Часть II
…Мне снятся всадники среди дымящихся
холмов, тени на конских крупах, тростниковые
нагрудники, арапники, полумесяц.
Какая-то другая война. Какая-то другая,
древняя, но здесь же…
Ричард Карри «Пересечение: вьетнамские истории».
Война – это зловоние. Воняет канализацией и экскрементами. Воняет мусором, гниющими продуктами и стоячей водой. Воняет падалью, дохлыми собаками и человеческими трупами. Воняет бездомными, умирающими и мертвецами.
Их доставили самолетом из Маккорда на авиабазу Рейн-Майн, оттуда в Кувейт. Летели в полной экипировке, с оружием, со снятыми затворами в карманах. В Кувейте стены и днища машин обложили мешками с песком – для защиты от шрапнели. Через пару дней сообщили – их бросают в пекло. Офицеры радовались, им хотелось нашивок и боевых наград. Бывать в пустыне ему еще не доводилось, если не считать пустыню штата Мэн, представлявшую собой всего-навсего поле с горсткой песка. Он не думал, что в пустыне будет так холодно. Впрочем, о пустынях он знал примерно столько же, сколько и об Ираке. До отправки туда он вряд ли смог бы найти эту страну на карте. Да и зачем ее искать, если ты туда не собираешься? Но теперь он знал много всякого…
Что делают эти люди? Как живут? Здесь же ничего не растет. Босые мальчишки, дома из глины. Им сказали: верить никому нельзя, но он, когда мог, раздавал детишкам конфеты и воду. Так поступали большинство солдат, но потом начались восстания, реки были забиты трупами, а хаджи начали использовать детей как разведчиков, живые щиты и солдат. Вот тогда они перестали относиться к детям как к детям. К тому времени он жил по большей части в состоянии страха, но это было место, где само понятие страха утратило конкретное значение, ибо страх присутствовал постоянно и повсюду, приглушенно или во всю мощь.
И еще пыль: она была везде. Он старательно чистил и смазывал свой «М4», но это не всегда помогало, и автомат иногда заклинивало. Некоторые говорили, что стандартный очиститель – полное барахло, и парни писали домой, просили, чтобы им выслали надежные, качественные смазочные средства. Позднее он узнал, что иракская пыль отличается от штатовской, которую используют при испытаниях оружия. Она мельче и содержит больше солей и карбонатов, которые вызывают коррозию. Кроме того, иракская пыль вступает в реакцию с некоторыми ружейными лубрикантами, и в результате образовывались более крупные частицы, которые забивали патронник. Казалось, сама земля восстала против чужаков.
Страна была древняя. Они не понимали этого. Он тоже не понимал, сначала. И только потом, начав знакомиться с ее историей, он понял, что здесь – колыбель цивилизации, что предки людей, боязливо выглядывающих из глиняных хижин, создали письмо, философию, религию. Армия танков, ракет и самолетов шла путем, проложенным ассирийцами, вавилонянами и монголами, Александром Македонским, Юлием Цезарем и Наполеоном. Когда-то здесь была величайшая в мире империя. Читая о Гильгамеше и Месопотамии, царях Агада и шумерах, он пытался представить, сколько же лет этой земле.
А потом он наткнулся на имена Энлиль и Нинлиль и историю о том, как Энлиль в трех разных обличьях трижды овладел женой, и от этих союзов родились Нергал, Ниназу и еще один, чье имя затерялось, а древние камни, хранившие историю о нем, были разбиты. Три союза, три сущности – порождение загробного мира.
Демоны.
И вот тогда он начал понимать.
