Глава 21
– За историей Джейн Рейли стоит нечто важное, до чего мы должны докопаться, – заключил Ренат. – Бушинского якобы интересует героиня рукописи. Он хочет, чтобы мы создали компьютерную модель поведения, выведенную из текста и тех данных, которые он предоставил.
Лариса настаивала на том, что сами данные следует отделить от сюжетной канвы.
– «Записки» содержат информацию, которую мы обязаны понять.
Ренат не мог не согласиться с тем, что текст только с виду кажется образцом посредственной беллетристики. В нем скрыта какая-то правда.
– Возможно, стиль намеренно размыт, чтобы не нести явных признаков, свойственных мужской или женской прозе. В редакции журнала мне пришло в голову, что автором могла бы быть Рассохина.
– Зачем ей дурацкий розыгрыш?
– Зачем! Вот в чем вопрос…
– Допустим, она неравнодушна к Бушинскому и решила таким способом закрутить с ним роман. Виртуальный и потому – особенный.
– Когда интрига раскроется, наш клиент будет разочарован, – заметила Лариса. – Рассохина потерпит сокрушительное фиаско. Такие мужчины, как Бушинский, не прощают обмана, тем более унизительного, что он легко поддался этому обману. Его самолюбие пострадает.
– Его самолюбие – не наша проблема. Мы должны уберечь Бушинского от наихудшего сценария.
– Понять бы, в чем заключается этот сценарий! Все мои попытки установить мысленный контакт с Джейн терпят провал.
– Ты испытываешь жуткий холод, окоченение и впадаешь в состояние сосульки? – нахмурился Ренат.
– Очень похоже. Я неоднократно пробовала осуществить телепатическое подключение. Как Вернер учил. Вышло именно то, что ты озвучил.
– Как будто в холодильнике побывала, да?
– В морозильной камере. Ужасное ощущение, – поежилась Лариса. – Чувствуешь себя мамонтенком Димой. Что бы это значило?
Ренат промолчал. Надо дальше штудировать текст, чтобы найти ответ на этот вопрос.
– С Бушинским проще, – признал он. – Начальное телепатическое единство мне удалось установить. Не скажу, что это было приятно. Прошлой ночью Самсону Карловичу… перерезали горло, и он истек кровью. Я не шучу!
– Так он что же… мертв?
– Не совсем. Его посетила ведьма, которая вместо крови перелила ему какое-то колдовское зелье. Выходит, Бушинский теперь не тот человек… вернее, он подвергся некой символической процедуре. В общем, я не могу найти этому объяснения.
– Ты меня пугаешь…
– Мне самому не по себе. Самсон Карлович преподнес сюрприз!
– Где он сейчас?
– Дома. Он явно не в своей тарелке после случившегося. Списывает всё на ночной кошмар. Может, так и есть… но я склонен считать, тот эпизод частью реальности, о которой мы пока не подозреваем.
Они сидели в зале для медитаций, жгли сандаловые угли и вдыхали ароматный дым, под который лучше думалось.
– Джейн пережила ледниковый период? – засмеялась Лариса.
– Я бы сказал – не пережила!
– Боже мой… а ведь ты попал в точку. Она замерзла! Насмерть…
– Но в рукописи об этом ни слова.
– Мертвые не пишут воспоминаний.
– Я бы не был так категоричен, – возразил Ренат. – Речь как раз идет о чем-то подобном. Представь себе реку, текущую между двух берегов. Один из них – жизнь, другой – смерть. Через реку можно проложить мост, а если найти мель, то и вброд перейти.
– По-твоему, Джейн… нашла мель?
– Она строит мост!
Ларису охватило нервное возбуждение. Она вскочила с дивана и начала прохаживаться вокруг курильницы, где тлели кусочки сандалового дерева. Запах дыма напомнил ей уроки Вернера, который утверждал: «Иногда вода течет вверх!»
Между тем Ренат включил ноутбук и открыл файл с текстом.
– В прошлый раз мы остановились на том, что Джейн схватила кочергу и приготовилась обороняться от незваного гостя…
* * *
Грибник постоял на пороге, вглядываясь в сумрак избушки, и сделал шаг вперед…
От прямого удара тяжелой железякой по черепу его спасло чутье. Доля секунды решила исход поединка. Боковым зрением он успел заметить мелькнувшую тень и резко уклониться в сторону. Кочерга задела его плечо по касательной. Благодаря своей реакции он отделался испугом и ссадиной.
Джейн выронила оружие, и железяка с грохотом упала на грязный пол. Грибник отбросил корзину и метнулся к ней, заломил руки за спину, ища, чем бы связать противника. В пылу борьбы вязаная шапочка свалилась с головы девушки, и ее волосы рассыпались по плечам.
Грибник растерянно пробормотал:
– Ты женщина?.. Какой черта ты на меня напала? Что я тебе сделал?
– Простите, простите… Это я со страху! Простите!.. Не убивайте меня!..
У нее стучали зубы, она вся дрожала. Грибник говорил по-русски с сильным акцентом.
– Это твой дом? – спросил он.
– Нет, нет… Я случайно наткнулась на эту хижину и заглянула внутрь. Из любопытства. Здесь можно переждать дождь…
– Где дождь? Нет никакой дождь!
Джейн сообразила, что перед ней – иностранец. Судя по акценту – англичанин. Ее папаша Чарльз прожил в Подмосковье много лет, но так и не избавился от характерного произношения, присущего англоязычному человеку.
Она не дергалась, не пыталась освободиться, и грибник ослабил хватку.
– Пустите… мне больно…
– Ты больше не будешь бить меня? – усмехнулся он.
Незнакомец хорошо знал русский, говорил почти без ошибок. Только иногда путался в окончаниях.
– Я не хотела!.. Я очень испугалась…
– Чего бояться?
– В лесу бродят разные люди.
– Не бойся. Я не собирался тебя трогай, – заверил ее грибник. – Веди себя смирно, и мы поладим.
– Пустите…
– Обещай, что не будешь кидаться на меня с палка.
– Не буду. Клянусь!
Джейн в эту минуту не подозревала, что встретила своего будущего мужа.
– Меня зовут Майкл, – представился он, отпуская ее руки. – Будем знакомы?
– Джейн, – буркнула она, делая шаг в сторону, и заметила: – В Британии не принято собирать грибы.
– Как ты догадалась, что я…
– По вашей речи.
– О-о! Я долго учил язык с репетитором, но всё равно проскакивать ошибки. Кстати, Джейн – не русский имя.
– Мой отец родом из Англии, – выпалила она. – Он жил в Лондоне, потом переехал сюда. Мы живем на другом конце поселка.
Удивление грибника показалось ей наигранным. Он заявил, что судьба свела их не случайно, и что он не ожидал встретить в избушке такую прелестную дриаду.
– Дриада – лесная нимфа. А я – обычная девушка.
– Не обычная, нет! – восторженно возражал Майкл. – Ты покорила мой сердце с первый взгляд. Теперь я твой!
От волнения он делал больше ошибок, чем развеселил Джейн. Она забыла спросить у грибника, зачем он сунулся в заброшенный дом. Но молодой человек сам пустился в объяснения.
– Я мечтал увидеть избушка на куриных ногах! И вот она передо мной! Я шел, шел и вдруг наткнулся на жилище злой бабушка… как это…
– Баба-яга? – фыркнула от смеха девушка.
– Баба-яга! Да! Я читал о ней в русские сказки! Я верил, что она существует.
Джейн почувствовала, что Майкл не причинит ей вреда, и осмелела. Она подшучивала и посмеивалась над ним, обращаясь к нему на «ты».
– По-твоему, я – Баба-яга? Злая уродина, которая ест на обед и ужин заблудившихся грибников?
– Ты не живешь в эта избушка, – смутился новый знакомец. – И ты не уродина. Ты – красивая. Очень!
– Между прочим, Баба-яга умеет превращаться в молодую девушку, чтобы завлечь путника, а потом посадить его на лопату, отправить в печь, поджарить и съесть.
Майкл обвел взглядом хижину и покачал головой.
– Твоя печь давно не видела огня. Значит, мне ничего не грозит!
С этими словами он приблизился и коснулся своими губами ее губ. Джейн еще никто никогда не целовал. Кроме родителей. Поцелуи матери она принимала как должное, а поцелуи отца вызывали у нее отвращение.
Она не оттолкнула Майкла.
– Ты мне поможешь? – спросил он, оторвавшись от ее губ.
– В чем?
Он не сразу ответил, поглядывая по сторонам, словно ища что-то глазами.
– Набрать грибов в лесу. Без тебя я ничего не найду…
