В 2012 году австралийский парламент утвердил закон о кибепреступности (англ. Cybercrime Legislation Amendment Bill), по которому государство получало больше возможностей отслеживать общение в Интернете, несмотря на сопротивление защитников гражданских свобод. Практически сразу же после этого один из пользователей написал в профиле австралийской поборницы конфиденциальности Эшер Вольф: «Кто-нибудь знает вечеринки типа встречи, посвященной установке зашифрованных приложений?» Спустя несколько минут Вольф ответила: «Я хочу ОГРОМНУЮ мельнбургскую криптовечеринку! Приносим с собой устройства, пиво и музыку. Назначаем время и место:) Кто с нами?» Позже она вспоминает: «Когда после этих твитов я выпила чашку чая, я вернулась за ноутбук и увидела, что жители Берлина, Канберры и Каскадии уже назначили даты. К следующему утру ¹⁰⁸ еще полдюжины стран собирались устроить криптовечеринки».

Для таких людей, как Амир, это вторая кожа, но большинство людей не умеют выходить в Интернет с помощью браузера Tor, не знают, как расплачиваться биткоинами или отправлять зашифрованные сообщения через программу PGP. Криптовечеринка – это небольшой мастер-класс, чтобы научить их всему этому. Обычно собираются около двадцати человек, и добровольцы из числа специалистов объясняют им основы безопасности в сети. Такие мероприятия бесплатны, они часто проводятся у кого-нибудь дома, в университете или даже в пабе. Твит Вольф стал толчком к мировому массовому движению ¹⁰⁹. Появилась даже специальная брошюра ¹¹⁰, которая была создана за сутки совместными усилиями людей со всего мира и до сих пор редактируется и обновляется.

Вскоре после разоблачений Сноудена группа поборников приватности организовала очень большую криптовечеринку в кампусе Голдсмитского колледжа Лондонского университета. Я присоединился к двум сотням участников, каждый из которых хотел узнать, как сохранять анонимность в сети. Во время сжатых мастер-классов, каждый из которых длился не более часа, мы узнали, как пользоваться браузером Tor, сохраняя конфиденциальность своих данных; как тратить биткоины; как пользоваться программой PGP. Участники были самыми разными. Группа женщин постарше с удовольствием отправляли друг другу сообщения с помощью программы PGP (что было довольно занятно). Вскоре мы обменивались посланиями. Всего одним щелчком мыши это:

вдруг превращалось в:

Я познакомился с журналистом, который беспокоился о безопасности своих источников в опасном регионе за границей, и с парой студентов, которые были явно рады найти повод для борьбы. Одна женщина из Германии рассказала мне, что она в том возрасте, когда еще помнят Штази, и она уверена, что мы слепо движемся к чему-то вроде Оруэлловской антиутопии. «Вы доверяете полиции?» – она сверлит меня взглядом. Ну, да, почти всегда, отвечаю я. «Не следует!» – отрезает она. Я спросил ее, слышала ли она о Тиме Мэе и шифропанках. Не слышала. Оказывается, никто не слышал. Ну и что с того?

Опросы постоянно показывают, что нам важна конфиденциальность ¹¹¹; девять из десяти англичан говорят, что они хотели бы иметь больший контроль над своими личными данными в сети. Каждое общество постоянно стремится найти хрупкий баланс между личной свободной и государственной властью. Большинство из нас согласно с тем, что даже в демократическом обществе иногда нужна слежка за гражданами, но она не должна быть безграничной, и ей нельзя злоупотреблять. Мы принимаем законы, чтобы попытаться достичь такого положения дел: но современная технология развивается так быстро, появились такие мощные компьютерные системы, и мы делимся с остальными таким объемом личной информации, что многие люди (не только шифропанки) считают, что их право на неприкосновенность частной жизни под угрозой.