Глава 27
Как Ренат ни наседал, Рассохина стояла на своем. В чем причина истерики ее босса, ей невдомек.
– Клянусь вам, я не понимаю, что на него нашло! Он никогда так себя не вел.
– Вы давно у него работаете?
– Около трех лет…
– «Бальзаковский возраст» издается три года?
– Почти.
– Как Бушинский нашел вас? Через посредников?
– Я сама позвонила ему, сказала, что по объявлению. Он искал опытного редактора в женский журнал. Мы встретились, побеседовали… и я была принята.
– Вы солгали про объявление. Зачем?
– Откуда вы знаете, что…
– Отвечайте на вопрос! – рассердилась Лариса.
– Я не хотела, чтобы… В общем, о месте редактора в журнале мне сообщил знакомый. Он просил не ссылаться на него.
– Как фамилия знакомого? Ступников? Тот самый управляющий, с которым вы…
– Да! Это он.
– Как давно Ступников является вашим любовником?
– С тех пор, как у них начались ссоры с женой. Сначала мы встречались от случая к случаю. Потом он решил развестись и забыл обо всем, в том числе и обо мне.
– Вы расстались?
– Нет. Просто перестали созваниваться. Он жил своей жизнью, я своей. Однажды ему стало одиноко, и он вспомнил обо мне. Наши отношения возобновились.
«У нее были еще мужчины, – подумала Лариса. – Рассохина не создана для семьи и домашнего очага. Она любит интриги, деньги и секс. Ради этого она готова на многое. Даже на подлость!»
– Вы имеете виды на Бушинского?
– Я не в его вкусе. К тому же Самсон Карлович женат…
– Вы бы не отказались занять место его жены?
– Честно? Не отказалась бы. Но Бушинский не проявлял ко мне интереса. До сегодняшнего дня.
– Вы нарочно надели на выставку красное платье?
– Что значит, «нарочно»? Просто надела…
– Вы любите красный цвет?
– Не больше, чем черный или белый. У меня скромный гардероб, так что выбор невелик.
В памяти Ларисы вдруг возникла дверь в квартиру, которую снимал покойный актер Беспалый. Она посмотрела на Рассохину и заметила страх, мелькнувший в ее глазах…
* * *
Деревня Трошино
Татьяна ждала оправданий, но Ступников молчал.
– У тебя есть любовница? – допытывалась она. – Какая-нибудь местная курица? Ты с ней постоянно болтаешь по телефону?
– Это мое личное дело. Я свободный мужчина. Я же не спрашиваю, какого черта ты связалась с молодым парнем при таком муже, как Самсон. Чего вам, бабам, не хватает?
– Ты мне грубишь?
– Я называю вещи своими именами.
– У нас с Бушинским нет детей. Он против. У него каменное сердце! Попробуй, поживи с истуканом, тогда поймешь…
– Говоришь, он пытался тебя убить?
– Ну да… Чуть не утопил в джакузи! Это правда, клянусь!
Аркадий обдумывал слова Насти, которая пожаловалась, что босс набросился на нее в общественном месте, а потом хотел застрелить. Может, Самсон действительно свихнулся?
– У него крыша поехала! Страстная любовь порождает не менее страстную ненависть. А вы с мужем охладели друг к другу.
– Самсон собственник, как любой мужчина. Тем более, преуспевающий мужчина, который привык командовать и распоряжаться.
– Ты не замечала за ним… э-э… ничего странного?
– Он всегда был странным. Только тщательно скрывал это. Никто не знает, какой он настоящий. Кроме меня! Но в последнее время его странности приобрели… пугающий характер. Он ходил словно в бреду. Спал отдельно: то у себя в кабинете, то в гостиной на диване. Я даже хотела покопаться в его ноутбуке, но он, собака, установил пароль.
– И ты решила насолить ему. С провинциальным актером Геной. Глупо и пушло. Измена вышла наружу, и теперь ты прячешься от оскорбленного мужа в его же загородном доме.
– Это наш дом, общий!
– Но деньги-то зарабатывал Самсон.
– Намекаешь, что я иждивенка?
– Прости, я не должен был…
Татьяна жаждала реванша.
– С кем ты болтаешь по телефону, Аркадий? – опять пристала она. – Со своей бывшей? Она оттяпала у тебя все, включая квартиру. Чего она еще хочет?
– Я не собираюсь отчитываться перед тобой. Лучше подумай, что делать, если твой благоверный нагрянет сюда!
– Ты меня спрячешь.
Ступников вспомнил, как выводил Настю из сада через заднюю калитку, и усмехнулся. Неужели повторится тот же сценарий? Бушинский во двор, а его жена – со двора.
– Допустим, – кивнул он. – Ты будешь сидеть в подвале, а я носить тебе еду, когда твой муж уснет?
– Ты обещал помочь.
– Я от своих слов не отказываюсь. Но Бушинский не дурак, вряд ли его удастся провести.
– Нет, – похолодела Татьяна. – Ты же не отдашь меня ему на растерзание?
– А что мне за это будет? Денег у тебя кот наплакал. Если Самсон заблокирует твою карточку, ты останешься без гроша. Моя Вера – богачка по сравнению с тобой. И я, в отличие от твоего супруга, не жажду ее крови! Сделай ты когда-то правильный выбор, сейчас бы не тряслась от страха за свою жизнь.
Это был удар ниже пояса. Татьяна поняла, чего он добивается. Ее полного, окончательного унижения. Он хочет отыграться за ее прошлый отказ, отомстить за нанесенную обиду. Что ж, момент подходящий…
В театре такая сцена разыгрывалась бы на фоне кровавого заката или угрюмого замка на вершине утеса. А в реальности – с реки доносится говор мальчишек, которые жгут костер на берегу. Пахнет скошенной травой. Солнце отражается в воде, словно гигантская золотая монета.
– Ты все еще влюблен в меня?
– Уже нет.
– Значит, ты зол на Самсона и хочешь переспать с его женой?
– Мне все равно, чья ты жена…
Он подошел к Татьяне, привлек ее к себе, небрежно поцеловал в губы и… отпустил.
– Я не насильник. Моя помощь – в обмен на твои ласки. Выбирай.
Лицо Татьяны потемнело, она залилась краской. Ее платье было легко сбросить, спустив с плеч бретели. Под платьем угадывалось голое тело.
Ступников не любил худых женщин. Его возбуждали зрелые красавицы как раз такого типа, как Татьяна. Снятое скрытой камерой «кино» запечатлело ее восхитительные формы в разных ракурсах. Он шагнул вперед, и она попятилась, невольно оглянувшись по сторонам.
– Здесь только ты и я! – ухмыльнулся управляющий. – Решайся! У тебя минута на размышление. Потом я заберу свое предложение назад…
