной речке вода ледяная, долго не улежат. Не зря говорят – хорошо смеется тот, кто смеется последним. Переиграл на данном этапе Игоря немецкий командир. Пожертвовал отделением, чтобы выявить позиции русских и численность. Игорь на приманку попался, себя обнаружил. Сразу же из леса на противоположном холме открыли огонь три пулемета. Патронов не жалели. Пули били по стволам деревьев, сбивали ветки. Буквально ливень пуль, головы не поднять. И радиста Игорь на месте оставил, побоялся им рисковать.
– Самойлов, останешься дозорным, остальным к лежке отходить.
Перебегали, переползали, но к лежке вернулись целыми, даже ранен никто не был.
Игорь сразу Гукову доложил о боестолкновении.
– Зря себя обнаружил, – посетовал Гуков.
– Мы тихо сидели, немцы не дураки, резонно предположили – корректировщик здесь.
– Чем помочь?
– Еще один удар, только правее двести.
– Будет. Конец связи.
Пока Гуков распоряжения давал, Игорь приказал укрыться. Плохо, что Харитонов недалеко от немцев, как бы его не накрыло. Послышался вой снарядов, на холме напротив полыхнуло. На этот раз снарядов выпустили меньше и упали они правее, как Игорь скорректировал. Со стороны немцев никакой стрельбы, в себя приходят. Поняли – корректировщик жив. В такой ситуации надо срочно покидать место удара либо искать и уничтожить корректировщика. А для этого время нужно и две роты, как минимум – лес прочесать. Немецкий командир решил уводить свое подразделение. Игорь увидел в бинокль, как среди деревьев замелькали фигуры в серых мундирах. Потом взрыв гранаты, еще один и автоматная стрельба. Судя по выстрелам – наш «ППШ» и немецкие МР-38/40. Неужели Харитонова обнаружили? Не должно быть, боец опытный, в разведке почти два года, в рейды ходил. Но на фронте всякое бывает, случайности место есть. Поддержать бы парня огнем, да что толку из автоматов по лесу стрелять? Далеко, немцев толком не видно, только патроны зря жечь.
– Дутко, дай связь! – приказал радисту Игорь.
Снова сеанс связи с Гуковым.
– Спасибо за огневую поддержку, товарищ второй. Будем преследовать отходящую группу, по возможности дадим координаты.
– Согласен, выполняй.
Разведгруппа, как собаки на охоте – взяли след. Теперь не отцепятся, пока по их наводке немцев не прибьют, или они не сдадутся. Что сдаваться будут – не похоже, после первого удара реактивными снарядами разбежались бы, руки подняли. А эти отстреливаться начали, значит – группа боеспособная, боевой дух не утратила, и командир их настроен решительно.
Выждали немного, подкрепились сухим пайком. Пусть немцы вперед уйдут. Их много, след за собой оставят такой, что не следопыт увидит. Кроме того, немецкий командир арьергард позади пустит и, если гранатами богат, обязательно ловушки устроит. Неожиданно на краю маленькой поляны, где лежка была, появился Харитонов. Маскхалат изодран, клочьями висит. Но сам цел, рот до ушей.
– Разрешите доложить?
– Валяй.
– Так что сброд у немцев. Эсэсовцы есть, но немного, человек десять. Остальные – из разных частей, в основном пехота, но и голубые петлицы видел.
– Это ты там бой устроил?
– При отходе на замыкающую группу наткнулся. Нос к носу столкнулись. Пришлось карманную артиллерию применить и пострелять немного. Четырех уложил!
– Проверялся? Хвоста за собой не привел?
– Обижаешь, старшой!
После отдыха и перекуса перешли на другую сторону гряды. Риск был, немцы могли оставить засаду или заслон. Они бы непременно так сделали, но были в жесточайшем цейтноте. Стоит на эти земли войти нашим частям, и немцы будут отрезаны от американцев, потому рвались вперед. Сразу вышли на след. Среди немцев разведчиков или егерей точно нет, иначе бы шли скрытно, след в след, не бросая по маршруту следования мусор – окурки, сигаретные пачки, старые бинты, обертки из-под галет или шоколада. А сейчас ощущение – как будто специально след оставляли. Дозорным был Самойлов. Его задача – вовремя увидеть врага, а главное – не пропустить растяжку или мину. То ли слишком торопились немцы, то ли мин и гранат не было, но «сюрпризов» не попадалось.
Довольно быстро вышли к месту, где немцы попали под первый удар «Катюш».
– Рассыпаемся цепью, считаем трупы, – приказал Игорь.
Подсчет немецких потерь нужен для доклада командованию. Пять минут, и разведчики вернулись к Игорю. Он подвел итог. Сорок два убитых. Причем тяжелораненых – у кого руки-ноги оторвало или осколки попали в грудь или живот, добивали ножами. Нести носилки значит замедлить темп. Жестоко по отношению к своим, средневековое варварство.
Еще двести метров вперед продвинулись, куда второй удар реактивными снарядами пришелся. Здесь убитых меньше оказалось – три десятка. Причем и в первом случае, и во втором не забрали оружие, боеприпасы, что немцы делали всегда, чтобы не досталось противнику. Игорь на карте отметку сделал, после боев комендант района обяжет местных жителей сделать захоронения. И снова вперед. Немцы двигались медленнее, им приходилось отыскивать дорогу среди зарослей, а разведчики уже шли проторенным путем. Через полчаса дозорный поднял руку. Разведгруппа остановилась, к Самойлову перебежками, от дерева к дереву, подобрался Игорь.
– Что?
– Раненые у немцев, сзади держатся, отстают потихоньку.
Тех, кто идти мог, немцы поставили назад, чтобы темп не сбивать. Но кровопотеря и слабость делали свое дело, раненые отставать стали от основной группы. Перед Игорем трудная задача. Серьезного сопротивления они не окажут. Пострелять? Или вырезать ножами втихую? Или разоружить и приказать спуститься в лощину к реке, чтобы потом сдаться в плен? Решил остановиться на последнем варианте. Обошли немцев с трех сторон. У кого рука перебинтована, у кого голова. Один в ногу ранен, опирается на винтовку, как на костыль. И вид вовсе не бравый. Обросшие, мундиры грязные, рваные. По команде Игоря разведчики из леса вышли. Он заранее своих предупредил:
«Будут сопротивляться, стреляйте всех. Сдадутся – отобрать оружие. А дальше я говорить буду».
Стрельба – не самый хороший вариант, основная группа немцев сразу поймет, что на хвосте у них красноармейцы. Тогда заслон поставят. Лучше пожертвовать десятком солдат, чем всей группой. Толковый командир так бы и сделал. Недооценивать противника нельзя, кончается плохо.
Разведчики вышли из леса тихо, как тени. Как будто материализовались из ничего. Раненые попыток сопротивляться не делали – слабы, да и растерялись. До своих уже добрая сотня метров, если придут на помощь, уже поздно будет. У кого оружие было, побросали. Игорь вперед выступил, обратился на немецком:
– Германия капитулировала, войне конец. Всем, кто пытается выйти к американцам, сделать этого не дадут. Красная Армия поднимет самолеты, разбомбит. Или как вас – накроет реактивными снарядами. Кто прекратит сопротивление, гарантирую жизнь, медицинскую помощь. Спускайтесь к реке, ждите в лощине подхода наших войск. Кто старший по званию?
Вперед вышел лейтенант с забинтованной рукой.
– Лейтенант Вильгельм Шенбауер.
– Какова общая численность группы и кто ее возглавляет?
– Группа сборная, из разных частей. Общая численность до обстрела из «Катюш» триста двадцать военнослужащих. Командир – штандартенфюрер СС Вилли Кранц. Насколько я знаю, воевал в дивизии «Дас Рейх».
Военнослужащие вермахта эсэсманов недолюбливали. Им новейшее вооружение, улучшенное питание, ведут себя высокомерно. Как же, сливки нации, настоящие арийцы.
– Все, ваша война закончена, идите к реке. Советую сделать белый флаг. Сломайте ветку, привяжите кусок белой ткани, хоть нательную рубаху.
– Спасибо, господин фельдфебель, – отдал честь здоровой правой рукой офицер.
Ага, раз разбирается в званиях, стало быть – в окопах вшей кормил, фронтовик. Уже бывший. Игорь прикинул. Было триста двадцать, минус семьдесят при обстреле «Катюшами», да в перестрелке десяток потеряли, а еще вот эта группа раненых в три десятка. Итого немцев две сотни с небольшим. Самим разведчикам не справиться. Когда раненые стали спускаться в лощину, Игорь связался по рации с Гуковым, доложил ситуацию.
– Квадрат какой?
Игорь дал координаты. Гуков минутку молчал, в наушниках лишь потрескивание.
– «Седьмой», слушаешь?
– Так точно.
– «Катюшами» не достанем, далеко. Свяжись завтра, в шесть часов, уточни координаты, вышлем «горбатых».
Теперь надо следовать за немцами, не упустить, чтобы утром точные координаты майору дать.
– Подъем, вперед!
Шли тем же порядком. Местность гористая. Не Кавказ, конечно. Но за холмами невысокие горы видны, потому стемнело неожиданно быстро. Немцы рисковать не стали, остановились на ночевку. Да и устали, переход долгим был, да по лесу, не по гладкой дороге. Часовых выставили, о чем дозорный Игорю доложил. Игорь сразу решил – надо не дать немцам отдыхать, держать их в напряжении, выматывать. Спросил у разведчиков – у кого сколько гранат осталось? Оказалось – по две-три штуки у каждого, ведь не применяли в боестолкновениях.
– Отлично! Фролов и Харитонов – снять ножом часовых. Как исполните – сигнал дадите – кукушкой. Вы двое, – ткнул пальцем в разведчиков Игорь, – заходите слева, а вы справа.
Он указал еще на двоих.
– После сигнала подбираетесь к лагерю и забрасываете гранатами, потом отход, в перестрелку не ввязываться. Сбор здесь. Кстати, Дутко, сидишь тут. Рацией рисковать не имею права. Разошлись!
Игорь, после того как разведчики бесшумно исчезли в ночи, сам выдвинулся к немецкому лагерю. Помочь на случай неожиданности. У каждого плана, даже тщательно продуманного, случаются осечки. Занял позицию, приготовил автомат. Тянулись томительно минуты. Вот раздался звук кукушки. Стало быть, одного часового сняли. И только минут через десять, когда он волноваться стал, еще раз прокуковала кукушка. Немцев это не насторожило. Почти сразу последовали взрывы гранат – один, другой, третий… шесть. В лагере немцев паника, крики. Нападающих не видно, куда стрелять, где цели? Несколько человек из лагеря побежали в сторону Игоря. Он подпустил их поближе, когда четко фигуры стали различимы, выпустил длинную очередь. Не дожидаясь ответного огня, кинулся в сторону. Бежать к радисту нельзя. Через сотню метров залег. В лагере немцев беготня, крики. Потом постепенно все затихло. Игорь выждал с полчаса, подполз к лагерю. Немцы явно учли печальный опыт с часовыми, выставили парных дозорных. Таких тихо не снять, зато из автомата очень просто, одной очередью, что он и сделал. Притихший было лагерь всполошился. Игорь выждал пару минут, когда к месту стрельбы соберутся немцы, метнул туда лимонку, а после взрыва сразу ходу. Уходил вверх, в сторону вершины холма, потом в сторону отвернул, затем еще вниз. Разведгруппа в сборе была, его дожидалась.
– Ну, наконец-то, старшой! – общий вздох облегчения. – Все вернулись, а тебя нет. Думали на поиски идти, а потом выстрелы, взрыв. Поняли – ты воевать вздумал. Хоть бы предупредил.
– Виноват, исправлюсь. Я вот что подумал – не надо давать немцам спать, держать в напряжении. Тем более при каждом нашем нападении они не только убитыми потери несут, но и ранеными. Психологическое воздействие.
– Тогда кто следующий пойдет? – спросил Шароварин.
– Вот ты и пойдешь, через час. Успокоятся они, уснут, а ты им весь отдых испортишь. Только обратно к нашей лежке не напрямик.
– Обижаешь, старшой.
– Кинешь гранату, постреляешь немного и назад, в перестрелку не ввязывайся. Позицию по выстрелам засекут и обойдут.
– Да знаю я!
– Лишний раз напоминаю.
Шароварин готовиться стал, дозарядил магазины, в сидоре нашел гранату, прицепил на пояс. Через час поднялся и исчез в ночном лесу.
– Фролов, пойди подстрахуй, где-нибудь посредине между нами и немцами.
– Есть.
А вскоре отдаленный взрыв, стрельба, крики. Игорь приказывал пострелять немного, а стрельба уже не на шутку, звуки перестрелки влево сдвинулись. Ну, это понятно, после нападения Шароварин к лежке напрямую не пойдет. Видимо, засекли парня, пытаются преследовать. А потом еще один очаг перестрелки, уже Фролов. По звукам – «ППШ» частит, понятно, где и кто стреляет, а по азимуту – куда бой смещается. Потом перестрелка стихла. Через четверть часа из леса к лежке вышел Фролов, поддерживающий раненого Шароварина. Его сразу окружили разведчики.
– Куда тебя?
– В ногу.
Раненого уложили на землю, стянули маскхалат и штаны, перебинтовали. Ранение сквозное, но крови мало потерял.
– Так, уходим. Поднимаемся к вершине.
Еще в бинокль Игорь видел с другого холма на этом какой-то уступ. В холмистой или гористой местности преимущество в бою имеет тот, кто выше, – удобнее стрелять, лучше обзор. Бой Игорь начинать не хотел, но кто его знает, как поведут себя немцы утром.
Группа снялась быстро, Игорь вел разведчиков по компасу и вывел к уступу точно. Место отличное для обороны. Уступы метров десяти высотой, верхушка лысая. Расположились, Игорь часового выставил. Успели вздремнуть пару часов, когда на востоке небо сереть начало. Игорь радиста растолкал.
– Дутко, связь с отделом давай.
Игорь передал координаты немецкой группы Гукову.
– Принял. Ты своих разведчиков дальше отведи, – посоветовал майор.
– Сделал уже.
– Тогда жди. О результатах доложишь.
– Есть!
Быстро рассвело. Игорь беспокоиться стал, как бы немцы не ушли с места ночевки. Зря волновался. Через сорок минут неожиданный рев моторов. Из-за холмов вынырнули две пары штурмовиков «Ил-2» и с ходу сбросили бомбы, затем разворот с набором высоты, пикирование, обстрел квадрата из пушек и пулеметов. Снова набор высоты, еще один заход с бомбометанием, еще одна атака с пулеметно-пушечным обстрелом. Штурмовики скрылись за холмами так же внезапно, как и появились. Со стороны немцев, подвергшихся атаке штурмовиков, – дым, пыль. Было бы разведчиков побольше, можно было подобраться, пострелять, пока немцы в себя не пришли. Сейчас раненым помощь оказывают, если разбежаться не успели. А сил для атаки нет, всего шесть активных штыков, раненый Шароварин и радист Дутко не в счет.
Через полчаса Игорь, взяв с собой Гаврилова, отправился в сторону лагеря немцев. Когда стали попадаться небольшие воронки от снарядов авиационных пушек, залегли, дальше ползком. Попался первый убитый, затем еще и еще. Непонятно было – от авианалета или от ночных вылазок разведчиков. Немцы лагерь оставили, бросив трупы, несколько ящиков с боеприпасами, не собрали оружие убитых. Ага, некому уже нести, стараются вырваться в зону действия американцев, до которой уже меньше полусотни километров. Для отдохнувшего пехотинца, да по дороге – день марша. Учитывая холмистую местность, беспокойную ночь, усталость, накопившуюся за предыдущие дни, – управятся за двое суток. Только кто им даст такую возможность?
– Гаврилов, считаем убитых. Ты справа от этой сосны, я слева.
В итоге, когда сложили подсчеты обоих, получилось солидно – сто семь трупов. Выходит – осталось приблизительно столько же. Уже не три сотни, а рота, причем боеспособны не все, наверняка есть легкораненые, способные идти. Но сковывать группу, сбивать темп они будут обязательно.
– Гаврилов, иди за группой, я здесь подожду.
Когда разведчик ушел, Игорь присел на поваленное дерево. Что делать дальше? В группе раненый, ему настоящая медицинская помощь нужна – обработка раны, а не примитивная перевязка, к тому же лекарств никаких нет, даже простого стрептоцида рану присыпать, обеззаразить. А вдруг гангрена у парня начнется, ногу ампутируют. И это уже когда война кончилась? Надо связываться с разведотделом, докладывать ситуацию, тем более Гуков приказал сообщить о потерях немцев после удара штурмовиков.
Когда разведгруппа подошла, Игорь поинтересовался у Шароварина:
– Саша, как дела?
– Рану дергает, но ковылять могу.
Нет, раненый группу сковывать будет. Игорь приказал Дутко:
– Связь с отделом дай.
Игорь доложил майору об эффективности штурмовки, о ранении бойца.
– Понял. Преследование немцев прекращай, спускайся в лощину. Туда через час выйдут наши. Раненого с машиной в медсанбат отправишь.
– А разведгруппа?
– Как состояние?
– Боевое.
– Тогда пришлю бойцов на усиление. На машинах, насколько местность позволит, двигайтесь за немцами. Как обнаружите – радируйте. Вышлем самолеты. Надо не дать им к американцам уйти.
– Так точно, понял. И еще бы с транспортом сухпаек прислать или термосы, есть уже нечего. Гранат ящика два.
– Все будет. Жди. Конец связи.
Три грузовика прибыли через час. Из кузовов стали выпрыгивать пехотинцы, целый взвод под командованием лейтенанта. Бойцы обстрелянные, ни одного новобранца. У многих на гимнастерках нашивки за ранения, медали. Все автоматами вооружены, прошло время, когда автомат редкостью в войсках был, имелся лишь у командиров и политрука. За одним из грузовиков прицеплена полевая кухня. Пока разведчики принимали пищу, а в армии нет слова «кушать» или «есть», пехотинцы выгрузили ящики с гранатами, патронами, сухими пайками. Лейтенант к Игорю подошел. Игорь честь отдал, доложил об обстановке.
– Сотня еще, говоришь? Ты, старшина, только моих бойцов на них выведи. Покрошат всех.
Ну-ну, обещала теляти волка съесть. Но лейтенант по званию и должности выше. В грузовик, что с полевой кухней был, погрузили раненого Шароварина. Тот и рад и огорчен. Рад, что в госпиталь попадет, квалифицированную помощь окажут. А огорчен тем, что назад, к своим, может не вернуться. Кто рядового бойца спрашивать будет, где ему служить? Разведчики тепло попрощались с раненым, грузовик уехал.
Лейтенант карту развернул.
– Старшина, покажи, где штурмовики удар нанесли? И куда немцы двинулись?
Игорь и на карте указал, и в лес на холме рукой показал. Лейтенант сразу команду отдал:
– Взвод! Стройся в колонну по три, шагом марш!
Разведчики сзади к пехотинцам пристроились. Добрались до места атаки штурмовиков. Лейтенант прошелся, осмотрел результаты штурмовки.
– Ну что, разведка, веди по следам.
Игорь напомнил о приказе майора двигаться на машинах, пока местность позволяет. Времени после штурмовки прошло много, и немцы оторвались, далеко ушли, придется догонять. Но лейтенант сам принял решение.
– Старшина, ты с разведчиками впереди, с тобой отделение пехоты. По рации со мной связь поддерживаешь. А я с двумя отделениями на машинах вперед, на перехват. Как думаешь, как далеко фрицы ушли?
– Полагаю, километров на десять. Все же местность холмистая, леса, не разгонишься.
– Тогда догоним. Селиверстов, со своим отделением останешься с разведчиками.
– Есть!
Селиверстов, сержант лет тридцати, козырнул, на Игоря уставился, ожидая приказа.
Что Игоря порадовало, в отделении ручной пулемет есть, все же огневая поддержка в случае необходимости.
– Значит, так, Селиверстов. Разведчики впереди, ты со своим отделением на полсотни метров сзади. Двигаемся быстро, у немцев три часа форы и километров десять выигрыша. Постарайся не отставать. В случае боестолкновения подтягиваешься, рассыпаешься в цепь.
– Так точно, товарищ старшина.
– Катков моя фамилия.
Впереди отделения разведчиков дозорным шел Самойлов, парень глазастый и опытный. Хотя какое отделение – половина. Зато радист приданный есть. Шли быстрым шагом, периодически переходя на бег. Игорь слышал позади тяжелый топот пехотинцев. Им труднее, навыка нет. Пешком на марше пехота привыкла передвигаться, но не бегом и без привалов. Через три часа Игорь привал объявил на пятнадцать минут – оправиться, дыхание восстановить. К нему сержант подошел.
– Ну, разведка! Загнали моих.
– Курить меньше надо и тренироваться, – заметил Игорь. – А как мы с полной выкладкой, да во вражеском тылу за ночь по тридцать-сорок километров проходим? Посоветуй своим – воду не пить, если только пару глотков, и ноги вверх задрать.
– Обязательно скажу.
Игорь немного вниз по холму спустился, прислушался. Что-то двигателей грузовиков не слышно. Опередили, разведчиков уже дожидаются или отстали безбожно?
После привала шли шагом, тяжело было начинать движение, если уже десяток километров позади, да с грузом. У каждого разведчика, впрочем, как и у пехотинца, за плечами сидор – гранаты, патроны, сухой паек, фляжка с водой. На марше каждый килограмм – как три. Как втянулись, Игорь команду подал:
– Бегом!
Когда пот пробил и дыхание сбиваться стало, снова на шаг перешли. Мучения не пропали даром. Дозорный впереди руку поднял. Игорь сигнал продублировал рукой. Разведчики залегли, а Игорь к дозорному перебежками, пригибаясь. Рядом упал.
– Что за тревога?
– Немцев догнали. Двоих видел в арьергарде. Вымотались, даже не оборачиваются.
– Понял. Наблюдай.
А сам назад, к разведчикам. А к ним уже пехота прибежала. Лежат бойцы, шумно дыхание переводят. К Игорю сержант подполз.
– Какие приказания будут?
– Пока думаю. Немцев догнали. Без лейтенанта с его бойцами бой начинать или выждать?
Немцы тоже не железные, отдых нужен. Но их подстегивает преследование наших бойцов, а еще ощущение – последнее усилие, и вот они, американцы. К стенке не поставят, все же цивилизованные люди, а не русские варвары. Все же решил связаться по рации с лейтенантом.
– Дутко, связь с лейтенантом дай.
Радист возился долго, в горах связь неустойчивая, но получилось. Наушники Игорю протянул.
– Катков, – открытым текстом заявил офицер, – ты куда пропал?
– Немецкую группу догнали. Квадрат 10–80.
– Сейчас сориентируюсь, погоди, не отключайся.
В наушниках треск эфира, периодически прорываются чужие голоса, морзянка. Видимо, лейтенант по карте смотрел, где квадрат с немцами и где он сам с пехотинцами. Потом щелчок в наушниках.
– Катков, ты как в этот квадрат раньше нас успел? Машины мы оставили, вперед на них не пробиться. Идем километрах в семи сзади вас и километр правее.
Черт! Пока лейтенант с бойцами подойдет, немцы снова оторвутся. Зря все вместе не пошли. Лейтенант молчал, прикидывая, что делать. Приказ надо исполнять. Игорь предложил:
– Мы бой завяжем, чтобы связать, не дать оторваться. Только и вы не медлите.
– Договорились. Конец связи.
Игорь с сержантом в сторонке уединился.
– Бой с немцами завязывать надо, а там твой лейтенант подоспеет. Пехом топают, позади нас семь километров.
– Далеко, час с гаком помощи ждать. Нас за это время перебьют, – вздохнул сержант.
Игорь его понимал. Война закончена, кому охота погибать?
– Рано бойцов хоронишь и себя. Давай думать, что делать будем, чтобы немцев боем связать и бойцов сохранить.
– Окружить их, так сил не хватит.
– Тогда с двух сторон. Немцы не двужильные, остановятся на привал, на передых. Мои разведчики их слева обойдут, с фланга, а твои пехотинцы сзади. Вы открываете огонь первыми. Главное – заставить их залечь. А там и взводный с бойцами подоспеют.
– С ходу, да после семи километров в бой?
– Можешь предложить что-нибудь получше? Если до ночи дотянем, по темноте уйдут.
Сержант посмотрел на часы.
– Во сколько здесь темнеет?
– Около двадцати.
– Значит – три часа у нас есть.
– Если лейтенанта с бойцами ждать, немцы снова оторвутся, – понял хитрость сержанта Игорь.
Пока шли переговоры по рации да обсуждение планов с сержантом, немцы снялись с привала. Плохо, еще часа два-три могут вполне двигаться, до темноты, когда устроятся на ночлег. А ночной бой в лесу, в незнакомой местности, это всегда чревато потерями. Игорь досадовал – упустили время. Снова двинулись за немцами. Уже на ходу Игорь опросил разведчиков:
– Осилим бросок вперед? Километра на два?
– Сдюжим.
Игорь к сержанту.
– Я с разведчиками немцев стороной обойду, завяжу бой. А ты с тыла их ударишь.
– Так точно.
– Не подведи, лейтенант с бойцами еще далеко и догонит ли нас до темноты – еще вопрос.
Игорь со своими разведчиками поднялся по склону, потом побежали параллельно движению немецкой группы. Грамотно бежали, не производя шума, цепочкой, как призраки. Через полчаса Игорь стал вправо отклоняться, потом упал за поваленным деревом.
– Занимайте позиции. Огонь по моему сигналу.
Пять минут прошло, десять, а немцев не видно. Игоря пот прошиб. Неужели немцы отклонились от маршрута, и он, битый жизнью разведчик, вытащил пустышку? Но нет, из-за деревьев показались двое солдат вермахта. Осмотрелись, один повернулся назад, призывно махнул рукой. Дозор, а за ними из леса показалась жиденькая колонна. Уже лица разглядеть можно. За дозорными несколько солдат, потом группа человек пять офицеров, судя по кепи. На солдатах стальные шлемы или пилотки. Снайпера бы сейчас, живо все командование выбить можно. Игорь палец на спусковой крючок положил, прицелился именно по офицерам. Как позже оказалось, почти все разведчики поступили так же. Известное всем фронтовикам правило – в первую очередь уничтожать офицеров и пулеметные расчеты. До немцев уже метров семьдесят, пора! Игорь очередь дал. Со всех сторон разведчики его поддержали. Немцы, зная о русских у них на хвосте, засады спереди не ожидали. Группа офицеров почти мгновенно выбита оказалась. Солдаты немецкие залегли. Немцы, они привыкли воевать подавляющим большинством, при поддержке танков, артиллерии, минометов, авиации. А сейчас тяжелого вооружения нет, как и соседей справа и слева, крепкого тыла. Тут еще в тылу стрельба послышалась. Это Селиверстов с бойцами в бой вступил. И пальба сильная, как будто и не отделение на подмогу пришло, а взвод. Потом грохнули несколько гранат. Немцы сейчас в тревоге. Сколько русских? Полностью окружили или по флангам выйти можно? Или кинуться в атаку, сбить немногочисленный заслон и уходить кратчайшим путем?
Лишившись командиров, немцы растерялись. Конечно, остались младшие – фельдфебели, ефрейторы. Но у них выучка не та. Но все же подняли в лобовую атаку около взвода. Дурь полная – на автоматы. Солдаты даже добежать до разведчиков не смогли, всех выкосили. Немцы, все, что остались, стали разбегаться в стороны, с флангов огня не было. Отделение Селиверстова быстро приближалось, судя по звукам боя. Грамотно действовали бойцы, гранат не жалели, прокладывая себе дорогу. И пальба сплошная. Пули уже до разведчиков долетали, щелкали по стволам деревьев. Игорь ладони ко рту приложил.
– Селиверстов, вправо забирай! – крикнул он.
Странно, но сержант его в шуме боя услышал. Звуки выстрелов вправо сместились. Плохо, что не удосужились о сигналах договориться, а ведь могли потери понести от своих.
Игорь скомандовал:
– Вперед! Левое плечо вперед!
Ядра немецкой группы не осталось. Те из солдат, кто уцелел, маленькими группами разбежались. Теперь вылавливать или уничтожать поодиночке надо, времени больше уйдет.
Гаврилов Игорю показал рукой вперед.
– Там четверо!
– Догоняем!
Легко сказать, ведь на подъем бежать надо, а сил после марша и так уже нет. Игорь прицелился по мелькающим фигурам, очередь дал, еще одну. Один немец упал, другие задерживаться не стали, чтобы помочь товарищу, только хода поддали. Игорь сплюнул. Где же взаимовыручка? Если своего раненого бросают?
Прижался к сосне, так устойчивее и стрельба точнее. Как только показалась спина немца, короткая очередь. Готов! Бросок вперед, встречный выстрел из карабина навстречу. Немец улегся за деревом. Ранен и решил отстреливаться или бегать надоело? Игорь обернулся – где парни его? Рядом никого нет. Вырвал чеку гранаты, швырнул сильно. Как только взрыв прогремел, кинулся вперед, готовый каждое мгновение огонь открыть. А немец убитый лежит, не шевелится. Игорь ногой его карабин подальше отбросил. Между соснами еще один мелькает, да уже далеко ушел, пожалуй, и не попасть, деревья мешают, поскольку немец лавирует грамотно. Игорь за ним кинулся. Слева и справа выстрелы, и непонятно – наши или немцы?
– Хальт! – закричал он.
Немец обернулся, выстрелил дважды из карабина, потом бросил оружие и побежал. Игорь за ним припустил. Когда дистанция сократилась вдвое, очередь дал, прямо от живота. Пули мимо прошли, только немца подстегнули. Игорь выматерился сквозь зубы. Немец как кабан прет, откуда только силы берутся? Но и злость уже пришла. Не уйдет фашист! Гранату бросать бесполезно, да и кидать между деревьями глупо. Заденет за крону или ствол, назад отлететь может, своими осколками заденет или оглушит. Прижался к дереву, дыхание перевел, выжидал удобный момент. Все равно, хоть на секунду, но немец приоткроется из-за сосен. Так и вышло. Немец побежал, открылось плечо, и Игорь не упустил момент, дал короткую очередь. Попал, потому что враг упал, но быстро поднялся. Уже неверными шагами, покачиваясь, как пьяный, стал уходить. Игорь побежал за ним.
– Стой! Хальт!
Немец обернулся, достал из кобуры на поясе пистолет, выстрелил дважды. Вот же гад, не сдается! Игорь дал длинную очередь, немец упал. Разведчик подошел ближе. Мертв, несколько пуль в грудь угодили. А на петлицах черных две молнии и три кубика по диагонали. Гауптштурмфюрер СС, по-армейски – капитан. Вот почему сдаваться не хотел, фанатик, член нацистской партии.
Игорь назад побрел. Стрельба почти стихла, лишь одиночные выстрелы в лесу. Наши бойцы добивали сопротивляющихся. А в центре, на поляне, уже с десяток пленных. Жмутся друг к другу, глаза злые. И расправы боятся и ненавидят бойцов Красной Армии. Вынуждены были сдаться, когда смерть в лицо посмотрела.
Выполнено задание, можно возвращаться. Не успел Игорь распоряжения отдать, среди деревьев замелькали бойцы, впереди лейтенант.
– Сами управились? – осведомился он.
– Как видишь, лейтенант. Вам только пленных осталось отконвоировать.
Зыркнул на Игоря лейтенант, а сказать в оправдание нечего. Игорь радисту сказал:
– Связь с разведотделом давай!
Доложил он майору о ликвидации группы. Может, и смог кто-то вырваться, да единицы. А майор ему:
– Пленных допроси, убитых осмотри. Есть сведения, что с документами военными уходили, чтобы благосклонность союзников купить. После доложишь.
– Есть.
Игорь пленных стал допрашивать. Оказалось, двое эсэсманов действительно какой-то ящик несли, но что в нем, не знали.
– Где ящик?
Перед боем его видели, а куда делся, не видели. Неужели ушли с документами? Игорь к лейтенанту.
– Товарищ лейтенант! При немецкой группе ящик с документами был. Приказ Гукова – найти и доставить.
– И где его искать?
– Надо цепью бойцов построить. Со слов пленных, ящик на гранатный похож, деревянный.
Фомичев сразу команду подал:
– Стройся цепью, искать гранатный ящик!
Один из пехотинцев при пленных остался, чтобы не разбежались. А Игорь снова допрашивать тех пленных стал, которые ящик видели.
– Как эсэсманы выглядели?
– Один рядовой, второй шарфюрер.
Шарфюрер – это унтер-фельдфебель.
– Опознать в лицо сможешь? Идем со мной.
Игорь прихватил пленного, стал вместе с ним осматривать трупы. Кто лицом вниз лежал – переворачивал. Особое внимание эсэсманам. Все поле боя обошли и вокруг него. А нет убитого шарфюрера, как и ящика. И пехотинцы Фомичева ящик не нашли, хотя дважды местность прочесали. Игорь к лейтенанту подошел.
– Ушли двое с документами, искать надо.
– Тебе с разведчиками след искать привычнее. А за тобой отделение Селиверстова пойдет для поддержки.
Да, пожалуй – это единственный выход. Раз Гуков о документах сказал, стало быть, в ящике нечто важное. Игорь разведчиков собрал.
– Парни, след надо искать. Два человека с грузом, ящик.
Упоминание о грузе немаловажное, след от сапог глубже. Плохо, что стемнеет скоро, а фонарик только у Игоря, да и то батарейки дохлые. Потому поторопиться надо.
– Рассыпаемся цепью и вниз.
Вверх по склону немцы не пошли, иначе Игорь бы их заметил в перестрелке с эсэсовским гауптштурмфюрером. Обнаружили след одиночки, а потом и парный. След по склону вниз вел, а метров через сто пятьдесят влево поворачивал, на запад. Упорные, даже во время боя груз не бросили, что еще больше укрепило Игоря в ценности документов. Теперь бы не упустить. Пока следы на почве видны были, бежали бегом. И так эсэсовцы имеют фору минут сорок. За это время пару километров вполне пройти могут. Но все равно где-то на привал залягут. Бумаги – груз тяжелый, да еще ящик, который нести неудобно. Игорь сам бежал впереди, останавливаясь, когда след терялся. Но разведчики делали круг, обнаруживали его и снова на бег переходили.
