Глава 42
Деревня Трошино
– Я бы на твоем месте проспался, – обронил Ступников, провожая хозяина до машины. – Ты пьян, Самсон. Опасно ехать ночью по трассе, накачавшись водкой.
– Думаешь, разобьюсь? Не дождешься! – помахал рукой тот. – Пьяный я вожу лучше, чем трезвый. Куражу больше!
– Может, останешься до утра? Не дай бог, уснешь за рулем.
– Я, братец, не сплю. Жена не дает. Стоит закрыть глаза, она тут как тут. Мокрая вся, синяя, с раной на шее. Плачет…
– Тьфу на тебя! – вспылил управляющий. – Невинно убиенные сразу в рай попадают. Так что Татьяна твоя уже на небесах.
– Кто «невинный», по-твоему? Моя супруга-изменница? – Бушинский погрозил ему пальцем и добавил: – Смотри, Аркаша, держи рот закрытым. Теперь смерть Кощеева – у тебя на языке!
– Это ты-то – Кощей?
– Получается, я. Либо ты. Кто-то из нас двоих Татьяну убил. Но мотив был только у меня, в этом ты прав. И горничная твои слова подтвердила. Ночевал ты у нее!.. Почему я ни черта не помню?! А все-таки… гложут меня сомнения…
– Чем хочешь поклянусь, что не причастен к ее смерти, – ударил себя в грудь Ступников. – Если бы я это сделал, то сразу убрал бы труп. Зачем тело в кладовой держать, собак дразнить? Слыхал, как они выли? А когда мы с реки вернулись, ротвейлеры ни звука не издали. Покойник со двора, собаки угомонились.
– Бес меня попутал? Или я свихнулся из-за бабы?! Провал какой-то, тьма кромешная в душе. В любом случае молчи, Аркаша. Я в долгу не останусь, ты меня знаешь.
– Какие между нами счеты?
Каждый из них нес собственную ношу. Ступников – свою, Бушинский – свою. Каждый недоговаривал.
Управляющий скрыл, что приютил Татьяну и спрятал ее в подвале. Этот факт мог погубить его, склонить чашу весов в пользу хозяина.
Бушинский не признался, что всегда жил с ощущением какой-то смутной вины, неосознанного греха. Возможно, он предчувствовал эту драму. Его совесть была нечиста, а он толком не знал, где оступился. Как произошло, что на него свалился груз ответственности, которую он не постигал до конца? Откуда к нему пришла Джейн? Что это – дар судьбы или проклятие дьявола? Он обещал ей убить жену и, видимо, исполнил обещание. Но каким образом? Когда?.. В любом случае он не просто в долгу у Ступникова, он зависит от него. Не убивать же еще и управляющего?! Инстинкт самосохранения нашептывал ему, что нельзя оставлять в живых опасного свидетеля.
– Надеюсь, ты меня не предашь? – нахмурился он.
– Что ты, Самсон? Будь уверен, я не подведу.
Пустые слова. Взаимное недоверие. Подозрительность в глазах. Черная кошка пробежала между ними намного раньше, а теперь у них есть реальный повод бояться и ненавидеть друг друга.
Синяя «Хонда» в лунном свете казалась черной. Бушинский открыл дверцу, но не садился в машину, словно ждал чего-то. Чуда, которое развеет тучи и облегчит душу. Только чудес наяву не бывает.
Ступников был недоволен собой. Всё пошло не так. Они с Бушинским стали сообщниками. Начнется следствие, и куда кривая выведет, неизвестно.
«Пусть менты сначала тело найдут, – раздраженно думал он. – Пусть докажут, кто Татьяну жизни лишил, где это случилось. Пусть орудие убийства отыщут. Эта задачка им не по зубам. Концы надежно упрятаны!»
– Ладно, поехал…
Бушинский сел за руль, включил зажигание и медленно, тихо выехал за ворота. Вокруг всё спало. Ни огонька, ни позднего прохожего. За поворотом – пара недостроенных коттеджей, дальше тянется лес. Над лесом – яркий месяц.
Мягко шуршат колеса. На сердце камень лежит. А в голове крутится дурацкая считалка: «Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана, буду резать, буду бить…»
Завтра надо идти в отделение, нести заяву о пропаже жены. Что говорить? Куда глаза девать? Как себя вести, чтобы не вызывать подозрений? Впрочем, мужа всегда подозревают и проверяют.
– Пусть проверяют, – процедил он, прибавляя газу. – Нет тела, нет дела!.. Утром позвоню адвокату, тот подстрахует…
* * *
Москва
– В кабинете Бушинского висит гарпун! Поразительно!
– Секретарша же объяснила, что ее шеф помешан на рыбалке. И фотки на его столе о том говорят.
– Гарпун! – повторила Лариса. – Я дверь открыла, а там… Люди картины на стены вешают, а Бушинский – гарпун над своим рабочим местом водрузил.
– Ты текст с ноутбука Рассохиной на флешку сбросила?
– А то!
– Расскажи в двух словах, что успела прочитать.
– Да погоди ты… Дай с гарпуном разобраться.
– Обычная штуковина в виде копья на веревке, – пояснил Ренат. – Для охоты на крупных морских животных. Я у дайверов гарпуны видел, это не такая уж редкость. Чего ты прицепилась? Бушинский – заядлый рыбак. Может, еще увлекается подводным плаванием.
– Алина об этом не говорила.
– По-твоему, она посвящена во все подробности личной жизни Бушинского?
– Странная она какая-то… Пошла варить кофе и пропала. Я к ней заглянула, а она сидит на стуле в полнейшей прострации. Будто «колес» наглоталась.
– Я на нее наехал, вот она и расстроилась.
– Она не одна там была…
– Где? В подсобке? Я никого не видел.
Они сидели в машине, припаркованной у офиса. Алина смотрела на них из окна приемной. Визитеры ей не понравились. Нагрубили, пристали с глупыми вопросами. Не увлекается ли она литературой? Не пробовала ли писать? Да она в школе больше всего ненавидела сочинения! И сейчас каждое слово в документах проверяет, чтобы ошибок не было. За ошибки Бушинский ее отчитывает.
Морок, который нахлынул на нее в подсобке, постепенно рассеялся, и она воспрянула духом. Посетители перестали казаться ей монстрами, она выпила с ними чашечку кофе и осмелела. Предложила перекантоваться до понедельника в гостинице, нашла в Интернете несколько адресов. «Друзья» шефа неожиданно согласились.
Алина не скрывала радости, выпроваживая их из приемной. Может, это и правда – знакомые Самсона Карловича? Чем черт не шутит?
Когда они сели в машину, Алина вытаращила глаза от удивления и похвалила себя за лояльность. Белый джип стоит кучу бабла. Эти провинциалы не так просты.
– Она на нас смотрит, – сказала Лариса, не поднимая головы.
Взгляд ощущался почти физически, тяжелый и недобрый. Слишком гнетущий для недалекой секретарши.
– Стекла тонированные. Нас не видно.
– На столике в приемной лежит несколько номеров «Бальзаковского возраста». Видел? Алина к ним не прикасалась.
– Ты по отпечаткам пальцев это поняла? – пошутил Ренат.
– По ее внутреннему состоянию. Похоже, они с Рассохиной – соперницы.
– Алина моложе…
– А Рассохина – умнее! В любви ум играет не последнюю роль.
– Мужчины любят глазами.
– Вернер поставил бы тебе двойку. Мужчины хотят глазами, а любят… – она повела в воздухе руками, словно любовь не вписывалась в рамки словесных определений.
– Мы говорим о разных вещах, – кивнул Ренат.
Тем временем Алина отошла от окна и задумалась. Волна жара прокатилась по ее телу, она покачнулась и прислонилась к стене. Ну вот, опять! Предметы вокруг расплывались, цветовые пятна наслаивались друг на друга. В глазах потемнело. Глухой и вязкий мрак поглотил ее…
Она очнулась в метро. Полупустой вагон нырнул в туннель, Алина вздрогнула и посмотрела на наручные часики. Ее знобило, движения были замедлены, реакция запоздалая. Она тупо уставилась на циферблат, пока до нее не дошло, который час. Половина десятого! Она не задерживалась на работе так долго.
Сигнал сотового заставил ее полезть в сумочку. Она не узнавала голоса и не могла сообразить, кто с ней говорит…
