«Я совершенно не представляю, как это произошло, не знаю. По сути, я абсолютно себя не понимаю», – Майкл кажется искренне растерянным, рассказывая мне о том, как недавно его осудили за то, что на его компьютере хранилось почти 3000 фотографий обнаженных детей. Хотя основная часть материала относилась к категории «уровень 1» (наименее серьезная категория, включающая в себя эротику без действий сексуального характера), в его коллекции присутствовали и снимки, относящиеся к более серьезным и непристойным уровням 2, 3 и 4, на большинстве из которых были девочки в возрасте от шести до шестнадцати лет.

Майклу за пятьдесят, он опрятно одет и чисто выбрит. Он уверенным шагом входит в комнату и дружелюбно жмет мне руку. До недавних пор у него был напряженный рабочий график в средней по размеру компании, расположенной на выезде из Бирмингема. Он женат, у него взрослая дочь, он футбольный фанат и любит общение. «Очень заурядный мужчина нормальной ориентации, – говорит он мне. – Я никогда – никогда! – и близко не интересовался маленькими девочками. Мне это даже не приходило в голову». Он начал посматривать порнографию, когда ему перевалило за двадцать, и время от времени смотрел ее в тридцать с лишним. «Но только в сорокалетнем возрасте я стал смотреть порнографию в Интернете постоянно, для сексуальных утех». По словам Майкла, тягу к порнографическим материалам с несовершеннолетними он начал испытывать одновременно с угасанием половой жизни. Девочки-подростки – их молодые лица и тела – казались ему более привлекательными, чем женщины его возраста.

Немного неприглядная правда о сексуальном влечении заключается в том, что закон и социальные предпочтения несколько расходятся. В Великобритании законный возраст согласия – шестнадцать лет, но порнография с участием лиц моложе восемнадцати запрещена законом «О сексуальных преступлениях» от 2003 года. И все же спрос на порнографию с участием молоденьких девочек велик и не угасает. «Легальный контент» с участием тинейджеров ¹³³ от восемнадцати и старше всегда был самой привлекательной и широкой нишей на рынке взрослой порнографии. Если верить центральной базе¹³⁴ коммерческих фильмов для взрослых в Интернете, “Internet Adult Films Database”, самое распространенное слово в названиях таких фильмов – «тинейджер». В 2013 году двое американских ученых, Оги Огас и Саи Гаддам, проанализировали почти пятьдесят миллионов связанных с сексом поисковых запросов, которые были сделаны пользователями в популярных поисковых системах в период с 2009 по 2011 год. Одно из шести относилось к возрасту, а самым популярным оказался запрос «подросток/подростки», на следующем месте – «молоденькие». Огас и Гаддам также отмечали случаи, когда в поисковую строку вводились запросы с указанием конкретного возраста. Три наиболее популярных возраста ¹³⁵ в мужских поисковых запросах, по степени убывания популярности: тринадцать, шестнадцать и четырнадцать.

Помимо широкого спектра «легального подросткового контента», существует большой мутный пласт порнографии, классифицируемой специалистами как «псевдодетская порнография» (хотя на соответствующих сайтах она фигурирует под названием «несовершеннолетние» или «малолетки») с участием подростков примерно того возраста, на который указали Огас и Гаддам (или кажутся такими). Этот пласт мутный не потому, что неясен закон, а потому что очень сложно установить, сколько лет подросткам, поскольку некоторые пытаются казаться младше, а некоторые – старше. Британская организация “Internet Watch Foundation” (IWF) совместно с полицией и поставщиками интернет-услуг пытается искоренить детскую порнографию в Интернете. Она была основана в 1996 году, когда столичная полиция потребовала от поставщиков интернет-услуг закрыть около сотни групп в сети Usenet, поскольку они подозревались в распространении детской порнографии. Провайдеры предложили учредить организацию IWF, своего рода, систему саморегуляции. Ежедневно IWF получает десятки обращений от людей, которые столкнулись с незаконным, по их мнению, контентом в сети. Получив обращение, каждый специалист тщательно проверяет содержимое страницы, чтобы определить, есть ли на сайте фотографии или видео, которые могут оказаться противозаконными. Специалист попытается оценить степень противоправности материала, определив его в одну из пяти категорий. Если будет решено, что контент нелегальный, специалист проинформирует полицию и свяжется с интернет-провайдером или администратором сайта и потребует, чтобы материал был немедленно удален. Если ресурс расположен в Великобритании, у специалистов IWF обычно уходит около часа на то, чтобы убрать материал из сети. Если сайт расположен на сервере за границей (как обычно и бывает), они делают все возможное, чтобы местная полиция или интернет-провайдер убрали материал. Также у них есть черный список URL-адресов, и интернет-провайдеры должны следить, чтобы там не появлялся незаконный контент. Однако как показывает опыт, специалисты IWF могут обработать запрос, только когда они уверены, что лицо на фотографии или видеозаписи младше четырнадцати лет (включительно). Никто не знает, каков процент материала с «малолетками» в сети, но, если верить Фреду Лэнгфорду, директору международного отдела IWF, организация стала получать все больше и больше жалоб на такой контент за последние десять лет.

Лэнгфорд утверждает, что ссылки на сайты с нелегальной порнографией сейчас находятся в свободном доступе – нередко они размещаются на страницах других порноресурсов. В этом отношении полулегальная порнография служит чем-то наподобие шлюза, как в метафорическом, так и в практическом смысле. По данным исследования, проведенного ¹³⁶ благотворительной организацией “Lucy Faithfull Foundation”, девять из десяти лиц, совершающих сексуальные преступления в Интернете, не искали детские фотографии преднамеренно, а наткнулись на них, переходя по ссылкам или щелкая по всплывающим окнам, пока смотрели взрослое порно.

Очень сложно подтвердить или опровергнуть эти заявления. Возможно, преступник просто пытается дистанцироваться от совершенного преступления. Но, по уверениям Майкла, именно так все и было в его случае.

Он начал заходить на сайты с подростковым видео все чаще и чаще – среди рекламы сайтов с бесконечным выбором фетишей и фантазий его внимание привлекли малолетки, девочки лет пятнадцати-шестнадцати. Он начал щелкать.

Майкл говорит, что, спустя какое-то время, он понял, что практически постоянно выбирает подростковую порнографию и все реже заходит на взрослые, легальные порносайты. Он никогда не пользовался браузером Tor или программами для шифрования, он все время проводил в «поверхностном» Интернете. Но он начал сохранять изображения и ссылки на сайты, которые нашел. После мастурбации он испытывал чувство вины. Он не помнит, как перешел от подросткового порно к снимкам детей. «Это происходило постепенно, но я это сделал, – говорит Майкл. – Не могу сказать точно, когда это произошло, но в какой-то момент я переступил черту».

Несколько научных исследований были посвящены связи между подростковой и детской порнографией. По словам профессора Ричарда Уортли, директора Института безопасности и криминалистики им. Джил Дандо (Jill Dando, Institute of Security and Crime Science) при Университетском колледже Лондона, многие мужчины доходят до категории порно с «малолетками». Кто-то просматривает сайты и больше не возвращается. Другие заходят на них с разной периодичностью, по настроению. Но у третьих, таких как Майкл, формируется сексуальное желание, направленное на детей помладше. Другое научное исследование¹³⁷ обнаружило, что у взрослых, любящих подростковую порнографию, вырабатывается более стойкая ассоциация между юностью и сексуальностью. Когда Огас и Гаддам проанализировали полученные данные по поисковым словам, они с удивлением выяснили, что многие люди искали табуированный контент, например, инцест или зоофилию. Они предположили ¹³⁸, что запретные темы сами по себе вызывают возбуждение, которое носит, скорее, психологический, нежели физиологический характер. Майкл признается, что каждый раз, нарушив одно табу, он искал другое: «Иногда я смотрел на снимок или сайт и немедленно закрывал его, думая о том, как это отвратительно, но увиденное оставалось на задворках моего сознания».

Майкл считает себя высоконравственным человеком, он не устает повторять, что никогда не причинил бы никому никакого вреда, особенно ребенку. «Я не думал, что на тех видеозаписях и фотографиях детям причиняют вред, – говорит он. – Я сам для себя находил оправдания. Какое-то время я даже убеждал себя, что не делаю ничего противозаконного. Теперь я признаю, что заблуждался».