Глава 17. Куколка с кулаками
В глубине флюоритового пространства время остановилось. Артефакт накапливал силы. Такая чудовищная трата энергии случилась впервые за многие тысячелетия. Насколько же изощрён человеческий мозг в разрушении!
Влад спал без сновидений — как в детстве, когда, набегавшись за день, падал в постель, не чуя ног. Облазив с друзьями все соседние дворы, пустыри и подвалы, он просто отключался, в очередной раз забывая вымыть пыльные ноги.
Оператор отдыхал. Все копии развеяны, многопотоковое мышление остановлено. Наверно, впервые за несколько месяцев реального времени он просто по-человечески дрых. Нападение на Центр отбито, близкие в безопасности…
Владислав чуть вздрогнул во сне, ресницы задрожали. Неясное, зудящее комаром чувство появилось где-то на окраине сна. Подобно акварельному пятну на шёлке, оно расплывалось. Но не таяло, к сожалению, а становилось всё ярче и неприятнее.
Влад медленно повернулся в пространстве Артефакта, но избавиться от зудения не получилось. Он пару раз дёрнул головой и открыл глаза, хмурясь. Что такое?
И тут же образы навалились на него грязным потоком. Топя в страхе, мольбах, криках… Датчики с защитного контура Убежища сигналили о проблемах. Работали все разом, зудящим хором зовя Оператора на помощь. На помощь!
Влад поймал отголоски ругани Кирилла Ивановича, просьбы Стаса…
Мама! Бабушка! Им плохо! Нурлан без сознания… Кислород… Убежище!
Оператор вцепился пальцами в виски, пытаясь остановить лавину образов того кошмара, что творился в Убежище.
Сейчас главное — дать туда воздух. Бить себя за просчёты будем позже.
В комнате, где собрались беженцы и где давно уже никто не держал защитный составной купол, обессиленные люди лежали на всех доступных поверхностях. И на полу у стен тоже сидели. Кто-то плакал и причитал. Воздуха оставалось всё меньше и меньше. Один за другим взрослые и дети теряли сознание. Стас ещё держался, бродя меж тел, но уже слабо понимал, что делает и зачем ходит…
С треском разрываемой ткани посреди комнаты открылась пространственная дыра, и в помещение хлынул свежий прохладный воздух. Прокатился волной по мокрым от пота лицам, теребя волосы…
Комендант обернулся на звук и… обессиленно опустился на пол, теряя сознание. Только улыбнулся слабо — Влад всё-таки вернулся…
* * *
Настя Шпагина часто вспоминала своё детство — это было доброе и тёплое время. Годы, когда папка был ещё жив. Самые лучшие. Росла она в хорошей семье. Папа с мамой у неё военные, потому они часто мотались по гарнизонам страны, нигде больше года-двух не задерживаясь.
Пока Настенька была совсем крохой, мама любила наряжать её сказочной принцессой. Рюшечки там всякие, оборочки и атласные ленты. Дочка получалась просто небесной куколкой. И ощущала себя куколкой из Волшебной страны. В комнате Насти всегда было полно розового цвета, мягких игрушек и мебели с нарисованной листвой.
Её любили все — и воспитательницы в садике, и учителя в школе.
К тринадцати годам Настя неожиданно для родителей взбунтовалась. Устала от смешков одноклассников. Терпеть не могла, когда взрослые с ней разговаривали, словно с дурочкой. Это с ней, которая всегда была круглой отличницей! А что говорили за спиной мамы! Все эти презрительные ухмылки и кручение пальцем у виска. Лучше и не вспоминать.
Постепенно принцесса из сказки осталась в прошлом. Жизнь в военных городках накладывала своеобразный отпечаток на реальность. Прямо кирзовым сапогом по осенней грязи.
Последним ударом для девочки оказался день, когда папа не вернулся из командировки на юг страны, где разгорелся очередной конфликт.
— Не смей обрезать! — кричала мама сквозь рыдания.
Крупная женщина горестно металась позади дочери и никак не могла отговорить её глупого поступка. Анастасия была полна решимости: русые кудри под щелчки ножниц посыпались на пол у ростового зеркала. Был бы здесь отец…
Хрупкая, почти прозрачная девчушка в итоге стала похожа на переболевшую тифом беженку. Мама лишь кусала губы и плакала.
— Я не кукла! — рычала такая всегда тихая и примерная доченька, расшвыривая носком кроссовка остриженные пряди. — Я живой человек! И в стрелковый клуб записалась!
Этот бунт неожиданно подарил Насте смысл в жизни — пулевая стрельба сделалась серьёзным увлечением. Со временем Шпагину стали отправлять на различные соревнования, появились и первые награды, призовые места.
Когда Настя подросла и начала терять подростковую угловатость, пришли новые проблемы. К этому времени она уже училась в военном училище. Пришлось брать дополнительные уроки самообороны — чтобы отбиваться от прилипчивых ухажёров.
Почему-то все парни уверены, что девушки в училище поступают лишь с одной целью — срочно подцепить кого-то из крутых самцов. А то и не одного…
Особенно обидно стало, когда знакомые ребята из стрелкового клуба, которым она всегда доверяла, неожиданно разглядели в ней девушку и потеряли от этого последние мозги.
Вот и здесь, в Центре, к ней уже успели подкатить несколько наглых от смущения парней. Да ещё этот Оператор.
После нападения на Центр и аварии в Убежище, Насте казалось, что всё поселение псиоников теперь на больничных койках. По сути, так и было — на ногах оставались только лекари, чуть ли не круглосуточно ухаживавшие за больными. Особо тяжёлых пациентов переправили в столичные больницы, но и здесь остались лечиться сотни.
Ирину Михайловну тоже увезли куда-то. Директора нашли без сознания в одном из полуразрушенных коридоров, где она висела поломанной игрушкой в металлической паутине, которую сама и создала, стараясь задержать нападавших. Что конкретно там произошло, Настя не знала, но, говорят, Талая до сих пор находилась в плохом состоянии.
Центр выглядел пустым. Только группы строителей то здесь, то там аврально работали над восстановлением обрушенных перекрытий, заваленных лифтовых шахт и почти уничтоженного парка в Лесной пещере.
Оператор помогал как мог, всем и сразу, хотя люди относились к нему настороженно, особенно после кошмара в Убежище, где почти две сотни человек чуть не задохнулись.
Псионики не понимали поступков Стечко. Невольно сторонились парня и его клонов. Рядом с ним чаще видели Стаса-коменданта и двух ребят, чуть младше. Одного звали Фёдором, а имя второго, с шевелюрой, покрашенной цветными прядями, Настя не помнила. Какой-то анимешник.
Если нужны были новые препараты или аппаратура, то дёргали майора Края.
Или Анастасию. Это Шпагину немного раздражало. Как же быстро расползаются слухи в подземном поселении! О том, что Оператор за ней бродит хвостом, знали, похоже, все.
Нет, Влад довольно славный парень, но на вид ботан ботаном. Настя таких ребят избегала. Настоящий мужчина в её представлении совсем другой. В стрелковом клубе и училище вокруг девушки примеров было предостаточно. Там во главе угла иные качества — сила, умение постоять за себя, упорство и верность слову.
Нет, уроды Шпагиной тоже попадались, но их было довольно мало.
А Влад куда лезет? Настя его уважала, как сильного и знающего псионика, и слегка побаивалась. Но в качестве пары не воспринимала вообще.
А ещё он злил Шпагину, тем что лез не в своё дело. Участвовал в трёх крупных операциях, и каждый раз всё заканчивалось каким-то идиотизмом. Что в Красноярске, что при нападении на Центр. А уж про Убежище и говорить не стоит. И везде… Везде жертвы и смерть!
«Если ты такой всесильный, то какого чёрта гибнут люди?»
Больше всего Настя жалела девочку-дриаду. С ней она успела поболтать, пока торчали под защитным куполом. Странная и светлая Оксана могла бы стать её подругой, если бы не…
Вообще, Шпагина не особо помнила, чем всё закончилось. Вот она задыхается и теряет сознание, а вот уже очнулась в больничной палате Центра.
«О, явился…И снова в белом. Только что яблок не хватает. Конских…»
— Привет, — мягко произнёс парень.
Он появился в дверях комнаты отдыха, что размещалась в конце коридора их больничного крыла. Женщины и девушки на соседних диванчиках деликатно отвернулись, уткнувшись в книжки и гаджеты, словно их здесь нет. Но уши навострили.
— Привет, — отозвала Настя и помахала рукой.
Постаралась максимально искренне улыбнуться, гася в душе любые нотки раздражения. Помнила, что Влад ко всему прочему эмпат и легко распознает фальшь в словах.
— Не хочешь погулять в Лесной? — спросил Стечко, не заходя внутрь. — Там уже многое восстановили…
Бродить среди деревьев Насте совсем не хотелось, но надо. Она постаралась настроиться на ощущение солнца и улыбки, загоняя негатив глубоко внутрь. Задание есть задание — ей нужно приручить этого парня. Хотя что тут приручать? Вон уже как в глаза заглядывает. Боится, что откажу…
— Давай, это прикольно, — согласилась Шпагина. — Жди здесь, схожу переоденусь.
* * *
— Сын, ты должен нам многое рассказать. Прямо здесь и сейчас, — строго проговорила Светлана Васильевна, устраиваясь на бордовом диванчике.
В светлой гостиной таких два — образцово стояли вдоль стен небольшой квартиры, что Влад попросил у коменданта для своей семьи. Комната казалась неуловимо женской — лёгкие занавески с еле заметными пастельными узорами у медиа-окна, уютно-бордовые скатерти на столах и деревянный журнальный столик с подсвеченной икебаной.
Они только что вернулись из больницы. Бабуля осталась там — ещё не отошла после кислородного голодания и постоянно скачущего давления.
Нурлан с ногами забрался на стул у компа и запустил на экране мульт, позабыв про старших.
Влад устроился в кресле напротив дивана и кратко рассказал маме что происходит с ним, с Центром, и, вообще, что творится вокруг. Кое-какой информацией поделился ещё в Приозерске, но там он торопился, потому сейчас пришлось излагать более развёрнуто…
— То есть… Ты клон моего сына? — прошептала Светлана Васильевна, крутя светлую прядку волос в пальцах. — А увидеть Владика… тебя… сына, я смогу?
— Пока нет. — Стечко поник головой. — Артефакт в Белой зоне. Она сейчас плотно перекрыта. Снова конфликтовать с военными я не хочу. Мы и так… Не в самых добрых отношениях. Давай чуть позже, ладно?
— Ты домой нас вернёшь? — поинтересовалась женщина, пристально глядя на Оператора.
— Не хотелось бы, — покачала головой Влад. — Там я не смогу вас полноценно защитить. Пожалуйста, побудьте пока здесь. Мне так будет спокойнее. Хорошо? Да и бабушка пусть поправится, окрепнет… Ею занимаются лучшие врачи.
О силе медиков-псиоников Влад знал абсолютно точно — сам их «проапгрейдил» несколько дней назад.
— Ма, Владя, — вдруг подал голос от компа Нурик. — Тут сто пятьдесят тысяч миллионов писем от папы… И пропущенные звонки.
— О, боже, — всплеснула руками Светлана Васильевна, — мы же Ришату не звонили. Он там с ума сходит! Влад, он правда отказался ехать сюда?
Оператор лишь коротко кивнул.
* * *
— Для формирования хорошей команды важны сложившиеся связи. И то, что некоторые молоды — не страшно. Даже, наоборот, лучше, — вполголоса рассказывал майор Край Владиславу. — Так, ещё три поддона с фруктами и передохнём.
Кирилл Иванович оглянулся на ряды стеллажей за спиной. Оттуда моментом, словно ждали, выскочили двое подростков и со смешками укатили очередную платформу с продуктами вглубь склада.
— Да и нет у нас совсем малышей. Тут главное — чётко представлять себе цели команды. Они должны быть ясными и выполнимыми. Я так понимаю, создать нужный комплект умений не проблема? Ну, так и выбирай тех, кто лично тебе наиболее симпатичен…
— Они могут не разделять мои цели, — наконец отозвался Оператор, призывая на пол очередной поддон с ярко-красными яблоками. — Да и предрасположенность к умениям надо учитывать. Переломить её можно, но результат…
Рядом выросла горка ящиков с лимонами.
— А какие у тебя цели, Оператор? Чего ты хочешь добиться?
— Мира во всём мире, — усмехнулся с иронией Влад. — Красиво, да? Не реально пока, понимаю. Но выходить на эту Дорогу уже пора…
— Мы секту, что ли, какую организуем? — со смешком спросил офицер.
Влад отметил, как легко майор причислил себя к команде Оператора и запросто оперировал этим самым «мы». В общем-то, неплохо. Такой зубр в команде что орден на камзоле.
Артефакт, безусловно, знает много, бесконечно много, но… о Вселенной вообще. О других мирах, цивилизациях, науках и технологиях. А вот современные реалии человечества ему не очень знакомы. Хотя странно — он же с Землёй уже столько тысячелетий.
— Если честно, — сказал после небольшой паузы Оператор, — мир во всём мире не самоцель. Это так, безусловная составляющая. Главное — космос… Человечеству пора идти дальше, развиваться. И шагнуть в небо уже полноценно, а не на реактивной тяге… Мы закисаем в собственно соку. Большинство населения мечтает о новых гаджетах, карьере и больших квартирах. Что это за цели в жизни? Вещи, квартиры, тряпки и красивые камешки? Деньги, деньги… Это настолько мелочно, что даже говорить противно.
— Ну, знаешь, у людей разные цели бывают. Что ты их всех под одну гребёнку? — возмутился майор. — С жиру бесится лишь малая прослойка. У большинства же нет возможности просто жить нормально. Не то что на Карибах валяться с текилой, а, блин, банально жить в более-менее человеческих условиях. Квартиры… Мне вот в мои пятьдесят приходится снимать старенькую халупу в Подольске, потому что со своими доходами я никогда на неё не заработаю… А всякие уродские ипотеки…
Кирилл Иванович раздражённо махнул рукой и продолжил:
— Был бы у меня миллион долларов, я бы сначала себе угол хороший купил. Родителям помог… Ну да — вещи… А о чём мне думать, когда насущные проблемы не решены? Это не вещизм, Влад. Это жизненная необходимость, базовая… Да, все люди разные. Есть и помешанные на потреблении, дурацких покупках по скидкам и пятнадцатой серии Фуфлофона, но таких на нашей планетке мало, поверь, дружок. Несколько десятков миллионов, не более…
— Вот все подобные проблемы нам и придётся решать, Кирилл Иванович, — тихо сказал Оператор, откатывая в сторону очередную тележку с продуктами.
— А пасть не порвём, кусая такой кусочек? — горько усмехнулся мужчина, моя руки под краном в углу склада. — Ладно, достаточно на сегодня. Когда планируешь обсудить кандидатуры в команду, мессия ты наш? У меня, к слову, есть предварительный списочек. Скинуть?
* * *
— Ты очень разговорчивый, — с сарказмом выдала Настя, устраиваясь на качелях одной из детских площадок Лесной пещеры.
Влад коротко улыбнулся и пожал плечами, глядя на девушку. Он стоял рядом и просто наслаждался компаний хорошего человека.
— Я даже отсюда вижу, что у ремонтников ещё пара твоих копий крутится, — продолжила Шпагина, летая туда-сюда. — Это жутковато выглядит.
Владислав же следил за мелькающими в воздухе светлыми локонами Анастасии. Мягкими и лёгкими.
— Все наши способности выглядят жутковато для неподготовленных людей. Ты видела на Спартакиаде, как кидались головой Уратева? Он ещё и радостно орал при этом. И… Видела бы ты себя, после подключения к эгрегору.
Настя поморщилась:
— Вот умеешь ты напомнить. Хотя… — Девушка мечтательно прикрыла глаза. — Эгрегоры славные! Честные, искренние и жутко добрые…
— Сама подключаться даже не пробуй! — тут же предупредил Влад.
— Да знаю я, зануда, — отмахнулась Настя и поморщилась грустно. — Мне уже все уши прожужжали, что только с наставником. Дедушка Алико всё время где-то пропадает. Но обещал к концу недели вернуться.
Встречаться с Владом оказалось скучно — у парня совсем бедная эмоционалка. Чаще молчит, разглядывая. Тяжело с таким поддерживать разговор, но Настя честно выполняла приказ Талой и иногда ходила на подобные странные «свидания» с Оператором. В конце концов не всё же время учёбой заниматься?
— Каким ты видишь Центр и псиоников лет через десять? — неожиданно спросил Влад.
«О, мы голос подали», — весело фыркнула про себя девушка.
— Так далеко не заглядываю. Не оракул я, — равнодушно ответила Настя, монотонно раскачиваясь. — С активацией Артефакта и твоим появлением будущее абсолютно непредсказуемо. Это не я — преподы так говорят. Скорее всего, так и продолжу служить, как и служила раньше… А ты что-то знаешь?
«А не об этом ли хотела знать Талая? Так сказать, оперативная сводка из первых рук?» — Настя даже затормозила ногами по песку, останавливая качели. Колючий комок родился в горле, холодный как большой кусок мороженого, что с натугой пытаешься проглотить.
— О, — усмехнулся Стечко, — тут и правда вариантов масса. Слишком много влияющих факторов, в таком раскладе будущее почти непредсказуемо. Более-менее уверенно могу говорить лишь про себя и мою команду.
* * *
— Знаешь, Иваныч, — раздражённо чеканил полковник Назин, — вот всю эту вашу богадельню — Центр, твою мать, псиоников — теперь отдали под моё управление. Так сказать, и. о. директора, пока Талая в коме. И ты себе не представляешь, как же я рад! Охренеть просто!
Аскетичность кабинета Талой полковник и не думал менять. Он даже в её рабочее кресло садился крайне редко — чувствовал себя гостем. Сейчас здесь всего три человека: сам полковник, Кирилл Иванович и Влад, тихо сидевший в большом кресле у стены. Безучастный, с каменной маской на лице.
А полковник злился:
— Повесили мне ярмо на шею!.. Значит, что мне нужно от Стечко. Безусловное подчинение приказам. Никакой самодеятельности и детского сада! Моя задача — больше не допустить подобного нападения на Центр. С этим ясно?
Назин в упор смотрел на Края, его глаза почти терялись под клочковатыми седыми бровями. Мужчины сидели напротив друг друга за огромным столом. Во время разговора Назин полностью игнорировал Оператора, даже не глядел в его сторону.
Влад же изучал обветренное, будто вырезанное из камня, лицо полковника и понимал, что с этим человеком будут проблемы. Такие же остроугольные и непробиваемые, как сам новый начальник.
— Константин Андреевич, — положил переплетённые пальцы на широкий стол майор Край. — Никаким приказам Оператор подчиняться не будет, здесь немного другая ситуация. Давайте всё обсудим…
— Тогда нахрена он нам сдался? — деланно мягко спросил полковник, перебивая. — Мне не нужно оружие, которое стреляет чёрт знает куда! Пусть тогда сидит в своём камне и не показывается. Обойдёмся без дуркующих подростков! У меня и так их тут целая толпа!
— Товарищ полковник, — мягко начал Край, профессионально доброжелательно глядя на рычащего начальника. — Зачем отмахиваться от помощи? У Оператора много возможностей по защите Центра. Он вполне разумный парень. А что были ошибки, так это просто от недостатка опыта и знаний… Мы же с вами, как взрослые люди, найдём с ним общий язык. Тем более что и сейчас Влад продолжает помогать Центру изо всех сил…
— Ты сможешь управлять этим… разумным существом? — бесцеремонно ткнул пальцем в сторону Влада новый директор Центра. — Насколько я понял, нет. И я не смогу. Тогда зачем оно мне надо?
Край попытался что-то сказать, но полковник поднял ладонь, останавливая:
— На мне сейчас оборона всего института. А людей нет! Они или мертвы, или в больнице. Как мне наладить охрану и здесь, и снаружи? Где взять людей? А сколько продлиться восстановление поселения? Не знаешь? Если к весне закончим — счастье. Потому мне! Здесь! Нужно безусловное подчинение! Никаких базаров разводить не будем! Есть приказ — есть выполнение! Без вариантов! Как выстрел из пистолета. Нажал — выстрелил.
— Вы всё оружием меряете? — неожиданно подал голос Влад.
Назин развернулся к нему, секунду поизучал колючим взглядом и решил ответить:
— Что ты, мальчик! Я всё меряю конфетками и пушистыми щенками. — И рявкнул: — У меня десятки убитых! Сотни раненых! У меня разгромленный Центр и куча детей с суперспособностями на территории. И детки эти на месте не сидят, а лезут во все щели, как черти хвостатые! Да, я всё меряю щенками и котиками! Долбоящер, млять!
Влад посмотрел на Края:
— Кирилл Иванович, когда этот господин будет готов к конструктиву, тогда и поговорим. А пока мне есть чем заняться.
— Влад, подожди, — раздосадовано вскинулся майор.
Но Оператор уже растаял в воздухе.
— Ну а я что говорил? — спросил Назин, вставая из-за стола. — Творит что хочет. Никакого уважения к старшим. Сопляк! Ладно, свободен майор.
Край вышел из кабинета, серьёзно озадаченный поведением… полковника.
* * *
Уже возвращаясь в палату, Шпагина всё прокручивала в голове разговор с Оператором. Её втягивают в какую-то историю. Что Талая, что сам Стечко. Надо же, её пригласили в команду Оператора! Какая честь, блин.
Это, безусловно, круто, но… Ей просто хотелось общаться с эгрегорами, а не помогать непонятному мутанту в его сумасшедших планах. Спасение мира, космос… Всё это попахивает дешёвыми комиксами. Как же она устала играть девочку-припевочку!..
— Настя, — кто-то тронул её за плечо.
У не ожидавшей этого курсантки сработал рефлекс, вбитый наставниками по рукопашке. Захват на плече руки напавшего, удар локтем в грудь и отмах затылком по носу.
Ни руку не захватила, ни затылком не достала, только локоть врезался словно в бетонную стену. Настя прыгнула вперёд, разворачиваясь в воздухе лицом к противнику.
Перед ней стоял Фёдор и ошарашенно смотрел на напружинившуюся девушку.
— Ты чего? — захлопал он ресницами. И тут же участливо: — Вот у тебя нервы ни к чёрту! Сильно ударилась?
— Ты! Ты… Ты! — чуть не заплакала Шпагина, баюкая ушибленный локоть. — Не смей подкрадываться со спины! Чего тебе надо?
Вообще, Федор чуть ли не единственный из подростков-псиоников был похож на нормального человека. Симпатичный. Всегда спокойный, без закидонов. По-деревенски коренастый и крепкий, с крупными чертами лица. Улыбчивый такой здоровяк… Если бы не приказ по Оператору, то ещё не известно, как у них всё сложилось бы.
— Я хотел спросить, не видела ли ты Влада, — немного смущённо пояснил парень.
— Вот всем он нужен! — всплеснула руками раздосадованная Шпагина. — Видела! А сам подумать — нет? В Лесной его аж три штуки. В медицинской зоне пара крутилась. В жилой, где его родичи, тоже наверняка есть. А вообще, хочешь фокус?
— Ты не сердись, — пробормотал Федька, отступая. — Спасибо, я понял…
— Не-не, фокус хочешь? — и правда рассерженно спросила Настя, уперев кулачки в бока. — Смотри, как можно найти Влада.
Девушка подняла лицо к потолку и чётко проговорила:
— Влад, подойди сюда, пожалуйста!
Тут же из воздуха вышагнул Оператор и непонимающе уставился на Анастасию. Всё так же в белом комбезе.
— Вот, — показала на него пальцем Настя и укоризненно посмотрела на Фёдора. — Он тут везде! Что его искать?
Девушка резко развернулась на каблуках и быстро пошла прочь, цокая по плиткам коридора. Выдала, на прощанье:
— Разбирайтесь сами между собой!
Парни озадаченно посмотрели ей вслед, потом переглянулись.
— Сложный характер, — протянул музыкант и оба синхронно вздохнули.
— И совсем я здесь не везде, — добавил немного виновато Влад. — Но кое-где сетка накинута, да.
