Глава двенадцатая

Доктор возился с двигателями «Бродяги», непринужденно сняв пиджак, когда к нему заявилась Корал.

В облаке пара она выступила из тьмы ровно в тот момент, когда он затягивал последний регуляторный клапан. Доктор поднял глаза; в зубах у него была все еще зажата звуковая отвертка.

– Вавава во вве вовавывавфя, – приветливо сказал он.

– Прости, что?

Доктор выплюнул отвертку в руку.

– Не надо, говорю, больше ко мне вот так подкрадываться.

– Я и не пыталась.

– Я починил ваши старые моторчики, так что они теперь стрекочут, что твоя швейная машинка. Ты только послушай, – он приставил ладонь ракушкой к уху и широко улыбнулся. – Ни треска, ни писка – хоть булавку роняй, и то будет слышно.

Корал нахмурилась. Двигатели теперь издавали ровное басовитое гудение. Если притронуться к переборке, почувствуешь тяжелую вибрацию – даже сама палуба теперь мелко тряслась под ногами. Здесь, совсем близко от них, двигатели низко ревели, будто запертый в клетке дикий зверь – только механический.

Доктор проворно вскочил на ноги и сдернул с трубы повешенный на нее пиджак.

– Не так уж часто удается пообщаться с одной из этих старых систем на астронной пропульсии. Они изумительны – в своем, конечно, роде. Для окружающей среды хуже некуда и склонны к внезапным ионным взрывам с катастрофическими последствиями – это если за ними как следует не присматривать, – но изумительны, да, что есть, то есть.

Корал бросила на него странный взгляд.

– Люблю мужскую работу, – весело поделился он.

– Там, в грузовом отсеке… – начала она, – что ты имел в виду, когда сказал, что видел будущее?

– Ага, внезапная смена темы. Отлично. Хочешь поймать меня врасплох. Не выйдет, со мной такие штучки не проходят.

– Не уходи от вопроса.

Доктор посмотрел на нее в упор.

– Об этом я разговаривать не хочу. Слишком сложно.

– В первый раз оказавшись у нас на борту, ты сказал, что очутился в неправильном месте в неправильное время.

– Это просто присловье. Имелось в виду, что мне просто не повезло.

– А вот я думаю, что понимать тебя следует буквально.

Доктор глубоко вздохнул.

– Корал, скажем так, я действительно видел будущее. Можешь называть это предвидением, ясновидением – да хоть чистым безумием, мне наплевать. Но когда… – если, на самом деле, далеки сумеют расширить трещину и подчинить себе время, это приведет к гибели и уничтожению в масштабах, которые ты даже понять не в силах. Далеки на это более чем способны. Более того, они твердо намерены это сделать.

Корал заглянула ему в глаза и поняла, что где-то, когда-то, неким непостижимым образом они уже видели эту катастрофу. Она невольно поежилась.

– А ты намерен их остановить, так?

– Я не могу, – ему вдруг словно стало больно. – Я… я просто не могу. Но, возможно, мне удастся задержать их до тех пор, пока вселенная не будет готова. Насколько к такому вообще можно быть готовым. Не знаю… как я уже говорил, тут все очень сложно. Если станешь слишком много думать об этом, у тебя голова заболит. Давай остановимся на том, что я и правда оказался не там и не тогда… но пока я здесь, я могу попробовать хоть как-то помочь.

– Кажется, я понимаю, – после долгой паузы вымолвила Корал.

Доктор кивнул.

– И, кстати, спасибо, что поддержала меня. Возможно, твой приятель Боуман, наконец, начинает мне верить.

– Боуман не верит вообще никому.

– Зато он верит тебе. Правда, все равно сказал, что если я заставлю его об этом пожалеть, он меня прикончит.

– Тут он ошибся, – возразила Корал. – Он тебя не убьет – это сделаю я.

Благодаря Доктору «Бродяга» добрался до места назначения в рекордно короткие сроки. Когда команда вновь собралась на мостике, их ждало что-то вроде сюрприза… если его можно так назвать.

– Глазам своим не верю, – чуть ли не благоговейно прошептал Скрам, уставясь с раскрытым ртом в стекло переднего обзора; остальные столпились позади. – Что это, к чертовой матери, такое?

– Останки Археона, Планеты Призраков, – пояснил Доктор.

Оно и вправду выглядело как привидение – только привидение целой планеты: бледный, призрачный мир, закутанный в туман и серебрящийся лед. Было в нем, однако, и нечто еще более неестественное – уродливая, до ужаса неправильная форма. Не шар, а только половина шара, гигантская полусфера заледенелого камня, бесстыдно выставившая напоказ остатки мерцающего, расплавленного ядра – словно светящийся струп на ране.

Когда «Бродяга» сошел на орбиту, непорочная кривизна горизонта вмиг куда-то подевалась: поблескивающая белая гладь уступила место головокружительной бездне и рваным черным внутренностям. В центре круглился твердый апельсиновый ком раскаленного железа, покрытый коростой жженого камня.

– Невероятно, – выдохнула Корал. – Такого просто не может быть.

– Далековские планетарные расщепители делают именно то, что сказано на упаковке, – сказал Доктор. – Вот и все, с чем остается их благодарный клиент: взвесь обломков и большой, безжизненный каменный обрубок, плывущий в космическом пространстве.

Он горько посмотрел на Боумана.

– После ваших и их стараний удивительно еще, что в галактике вообще остались целые планеты.

Боуман скривил рот, но ничего не сказал.

– Зрелище удивительное и ужасное сразу, – молвила Корал.

Скрам уже проверял датчики.

– В округе нет больше никаких космических кораблей, – доложил он. – Все тихо. Сдается мне, далеки ищут не в том месте.

– Лучше и быть не могло, – радостно сказал Доктор, хлопая его по плечу. – Значит, тут все в нашем распоряжении.

– Думаешь, этот твой Порог все еще там, внизу? – спросил Передний Край.

– Давай выясним, – воскликнул тот. – Спускаемся!

Боуман многозначительно кашлянул.

– Ах, простите…

Капитан повернулся к Скраму.

– Давай сажай нас, – приказал он.

«Бродяга» грудью прокладывал себе путь сквозь клочья Археоновой атмосферы. Облака расступались испуганными привидениями, а корабль рокотал над ледниками и горными кряжами. Внизу, там, где некогда плескались реки и океаны, теперь зияли глубокие, иссохшие ямы, и высились кристаллы, безразличными ветрами превращенные в странные статуи.

Вот показались развалины города. Осыпающиеся шпили торчали среди мостов и галерей, укрытые покрывалом снега, – когда «Бродяга» пошел на посадку, оно взвихрилось удивленной метелью.

– Фантастический вид, – поделился Скрам, по физиономии которого плясали льдистые зимние блики. – Просто поразительный.

Доктор прилип к смотровому стеклу, тоже явно зачарованный открывшейся картиной.

– Владыки Археона воистину возвели город, достойный расы королей и королев, – почтительно сказал он.

– Зато теперь он лежит в руинах, – проворчал Боуман, с лица которого слепящий белый свет планеты согнал все краски.

– Атмосфера на грани токсичности, – доложил Скрам. – Дышать можно, но хорошо от этого не будет.

– Мы не задержимся, – пообещал ему Боуман.

Скрам посадил «Бродягу» на каменистую полку, глядящую сверху на окраины города. Команда сгрудилась у выходного люка и принялась разбирать припасенную Боуманом амуницию для холодной погоды.

– Да ты шутишь, что ли, мужик! – возмутился Передний Край, натягивая толстую куртку на подкладке с обшитым мехом капюшоном. Ручищи едва пролезли в рукава, ткань на плечах предупреждающе натянулась. – Как мне теперь в этом выглядеть круто?

– Тебе в этом надо выглядеть тепло, остальное меня не волнует, – огрызнулся Боуман.

Он натянул свою парку и застегнул молнию.

– В те времена, когда «Бродяга» патрулировал Ледяные Миры, это была стандартная униформа космодесанта. У нее в подкладке интегральное термостатное волокно, которое подстраивается под естественную температуру тела.

Он повернулся к Доктору, воевавшему еще с одной паркой, которая, кажется, не желала идти на сближение.

– Что именно мы ищем? Призраков?

– Да ну еще! – радостно отозвался Доктор. – А вот за квазивременными эхо-личностями извольте приглядывать, мало ли что.

– Зачем? Они опасны?

– Нет, – вздохнул Доктор. – Увидите – покажите мне, я всегда хотел посмотреть.

– Тем не менее, как мы найдем этот твой Порог?

– Порог оставьте мне.

– Не волнуйся, – ласково заверил его Боуман, вставляя обойму в бластер и ставя его на взвод. – Я от тебя ни на шаг не отойду.

Докторовы кеды поскрипывали в снегу. Всегда есть что-то такое, особенное в первых шагах по новой планете, и он усердно смаковал момент.

– Уже шагай давай, – проворчал позади Передний Край. – Тут за тобой очередь выстроилась.

Доктор двинулся к останкам города. Шпили, башни и арки переходных мостиков между домами были увешаны длинными, серебряными сосульками. Над головой пряди облаков бледно отсвечивали в сиянии звезд. Планета… вернее, то, что от нее осталось, находилось на краю обширной газовой туманности, превратившей ночное небо в мерцающий, переливающийся изумрудный луг.

– Ну? – лаконично поинтересовался Боуман, продираясь через снег.

– Спасибо, я в порядке, – кивнул Доктор. – У тебя тоже все хорошо?

– Кончай балагурить, я не в настроении.

– Где Корал?

– А что? Боишься, что некому будет тебя защитить?

– Нет, просто подумал, что она порадуется увольнительной. Нам всем не помешает размять ноги.

Боуман отвернулся и окинул взглядом горизонт.

– Она где-то рядом. Любит держаться в тени.

– Даже здесь?

Доктор уважительно покачал головой. В этой безмолвной белой пустыне не было ничего, пригодного для пряток – даже если пряталась Корал.

– Ты удивишься.

К ним по насту прихрустел Скрам.

– Корабль защищен. Как насчет Порога – нам уже повезло?

– Да еще даже искать не начинали, – отозвался Доктор. – Наслаждаемся видом.

– Это он тут видом наслаждается, – буркнул Боуман. – В отличие от меня.

Передний Край тем временем вскарабкался на высокую стену.

– Эй, парни. Вам надо это увидеть.

Они влезли к нему, прыгая по обломкам камня и ледяным карнизам. На той стороне вдаль убегала плоская равнина, усеянная булыжниками и какими-то глыбами, отсюда казавшимися ржавой машинерией.

– Это еще что такое? – пробурчал Боуман.

– Это дорога, – догадался Скрам. – Глядите-ка, она ведет прочь из города вон в том направлении, туда, где лед напластовался.

– А это что? – Передний Край ткнул пальцем. – Машины, что ли?

– Да, определенно какой-то транспорт, – сказал Доктор. – Все ехали вон из города. Возможно, кинулись спасать свою жизнь, когда приборы зафиксировали, что к планете несутся ракеты-расщепители. Увы, у них не было ни единого шанса. Забитая машинами дорога превратилась в смертельную ловушку. Когда ракеты ударили, сейсмического шока оказалось довольно, чтобы сдвинуть континентальные плиты. Цунами, извержения вулканов, землетрясения, пожары, ядовитые испарения – бедняги получили все сразу. Возможно, все эти катаклизмы даже не успели как следует сработать: планета развалилась пополам прямо посередине, словно яблоко, раскроенное ударом топора. Атмосферу порвало в клочья, а жители, скорее всего, погибли в мгновение ока, просто превращенные в желе первой же ударной волной.

Несколько минут они стояли, созерцая окаменелости в форме машин и пытаясь хоть как-то себе представить масштабы разразившейся здесь катастрофы. У них ничего не вышло.

– Погодите-ка, – сказал вдруг Передний Край, вздергивая винтовку. – Вроде я что-то видел.

– Что? – всполошился Скрам.

– Не знаю. Как будто что-то двигалось, там, далеко.

– Невозможно, – отрезал Боуман.

Край уже осматривал дорогу через прицел своего штурмового ружья. Через минуту он опустил ствол.

– Уже пропало. Если там вообще что-то было.

– Может, снег откуда-нибудь упал, – оптимистично предположил Скрам. – Или сосулька отломилась.

– А, ну да.

Судя по тону, Краю эта версия убедительной не показалась.

Боуман свистнул – короткой резкой нотой, которую тут же унес ледяной ветер. Мгновение спустя на стене рядом с ними возникла темная фигура. Корал была без парки, но от кусачего мороза явно ничуть не страдала.

– Передний Край думает, что видел что-то там, на дороге, – сказал ей Боуман. – Проверь.

Ни слова не говоря, Корал развернулась и понеслась прочь, легко скользя по осыпи обрушившейся стены. Вскоре она исчезла среди мертвых автомобилей на дороге, и топот ее ног утонул в толстом одеяле белой тишины.

– Корал произведет разведку на местности, – Боуман повернулся к остальным, – но и нам надо поспешить. Доктор?

Тот вытащил свою звуковую отвертку, включил и, держа в вытянутой руке, принялся вертеться во все стороны, снимая какие-то показания с кардинальных точек горизонта.

– Вон туда, – сказал он наконец и последовал за Корал вниз, к древнему шоссе.

– Хорошо, – кивнул Боуман. – Парни, ходу.