Глава 3
Ночь на пятницу выдалась теплая и безветренная. После отбоя из войсковой части выехала группа лейтенанта Челика Араса, в которую входили водитель реактивной системы залпового огня «Сакарья», наводчик и отделение охранения. В 22.40 микроавтобус прибыл в рощу на окраине поселка Гардан.
Бойцы высадились, и транспорт, ведомый офицером штаба бригады, тут же вернулся обратно в часть. Группа сложила мешки и обосновалась на опушке. До подъезда установки «Т-122» и бронетранспортера оставалось еще почти полтора часа.
Лейтенант Арас вызвал по спутниковой связи начальника разведки бригады майора Дагара.
– «Даг», я – «Туна»!
– На связи, – ответил майор. – Можешь обходиться без позывных. Нас ни перехватить, ни запеленговать невозможно.
– Мы на месте, господин майор.
– Отлично. Автобус ушел в часть?
– Так точно!
– До подхода техники час пятнадцать. Используйте это время для оборудования полевого лагеря. Палатки следует поставить так, чтобы их не было видно с воздуха, замаскировать, парням попусту не шастать по лесу.
– Слушаюсь, господин майор.
– По моим данным, колонна техники, ожидаемая вами, может подойти раньше предполагаемого срока. Будьте готовы встретить ее с двадцати трех тридцати.
– Да, господин майор.
– Повторяю, с военнослужащими, которые доставят технику, обращение только по званиям. Никто ничьих имен знать не должен.
– Установка будет заряжена? Или снаряды утром подвезет капитан Конкер?
– «Сакарья» будет заряжена. Два пусковых пакета по двадцать реактивных снарядов с дальностью стрельбы до двадцати километров.
– Понял. Вы так и не довели информацию по корректировщику. Мне известно лишь, что он находится в Сирии.
– Да, корректировщик в Сирии. Он работает, определяет цели, свяжется с тобой сразу, как только выполнит первую часть общего задания по акции. Его позывной тебе известен. Напомню – «Шафан». Твой передадим ему при ближайшем сеансе связи. Так что все пока идет по плану.
– Да, господин майор.
– Как настроение подчиненных?
– Боевое. Это ведь отборные солдаты.
– Мы постарались дать тебе именно таких. Подготовленных и технически, и психологически. С ними у тебя проблем не будет. Каждый предупрежден о последствиях даже малейшего неповиновения тебе. Это касается и тех людей, которых подбирали вы с командиром батареи.
– У меня нет вопросов, господин майор.
– Следующий сеанс связи после принятия техники и убытия перегонщиков.
– Понял.
– До связи, лейтенант.
– До связи, господин майор.
Арас привел станцию в режим ожидания и отдал приказ на построение. Бойцы в полной экипировке выполнили его в считаные секунды. Они встали по подгруппам – огневой и охранения – и даже по ранжиру внутри них.
Лейтенант остался доволен такой оперативностью. Он понял, что ему действительно подобрали самых лучших солдат.
Он прошелся вдоль строя и проговорил:
– Сейчас, бойцы, занимаемся разбивкой лагеря. У нас есть одноместная палатка и две – на четверых. Первая, понятно, для меня. Ее ставьте в кустах, где молодые деревья, слева и справа от нее – четырехместные палатки. Сверху натягиваете маскировочную сеть. Ее размеров достаточно, чтобы накрыть все палатки. Оружие и снаряжение держите при себе. В тридцати метрах в глубину рощи на юг вы копаете яму для отправления естественных потребностей, сооружаете помост, все это тоже накрываете небольшой маскировочной сетью. Подход к отхожему месту производить каждый раз с разных сторон, чтобы не оставить тропы. Воду держать у моей палатки, там же в контейнерах пайки. Расчет по порядку и режиму охранения временного лагеря я определю совместно с сержантом Катыком.
– Есть, господин лейтенант, – рявкнул командир отделения охранения.
Арас усмехнулся.
– Здесь необязательно кричать. Да и строевые формальности можно оставить, так как мы находимся в особых условиях. При проведении обозначенных работ всем соблюдать меры безопасности. Я посмотрю, где оборудовать укрытия для техники либо применить уже имеющиеся, естественные. На всю эту работу у вас один час. С двадцати трех тридцати быть в готовности принять установку и разведывательную машину. Вопросы?
– Никак нет, – ответил за всех сержант Катык.
– Разобрать инструмент и приступить к работе! Вперед!
Бойцы разошлись и приступили к подготовке мест для палаток.
Лейтенант же вышел к дороге, по которой должна была прибыть техника. Место для укрытия реактивной установки и легкого бронетранспортера он нашел сразу же. Это была неглубокая балка с пологими склонами, по краям которых росли молодые деревья.
Лейтенант довольно цокнул языком. Не придется копать капониры. Грунт здесь каменистый. Это долгая и тяжелая работа. Конечно, ему лично напрягаться не пришлось бы, но потеря времени крайне нежелательна.
Он обошел всю рощу. Здесь было тихо, спокойно. Она находилась в километре от окраины поселка. На поле, отделявшем ее от населенного пункта, а также грунтовой дороге, по которой прибыла группа, в изобилии торчали таблички с надписью «Не входить! Заминировано!». Инженерно-саперная рота на всякий случай установила предупреждающие знаки еще на трех соседних полях, хотя на самом деле никаких мин и растяжек нигде не было.
Руководство тщательно готовилось к предстоящей акции, постоянно подчеркивало ее особое значение. Вот этого лейтенант до сих пор никак не мог понять. В чем именно особенность этой вот конкретной акции с применением всего одной установки залпового огня, ее отличие от множества других, куда более масштабных? Но забивать голову Арас не стал.
Командование считает данную акцию особо важной, ну и пусть. Это на руку лейтенанту. Он выполнит задание и получит повышение. А к нему и солидное денежное вознаграждение. Нечего тут думать. Работать надо.
Когда он вышел на опушку, то палатки уже стояли, маскировочная сеть была натянута, но не до конца выполняла свою роль. Даже с изрядного расстояния были видны прорехи в лоскутах сетки.
Арас посмотрел на часы. 23.20. Есть еще десять минут.
Он подозвал сержанта Катыка.
– Плохая маскировка, сержант, не находишь?
Сержант пожал плечами.
– А что сделать, раз нам дали такую сеть? А вторая совсем маленькая. Надо бы две большие, тогда перекрыли бы прорехи.
– У нас одна такая, но лагерь должен иметь хорошую маскировку. Распорядись, чтобы твои люди аккуратно, не в одном месте нарезали мелких веток. Потом, после приема техники, набросаем их поверх сетки.
– Разумное решение.
– А ты ожидал от меня иного?
– Извините, господин лейтенант.
– У тебя десять минут.
Сержант бросился к подчиненным, и те бесплотными тенями разошлись по лесу. Спустя десять минут охапки свежесрубленных веток лежали у палаток.
Арас отдал команду:
– Стройся!
Потом он вывел группу к дороге и приказал рассредоточиться в кустах, что и было выполнено.
Сам лейтенант остался у края дороги и поглядывал на север.
В 23.30 между холмами мелькнули первые лучи света, затем послышался характерный звук работы двигателя немецкого автомобиля «МАН», на базе которого были установлены пусковые пакеты. А через пять минут, в 23.35, колонна из трех машин остановилась напротив Араса. В нее входили собственно установка, четырехколесный бронетранспортер с турелью, на которой был установлен пулемет, и внедорожник.
Из внедорожника вышел старший, в звании капитана.
Он подошел к лейтенанту, козырнул и проговорил:
– Документы!
– У нас нет документов. Вас должны были предупредить об этом.
– Все верно. Позывной командира бригады?
– «Алтам»!
– Начальника разведки?
– «Даг»!
– Минуту. – Капитан повернулся, подал рукой сигнал старшему лейтенанту, и тот скрылся в чреве бронетранспортера.
– Подождите, лейтенант.
– Без проблем, господин капитан.
Показался старший лейтенант.
– Все в порядке, капитан.
Тот повернулся к Арасу.
– Где ваши люди?
– Рядом, в кустарнике.
– Не заметил. Это хорошо. Итак, я передаю вам реактивную систему залпового огня Т-122 «Сакарья», полностью готовую к применению, пусковые контейнеры, которые заполнены реактивными снарядами SR-122 фугасного типа. В общем-то, «Сакарья» – аналог российского «Града» с некоторыми изменениями, базой в том числе. Но снаряды одни и те же.
– Мне это известно. Я знаю ТТХ установки Т-122.
– Прекрасно. Какова же дальность полета снаряда SR-122?
– Двадцать километров в отличие от TR-122, имеющих дальность в сорок километров. Их радиус сплошного поражения составляет четыре десятка метров.
– Вы хорошо подготовлены лейтенант. Впрочем, иного и быть не могло. На ответственное задание, курируемое генеральным штабом, дилетантов не посылают. Вызывайте сюда ваших людей, пусть принимают технику.
Арас отдал команду, и из кустов вышли его бойцы. Наводчик с водителем направились к залповой установке, сержант Катык с подчиненными – к бронированной разведывательной машине «Отакар».
Приемка не заняла и получаса. Техника исправная, новая, полностью готовая к применению по назначению.
– Мне расписаться в формуляре? – спросил Арас у капитана.
– Да что вы, лейтенант, это совершенно лишнее. Единственное… – Он достал из кармана диктофон. – Скажите, что вы приняли технику в исправном состоянии. Этого будет вполне достаточно.
Арас выполнил эту просьбу.
Перегонщики сели во внедорожник. Водитель развернул его. Он, часто моргая красными тормозными фонарями, ушел к северным холмам и пропал из виду.
К Арасу подошел наводчик и доложил:
– Господин лейтенант, пусковая установка полностью готова к применению. Система управления штатная, ничего лишнего. Хорошая машина.
– Мнение водителя?
Сержант Барыш позвал рядового Бояджи.
– Как машина, рядовой?
– Отлично, господин лейтенант. Да и что может быть не так, если шасси только с завода. У автомобиля пробег в шесть тысяч километров. Для немецкой машины это ничего не значит.
Появился и сержант Катык.
– Лейтенант, я принял бронетранспортер. Новый, исправный, пулемет свободно вращается на турели, десантный отсек уютный, мягкий, кондиционер работает бесшумно, к двигателю претензий нет. Давление в шинах в норме. Бортовой компьютер выдает всю необходимую информацию.
– Значит, и с «Отакаром» все в порядке?
– Так точно! Остается определиться с местом укрытия техники.
– Я уже определился. Следуйте за мной, сержант. Остальным находиться у машин.
Лейтенант и сержант прошли до балки.
Арас указал на небольшой овраг.
– Вот здесь. Отличное место, не правда ли? И от дороги близко, и не видно с нее.
– Так точно, место идеальное. Надо, конечно, кое-что подготовить, снять грунт в некоторых местах, но это не займет много времени.
– Загоняйте сюда машины и маскируйте их. Я на связь с базой!
– Слушаюсь!
Сержант направился к колонне, лейтенант – на опушку. В своей палатке он переключил станцию на режим переговоров, набрал номер начальника разведки.
Тот ответил, как и до этого, тут же, без всякого промедления:
– Слушаю, лейтенант.
– Техника прибыла в двадцать три тридцать пять. Произвели осмотр, прием. Установка и бронетранспортер в отличном состоянии. Хоть сейчас в бой.
– Не торопись. Место укрытия техники определено?
– Так точно. Сейчас мы его дооборудуем, потом весь личный состав займется маскировкой.
– Хорошо. Не буду напоминать, что, несмотря на нахождение подразделения на нашей территории, вам следует соблюдать все необходимые меры по охране.
– Так точно, господин майор!
– До связи утром, лейтенант.
– До связи.
Арас отключил станцию и прошел к балке, где вовсю шли работы. В 01.10 техника стояла в балке, затянутая двойным слоем маскировочной сети, находившейся при машинах и поглощающей импульсы радаров. К двум часам была устлана ветками сетка над лагерем. На пост у балки заступил первый часовой. Спустя еще десять минут все бойцы подразделения, кроме одного, спокойно спали в удобных, вполне комфортных палатках.
В девять часов утра субботы 16 мая Нури Сабих и Баха Джамар покинули усадьбу курда. Они проехали по центральной магистрали города, свернули в проулок. Внимание Сабиха привлекло здание, треть которого была разбита. Рядом с ним стояли вооруженные мужчины.
– Что здесь находится? – спросил Сабих.
– Штаб отряда ополчения.
– Вот как? А ни машин, ни боевой техники не видно.
– Откуда ей взяться? Все на передовой или на постах. Руководство использует всего два поддержанных внедорожника. Они стоят во дворе, отсюда не видно.
– Трое мужчин, вооружение – автоматы. Сбрось скорость, – приказал он Джамару.
Тот подчинился.
Сабих занес в блокнот какие-то обозначения и распорядился:
– Едем дальше.
На окраине, противоположной той, где жил Джамар, располагались позиции охранения. Здесь в капонирах стояли видавшие виды еще советские танк «Т-55» и бронетранспортер «БТР-60 ПБ». Рядом тянулась траншея, обложенная мешками с песком, виднелся блиндаж.
– Почему город укреплен именно с этой стороны? – спросил Сабих.
– Месяца два назад отсюда к городу подошла крупная банда игиловцев. Неизвестно, как она миновала кордоны курдов, но шума было много. Жертв тоже. Боевики подъехали на пикапах с пулеметами и открыли огонь по жилому кварталу, из гранатометов ударили по больнице, остов которой виден слева. Много людей убили.
– Что стало с тем отрядом?
– Его окружили, но боевики успели закрыться в нескольких частных домах и усадьбах, захватили заложников. А потом, когда поняли, что прорваться не удастся, подорвали себя вместе с машинами, которые были забиты взрывчаткой.
– Понятно. Смертники.
Джамар кивнул и подтвердил:
– Да, шахиды. После тех событий город не только здесь, но и со всех сторон прикрывают такие же позиции.
– И что, больше попыток атаковать город не было?
– Нет. Только двое мужчин подорвали себя на базаре. В прошлом месяце.
– Местные?
– Их невозможно было опознать. Так говорили люди. Здесь еще тихо. Сейчас, по крайней мере, как объявили перемирие. В других районах игиловцы не обращают на него никакого внимания. Так же и на передовой, где бои ведутся ежедневно.
– Почему вас не прикрывает русская авиация?
– Сабих, я не солдат ополчения, а простой обыватель. Мне никто ничего не объясняет.
– Скорей всего, из-за того, что противники находятся в прямом контакте. Удары с воздуха без потерь и среди курдов просто невозможны. Или же вашим вождям не удалось заключить союз с русскими. Вы же то с ними ведете переговоры, то с американцами.
– Мне плевать на это.
– Конечно, для тебя главное – сбор информации. Не понимаю только, какие ценные сведения ты мог передавать в Турцию.
– В Анкаре понимают.
– Ну и ладно. Что у нас еще интересного в городе?
– Это смотря что тебя интересует.
– Давай посмотрим базары.
– Их несколько.
– Вот все и поглядим.
На местных рынках было довольно много павильонов, ларьков и просто прилавков. Да и людей немало, особенно там, где продавались продукты.
Сабих вновь сделал отметки в блокноте.
– А что это за здание? – спросил он, когда «Ниссан» проезжал мимо нового двухэтажного дома.
– Это госпиталь. Здесь же приют для сирот и семей, лишившихся крова.
Сабих поставил знак в блокноте.
– Хорошо. Значит, многоквартирные дома в основном стоят в центре. Там же мечеть, самый большой базар, госпиталь с приютом, штаб. На окраинах преобладает частный сектор. Так?
– Да, – подтвердил Джамар.
– Хорошо. Теперь выходим на дорогу к Афрани.
– Там пост.
– У нас прекрасный повод покинуть Хамен.
– А документы? Ты говорил, что они надежные. Кто ты по ним?
Сабих усмехнулся.
– Представитель благотворительного фонда «Во имя жизни».
– Это сирийский фонд?
– Центральный офис в Иордании, филиалы планируется открыть на всем Востоке. Фонд зарегистрирован всего неделю назад.
– Прикрытие?
– Не только.
– Чем собирается заниматься этот фонд?
– Какая тебе, Баха, разница? Благотворительностью.
– На деньги ИГИЛ?
– Это тебя не касается.
– Похоже, меня ничего не касается.
– Тебя это не устраивает?
– Почему же? Меньше знаешь, дольше живешь.
– Ты о своей работе?
– Я вообще. Впереди пост. Здесь обычно проверяют очень серьезно.
– Ты только не паникуй. Будь уверен, у нас все в порядке.
– Я спокоен.
– Вот и отлично.
«Ниссан» подъехал к шлагбауму, перекрывавшему дорогу. Здание, стоявшее справа от него, было переделано в долговременную огневую точку. Из ближнего окна торчал ствол пулемета. За шлагбаумом в шахматном порядке бетонные блоки на небольшом участке. На здании прожектор. По сторонам дороги столбы с колючей проволокой метров на пятьдесят, рвы.
У шлагбаума ополченец в камуфляже с автоматом. Чуть поодаль еще двое.
Боец вышел на середину дороги и полицейским жезлом указал Джамару на небольшую площадку на обочине.
Баха остановил внедорожник.
Ополченец жестом велел водителю и пассажиру выйти из автомобиля. Агенты турецкой разведки подчинились. Они выбрались на обочину и подняли руки, согнутые в локтях, показывая, что безоружны.
Ополченец, прикрываемый двумя товарищами, стоявшими у здания, и наверняка пулеметчиком, подошел к ним.
– Салам! – коротко поприветствовал он их.
– Салам, – с улыбкой ответили Сабих и Джамар.
– Кто такие, куда едем?
Агенты представились.
– Документы! – потребовал патрульный. – Не спеша, спокойно, одной рукой достали, раскрыли, показали!
Джамар предъявил удостоверение водителя, Сабих – заграничный паспорт.
Ополченец одинаково внимательно посмотрел оба документа, сверил изображения на фото с оригиналом.
– Так ты, значит, местный? – спросил он Джамара.
– С определенного времени – да.
– Почему не в ополчении?
– Из-за болезни.
– Освобождение есть?
– Конечно. Но я не взял справку с собой.
– Ладно. Таких больных, как ты, в городе стало слишком много. Скоро будет тотальная проверка, тогда и откроется, кто болен по-настоящему, а кто уклоняется от исполнения долга.
Он забрал паспорт Сабиха, в котором тот значился как Намир Раймони, подданный его величества короля Иордании.
– Иностранец, значит?
– Да, почтеннейший. Извините, не знаю, как вас называть.
– Никак не надо называть. Что делаешь в Сирии?
– Я представитель недавно образованного благотворительного фонда «Во имя жизни». Прибыл в Сирию, чтобы оценить возможность открытия здесь наших филиалов.
– Что за фонд? Я не слышал о таком.
«Интересно, а о других фондах ты, презренный курд, хоть что-нибудь слышал?» – подумал он, но ответил терпеливо, спокойно:
– Как я уже сказал, «Во имя жизни» – благотворительный фонд, созданный на деньги людей, которые стремятся к миру, в том числе и королевской семьи. Наша главная задача – помогать всем нуждающимся. Организовывать гуманитарные конвои, доставлять в воюющую страну продовольствие, одежду, медикаменты, все, что требуется мирному населению.
– Толку от вас! Привезете тонн десять всякого тряпья и несколько ящиков с просроченными медикаментами, а шум на весь мир поднимете. Видали мы таких благотворителей. Больше денег на рекламу свою тратите, чем на помощь. Но ладно. Вас никто не запрещал, угрозы вы не представляете, хотя и пользы от вас нет. Держи. – Караульный передал Сабиху паспорт и мандат фонда, действительно созданного недавно на территории Иордании, и неожиданно спросил: – А где конкретно находится ваша контора, в каком городе?
Сабих удивился, не понял, зачем это надо курду, но ответил:
– В городе Ирбиде.
– Ирбид? Ясно. – Ополченец взглянул на Джамара и скомандовал: – Машину к осмотру!
– Как скажете. – Водитель открыл все дверцы, багажник и даже капот.
Караульный все осмотрел, не придал значения наличию спутниковой станции и заявил:
– Закрывай!
Джамар сделал это и спросил:
– Мы можем ехать?
– Не торопись, Баха Джамар. Далеко ли собрались?
– В Афрани.
– Это почти в буферной зоне. Зачем?
Джамар выдал историю своего двоюродного брата.
Ополченец заметно смягчился и спросил:
– Так это у него шакалы из ИГИЛ зверски убили всю семью?
– У него.
– Он пасет овец, вместо того чтобы мстить?
– Что может сделать Али в небольшой деревне?
– Пусть бросит все и приезжает к нам. Мы дадим ему возможность отомстить за семью.
– Я передам двоюродному брату ваши слова, если застану его дома.
– Передай.
– Все?
– С тобой да, а вот с господином Раймони нет. Ты что забыл в Афрани?
За него ответил Джамар:
– Нури мой друг и сводный брат моей жены. Именно он уговорил меня поехать к Али.
– Сам ты не хотел, что ли?
– Руки не доходили.
– Уговорил, сделал свое дело. А зачем самому-то ехать?
На этот раз в разговор вступил Сабих:
– Понимаете, Баха очень волнуется. Я подумал, что он может не доехать до брата, и решил сопроводить его.
От здания раздался окрик:
– Что там, Музхар?
– Ничего, все нормально.
– А нормально, так не держи людей. Пропускай.
– Пропускаю, Хасан.
– Закрывай дорогу на час. Начальство едет смотреть пост.
– Понял! – Он посмотрел на Джамара. – Проезжайте, но смотрите, дальше Афрани ни ногой, иначе попадете под огонь без предупреждения. Там позиции наших отрядов. Да и задерживаться в деревне не советую. Не успеете вернуться до девяти вечера, будете ночевать на дороге. В это время мы закроем пост.
– Все ясно.
Джамар и Сабих сели в «Ниссан». Караульный Музхар поднял шлагбаум. Внедорожник, объезжая блоки, пошел в сторону деревни Афрани.
Сабих посмотрел в зеркало заднего вида и проговорил:
– Почти полчаса потеряли. Если и на других постах так же будут проверять, боюсь, мы и к обеду не попадем в деревню.
– На других постах так не проверяют. Если только в самой деревне.
– Сколько нам до ближайшего населенного пункта?
– Три километра до деревни Будри.
– Там магазин есть?
– Да. Надо что-то купить?
– Сигареты и воду.
– У меня есть сигареты.
– Свои ты сам кури, я привык к дорогим. Такие в Будри продаются?
– Продаются, но в два раза дороже, чем в городе.
– Такие вот бизнесмены эти проклятые курды!
– Не надо оскорблять народ.
– Ты еще поговори!.. Какой народ?! Это вы?!
– Зачем так говоришь, Нури?
– Извини, проверка вывела из себя. Но согласись, среди вас немного людей, понимающих, что надо подчиняться законам тех стран, где они проживают, а не требовать привилегированного отношения к себе.
Джамар хотел было ответить, но Сабих поднял руку и заявил:
– Не спорь, Баха. Ты-то как раз относишься к тем, кто все хорошо понимает. Так где твое селение?
– Мы поднимаемся. С вершины увидишь.
– Перед ним опять пост?
– Да. И за селением тоже.
– С ума сойти. Для чего все это?
– Не мне решать.
– Это понятно.
Турок едва не добавил, мол, тебе уже вообще ничего решать не придется, я сделал это за тебя, но вовремя спохватился и прикурил сигарету.
С вершины открылся вид на селение Будри. Отсюда оно смотрелось красиво, утопало в зелени. Больших домов не было видно, только пара двухэтажек и несколько корпусов какого-то учреждения, вполне скромных, в пять-шесть комнат. Все остальное – частный сектор.
– Так что это за селение, Баха? – спросил Сабих.
– Самое обыкновенное. В центре мечеть, рядом администрация, рынок, слева недавно открылась больница.
– А я все думал, что это за корпуса. Значит, больница. Никаких крупных отрядов в Будри нет?
– Только местная самооборона. Она подчинена главе администрации. Мирное селение, народ в основном живет за счет личного хозяйства. Кто-то занимается скотоводством. К сентябрю, слышал, должны открыть школу.
– Много детей в селении?
– На небольшую школу наберется.
– Вы плодитесь в любых условиях. Вас загони в лагерь, под охрану, установи самый жесткий режим, и там все равно ваши женщины будут рожать.
– На то они и женщины. К магазину?
– Сначала пост проехать надо.
– Странно, на нем никого нет.
– Да? – Сабих вгляделся в небольшое деревянное строение.
Здесь не было даже нормального шлагбаума. Вместо него длинная жердина с веревкой на одном конце и грузом на другом.
– На посту действительно никого нет. Почему?
– Припекать начало. Вот и ушли местные ополченцы по домам. А может, и вообще сняли здесь охрану. Зачем она нужна, когда дорогу прикрывает пост на выезде из города?
– Что ж, нам же лучше. Давай к магазину.
Автомобиль въехал на главную улицу селения. В центре, вокруг небольшой мечети, были сосредоточены различные торговые точки. Чуть подальше виднелся рынок.
Джамар остановил «Ниссан» возле лавки.
– Тут есть все, даже оружие.
– Оружие нам не надо. Пойдешь со мной? – спросил Сабих.
Джамар отрицательно покачал головой.
– Нет, на улице жарко, а в салоне прохладно от кондиционера. Да и оставлять машину небезопасно.
– Угонят?
– Нет, этого никто не сделает. Пацанята могут гвоздями расцарапать из баловства, восстанавливай потом кузов.
– Ладно, схожу один.
Сабих прошел в лавку. Там, как и говорил Джамар, действительно было все: продукты, одежда, сельскохозяйственный инвентарь, электронная техника, часы и даже холодильник в упаковке.
– Салам, – приветствовал он торговца, безразлично смотревшего на него.
– Салам, – ответил тот. – Что желаем купить?
– Бутылку холодной минеральной воды емкостью полтора литра и пачку хороших американских сигарет. Или таких у тебя нет? Что-то я не вижу на прилавке приличных сигарет.
– Для дорогого гостя найдется все. И вода холодная, и сигареты.
Лавочник нагнулся и выложил на прилавок пачку в мягкой упаковке. Из небольшого морозильного шкафа он достал бутылку минеральной воды, которая тут же покрылась испариной.
– Сколько я тебе должен, торговец?
– Вода – восемьдесят фунтов, сигареты – шестьсот пятьдесят.
– Что? Да в Хамене такая же бутылка воды стоит от двадцати пяти до тридцати фунтов, а сигареты – четыреста сорок. Ты хочешь получить за них два доллара?
– Так то в Хамене. Не подходят цены, возвращайся в город и купи там. Про доллары говоришь? Я их возьму, но проверю, настоящие ли.
– Да ты наглец!
– Нет, – заявил хозяин лавки и добродушно усмехнулся. – Я всего лишь торговец. У нас еще не так дорого. Ты посмотри цены в соседнем Варке. Вот где дерут!
– А ты не дерешь?
– Я торгую. Ты не понимаешь разницы?
– Хороша торговля! Купил товар в Хамене и продал вдвое дороже в Будри.
– Во-первых, путник, покупаю я в другом месте, дешевле, чем в Хамене. Во-вторых, скажи мне, кто сейчас поступает по-другому? Я же не безмозглый ишак, чтобы торговать себе в убыток.
Сабих видел, что спорить с торговцем глупо и бесполезно, выложил на прилавок банкноты, забрал товар.
– Удачного тебе дня, торговец.
– И тебе всего хорошего, путник.
Сабих вернулся в машину, открыл пачку сигарет, бутылку. Он жадно выпил четверть емкости, щелкнул зажигалкой.
– Все? Теперь до Афрани? – спросил Джамар.
– Слушай, а чего у вас здесь так наглеют торговцы?
– О чем ты?
– Тот, который был в лавке, продал мне пачку сигарет за два доллара.
– Так это он тебе, чужаку, по такой цене подогнал. Своим продает дешевле, иначе к нему никто не пойдет.
– Вот прохвост!
– Все так поступают, Нури. Разве я не прав? Неужели ты сам упустишь свою прибыль из-за каких-то моральных принципов?
– Где это ты научился таким словам, Баха?
– Здесь, в Курдистане.
– Едем.
– Без остановки в Варке?
– Там есть что-нибудь интересное?
– То же самое, что и здесь.
– А в Афрани?
– Там деревушка помельче, народу меньше. За ней позиции ополчения. А так там вообще делать нечего, только, как Али, пасти овец. Я не понимаю, зачем тебе эта деревня.
– Давай ее посмотрим.
– Как скажешь.
«Ниссан» двинулся в дальнейший путь.
Вскоре они миновали Варке. В этом селении ничего интересного для Сабиха не было.
Через километр машина оказалась между холмами, и Сабих неожиданно приказал:
– Прижмись к обочине и остановись!
Джамар пожал плечами и исполнил распоряжение.
Сабих вышел из машины, осмотрелся. Дорога в обоих направлениях была пуста. Чуть дальше, в десяти метрах, располагался пологий съезд с нее.
«Отличное место! Здесь можно надежно спрятать машину», – подумал Сабих.
Он прошел между холмов и поднялся на один из них, самый высокий с плоской срезанной вершиной, поросшей кустарником. С холма открывался хороший вид на деревню Афрани. Турок разглядел даже позиции курдского ополчения.
«Так-так-так, – размышлял он. – Место просто идеальное. Вопрос лишь в том, как выйти сюда повторно, а затем беспрепятственно унести ноги. Не может быть, чтобы курды полностью контролировали все дороги в этих местах. Надо достать подробную карту и выяснить слабые места в их позициях. А они должны быть. Еще никому не удавалось полностью закрывать города. Для этого требуется очень много сил. Но это я обдумаю позже».
Он спустился к дороге, сел на место переднего пассажира и распорядился:
– Поехали.
Баха, наученный горьким опытом, на сей раз не лез к нему с вопросами.
Через считаные минуты внедорожник подъехал к шлагбауму, преграждавшему дорогу в Афрани.
Из деревянной будки вышли двое ополченцев с автоматами.
Один из них, видимо, старший, сказал напарнику:
– Посмотри, Камаль, что за гости.
– Если их выпустили из Хамена, то они не представляют угрозы. Там проверяют крепко.
– Все же посмотри. Это сегодня первая машина. Надо хоть как-то оправдать службу.
– Хорошо, Омар.
– Я прикрою тебя.
– От кого?
– Мало ли.
Камаль небрежно передернул затворную раму «АК-74», перевел планку на режим ведения автоматического огня. Потом он поправил пояс с подсумком и кобурой, в которой лежал российский «ПМ», и подошел к водительской дверце.
Джамар выбрался из машины.
– Салам, воин.
– Салам. Кто такие, по какому случаю приехали в селение?
– Я – Баха Джамар, Здесь живет мой двоюродный брат Али Такур.
В Афрани все знали Али, помнили о страшной, жуткой трагедии, приключившейся с его семьей.
– Али твой брат? – удивился ополченец.
– Да.
– Но он никогда не говорил, что у него остались близкие родственники.
– Дело в том, воин, что мы раньше не общались с Али. Так уж вышло. Сначала я считал, что у него и без меня дел много, семья, работа. А потом, когда шакалы-игиловцы убили его семью, я отсутствовал в Хамене. Приехал, узнал обо всем, но как-то неудобно было отправляться к Али. Что он подумал бы? Когда ему нужен был брат, то я не показывался, боль поутихла – объявился. Вот так в сомнениях и жил все это время. Собирался ехать, но каждый раз в последний момент не решался. Но теперь благодаря другу, который приехал ко мне из Дамаска и сейчас находится в машине, я наконец-то попал в Афрани.
Ополченец повернулся к старшему напарнику.
– Омар! Иди сюда, тут брат Али Такура.
– Интересно. – Этот человек подошел к ним, указал стволом автомата на Джамара и спросил. – Это ты, что ли, брат?
– Я. Мы двоюродные братья. Его мать была сестрой моего отца.
– Да, я слышал о том, что у матери Али был когда-то брат. А ты, значит, его сын?
– Баха Джамар.
– Откуда приехал?
– Из Хамена. Я живу там.
– Ты ни разу не навестил брата, потерявшего семью. Какие же вы после этого родственники?
Тут в разговор вступил первый караульный:
– Омар, не напирай так. Человек все объяснил мне.
– И ты поверил?
– Да, я поверил.
– Ладно, пусть едут.
– Досматривать машину не будете? – спросил Джамар.
Сабих взглянул на него и подумал: «Чего он мелет? Зачем сам напрашивается на обыск. Растерялся? Или это что-то другое?»
– А нужно? – с усмешкой спросил курд по имени Камаль.
– У нас ничего запрещенного нет.
– Тогда езжайте.
– Вы не подскажете, где дом брата? Я же здесь никогда не был.
– На окраине. Двигайтесь прямо до высохшего русла реки. Слева будет то, что осталось от его усадьбы. Но вы вряд ли застанете Али дома. Он, скорей всего, с отарой.
– А как его найти?
– Если ушел, то не найдете. А дожидаться смысла нет. Чабаны уходят не на один день.
Джамар притворно вздохнул.
– Значит, я могу не увидеть брата?
– Очень даже просто. Но хоть посмотришь, как он живет. Хотя разве это жизнь? Горы, пастбище, дом, и так по кругу. А ведь Али не старый, вполне мог бы найти себе женщину даже в нашей деревне, не говоря уже о городе. Сейчас повсюду много вдов. Но Такур не желает даже разговаривать на эту тему. Впрочем, сами убедитесь, если застанете его. Проезжайте.
Джамар повел «Ниссан» по единственной улице деревни. За деревьями виднелись позиции курдского ополчения.
При желании турецкие войска смели бы их в несколько минут. Но за курдов сейчас выступали русские. После уничтожения их «Су-24» обострять обстановку весьма опасно. Русские могут ответить. Причем так, что многим не по себе станет.
У моста через русло пересохшей реки Джамар остановил внедорожник. Слева тянулся глиняный забор, разрушенный в некоторых местах. Ворота с виду крепкие, но давно не крашены. Дом какой-то серый, вроде целый, а как будто мертвый. Жизнь из него ушла вместе с женой и детьми Али, сад запущен.
Сабих первым вышел из машины, потянулся и заявил:
– Да, деревня, прямо скажем, убогая.
Джамар тоже выбрался из внедорожника и сказал:
– Обычная деревня. В мирное время здесь все было по-другому.
– Тут больше никогда не будет мира, – процедил Сабих. – Ну и чего встал? Иди, смотри, дома ли твой братец.
– Так и отсюда видно, что нет его.
– Проверь, обойди дом, сад, посмотри все. За нами смотрят, поэтому наше поведение должно выглядеть естественно.
– Может, мне еще до соседа зайти и спросить, где Али?
– Нет. Тебе уже сказали об этом бойцы ополчения. Хотя не помешает и с соседями пообщаться. Пока смотри усадьбу. Соседи сами могут подойти.
– А ты уверен, что за нами смотрят?
– Я не первый год в разведке. Да и в тылу врага доводилось бывать. За нами приглядывают как раз из соседнего дома, из окна пристройки, прячась за занавеской. Но это объяснимо. Ступай.
– Ты не пойдешь?
– У меня тут родственников нет, а дело свое я сделал, проводил тебя до жилища брата. Все остальное – твоя забота.
Джамар подчинился, прошел к воротам. Калитка оказалась открытой, как и дверь в дом. Во всей усадьбе не было ни одного замка.
Баха походил в доме, прошелся по двору, по саду.
К нему вышел Сабих и осведомился:
– Ну и что тут?
– Ничего, полное запустение. Видно, что Али мало времени проводит в жилище.
– Да, это сразу заметно. Он и за садом не следит, и во дворе бардак.
– Ты не видел дом внутри. Убожество. Человек потерял себя.
– Ну и повесился бы или застрелился, чем так жить.
Во дворе появился какой-то мужчина.
– Салам, люди. Позвольте узнать, кто вы и что делаете здесь?
Сабих взглянул на него и спросил:
– А ты-то кто?
– Я сосед Али, Хасан.
– Понятно. Не скажешь, давно ушел в горы Али?
– Вы не сказали, кто такие.
Курд вышел вперед.
– Я – Баха Джамар из Хамена, двоюродный брат Али.
– Что-то я не слышал, чтобы у Али был брат.
– Мы не общались по моей вине. Я наконец-то решился исправить ошибку, а брат почти не бывает в Афрани.
– Да, – сказал сосед. – Али больше на пастбищах.
– А когда он должен объявиться, не знаешь, Хасан? – спросил Сабих.
– Недели через две, не раньше.
– Вот как? Жаль. – Турок взглянул на Джамара. – Не удалась наша поездка.
Джамар повернулся к соседу.
– А ты не можешь, когда вернется Али, сказать ему, что приезжал его двоюродный брат?
– Скажу, мне не тяжело.
– У вас тут связь действует?
– Иногда с холмов можно пробиться, даже из селения, когда не работают турецкие постановщики помех.
– Пусть он обязательно свяжется со мной. – Джамар достал блокнот, записал цифры, вырвал листок и передал его курду. – Это номер моего телефона. Пусть позвонит. Нам есть о чем поговорить.
– Хорошо, передам.
– Тогда мы поехали обратно.
– Дело ваше. Вообще-то, время обеда. Приглашаю вас к себе.
Но Сабих торопился.
– Спасибо тебе, добрый человек, но мы пообедаем дома.
Сосед пожал плечами.
Сабих и Джамар сели в машину. Она медленно двинулась по улице, забитой мальчишками.
