Ирод подставил руки под кран, и потекла вода, смывая кровь. Он смотрел на потеки, на кружащийся в стальной раковине багряный водоворот, напоминающий сворачивающуюся спиралью туманность. Капля пота сорвалась с кончика носа и исчезла. Ирод закрыл глаза. Болели пальцы, болела голова, но боль была уже другая, боль усталости после тяжелого труда. Подвергать пыткам человека – занятие утомительное. Он посмотрел на свое отражение и увидел в стекле обмякшего мужчину со связанными за спиной руками. Ирод вынул тряпку у него изо рта, чтобы слышать, что он говорит, и не стал возвращать ее на место, когда тот умолк. Ни к чему. Человек на стуле едва дышал, и дышать ему осталось недолго.

За умирающим стояла, положив руки на спинку стула, еще одна фигура. Капитан снова принял облик маленькой девочки в голубом платье; длинные, заплетенные в косички волосы висели между грудей. Как и раньше, девочке не больше девяти-десяти лет, но груди на удивление развитые. Как непристойно, думал Ирод. Лицо ее было тронуто бледностью. Глаза и рот напоминали черные овалы, размытые по краям, как будто кто-то подтер ластиком сделанные жирным карандашом рисунки. Стояла она тихо, и ее голова была почти на одном уровне с головой сидящего на стуле мужчины.

Капитан ждал, когда Джоэл Тобиас будет умирать.

Назвать Ирода человеком безнравственным было бы неправдой, поскольку он сознавал различие между аморальным и моральным поведением и признавал необходимость справедливости и честности во всех своих деяниях. Требуя этого от других, он не делал исключения и для себя. Но была в нем пустота, вроде той, что остается в плоде после удаления косточки, пустота, ускоряющая гниение, и из этой пустоты исходила склонность к определенным действиям. Ему не доставляло удовольствия мучить человека, умиравшего на стуле, и, едва узнав все, что нужно, Ирод тут же остановился, хотя нанесенные раны были столь серьезны, что страдания могли продолжаться и без дальнейшего насилия. Теперь, смыв последнюю кровь, Ирод решил, что мучения пора прекратить.

– Мистер Тобиас, полагаю, мы подошли к концу.

Ирод взял пистолет с тумбочки у раковины.

Он уже отворачивался от зеркала, когда фигурка девочки шевельнулась, изменила позу и сдвинулась вправо. Испачканная грязью рука вытянулась и коснулась лица Тобиаса. Тобиас открыл глаза. Вид у него был растерянный. Он ощущал прикосновение пальцев, но ничего не видел. Девочка наклонилась. Высунувшийся из темного овала рта длинный и толстый язык облизал кровь вокруг губ умирающего. Тобиас попытался уклониться, но девочка вцепилась в его одежду, просунула ноги между его ногами, прижалась к нему телом. Переменив позу, умирающий увидел в закопченном стекле духовки собственное отражение и отражение набросившегося на него существа. И, увидев, заскулил от страха.

Ирод подошел к стулу, приставил дуло пистолета к голове Тобиаса и выстрелил. Капитан исчез. Движение прекратилось.

Ирод отступил на шаг. Он чувствовал незримое присутствие Капитана, ощущал его гнев и даже рискнул бросить взгляд на дверцу духовки, но ничего не увидел.

– В этом не было никакой необходимости, – сказал он затаившейся тьме. – Ему и без того хватило.

Хватило? Кому? Тобиасу – да, но Капитану чужих мучений не хватало никогда. Плечи Ирода опустились. Ему ничего не оставалось делать, как только снова глянуть в окно.

Капитан стоял у него за спиной, но он был уже не маленькой девочкой, а бесполой формой в длинном сером пальто. Лицо его стало неясным пятном с постоянно меняющимися чертами, в которых Ирод узнавал всех, кем дорожил когда-то: мать и сестра, ныне покойные, бабушка, обожаемая и давно слегшая в могилу; друзья и любовницы, живые и умершие. У всех у них на лицах отражались страдание, боль и отчаяние. Потом между ними появилось его собственное лицо, и Ирод понял.

Вот так будет. Рассерди Капитана еще раз, и вот что случится.

Капитан ушел, и Ирод остался наедине с телом. Он убрал пистолет в наплечную кобуру и еще раз посмотрел на мертвеца. Интересно, когда друзья найдут его? И сколько их останется к тому времени? Это было уже неважно. Ирод знал, у кого ларец, но действовать надо было быстро. Капитан предупредил, что Коллектор приближается.

О Коллекторе Ирод услышал еще до того, как тот пустился по его следу. Странный оборванец, возомнивший себя сборщиком душ и коллекционирующий сувениры своих жертв. Капитан сообщил кое-что еще. Коллектор нацелился на ларец. Так сказал Капитан, и Ирод ему верил. Ирод был осторожен и тщательно скрывался под вымышленными именами, использовал компании-пустышки, беспринципных юристов и сомнительных перевозчиков, готовых смотреть сквозь пальцы на отсутствие бумаг и таможенных документов, если им предлагались хорошие деньги. Но уникальность некоторых покупок и запросы, рассылаемые им в ходе поисков, неизбежно привлекли к нему внимание Коллектора. Чтобы разгадать тайну замков ларца, требовалось время, и именно поэтому Ирод должен был постоянно опережать Коллектора по меньшей мере на шаг. Как только ларец будет открыт, ни Коллектор, ни кто-либо другой уже не сможет ничего сделать. Триумф Капитана станет местью Ирода, и тогда он наконец сможет умереть и в мире ином востребовать награду.

Ирод вышел из дома, прошел мимо лежавших во дворе тел Причарда и Вернона и сел в машину. Вдалеке завыли полицейские сирены. Он вставил ключ в замок зажигания и услышал стук в багажнике, утонувший вскоре в реве двигателя.