Глава 12. Плохие предчувствия
Мир словно парализован. Люди сдавленно хрипели, не в состоянии пошевелиться. Ветер постепенно разгонял дым из разбитых окон.
Владислав тускло оглядел «стопнутый» этаж. Слегка махнул рукой, и к нему по воздуху, словно по волнам щепки, подогнало четверых молодых иностранцев, что оказались ближе всех.
Грязные, покрытые ссадинами и кровоточащими ранами. Последние защитники офиса — заслон, оставленный руководством «фирмы» на время эвакуации.
Движением пальцев Оператор поставил парней на ноги и снял паралич. Те рухнули на пол, сипло дыша. Даже не думали сопротивляться. Шкурой чувствовали — не их уровень. Они мрачно глядели на Стечко и ждали продолжения.
За долю секунды переключившись на английский, Влад спросил:
— Вы сможете телепортироваться?
Те отрицательно покачали головами, не издав ни звука.
— Забирайте своих и уходите. Возьмите раненых и погибших. Оружие, документы и носители не трогайте. Даю десять минут на сборы. Куда вам построить телепорт?
— В Астану, — напряжённо ответил тот, что постарше. — Это Казахстан. А почему…
— Потому, что я вас отпускаю, — перебил Влад. — Время пошло.
Мужики рванули с места и зарыскали среди разрушенных кабинетов. Вскоре они стащили в центр этажа полтора десятка парализованных людей, здесь же аккуратно уложили стонавших раненых. Заниматься убитыми времени уже не оставалось.
Оператор без эмоций наблюдал за ними, чувствуя, как тикают секунды. Он знал, что сейчас по лестницам осторожно поднимаются бойцы спецназа. Удивлённо прислушиваются к тишине. Через несколько минут будут здесь.
— Всё, — глухо выдохнул высокий парень в разодранном пиджаке. — Мы готовы…
Это явно главный у них — как он быстро организовал коллег на поиски выживших.
— Возьмитесь за руки или просто касайтесь друг друга, — посоветовал Стечко, грустно рассматривая группу побитых и покалеченных псиоников Конклава.
— Ты Оператор, да? — вдруг спросил высокий с белыми дредами.
Владислав коротко кивнул и сказал:
— Перекину не в Астану, в другое место. Там сориентируетесь. В Россию не возвращайтесь. Придёт время — сам вас найду. Пока!
Высокий что-то ещё хотел сказать, но вся группа исчезла.
Лишь в проломы стен брызгал мелкий дождик и шуршали на ветру рваные жалюзи.
* * *
— Что мы можем сделать? — спросил глава Департамента Громов и оглядел присутствующих.
Сегодня в кабинете Ирины Михайловны собрался костяк Департамента. Кроме неё и Виктора Петровича, приглашены ещё трое: уставший, но не теряющий оптимизма начальник охраны Центра Сергей Викторович, осунувшийся профессор Бриг, ну и майор Край, как представитель Оператора.
Все молчали.
— Даже вариантов никаких? — поинтересовался Виктор Петрович, отхлёбывая чай.
Громов устало потёр лысину. Ему пришлось срочно покинуть Москву и появиться в Центре из-за непростых результатов красноярской операции. Да, гнёздышко конклавовцев накрыли и даже захватили немного инфоносителей и медийки. Но всё это меркло на фоне того, что Оператор просто взял и отпустил противника.
Построил им телепорт, и гадёныши смогли безнаказанно покинуть страну, оставив на шестом этаже трёх наших погибших парней-псиоников. Не говоря уже о семи искалеченных. Да, такая у них работа, они солдаты, но всё же…
Петрович уже пробил по своим связям Астану — кто, где, куда… Но сбежавшие иностранцы растворились в Казахстане, как сахар в горячем чае. Местные спецслужбы сотрудничать с Департаментом отказались. Не напрямую, а просто устроили такую бюрократическую волокиту, что и ежу понятно.
Эдакая месть своеобразная. После 1991-го они не раз предлагали изучать Флюоритовый артефакт совместно, но… мы им отказали. А позже и Китаю. Европейские страны получили от ворот поворот сразу.
Теперь вот аукнулось.
— Нам нужна управа на Влада Стечко! — начал закипать Петрович. — Это же не опытный вояка какой — пацан совсем! Психологи, медики… Да чёрт возьми! Человечество же накопило миллионы способов воздействовать на человека!..
— Мне кажется, всем понятно, — проговорил обескуражено профессор Бриг, — что Влад несколько м-м-м… не человек уже. Мы не знаем, на что он способен. Изучать себя он не даёт, а насильно прощупывать границы возможностей Оператора как-то…
— Мы не хотим с Владом ссориться, — тускло добавила Ирина Михайловна, постукивая тонкими пальцами по экрану столешницы. — Последствия непредсказуемы. Происшествие в Красноярске дало понять, что он сильнее любого, кого мы знаем… И главная проблема — все псионики для него равноценны, что наши, что западные.
Громов повернулся к майору:
— Кирюх, что твой пацан творит? Объяснишь? Это что был за выверт на операции? Задействована огромная масса народа, угроханы большие средства, а на выходе херня какая-то!
Кирилл Иванович потёр ладонями мясистое лицо и ответил:
— Тут вот что важно. На инициации курсантов Владислав сказал, что чем сильнее псионик и больше у него способностей, тем менее агрессивным он будет. Обратная зависимость. Вероятно, у него самого это проявилось по максимуму.
— Нам только хиппи-псиоников не хватало, — выдохнула Талая и откинулась в кресле.
— Но это же интересно, коллеги! — вмешался профессор. — Своего рода защитный механизм от природы. Вы знаете, что самые крупные животные планеты обычно довольно миролюбивые существа? Просто у них нет естественных врагов, и природа ограничивает…
— Да какая там, к чёрту, природа! — оборвал Виктор Петрович. — Все наши способности и моральные установки — от кучи камней под землёй. Природа… Узнай, Кирилл, на каких условиях эти установки можно снять, гуд?
«Это базисное условие развития», — неожиданно упало майору сообщение от Влада. Офицер нервно сморгнул текст в сторону, стараясь сохранить нейтральное выражение лица, пока руководство не заметило. Афишировать, что Влад здесь и внимательно слушает, не нужно.
— Я продолжу, можно? — спокойно спросил майор. — Так вот, отсутствие повышенной агрессии и неприятие убийства разумных — это базис этики Артефакта. А значит, и Оператора. Как мы уяснили, Артефакт компенсирует мощность псионика его миролюбивостью. Согласитесь, это вполне логично. В противном случае такое оружие способно разнести вдребезги планету и уничтожить разум. В который раз.
Явно соглашаясь, люди молчали.
— Хорошо, Кирилл. Поняли мы твои аргументы. Нужно всё обдумать, — мрачно проронил в тишине Виктор Петрович. — Иринушка, попросите принести ещё чаю, а то мой остыл.
В кабинете возникло лёгкое оживление. Появилась девушка с чайником и сдобами. Напряжение осязаемо спало.
— Получилось отследить, куда телепортировалось руководство западников? — спросил Петрович, отхлёбывая из тонкой фарфоровой чашки. — Тот же Юджин… Так понимаю, до Европы они не допрыгнут — нужна база подскока, так сказать.
«Приозёрск» — снова упало сообщение от Стечко.
— Да, Владислав знает, — кивнул майор Край. — Говорит, что это Приозёрск. Который на озере Балхаш в Казахстане.
— Снова казахи… Что-то мои мальчики лажают, — пробормотал Петрович себе под нос. — Это что у нас за связки Конклава с казахами?.. Надо будет заняться городишкой. Попробовать туда свозить Алико, что ли?.. Ладно, — сказал уже громче. Встал и упёрся руками в стол. — Ирина Михайловна, что там у нас дальше по плану?
Талая засуетилась и быстро заговорила:
— Коллеги, нам пора начинать. Всё готово. Пойдёмте, Виктор Петрович?
Громов кивнул, и все стали выбираться из мягких кресел. Быстро, с некоторым облегчением, покинули кабинет и бодро зашагали в сторону стадиона.
Чем ближе они подходили к спортивному комплексу, тем отчётливее слышали гомон толпы. Бравурная музыка звучала всё громче, освещение слегка приглушалось. Вышли на поле стадиона и направились к стоявшей неподалёку трибуне.
Лучи прожекторов скрестились на руководителях. К ним кинулась стая летающих медиа-дронов, транслируя лица на большие экраны.
Талая взяла микрофон и, широко улыбнувшись заполненным трибунам, заговорила:
— Дорогие друзья, коллеги, ученики и наши уважаемые гости! Вижу, нас сегодня собралось здесь удивительно много. Это приятно! У нас ещё никогда не было таких массовых мероприятий. От имени руководства Центра рада вас приветствовать!..
Речь её разносилась по всем залам, комнатам, пещерам и закоулкам; твёрдый голос директрисы звучал из каждого динамика.
Оставшийся на рабочих местах дежурный персонал краем глаза следил за трансляцией. Понятно, что праздник организован для детей, но любому жителю подземного поселения крайне не хватало этой осенью чего-то яркого, радостного и светлого. Слишком велико было напряжение последних месяцев.
Взрослые улыбались, разглядывая на экранах и медиа-линзах видеоряд с лицами подростков-участников — в командах есть и их дети.
— …И в этот осенний день я рада, — повысив голос, почти прокричала Ирина Михайловна: — Очень рада! Открыть! Осеннюю! Спартакиаду!
Загремели фанфары, раздались аплодисменты, над стадионом заискрились иллюзорные фейерверки, осыпаясь на головы зрителей совершенно реальным конфетти.
* * *
— Ну, быстрее, Федь! — орал Пашка, забегая за спины противников. — И выше кинь в следующий раз!
— Да угомонись, ты, — отмахнулся взмокший Фёдор, подтянув спортивные атласные трусы. Прилипшую к спине майку уже можно было выжимать.
Шёл второй день спартакиады, а команда Феди и Пашки пока не могла похвастаться серьёзными результатами. Хотя все выкладывались по полной — от старших до младших.
— Защита! — рявкнул Фёдор.
Подростки перегруппировалась и замерли, развесив вокруг себя энергоэкраны. Теперь ход соперников. Те тоже окутались разноцветными щитами, и силовики первой линии рванули в атаку. Хлопок, вопли мальчишек и девчонок из разных команд. Игроки схлестнулись в центре спортивной площадки, образовав «кучу малу».
Фёдор только по повязкам на локтях отличал чужих — и вышвыривал их за очерченную границу. Там вылетевших подхватывали старшие тренеры-телекинетики, мягко опускали на маты. Эти игроки выбыли.
Если попадался левитатор, то от него так просто не отделаться — подросток выписывал петлю в воздухе и с хохотом возвращался в свалку на поле.
Несколько раз Федю-гитариста самого пытались выкинуть за круг. Мечтайте, ага! Парень увеличивал вес своего тела раз в пять, пока пол под ногами не начинал заметно проминаться, и тогда сдвинуть его с места можно было только самосвалом.
Неподалёку вил плетёнку своими дымными струями Пашка, время от времени обретая тело и что-то радостно вопя. В полную силу бить щупальцами ему не разрешили — мог и покалечить кого. Но даже просто толкаться у него выходило здорово — давление получалось посильнее некоторых щитов.
«Царь-давилка» подчинена жёстким правилам. Главное — безопасность. Потому на поле выпускали только проверенных ребят с хорошим самоконтролем и без смертельных умелок типа паралича, гравитационного удара, плазмы и тому подобного.
Фёдор работал словно забурившийся в сугроб снегоуборщик — раскидывал противников, раскалывал и сшибал чужие щиты. Команда ещё держалась, вся десятка вроде на месте.
— Бросай! — завопил Пашка, собранный пока частично — только цветная шевелюра маячит в туманном веере щупалец.
Гитарист молча схватил друга за голову и швырнул вверх как можно выше, почти до потолка стадиона. Вообще, Пашка мог и сам туда залететь, будь здесь попутный ветер, но под землёй с ветром паршиво.
Башка Павлика с улюлюканьем полетела вверх, крутясь в воздухе цветастым мячиком. Там окончательно распалась на туман, закрутилась вихрем и рухнула на толпу игроков спиральным клином.
Свои, зная, что будет дальше, порскнули в разные стороны. Дымный клин упал под ноги соперников и оглушительно бахнул ударной волной во все стороны, горохом рассыпая остатки противников за белую черту.
Отбили атаку! Раунд выигран.
Федя-гитарист обессиленно рухнул на пол, тяжело дыша. Рядом шлёпнулся радостный Павлик.
— Как мы, а? Я весь, ха-а-ау такой, с самого верха! И всё! Полетели воробушки нафик!..
Фёдор молчал, отдыхая. Рядом присаживались ребята из команды, довольно тормошили друг друга. «Все молодцы!» — устало подумал парень, с улыбкой оглядывая друзей.
* * *
Курсантов-псиоников, инициированных Оператором, увезли из Центра на следующий день. Где и под чьим руководством они продолжат тренироваться — закрытая информация.
Исключением была лишь Анастасия Шпагина. Военное применение её способностей пока не предусматривалось, потому она осталась в Центре. Медики наблюдали за здоровьем, а дедушка Алико натаскивал в работе с эгрегорами.
После Красноярска Влад предпринял пару попыток поговорить с девушкой, но она серьёзно злилась на парня, завалившего, по её мнению, операцию.
Вот и сейчас он зашёл к Насте, не очень понимая, что его сюда привело. Отчего-то захотелось проведать, лично убедиться, что всё в порядке. Да просто увидеть. Но получил неожиданный скандал.
— Я столько сил угрохала на подготовку! — почти кричала тоненькая девушка, стоя в дверях своей комнаты. — Так старалась!
Владислав хотел объяснить, хотя бы попытаться, но Настя и слова вставить не давала:
— Да, подключиться к эгрегору ты помог. И что?! Меня там колотило всю, думала, умру в том кресле. Но справилась же! А ты? А ты взял и угробил всё! И ещё вот… из-за тебя! Ребята погибли! Просто так погибли, понимаешь ты, чурбан?! Ты себя кем возомнил, а? Богом, что ли? Высшим разумом?.. Да иди ты!
И грохнула дверью перед носом парня.
Влад ещё минуту постоял на месте, хлопая ресницами. Потом растерянно пожал плечами и растворился в воздухе.
Такая реакция девушки неожиданно обидела Влада. Неприятное и немного забытое чувство. Обидно было ещё и потому, что Настя совсем не поняла, что если бы не его вмешательство, могло погибнуть намного больше людей. Всё к тому шло. Но как донести это человеку, когда тот не хочет слушать?
Стечко появлялся ещё не раз у двери девушки, но она не открывала. Хотя именно сейчас, во время таких интенсивных тренировок, помощь Оператора ей совсем не помешала бы. Странная она всё-таки, эта Настя.
Владислав иногда скрытно подключался к её занятиям со стариком Алико. Дарил силы и мягко направлял, если Говорящая запутывалась и убредала не в те инфопотоки. Внимательно следил за состоянием её здоровья.
Но надо признать, что и без Шпагиной у Оператора хватало проблем. Оставив заботу о непонятливой девчонке одному из фоновых потоков сознания, он снова вернулся к назревшему вопросу о своей команде. Это на сегодня самая важная задача.
Влад парил посреди привычного и уютного пространства Артефакта, среди плававших тут и там кристаллов-модулей. Сколько перелопачено информационных блоков — даже сам Владислав сказать вряд ли сможет.
Иногда появлялось ощущение, что он учится без перерыва уже несколько тысячелетий. Вечный день внутри флюоритовой колонны стал частью Оператора. Как и Оператор растворился в пульсирующем фиолетовом свете.
Пока его копии сновали по Центру и окрестностям, пленник Артефакта поглощал знания. Лишь изредка основное сознание засыпало, давая физическому мозгу чуть угаснуть, хоть немного отдохнуть.
Но сейчас было не до сна.
Кто же первым встанет рядом? Кто из всех окружающих псиоников разделит груз ответственности?
Человеческое начало просило включить в команду самых приятных Владу ребят. Напичкать их способностями по макушку, чтобы, опираясь на них, двигаться дальше.
Но это редко срабатывает. Так считала часть личности, данная Артефактом. Да и нагружать друзей такими проблемами, таким ярмом совсем не хотелось. Пусть они подольше останутся детьми. Вон как дурачатся и веселятся…
Влад сидел на трибунах одной из площадок «Спартакиады». На самом последнем ряду, в стороне от прыгающих и вопящих болельщиков.
Несмотря на ворох мыслей, он напряжённо работал, просвечивая каждого подростка, определяя силу и разбирая умения на части. Подбирал варианты оптимизации. Накладывал имеющиеся и потенциальные способности на тактические схемы защиты Центра. Решал, что из этого можно заменить, чего не хватает, а что лучше убрать совсем.
Руководство Центра предоставило базу данных, но список оказался неполным и с большими огрехами. Например, у нескольких ребят на днях проклюнутся новые умения. Одно не очень безобидное — управление вероятностями. И куда такого умельца применить?
Стечко смотрел на играющих подростков и холодно перебирал кандидатов в ближний круг Оператора. Тех, кто станет его соратниками на большом и трудном пути. Структура команды может быть разной, это зависит от конкретных людей. Но их ещё найти надо.
Пока Владислав остановился лишь на Стасе-коменданте. Высокий и обычно печальный гот сейчас сидел в жюри конкурса и, неожиданно для себя, весело и азартно ругался с конкурсантами и коллегами по поводу результатов. Станислав оказался самым придирчивым. Подростки с ним спорили до хрипоты.
«Ты — первый, Стас», — мысленно произнёс Влад, в сотый раз просматривая личное дело парня в виртуале Артефакта. Иллюзий и многопотокового сознания ему будет мало. Наверное, стоит добавить абсолютную память, увеличить скорость мышления и…
Что «и» Владислав подумать не успел, потому что на сиденье рядом упал Фёдор.
— Здорово, Влад, скучаешь? Не смотри так удивлённо, — рассмеялся гитарист. — Это я шутить пытаюсь. Знаю, что ты совсем не отдыхаешь. Твои копии по всему Центру мелькают круглосуточно.
— Отдыхаю, — хмыкнул Влад. — Фрагментарно.
Тут к ногам ребят подъехал небольшой сервисный микробот-уборщик с уничтожителем мусора в брюшке. Деловито цопнул маленькой стальной клешней выброшенный стаканчик из-под газировки, что валялся под креслом. Гитарист среагировал моментально и тоже схватился за стакан.
Робот ойкнул, отпустил картонку и, убрав клешню, тихо зачирикал: «Прошу прощения. Допивайте. Я подойду позже». Потом развернулся и собрался ехать дальше, но гитарист бросил пустой стаканчик под ноги.
Уборщик на звук развернулся. Растерянно покосился на Фёдора, потом на стакан. Что-то там покумекал процессором и вновь выдвинул из тела клешню, аккуратно подцепляя свою добычу.
Улыбающийся гитарист опять придержал стакан. Робот ойкнул, но промолчал. Потянул на себя стакан. Федька на себя. Микробот отпустил свой край и стаканчик снова упал на пол.
Теперь уборщик завис надолго, что-то тихо чирикая себе под нос и помаргивая индикаторами. То косился на человека, то выдвигал и тут же убирал манипулятор. А Федька хрюкал от счастья, ожидая, что же предпримет робот.
— И не стыдно издеваться над маленьким? — с улыбкой спросил Влад, отдавая микроботу стакан. Тот несмело взял картонку, быстро сунул её себе в брюшко и на высокой скорости усвистал по проходу между рядами не оглядываясь.
Фёдор в ответ лишь жизнерадостно расхохотался.
«А ты? Потянешь ли ты обязанности?» — подумал Оператор, изучая веселящегося подростка. — «Было бы неплохо».
Фёдор с Павлом стали бы довольно мощной боевой единицей. Ну, когда Влад их чуть прокачает, конечно. А вот Настю, наверное, со Стасом…
Тут Владислав замер, как и замерли все его копии по Центру. Почему в мыслях снова появилась курсантка? Ему эта девушка совершенно не нужна в будущей схеме. По крайней мере, в ближнем круге.
Конечно, будут задействованы все псионики без исключений, но его команда — это должна быть идеальная структура, огранённая и слаженная. Тут нет места симпатиям или антипатиям. Чистое рацио… Так почему снова Настя?
Додумать эту мысль не получилось, потому как по телу прошла мутная волна предчувствия. Предощущение чего-то плохого…
Стечко нахмурился и растворился в воздухе.
— Эм, — замолчал гитарист, озадаченно разглядывая пустое кресло. — И тебе пока-пока… Рад был и тому подобное…
* * *
— Александр Аронович, можно побеспокоить? — раздался вопрос за спиной профессора, сидевшего за лабораторным компом.
— Ох! Кто? Влад?! Да, конечно, — дёрнулся Бриг. — Как ты, малыш?
— Эм?.. — удивился Оператор.
«Малышом» его только мама называла, да и помнил об этом смутно.
— Ну, прости фамильярность старика, — улыбнулся Александр Аронович.
— Мне интересно, профессор, — быстро взял себя в руки Влад, — а почему вы до сих пор не рассказывали коллегам о новой технологии? И лаборантам запретили.
Бриг вскочил со стула и заходил по комнате, лохматя седые волосы. Несколько раз хмуро глянул на Владислава из-под кустистых бровей.
— Честно скажу, — наконец решился проф на откровенность, — отберут! Просто эта технология совершенно не мой профиль, не моя специализация. И это правильно, что отберут! В стране множество институтов — и каждый сможет выжать из этой темы столько полезного для человечества, что просто дух захватывает.
— Но вам жалко, да? — тихо спросил Стечко.
— Очень, — выдохнул профессор и, сгорбившись, отошёл от Оператора.
Через минуту он повернулся, гневно взмахнул руками:
— Я столько лет отдал изучению Флюоритовой колонны, Влад! Проведены тысячи экспериментов и… всё! Пшик, малыш! Нет-нет, информация от тебя очень важна, и сейчас мои лаборанты завершают финальную обработку всего, что ты нам дал. Плюс результаты всех предыдущих исследований… Это будет монументальный труд! Труд всей жизни! Но… Всегда есть несколько «но», юноша!
Профессор устало сел на свой стул у компа.
— В общем и целом моя лаборатория завершила работу. Что-то новое сказать мы уже не сможем. Финита ля комедия, товарищи… Потому мне дичайше не хочется выпускать нечто настолько новое из рук. Ты себе даже не представляешь, Влад! Стоять у истоков новой технологии, изучать её возможности, экспериментировать. Удачи и неудачи…
Бриг надолго замолчал, погруженный в собственные горькие мысли.
— А ещё, мой друг, есть большая вероятность, что технологию просто закроют.
Владислав пристально глянул на учёного.
— Да-да, в мире, где правят олигархи и банкиры новым технологиям тяжело пробить себе дорогу. Мало того что фундаментальные исследования требует огромных вложений с неясным результатом, но и расшатывать устоявшийся рынок никто не даст. Потому могут просто закрыть…
Александр Аронович снова замолчал, скривив тонкие губы.
Оператор выдержал небольшую паузу, а потом вздохнул:
— Профессор, технологию всё равно придётся рано или поздно передать специалистам. Вы же всё понимаете. Она не принадлежит лично вам. Но пока… Пока можете сделать в течение недели пару работающих антигравов?
Бриг непонимающе глянул:
— До реальных изделий ещё не один год, дружок. Мы только-только приоткрыли дверку…
— А если я помогу? Нет, чертежа не будет. Точнее, он есть, но не адаптирован для Земли.
— Что за срочность такая? — с любопытством спросил учёный.
— Антигравитаторы серьёзно помогут Центру. При эвакуации.
