Глава 4

До спальни мы так и не дошли, а ввалились в какую-то комнату. Меня тут же прижали к стене и разъяренно заявили:

– У тебя не будет других мужчин!

– А сколько у тебя наложниц? – в свою очередь спросила его, ничуть не впечатлившись.

– Я разорвал все контракты после встречи с тобой.

Ха! Мне ему спасибо сказать? Как разорвал, так и заключить со временем новые сможет.

– Контракты? – ехидно уточнила я, намекая на множественное число. И кто он после этого? Кобель!

– Если говорить о нашей физиологии, то это необходимость. Долгий союз с женщиной приводит к тому, что мы настраиваемся на нее, а это ни к чему, если она не пара.

– Да вы и при наличии жены не стесняетесь любовниц заводить! – возмутилась я.

– Обещаю, что без твоего согласия не будет ни одного контракта.

Он думал, что меня этим успокоил? Да это меня еще сильнее взбесило! Он же не пообещал, что контрактов вообще больше не будет.

– Обещаю, что как только изменишь, я тебе тоже изменю и больше никогда не пущу в свою постель!

– У тебя не будет других мужчин! – зарычал он.

– Да пошел ты! – вышла из себя я. – Если можно тебе, то можно и мне! Я за тебя вообще замуж не хотела! Мне на хрен не нужны все ваши заморочки.

Осознав, что я связана с ним намного дольше, чем одна человеческая жизнь, мне совсем жутко стало. Я не видела выхода и запаниковала.

– Я не хочу меняться! Мне не нужна долгая жизнь! Я не буду рожать детей от мужчины, которого не люблю! – орала, колотя в его грудь и стараясь от себя оттолкнуть.

– Отпусти меня! – бесилась я, так как он перехватил мои руки и, заведя за спину, прижал к стене. Я брыкалась, извивалась и чувствовала, что задыхаюсь.

Не могу так. Не хочу. Это край. Я же его даже не люблю! Истерика набирала обороты, и я уже банально плакала, требуя, чтобы отпустил. Не хочу жить с ним. Ничего не хочу.

Обессилев, я просто дрожала в его объятиях, чувствуя себя морально раздавленной. Тома всегда говорила, что нельзя опускать руки, и где она сейчас? Сидит беременная от инопланетной сволочи на вилле, а он на ней даже не женился. Если это любовь, то она мне и даром не нужна!

«Ладно, поиграли в семейную жизнь, и будет, – сказала себе, мысленно давая пинка. – Соберись!»

Руки мои он давно отпустил и сейчас просто держал в объятиях, поглаживая по спине и успокаивая.

Нет, ну это уму непостижимо, я его придушить хочу, а он меня в объятиях баюкает. Нелюдь! Дав себе минуту на успокоение, я решительно вскинула голову и…

Неожиданно он еще сильнее запрокинул мне голову, зарывшись пальцами в волосы, и выдохнул прямо в губы:

– Я тобой надышаться не могу! Весь день думал о тебе и понять не могу, почему мы говорим о других, когда в моих мыслях ты?

– Надолго ли? – тут же ощетинилась я.

– Пока я дышу! Смирись! – вышел он из себя и яростно поцеловал.

Поцелуй был требовательный, злой. Он жестко сминал мои губы, игнорируя протесты, а я боролась изо всех сил, стараясь вырваться и его оттолкнуть. Потом его губы стали мягче, а поцелуй страстным, обжигающим. Внутри меня зародился жар, который поднимался к нему, желая слиться с его огнем.

У меня закружилась голова, и я ослабла в его руках, отвечая на поцелуй, который стал настолько глубоким, что я забыла о необходимости дышать.

О наших разногласиях я вспомнила лишь тогда, когда он начал осыпать поцелуями мое лицо, стирая слезы.

– Хорошая попытка. – Я чуть отстранилась и взглянула на него. И плевать, что в этот момент сама обнимала его за шею и сердце колотилось как сумасшедшее. – Только я не забыла о наложницах.

Он застонал и прислонился лбом к моему лбу.

– Милая, ты же умная, – мало какая женщина будет спорить с таким утверждением, но я цинично хмыкнула, показывая, что вижу все его уловки, – даже у вас не все женщины любят заниматься часто сексом. Мы же темпераментны. Это мне повезло, что ты такая чувственная. – Поцелуй в губы немного отвлек меня от нашего диалога, но он со вздохом отстранился и продолжил: – Многие наши женщины устают от чрезмерного внимания мужей и даже рады, когда у супруга появляется наложница. Я возмущенно фыркнула, и он тут же добавил: – Рад, что тебе это претит и ты всегда будешь готова ответить на мою страсть.

– Дейгасс… высокородный, – выругалась я, изумляясь, как он все вывернул в свою пользу.

На его губах расцвела запредельная улыбка. Он прекрасно понял, что это был не комплимент.

– Зачем мне другие, когда есть ты? Когда аромат твоего желания сводит меня с ума… – Его руки на моих бедрах начали собирать материю платья, поднимая его вверх, а губы с мягким напором целовали каждую черточку моего лица, не забывая оплетать меня паутиной слов. – Я скучал… ты мня с ума сводишь… Милая… сладкая… желанная…

Он поднял мою ногу, забросив ее к себе на талию, и потерся об меня бедрами, чтобы не оставалось никаких сомнений в силе его желания.

Я понимала, что меня внаглую соблазняют, но не могла бороться с откликом своего тела, которое предавало меня. Терялась от его ласк, тепла его губ, прерывистого горячего дыхания. Цеплялась за его плечи, так как реальность ускользала. Злость, обида, страхи были сметены его напором, вроде бы и мягким, но неотвратимым…

– Весь день об этом мечтал, – по секрету шепнул он, входя в меня, а я лишь судорожно вздохнула от чувства наполненности и желания, что он во мне пробудил. Голова кружилась от противоречивых ощущений падения и полета.

Так и не дойдя до спальни, мы занимались любовью у стены, и меня не заботило, что половина дома слышит наши стоны.

– Купаться, – сообщил он, поправив на мне платье и подхватывая на руки.

Что ж, я ничего не имела против как насчет предложения, так и способа передвижения, принимая его заботу. Почувствовала себя маленькой девочкой, которую носят на руках. Уткнулась в его плечо, пряча лицо, чтобы не видеть слуг, если попадутся по пути, и просто впитывала в себя непривычные ощущения. Приятно…

Он сам раздел и помыл меня под душем, а потом опять же на руках перенес в бассейн и включил джакузи. Лег и расположил меня на себе, обнимая.

Вода расслабляла. После взрыва эмоций в данный момент в душе у меня царил полнейший штиль. Тем не менее я считала, что нам нужно поговорить. Хм… уже в спокойном тоне.

– Когда ты собирался мне сказать, что я буду меняться? – спросила его.

Рука, что перебирала мне волосы, замерла.

– Милая, скажи, как бы отреагировала любая земная девушка, сообщи ей, что она не будет стареть и продолжительность ее жизни не будет ограничена сотней лет?

– Я не любая, – возразила я, прекрасно поняв, к чему он клонит.

– Я уже понял, – с тяжким вздохом сообщил он. Я уже хотела напрячься, но он погладил меня по голове и продолжил перебирать мне волосы. – Не думал, что ты будешь против. Тебе бы сообщили об этом, рассказывая о нас. Не ожидал, что эта тема всплывет в первый же день и у тебя будет такая реакция.

– Астарт, я не хочу долгой жизни. Мне бы эти годы прожить, старость меня не пугает.

– Тебе хорошо сейчас со мной? – серьезным тоном спросил он.

– Именно в этот момент? Да, – не стала врать, но в то же время сделала уточнение.

– Вот и мне. И я хочу еще множество таких вечеров, когда ты будешь в моих руках. Хочу увидеть тебя беременной, хочу увидеть наших детей. Наблюдать, как они растут и взрослеют. Я понимаю, что люди стареют намного быстрее, но признай, что гораздо приятнее проживать и познавать жизнь, оставаясь молодым.

Своими словами он нарисовал картину, которая немного развеяла мои страхи. Весомых аргументов «против» сразу и не нашлось, кроме как «Меня это пугает», но это прозвучало бы по-детски, и я промолчала.

– У меня теперь вырастут рога и хвост?

– Скорее всего, ты останешься такой же, как и сейчас, – успокоил он, усмехнувшись.

– А почему?

– У женщин нет боевой трансформации.

Что-то меня в этих словах смутило, и я нахмурилась, но он меня отвлек, поцеловав. На какое-то время все связные мысли улетучились.

Отстранившись, он несколько секунд просто смотрел на меня, собираясь с мыслями, а потом сказал:

– Я хочу, чтобы ты приняла несколько фактов, они неоспоримы. Первое – ты моя жена, и это не обсуждается. Второе – я буду единственным твоим мужчиной. И третье – привыкай к тому, что со мной ты проведешь вечность. – Нехило! Довольно самоуверенное заявление. Не дав мне ничего сказать, он продолжил: – Я понимаю, что многое для тебя ново, непривычно, и чхать ты хотела на наши традиции, но именно в этом обществе тебе придется существовать и от тебя зависит, как ты себя поставишь. Что касается остального… Если что-то тебя смущает, не нравится или вызывает неприятие – все обсуждаемо. Уверен, вместе мы найдем компромисс.

Его слова произвели впечатление и немного смирили с перечисленным. Со всей серьезностью обдумав услышанное, я ответила:

– Что касается первого факта, то, похоже, выбора у меня нет, хотя у людей так не делается. Со вторым согласна лишь с одним условием: что и я буду у тебя единственной женщиной, иначе последствия я тебе озвучила. – Угроза ему не понравилась, но он сдержался. – По третьему… Человек ко всему может привыкнуть со временем, а его, похоже, у меня будет в достатке. Насчет остального… постараюсь быть сдержаннее и сначала вести диалог, прежде чем закатывать скандал.

Заявив все это, я с вызовом посмотрела на него, ожидая, какая будет реакция.

Он тоже с ответом не спешил, переваривая сказанное. По лицу ничего прочитать было нельзя. Неожиданно его губы дрогнули в коварной улыбке:

– Меня радует, что три пункта сами по себе протеста не вызвали. Как я говорил, остальное – решаемо.

Он это так произнес, что из чувства противоречия мне захотелось тут же с ним поспорить, но я сдержалась и без слов опустила голову, прислонившись к нему. Вроде бы я согласилась с оговорками, тогда почему такое чувство, что он в этом споре выиграл? Ладно, какой смысл что-то доказывать и уточнять? Мы друг друга услышали.

Было немного странно после всех выяснений отношений вот так спокойно лежать с ним. И ведь сама не поняла, как он меня усмирил. Совсем недавно я со всем пылом и искренностью требовала, чтобы он меня отпустил, а теперь лежу в его объятиях. Да уж, яркий пример женской непоследовательности…

Его слова о том, что мне придется жить в обществе дейгассов, заставили меня задуматься и пересмотреть свою позицию. Можно сколько угодно плевать на их традиции и хамить направо и налево, но когда понимаешь, что в этом обществе тебе придется существовать долго, уже не будешь так легковесно ко всему относиться.

Меня зацепило в его словах, что от меня зависит, как я себя поставлю. Тут уж действительно все в моих руках: или предстану примитивной, плюющей на их традиции, или придется играть по их правилам, завоевывая уважение согласно моему новому положению. И пусть мне, по большому счету, начхать на это самое положение, но как знать, чего я сама захочу через много лет и как решу самоутверждаться. По-любому входить в их общество придется, а первое впечатление важно. У них и так к землянам специфическое отношение, а если я его усугублю, то это мне еще долго аукаться будет.

«Как же все сложно!» – хмурилась я от понимания того, что если не хочу быть довеском к высокородному, а личностью, мне придется попотеть.

Ничего, для примера Роксолана, рабыня из гарема, в свое время всех встряхнула и заставила с собой считаться. Мне легче. Мой султан свой гарем сам распустил, а чтобы он не появился, я позабочусь.

Поняв, что уже рассматриваю лежащего со мной мужчину с собственнической позиции, сама поразилась – когда это он успел стать моим?! С другой стороны, если он собирается заниматься со мной сексом и хм… успешно им занимается, то я не потерплю соперниц. Мое детство приучило меня ценить собственные вещи, и делиться с кем-то я больше не намерена.

Как бы там ни было, но переход от жизненной позиции «Я сейчас быстренько разберусь с вашими традициями, докажу, что у него нет на меня никаких прав, и свалю по-тихому» до «Мне придется все же остаться, и так как жизнь предстоит долгая, необходимо влиться в их общество» происходил со скрипом.

Надо отдать должное, что мой, наверное, все же муж, своим отношением помогал мне в этом. Прямо не приказывал, не давил, готов был идти на компромисс. Вопрос – как долго это будет продолжаться и когда он продемонстрирует мне не только свои положительные качества – оставался открытым.

– Астарт, скажи честно, неужели за всю вашу историю девушки не отказывали, когда им походя уведомляли, что берут их в жены?

Я ощутила, как он весь подобрался. Только что ощущала его расслабленное тело, а через мгновение его твердость могла поспорить с гранитом.

– Ты моя жена… – с нажимом напомнил мне.

– Да помню, помню, – отмахнулась я. – Сейчас о другом. Неужели ни одна не отказала?

Он приподнял мое лицо за подбородок и, лишь взглянув в глаза, самоуверенно заявил:

– Милая, мужчине моего уровня и положения отказывать не принято.

– Я тебя послала, – не могла промолчать я и не подпортить ему настроение и с удовольствием отметила, как потемнели его глаза, – но ладно, спишем это на то, что я землянка и не прониклась уровнем и положением. Но неужели ваши девушки безропотно идут замуж и ни одна не взбунтовалась?

– Наши женщины стремятся выйти замуж и не так легковесно относятся к серьезным предложениям, как землянки, – немного уколол в ответ. – Замужество – это возможность стать матерью и уважаемой женщиной, а если мужчина из более высокого рода, то также и увеличение продолжительности жизни. Потому что если не замужество, то единственный путь – в наложницы.

– Почему женщины идут в наложницы? Насколько я поняла, долгие контракты не приняты, и приходится всю жизнь менять любовников.

– Деньги – этим они помогают семье, или стремление к самостоятельности и желание вырваться из-под опеки.

– Правильно ли я понимаю, что в обществе положение наложницы ниже, чем жены?

– Даже у вас положение любовницы ниже, чем супруги, – усмехнулся он.

– Но на официальных мероприятиях с любовницами появляются?

– Милая, давай все эти вопросы ты задашь своим учителям. Не хочу, держа тебя в объятиях, обсуждать их.

– Подожди, у меня еще вопрос. – Я привстала, чтобы прямо посмотреть на него. – Не понимаю, почему ты объявил меня женой? Ты сделал все, чтобы найти моего биологического отца, тот подписал контракт. Несколько не логично после всех усилий почти сразу заявить, что я жена. Зачем? С вашим предвзятым отношением к землянам почему ты не оставил меня в статусе наложницы?

Мужчина смотрел на меня, ничего не говоря, я готова была дать руку на отсечение, что откровенничать на эту тему он не желал.

– Хочешь сказать, что согласилась бы быть наложницей? – в свою очередь иронично спросил он.

– Нет, конечно, но и женой я быть не хотела.

– А сейчас?

– Что?

– Ты сказала в прошедшем времени. Сейчас ты согласна быть моей женой?

Ой, что-то этот вопрос мне совсем не понравился, и я в молчании легла обратно, избегая его взгляда. Следует быть осторожней со словами.

Я чувствовала, что он напряженно ждет ответа, поэтому произнесла:

– Если дело обстоит так, что ты меня в любом случае никогда не отпустишь, то, конечно же, я предпочту быть женой.

– А если бы отпустил… ты бы осталась?

Его вопрос прозвучал одновременно с моим, полным надежды: «А это возможно?»

Я даже опять привстала, чтобы убедиться, что он не шутит, и увидела разочарование в его глазах, которое он тут же спрятал.

– Вспомни три пункта, которые не подлежат обсуждению, – властно произнес он, безжалостно развеивая вспыхнувшую надежду.

Я смотрела и не понимала, к чему тогда был вопрос, если он меня все равно не отпустит? Или… он хотел, чтобы я сказала, что все равно останусь с ним?! Сбитая с толку, я так и замерла, пытаясь хоть что-то понять.

– Скоро ужин, – напомнил он и сел, поднимая меня.

Н-да… с расслаблением было покончено. Все так же на руках он отнес меня в душевую зону, где завернул в полотенце, заодно включив обдув теплым воздухом. После странного разговора в душе остался легкий осадок непонимания.

Мы вернулись в комнату, и я сразу же прошла в гардеробную, где оказалась перед выбором. Личных вещей у меня было катастрофически мало. Сегодняшние платье и белье отправлены в очистку, и у меня остались лишь джинсы со свитером. Я прошла к белью, решив надеть свой знакомый комплект, но перерыла все и его не нашла. Похоже, после моих признаний, для кого его покупала, тот изъяли. И что делать?!

– Ты выбрала, что наденешь? – В гардеробную зашел Астарт. Он уже успел надеть брюки, но был без рубашки. С голым торсом, босой, мужчина выглядел убийственно сексуальным, и я поспешила отвести от него глаза, переведя взгляд на вешалки с одеждой.

– Еще нет. А кто все это выбирал? – задала давно волнующий меня вопрос.

– Я.

– Ты?! – в шоке посмотрела на него. Как-то совсем не представляла его, просматривающего каталоги с женской одеждой. – Все?!

– А что тебя так удивляет? – Он подошел к вешалкам и выбрал одно из платьев синего цвета.

Вообще-то меня все удивляло. Гардеробная набита вещами под завязку, и в голове не укладывалось, что это все он. Я предполагала, что его участие в этом ограничилось лишь приказом.

– Померяй, – он протянул мне вешалку. Я взяла ее, все еще пребывая под впечатлением.

Он ждал, а я смотрела на него. Уходить не собирался. Я же еще так и не выбрала белья и была в одном полотенце. Несмотря на то что он не единожды видел меня голой, в данный момент мной овладело смущение, и я не могла снять полотенце.

– Отвернись, – попросила его. В глазах мужчины промелькнуло веселое изумление, и он даже чуть помедлил, безмолвно спрашивая, правильно ли он понял, но в итоге все же отвернулся без лишних комментариев.

Сняв платье с вешалки, я расстегнула замок и, избавившись от полотенца, быстро надела его. Не успела потянуться к замку на спине, как мужские руки опередили меня и застегнули молнию.

Я тут же отошла под предлогом того, что хочу посмотреться в зеркало. Воздушное шифоновое платье в пол сидело как влитое, V-образный вырез, без рукавов, но драпировка на спине и лифе в виде накидки прикрывала плечи.

В зеркале отразился мужчина за моей спиной. Он подошел настолько близко, что я почувствовала тепло, исходящее от его тела, но не прикоснулся. Смотря на нас, вынуждена была признать, что мы хорошо смотримся вместе. Как с обложки какого-нибудь дамского романа: полуобнаженный шикарный мужчина и романтичная барышня.

– Нравится?

– Да, – ответила я, не став выяснять, относится вопрос к платью или к нам. Через мгновение все же добавила: – У тебя хороший вкус.

– Комплимент относится к выбору одежды или женщины? – коварно спросил он, удерживая мой взгляд в зеркале и подтверждая мои ощущения, что вопрос был с двойным смыслом.

Смотря на этого невозможного мужчину, я не смогла сдержать улыбки. При всем моем желании съязвить я не могла сказать, что у него плохой вкус относительно женщин, особенно если эта женщина я.

Было удивительно наблюдать, как его глаза наполняются светом. Он сократил небольшое расстояние между нами и обнял за талию, мягко прижимая к себе.

– Может, отпразднуем в ресторане?

– Что?

– Ты впервые мне улыбнулась, – уличил он. – Хотя постой… нет, был еще один раз. Уверен, улыбка предназначалась мне, но тогда ты демонстрировала неприличный жест в камеру, так что не считается.

Улыбка сбежала с моего лица, я нахмурилась, решая, не издевается ли он, попутно вспоминая, когда это я ему улыбалась. Помогло упоминание о неприличном жесте, и я тут же припомнила свой побег из торгового центра. Как будто несколько лет прошло с того времени, столько всего произошло после этого.

– А вот хмуришься чаще, – преувеличенно тяжело вздохнул он и склонился к моему уху: – У тебя потрясающая улыбка.

От его дыхания стало щекотно, и я не сдержала нервного смешка, не зная, как реагировать на все эти нежности.

– Когда я впервые ее увидел, именно тогда понял, что никогда не отпущу тебя, – признался он, зарываясь лицом в мои волосы и разворачивая меня к себе.

Улыбаться мне перехотелось. Вот как чувствовала, что моя выходка выйдет боком. И чего я мимо камеры спокойно не прошла?

– Знаешь, что еще меня сводит с ума? – спросил он, обнимая меня за талию и заглядывая в глаза. Похоже, у нас намечался вечер признаний. – Знание, что под этим платьем нет белья.

Его пальцы нащупали на спине молнию и медленно потянули замок вниз. Затем он сдвинул материю с плеч, и платье упало к моим ногам.

– Ты говорил, что скоро ужин, – напомнила ему, завороженная его восхищенным взглядом, но стараясь мыслить здраво.

– Тогда нам нужно поспешить, – ответил он, притягивая меня к себе.

Вопреки словам, все его дальнейшие поцелуи и ласки были неспешны.

Спешить пришлось мне, когда сообщили о прилете гостьи. Забег в очистительную кабину и последующий набег на гардеробную по скорости побил все рекорды.

– Не спеши, я встречу твою подругу и развлеку. – Оглянувшись, с неудовольствием увидела в проеме дверей дейгасса, который невероятным образом уже успел одеться и с улыбкой наблюдал за моими метаниями. – Сделай мне маленькое одолжение, – попросил он, – не надевай белья.

Я даже замерла на мгновение, не находя слов от его наглости, а он, послав мне искушающую улыбку, ушел.

«Совсем обнаглел!» – выругалась я. Мало того, что из-за него вовремя одеться не могу, так еще и просьбы возмутительные.

Пыхтя, как закипающий чайник, я окинула взглядом вешалки с платьями. Его слова немного примирили меня с гардеробом, да и выбора не было. Не буду же я встречать подругу голой. Хотелось выбрать что-нибудь попроще, а вещи, как назло, были все изысканными и дорогими. Остановила свой выбор на жемчужно-сером платье: на нем было минимум отделки и из-за плотного лифа, под который не нужно надевать лифчик. Вырез лодочкой, плиссированная юбка в пол и пышные шифоновые рукава с манжетами – вот и все. По размеру платье мне прекрасно подошло. Под него я выбрала серые сверкающие босоножки на каблуке, но, уже выходя, вернулась. Я же говорила Диане, что будет обычный ужин, а сама разоделась. Мало того, что платье вечернее, так и высокий каблук довершал образ. Поэтому я быстро разулась и надела балетки. В конце концов, кроме Дианы и дейгасса, гостей не предвидится и выпендриваться не перед кем. А еще удобно!

Довольно улыбаясь, я поспешила к подруге и, лишь покинув комнату, вспомнила о том, что так и не надела белье.

Я даже споткнулась на ровном месте от этого! Замерев, все же не стала возвращаться и, костеря на чем свет стоит некоторых высокородных, пошла вперед.

Как назло, несколько раз наступила на длинный подол платья и поняла, что моя идея надеть балетки – не самая умная. Я замедлила шаг и пошла медленнее, придерживая подол платья, и уже склонялась к тому, что стоит вернуться, когда услышала восторженный голос Дианы:

– Отсюда открывается восхитительный вид!

Не желая думать о всяких мелочах, пошла на террасу. Я и так задержалась, так что не буду заставлять себя ждать.

Застыв в проеме, я увидела их стоящих у панорамного окна. Диана все же надела вечернее платье и заколола волосы в прическу, демонстрируя оголенную спину. Астарт уже успел ее чем-то угостить, и у нее в руках был бокал. Она улыбалась ему, сияя глазами, а он благосклонно смотрел на нее.

Они хорошо смотрелись вместе. Он брюнет, а она рыжеволосая красавица. Я подумала о том, что будь на моем месте Диана, она бы с радостью приняла новую жизнь. Она красива, амбициозна и уж нашла бы как воспользоваться свалившимися на нее благами жизни.

Почувствовав мое присутствие, дейгасс повернул голову, и для меня время остановилась. Я наблюдала, как теплеет его взгляд, как легкая улыбка тронула губы, и это отозвалось в моей душе. Он медленно оглядел меня с головы до ног. Под его взглядом я отпустила ткань платья, скрывая балетки. Когда его взгляд пропутешествовал обратно и мы встретились глазами, я дрогнула от чувственного огня, горевшего в них. Вроде бы мы только-только выбрались из постели, но волна желания прокатилась по моему телу, как будто он не просто смотрел, а прикасался ко мне.

– Мила, ты чего в балетках? У тебя туфель нет? – удивилась Диана, разбивая наше уединение.

– Не смогла выбрать, – ответила ей. – И вообще, я тут к ней спешу, а она мне еще за обувь выговаривает! – шутливо возмутилась я, подходя к ним и стараясь за легкостью тона скрыть учащенный пульс и реакцию своего тела.

Посмотрев на подругу, отметила лихорадочный блеск глаз, хоть она и старалась выглядеть спокойной. Кое-что заподозрив, спросила:

– Как долетела?

– Жива, – кратко ответила она, и уже это сказало мне многое. Кажется, Стужа все же отыгрался. Летели они без охраны, и у него была возможность показать фигуры высшего пилотажа.

Я не стала ничего спрашивать, решив поговорить об этом, когда останемся наедине.

– Что пьешь?

– Мне предложили попробовать слабоалкогольный напиток китэ, который делают на Лизане.

– А почему я ни разу не пробовала? – вопросительно посмотрела на высокородного, рискнув взглянуть на него.

– Милая, ты и так у меня вспыльчивая, не хотел рисковать. Я же не знаю, какое влияние он окажет на тебя. Китэ, при всей своей легкости, коварен.

– Опасаешься за антиквариат?

– За целостность нашей базы, – притворно вздохнул он.

– Мы точно о Миле говорим?! – подала голос Диана. – И какие черты характера ты так тщательно скрывала?

– О чем ты? – оскорбилась я. – У меня ангельский характер! – с нажимом произнесла я и грозно посмотрела на дейгасса.

– Да, – подтвердил он, но умудрился сделать это с таким видом, что не возникало сомнения, что делает это лишь под давлением обстоятельств и хорошего воспитания. – Прекрасные дамы, позвольте сопроводить вас к столу, – галантно произнес он, стоило мне нахмуриться. – Чувствую себя скрягой, которому достались два прекрасных бриллианта и он в одиночестве любуется ими.

Он предложил нам руки и, осыпая комплиментами, сопроводил в столовую.

Там нас ожидал длинный сервированный стол, на котором стояли самые настоящие подсвечники, поддерживая средневековый антураж комнаты. Было ощущение, что мы находимся в зале замка. Каменный пол, гобелены на стенах, большой камин, в котором горит огонь. На высоком потолке люстра с зажженными свечами.

Диана ахнула, да и я смотрела удивленно, не ожидая увидеть такое.

– Я планировал иное, но прекрасный наряд нашей гостьи вдохновил меня на такой интерьер, – признался дейгасс.

«Удивительно, что не на гарем султана», – съязвила я про себя.

Диана вспыхнула.

– Можно? – Она отпустила руку дейгасса и подошла к стене, где висел гобелен. Хотела до него дотронуться, но рука прошла сквозь проекцию.

Я тоже высвободила свою руку и пошла к камину, уже зная, чего ожидать. Он выглядел как настоящий, но от огня не было жара. Проекция. Тем не менее чисто визуально все казалось настоящим.

– Вау! – не сдержалась Диана. – Но как?

– Ты еще моей комнаты не видела, – улыбнулась ей. Там ведь стены, помимо цвета, еще и текстуру меняют.

Я направилась к столу и, не удержавшись, прикоснулась к подсвечникам. Настоящие! Как и фарфоровые тарелки.

Астарт отодвинул для меня стул, и я села.

– Спасибо, – шепнул он, и я тут уже вспыхнула, вспомнив о белье. Нет, он же не может знать… или может? Как?!

Но дейгасс уже отошел и отодвинул стул для Дианы, оставив меня в смятении. Сам он сел во главе стола. Тут же степенно вошли слуги, неся блюда.

Поймала себя на мысли, что мужчина органично смотрится в средневековом интерьере. Аристократические манеры, аура власти, исходящая от него, делали его похожим не то что на герцога, а на самого короля. При всей любезности было в нем нечто, что не позволяло фамильярничать с ним.

Если задуматься, это наш первый мирный ужин с ним, и дейгасс был на высоте. Проявлял одинаковое внимание что ко мне, что к Диане. Предлагал попробовать то или иное незнакомое блюдо. Развлекал нас историями, откуда они пришли в их кухню. Немного рассказал о других существующих расах во Вселенной.

Он был интересным собеседником, и я посмотрела на него другими глазами. Только сейчас я узнала его с этой стороны, до этого мы или ссорились, или я не стремилась находиться в его обществе.

Спросив о базе, где мы сейчас находимся, Диана выразила желание посмотреть ее изнутри.

– Мне приятен ваш интерес, думаю, это можно будет организовать, – ответил Астарт. И вроде ничего такого не сказал, но вкупе со взглядом на Диану прозвучало двусмысленно. Как будто она не к базе проявила интерес, а лично к нему, и дейгасс дал понять, что ее интерес приятен.

Мне тут же стало неприятно. Не то чтобы я ревновала к Диане, но… неприятно. К тому же, прояви он к ней серьезный интерес, я бы, не задумываясь, уступила ей свое место.

Смотря на них ничего не выражающим взглядом, я вспомнила Дениса. Он никогда не флиртовал при мне с другими и всегда давал понять, что для него существую лишь я. Никогда не сомневалась в его любви, и оказывается, эта уверенность в нем много для меня значила. Денис окружал меня заботой, вниманием, мне всегда было легко и комфортно с ним. Я почувствовала ностальгию об утраченном и сожаление, что между нами уже никогда не будет все, как прежде.

– Может, мне Мила все покажет? – тут же произнесла Диана.

Привлеченная ее словами, я вынырнула из своих мыслей и поймала на себе их взгляды. Диана изменилась в лице, а дейгасс смотрел на меня напряженным взглядом, весь подобравшись. И что случилось?

– Я здесь ничего не видела, – пожала плечами. – Искала возможность сбежать, а не осматриваться.

– Тогда пора сделать экскурсию по базе. Это мое упущение, пора познакомить тебя с ней.

– Мне пока не до этого. Давайте без меня, – отказалась я, устраняясь.

– Вообще-то меня не столько достопримечательности интересовали, как я желала пробежаться с тобой по местным магазинам, – призналась Диана, отказываясь от экскурсии.

– У нас здесь действует своя валюта. Вы можете приобрести все, что пожелаете. На мое имя открыт безграничный лимит, – сказал мне Астарт, а я окаменела от его предложения.

Если учесть, что мужчина имеет право снять с женщины вещи, купленные им, то, предлагая нам сделать за его счет покупки, он и Диану планирует раздевать? Я смотрела на него и не находила ответа. А еще безграничный лимит в магазинах не радовал, заставляя задуматься, сколько женщин до меня пользовались его счетом.

Ничего не говоря, я уткнулась взглядом в тарелку.

– Милая, что не так? – дотронулся он до моей руки.

Я убрала руку, не желая, чтобы он ко мне прикасался, и посмотрела на него:

– Предлагая воспользоваться своим счетом, ты забыл сказать, что дар безвозмездный… Или не забыл?

Понимание отразилось в его глазах. Он бросил быстрый взгляд на Диану, а потом на меня. «Ты же не думаешь?..» – молчаливо спросил он меня. Похоже, этот момент в своем предложении он действительно упустил. Или нет? Он же дейгасс! Сомнения разрастались, и это окончательно испортило настроение.

– Впрочем, неважно, – холодно заметила я. – У меня есть собственные деньги, и я хотела бы поменять их на вашу валюту.

– Мой счет к твоим услугам. Можешь принять его в безвозмездный дар.

– Воздержусь. Слишком многие им пользовались. Предпочитаю иметь свой.

– Какая разница, что было в прошлом? Теперь он твой, – с нажимом произнес дейгасс. К моему удовлетворению, настроение испортилось не только у меня.

– Спасибо, не нуждаюсь. Объясни, где я могу поменять валюту?

– Нигде! – раздраженно рыкнул он, но быстро взял себя в руки. – Если ты настаиваешь, я открою счет на твое имя.

Я хотела возразить, но сдержалась и не стала устраивать скандал при подруге, которая переводила непонимающий взгляд с него на меня.

– Как скажешь, – с безразличным видом пожала плечами. – Я приму его в безвозмездный дар. В конце концов, можно считать это моральной компенсацией за то положение, в котором я оказалась.

– Оно тебе настолько в тягость?

«Он издевается?» – хотелось закричать мне.

– Невыносимо, – вместо этого тихо ответила ему.

Скомкав салфетку, он бросил ее на стол и, сославшись на неотложные дела, покинул нас.

Диана провела его взглядом и, откинувшись на спинку стула, с восхищением произнесла:

– Мила, спасибо за мастер-класс! Пригодится при переговорах с отцом. – Поймав мой непонимающий взгляд, пояснила: – Он же тебе открыл личный безлимитный счет и еще настаивал, чтобы ты его приняла!

Я кисло улыбнулась. Меньше всего мне были нужны от него деньги.

Посмотрев на меня, уже совсем другим тоном Диана произнесла:

– Мила, я, конечно, ничего не понимаю в дейгассах и их заморочках, зато прекрасно разбираюсь в мужчинах и отчетливо вижу, когда мужчина испытывает ко мне интерес, а когда просто с моей помощью желает вызвать ревность. – Она наклонилась в мою сторону и продолжила: – Он меняется, когда ты рядом. Жадно отслеживает каждый твой жест и выражение лица. Мне кажется, он хотел, чтобы ты проявила свои чувства к нему. Хотя бы чувство собственности, а ты его заморозила своим безразличием.

– А с чего ты взяла, что он мне не безразличен? – вскинула голову я.

– Я знаю тебя. Не в твоем характере кувыркаться в постели с мужчиной, который не вызывает в тебе никаких чувств. На изнасилованную и угнетаемую ты не тянешь, поэтому заканчивай рефлексировать. Милейший! – позвала она слугу, вставая с места. – Нам бутылку китэ, два бокала и фрукты с мороженым, – уверенно распорядилась она, а потом посмотрела на меня. – Пойдем, покажешь мне свои комнаты.