Глава 12
Соблазн
Чтобы особо не уставать, мы вели машину по очереди и каждые два часа менялись. Пейзажи были однотипными, но при этом очень красивыми. Ехать по такой трассе на работу, даже в семь утра, гораздо приятнее, чем, например, по Ярославке. Особенно зимой. Может, тут люди поэтому улыбаются чаще, чем мы, и не ненавидят свою работу? Согласитесь, практически каждый из нас на самом деле терпеть не может то, чем он занимается. Даже те, которые выбрали специальность по призванию и считали свою работу лучшей на земле, спустя какое-то время понимали, что они, по сути, в рабстве. И освободиться невозможно, потому что растущие личные потребности взаимосвязаны с увеличением должностных обязанностей. Как многим порой хочется послать босса или партнёров по бизнесу к чёрту и просто свалить.
Обычно все почему-то хотят удрать на Гоа, Бали или, на худой конец, в Таиланд. Эти люди начинают грезить о небывалых приключениях, больших путешествиях, новых местах и ярких впечатлениях. И вот в обеденный перерыв, когда день особо не задался, а за окном нескончаемый дождь, они штудируют форумы, смотрят цены на аренду жилья, изучают краткую информацию о стране, прикидывают, сколько денег понадобится и как получить там вид на жительство. Потом весь день ходят с довольной улыбкой, украдкой вспоминая видео о пляжах, и их так и подмывает сказать: «Я вот скоро свалю, а вы тут и оставайтесь». Но решают пока держать свои планы втайне от коллег.
Идут дни, видео из Интернета так же поглощается гигабайтами, у знакомых, которые там отдыхали, узнаётся всё больше подробностей, но на этом всё и заканчивается. Потому что у младших менеджеров ещё кредит не выплачен за айфон, да и шеф обещал в конце года прибавку. А у состоятельных работников внезапно проектик наклёвывается, «но этот уж точно последний». У каждого находится своя причина, но есть одна, которая объединяет всех, – это страх ошибиться. Боязнь того, что спустя какое-то время ты всё же вернешься, и все узнают, что облажался, пришёлся не ко двору, не получилось у тебя. Значит – слабак. И пока у желающих уехать и начать всё заново существуют подобные душевные терзания, у них никогда не выйдет ничего лучшего, чем пойти в ближайшее турагентство и купить двухнедельную путёвку. Как понимаете, с опцией «all inclusive».
Но тем смельчакам, которые всё же решаются взять и всё круто поменять, – мои бурные овации. Они поддаются соблазну нажать на кнопку рестарта своей жизни и просто делают шаг вперёд. Когда в жизни всё хорошо и всё налажено, легче сидеть в родном городе и терпеть всё то, что бесит и что противно. Шанс всё изменить есть у всех, но вот смелость дана не каждому. Решительные шагают в неизвестность, не зная, улыбнётся ли им там удача или нет. Даже те, которых приглашают на выгодные должности, на другую часть света, с полностью оплаченными соцпакетами, квартирами и машинами, могут потерять всё в одночасье.
– О чём задумалась, Рит? – спрашивает Лиза, которая снова за рулём.
– Да так – жизнь… смерть.
– С чего это вдруг?
– Вот представьте, живёт себе человек, например, в Ростове. Работает, с друзьями в пятницу в бар ходит и мечтает о Таиланде. И не просто отдохнуть, а переехать. Много старается ради этого, вкалывает усердно, потом бросает всё, что у него было, решает начать жизнь с нуля, приезжает в Таиланд. Радуется как сумасшедший, а на следующий день погибает из-за цунами. И всё, нет человека. А сидел бы себе в Ростове, не мечтал так много – остался бы жив.
– Ужас какой, – говорит Даша, – никакого хеппи-энда у тебя.
– It’s life, baby. Кинь воду, пожалуйста.
– Держи, – Даша даёт мне бутылку. – Но это, наверное, судьба. Значит, так предрешено было. И не важно, где он оказался в этот момент.
– Да просто подумала, могла бы я взять и свалить и было бы мне от этого хорошо. – Я закуриваю.
– И оставить банковский олимп? Не, Марго, беззаботная жизнь явно не для тебя. Ты же вскроешься на третий день от ничегонеделания.
– Я так безнадёжна?
– Абсолютно, – хором отвечают девчонки.
– Но я же сейчас с вами еду чёрт-те куда и неизвестно на какой срок. Значит, всё не так запущено.
– Во-первых, – ухмыляется Лиза, – не путай отпуск с переездом. Во-вторых, утащить тебя стоило немалых усилий. Ну и в-третьих, прекрати проверять корпоративную почту каждые пятнадцать минут! Бесит, правда.
– Но всё равно, даже это на меня не похоже. Я отпуск всегда совмещаю с работой. Так больше ценишь свободные минуты и времени зря не теряешь.
– Ну в этот раз даже не надейся, – подключается Даша. – Я как самая ужасная мать и жена бросила своих дома, угнала машину, опять начала пить. Так что клянусь, я тебе все волосы выдеру, если хоть одно письмо по работе напишешь. Кстати, раз уж ты в телефоне. Может, поищешь, где нам переночевать? Не знаю, как вы, но я ночью водить не могу. Меня эти полосы на дороге с ума сводят.
– Я лично тоже. Да и поспать хочется нормально, – поддерживает её Лиза.
– О’кей, сейчас посмотрю. Так, когда стемнеет, мы должны быть в Бордо. Там и остановимся.
– Мне нравится. Я поддерживаю. Может, старинный особняк какой-нибудь за городом? Ну, с природой там и всё такое, – говорит Даша.
– Даш, мы поняли, что главное условие – наличие винного погреба. Можешь быть спокойна, будет он там.
– Да нет, что ты. Я так просто…
– Ага, как же. Хотя у меня тоже трубы горят уже. И ноги гудят. – Лиза начинает притворно хныкать.
– Ладно, девочки, немного осталось, – говорю я и смотрю на небо, которое затянуло тучами. – До дождя бы успеть.
Я открываю приложение по поиску отелей и вбиваю: «Бордо, Франция». Предпочтительное местонахождение – за городом. На экран телефона выводятся несколько предложений с описаниями и ценами. Я скролю вниз, останавливаюсь на одном из приглянувшихся, смотрю описание и наличие мест на сегодня, но не читаю комментарии. У меня своя система. Я никогда не полагаюсь на отзывы о гостиницах. Потому что они всегда субъективные. Ведь кто-то привык отдыхать всю жизнь в Турции с опцией «всё включено», по горящим путёвкам, а у других карта особо важной персоны в «Ритце». Зато можно доверять фотографиям в Инстаграме. Я копирую название отеля, вставляю в строку поиска по местам в приложении и смотрю, как там на самом деле. Ага, есть виноградники, сельская местность, что-то типа замка, маленькие комнатки, селфи в зеркале, селфи в зеркале, селфи в зеркале, огромный камин в фойе, снова селфи. Ну, вроде неплохо, но надо посмотреть и другие предложения.
Пролистываю ещё пару-тройку отелей. В конечном счёте наш выбор падает на «Шато Гранд-Барил». Отреставрированный загородный отель с бежевым фасадом и башенками в южном стиле. Мне он приглянулся из-за удалённости от города, красивого пейзажа за окном и тысяч фотографий блюд, которые готовит их ресторанчик. Я не обжора, но когда я вне дома, внутри меня просыпается что-то жадное и просит: «Дай! Дай! Дай!» – если речь заходит о еде. Но я люблю разнообразие, и маленькие французские порции прекрасно мне подходят.
Уже стемнело, начал накрапывать дождик. Ехать оставалось ещё примерно километров сто. Мы недавно ушли с широкой трассы и свернули на довольно узкую, однополосную дорогу. Машин тут совсем не было. Я уже была вся в грёзах о тёплой и большой постели, а пустой желудок молил меня о разных вкусностях, в то время как девчонки обсуждали какой-то новый фильм, как вдруг раздался громкий хлопок и машину начало носить из стороны в сторону. Лиза крепко вцепилась в руль и изо всех сил старалась не потерять управление. Меня пару раз ударило головой о боковое стекло, а Даша сзади начала истошно кричать. Давя на педаль тормоза и выкручивая руль вправо, Лизе всё же удалось остановить автомобиль. Нас развернуло почти на сто восемьдесят градусов. Я держалась за ушибленную голову, Даша скулила, а Лиза так и держалась за руль с абсолютно остекленевшим взглядом.
– Даша, мать твою, заткнись! – Я накричала на неё. – Лиз, съезжай с дороги.
Но та не реагировала.
– Лиза! Очнись. – Я начала трясти её за плечи. – Аллё, ты тут?
– А? Что? – Она подскочила на сиденье.
– На обочину выруливай, говорю.
Она начинает отъезжать и это сопровождается жутким шумом с правой стороны. После того как она выключила зажигание, мы так и просидели в машине некоторое время, пока невероятный по звуку гром и ослепительная молния не вывели нас из ступора. Мы втроём хором вскрикнули и выругались.
– Всё! Приехали! – обречённо сказала Лиза, откинувшись на подголовник и закрыв глаза.
– Спокойствие! Не паникуем, девчонки. Уверена, ничего страшного не случилось. Наверное, колесо лопнуло. – Я пытаюсь говорить максимально спокойным тоном, хотя с большим трудом получается унять дрожь в теле. – Нужно просто выйти и посмотреть.
Как только я заканчиваю фразу, небо озаряет ещё одна молния и моросящий дождь превращается в ливень.
– Кто пойдёт? – тихо разнёсся голос Даши.
– Все! – решительно говорю я. – Так, есть фонарик у кого-нибудь?
– Посмотри в бардачке, – предлагает Лиза.
Я открываю бардачок и начинаю копаться в его содержимом. И к удаче нахожу компактный швейцарский ножик, в котором, кроме всего прочего, есть и фонарик.
– Ну что, выходим? – спрашиваю я, но в ответ получаю лишь тишину. – Значит, выходим.
Быстро выскочив из машины, мы собираемся у правого переднего колеса, и моя догадка подтверждается – оно разорвано в клочья. Усиленно роюсь в памяти, вспоминая, что делают в этих случаях. Так, надо его открутить и поменять на запасное. А перед этим машину поднять с помощью домкрата. Ещё нужны специальные ключи.
– У тебя запаска есть?! – Я перекрикиваю дождь, обращаясь к Даше.
– Не знаю. Посмотри сама.
Я обхожу машину и открываю багажник. Прошу Лизу посветить мне фонариком и достаю поочерёдно наши сумки и чемоданы. Но, к сожалению, кроме аптечки, каких-то тряпок, полироли и аварийного треугольника ничего больше не нахожу. Проклятье! Я складываю обратно багаж и говорю девчонкам, чтобы сели в машину. Сама же отбегаю метров на десять назад и ставлю треугольник. Возвращаюсь к машине, вижу, что обе подруги сидят сзади и греются друг об друга, и решаю сесть на место водителя.
– Как тут печка включается? – спрашиваю я Дашу.
– П-п-понятия не имею. – Она стучит зубами от холода.
– Ага. – Я нахожу переключатель и включаю обогрев на полную мощность. Немного подумав, включаю и аварийку.
Потихоньку мы начинаем согреваться и размышлять, что нам делать.
– Ну, про полицию, я считаю, даже думать не стоит. Вряд ли они по этой дороге в такое время проедут. Кстати, где мы вообще? – Я смотрю в навигатор и вижу, что мы километрах в ста от нашего отеля. – Так, примерный адрес есть. Даш, дай телефон вашей страховки.
– Ну, тут есть проблема… – Она мнётся.
– И какая? – Я поворачиваюсь к ней.
– Так как машина из гаража выезжает только пару раз в год, Ганс решил не делать на неё страховку. Чтобы не выкидывать деньги на ветер. Тем более она раритет и страховка очень дорогая.
– Да ты издеваешься! Чёрт! И что нам теперь делать? Я даже не знаю, куда звонить, чтобы эвакуатор вызвать.
– Может, загуглишь? – предлагает Лиза.
– Бесполезно, – отвечаю я. – Не знаю, как у тебя, но у меня Сети нет.
– Сейчас посмотрю, – говорит Лиза, доставая телефон из мокрых джинсов. – Та же фигня. Да что за напасть?
– Тотальное везение, только и всего, – саркастически отзываюсь я.
– Ну и какие мысли? На кого нам рассчитывать? – скорбно спрашивает Даша.
– Как всегда, подруга, только на самих себя. – Я понимаю, что девчонки сильно нервничают, поэтому пытаюсь казаться оптимистичной и подбадриваю их как могу. – Хорошо, что мы в машине, а не на улице. Разве, когда ты в тепле и с друзьями, а за окном льёт дождь, – не самое уютное чувство?
И как назло в эту же секунду прогремел гром такой силы, что чуть не оглушил нас. Мы сначала сидели не шелохнувшись, а затем истерично засмеялись. Не от веселья совсем. Просто у женщин две защитные реакции. Первая – это слёзы и рыдания, когда всё плохо. И вторая – истеричный смех, это когда всё очень плохо. Я чувствую, как Лиза с Дашей уже пожалели и отдали бы всё, лишь бы оказаться за пазухой у своих мужчин. А я… а мне и за пазухой быть не у кого. Я бы сейчас лежала дома, просматривала сайт РБК, пила вино, курила, нанесла бы на лицо омолаживающую маску, поставила все гаджеты на зарядку, включила первую часть «Дневник Бриджит Джонс» в оригинале и заснула бы под фильм. А утром начался бы точно такой же день, что и последние лет пять.
Прошло полчаса, ливень всё шёл, печка грела, сигареты курились, аккумулятор медленно садился, но идей, что нам делать, так и не появилось. Мы даже спели пару песен из Beatles, Queen и «Машины времени». От этого настроение немного поднялось, но проблема как была, так и осталась.
Мы уже подумывали заночевать тут и посменно дежурить, как вдалеке появился свет от фар автомобиля, он был достаточно далеко, но вселил в нас надежду.
– Машина! Лиз! Даш! Машина! – привлекаю я внимание подруг.
Они перегибаются через сиденья и смотрят вперёд.
– Что делать будем? – спрашивает Лиза.
– Моргай ему фарами! И сигналь, – подсказывает Даша.
Я изо всех сил начинаю давить на гудок и моргать фарами. Затем бросаю это дело, выбегаю на улицу и начинаю прыгать и размахивать руками. Фары проезжающей машины слепят меня, и мне не удаётся рассмотреть водителя. Я уж было подумала, что он проедет мимо, но, к нашей удаче, автомобиль останавливается и сдаёт назад. Увидев это, Лиза с Дашей тоже выходят из «Мустанга». А ливень всё усиливается. На лицах девчонок я вижу некоторое облегчение, появилась надежда на спасение.
Машина, что остановилась, была большим пикапом неизвестной мне марки. Судя по силуэту, в ней один человек, мужчина. И это не могло не радовать. Водитель включил аварийку, как и мы, и вылез под дождь. И тут, несмотря на весь пережитый стресс из-за аварии и развивающегося апокалипсиса над головой, дыхание у меня перехватило. Мужчина даже издали обладал такой сумасшедшей притягательностью, что я быстро позабыла о своих проблемах, меня беспокоило лишь то, что сейчас я похожа на мокрую мышь. На нём была белая льняная рубашка, причём, видимо, рабочая, так как она была чем-то измазана, но это лишь увеличивало градус мужественности. Джинсы и массивные ботинки на ногах. В то время как он приближался, я успела разглядеть его ещё лучше и поняла, что он не намного выше меня, а на его слегка смуглом лице виднеется лёгкая щетина. Мужчина подбежал к нам вплотную и произнёс:
– Bonne soirèe!
Чёрт, а вот по-французски из нас никто не говорит.
– Sprechen sie Deutsch? – единственное, что находит сказать Даша.
– No, – отвечает мужчина.
– Do you speak English? – спрашиваю я, выйдя из оцепенения.
– Mmm… a little bit… no. – Он всё же отрицательно мотает головой, извиняюще улыбаясь.
– Блядь! – вырывается у Лизы.
– А вот по-русски я говорю, – неожиданно сказал он без малейшего акцента.
– Серьёзно? Боже, нам тогда очень повезло. – Мы с облегчением вздохнули.
– Что с вами случилось?
– Колесо лопнуло. На что-то на дороге напоролись.
– Ого! Вы в порядке? Целы?
– Да. Я только головой немножко ударилась, вот тут, – показываю ему то место, которым билась об стекло.
– Дайте-ка посмотреть. – Большими руками очень аккуратно он берет мою голову и осматривает ушиб. – Крови нет, но шишка точно будет. Не тошнит?
– От голода разве только, – говорю я, а сама смотрю ему прямо в глаза. Но слишком темно, не могу их хорошо разглядеть, зато за секунду до этого в широко расстегнутом вороте его рубашки заметила серебряный крестик.
– Я постараюсь вам помочь. – Он обходит «Мустанг» и смотрит на порванное колесо.
– Вам повезло, что машина устойчивая. Могли бы запросто перевернуться на такой мокрой дороге. Запаска есть?
– Что? – спрашивает Даша.
– Запасное колесо, в багажнике, есть? – Он перекрикивает грозу.
– К сожалению, нет, – говорю я.
– Так, понял. Сядьте в машину, не мокните. Сейчас придумаем что-нибудь, – обнадеживает он и убегает к своей машине.
Мы тотчас ныряем в салон и начинаем неистово дрожать от холода.
– Боже, дайте мне что-нибудь надеть, – обращаюсь я к девчонкам, понимая, что жутко околела.
– Ага. Мы заметили. Аж коленки подкосились, – смеется Лиза.
– Чего? Не поняла.
– Да ладно тебе, – поддакивает Даша. – Ты его взглядом пробурила насквозь.
– Перестань. Я просто вся промокла, меня хоть выжимай.
– Аха-ха-ха! Именно! – Они заливаются диким смехом.
– Да не в этом смысле! – Боже, какую чушь я сказала. – Дайте уже что-нибудь надеть, потеплее только.
– А может, попрозрачнее? – не унимается Даша.
– Даша, сейчас ты выйдешь из своей незастрахованной машины без запасного колеса и будешь ему помогать. Ясно? – Я пытаюсь быть очень строгой, но у меня плохо выходит. Лицо расплывается в улыбке.
– Да я б с радостью, Рит, – вздыхает Даша, – да вот Ганс, боюсь, будет против.
– Да чёрт тебя дери, дай мне просто кофту какую-нибудь.
– На, на. – Лиза протягивает мне кожанку. – Но на всякий случай, чтобы ты знала, ты чертовски сексуальна с мокрыми волосами.
– Спасибо, надеюсь, это нам поможет убраться из этого богом забытого места.
Как только я надела куртку, к машине подбегает наш спаситель и пропадает возле лопнувшего колеса. Я с минуту сижу, размышляю, а затем говорю подругам:
– Я, наверное, пойду к нему… Может, помочь нужно, посветить, а то неудобно как-то…
– Да-да. Давай, помоги там, подержи его, – ухмыляется Даша. – Ой, то есть поддержи.
– Пошла ты! – говорю я ей и показываю язык.
Выбравшись наружу, наблюдаю, как он установил домкрат и начинает приподнимать машину. Какие же у него сильные руки. Вены набухают под кожей, а мышцы напрягаются. Да что это со мной?
– Вам чем-нибудь помочь?
– Ой! Не заметил вас! Вы бы лучше не мокли и сели бы в машину.
– Без меня она будет гораздо легче. – Ну всё, Старкова, приехали. Что за дешёвый трюк напроситься на комплименты?
– Не намного, думаю, совсем нет разницы, – отвечает он. И снова эта улыбка. Что ж, он включился в игру. – Хотя помочь всё-таки можете. Посветите мне фонариком, пожалуйста.
– Да, конечно, секунду. – Я достаю из джинсов швейцарский ножик, включаю фонарик и направляю луч на колесо.
– Так гораздо лучше. Спасибо! Кстати, я, Кирилл.
– Рита.
– Приятно познакомиться! – Мы улыбнулись друг другу, и он продолжил приподнимать машину.
Я всё стояла и смотрела, как он ловко управляется с инструментами, снимает одно колесо, кладёт его на землю и надевает другое. Со вторым у него выходит куда сложнее, и Кирилл объясняет:
– У меня только аварийная запаска, «костыль», другой нет. Хорошо, что хотя бы она подошла, это уже удача.
– Но мы сможем с ним проехать хотя бы километров сто? У нас забронирован отель на сегодня.
– Сто? Честно говоря, сомневаюсь. Да еще по мокрой дороге, шансов практически нет. И быстро ехать на «костыле» нельзя.
– И чем оно тогда нам поможет? – Да, перспектива невесёлая.
– Единственное, что я могу предложить, – доехать до моего дома. Это примерно в двадцати минутах отсюда, – говорит Кирилл, не отвлекаясь от работы. – Там сможете переночевать и обсохнуть, а рано утром приедет мой знакомый механик и привезёт вам подходящее колесо.
– К вам? – Неожиданное предложение, но весьма заманчивое. – Ну я, честно говоря, не знаю.
– А что такое? Вы меня боитесь, что ли? – Он смеётся. – Мне бояться следует куда больше, чем вам.
– Почему же?
– Ну, сама посуди. Да, надеюсь, не против перейти на «ты», не люблю все эти формальности.
– Согласна. – Давно пора бы уже.
– Так вот, вас трое. Я живу, можно сказать, один. И, несмотря на то, что мы стоим на французской трассе, а не на тамбовской, это не делает случайных попутчиков более безопасными.
– Тогда почему ты нас приглашаешь? – Боже, какие же у него плечи!
– Не знаю. Просто подсознательно доверяю. Или как обычно в поисках приключений. – Он заканчивает с колесом. – В любом случае, до моего дома недалеко, а с утра сможете снова продолжить путь.
– Хм, ну ладно. Я предложу девчонкам, если они согласятся, то так и сделаем, – говорю я, а сама думаю, что лично их придушу, если попробуют отказаться.
– Хорошо. Я пока подожду в своей машине.
– Ну чего там? Можем ехать? – спрашивает Даша, как только я залезаю внутрь.
– Нет. Не можем. – Я придвигаю руки ближе к тем местам на панели, откуда идёт горячий воздух. – Он нам поставил своё колесо, но оно меньше, чем наши. До отеля не дотянем.
– Ну, блин. И что делать? Тут ночевать придётся? – стонет Лиза.
– Нет, не придётся. – Я поворачиваюсь к ним. – Он предложил к нему поехать. Домой. И это недалеко. А с утра его друг-механик поменяет нам колесо на нормальное. Что думаете?
– Не-не. Ни за что, – Даша отрицательно мотает головой.
– Рит, страшновато как-то. Ты хоть знаешь, как его зовут?
– Да, Кирилл.
– Ну, этого маловато. А как он по общению?
– Ой, а то ты не видела. – Даша открывает окно, чтобы покурить. – Она там стояла и таяла.
– Да! Таяла! Под дождем, между прочим, пока вы тут в тепле сидели. Так, не знаю, как вы, а я не хочу на этой трассе ночь провести. Даже если он какой-то маньяк, я предпочту, чтобы меня сначала накормили, согрели и…
– И трахнули, – заканчивает за меня Даша.
– Дура! – огрызаюсь я, хотя где-то в глубине души с ней соглашаюсь.
– Ладно, я поддерживаю идею поехать к нему. Но пусть покажет документы, а мы сделаем вид, что сфотографировали и отправили родственникам. Ну, на случай чего.
– Боже, какие шпионские страсти, – говорю я, но не спорю, выхожу из машины и направляюсь к Кириллу, пока они не передумали.
Он замечает меня и открывает окно. Рубашки на нём уже нет. Обнаженная, влажная грудь выглядит волнующе.
– Ну что решили? – Он надевает куртку на голое тело.
– Мы согласны. И подруги благодарят тебя за приглашение.
– И хорошо, а то я уже немного замёрз. Тогда я сейчас подъеду и прицеплю трос.
– Да. Вот только можно твои документы?
– А зачем? – Он лезет за портмоне и вытаскивает из него пластиковую ай-ди карточку. – Вот, держи.
– Понимаешь, просто если ты всё-таки маньяк и решил нас разрезать на кусочки, то мы хотели бы знать твои данные. – Ох, что я несу…
– Справедливо. Это французские документы. Свидетельство о рождении посмотришь дома.
– Хорошо. – Я бы лучше в дýше на тебя посмотрела.
Я бегу обратно к себе в машину. А дождь всё лупит и лупит.
– Ну как? – хором спрашивают девчонки.
– Секунду. – Я включаю свет в салоне. – Так, Орлов Кирилл Александрович, семьдесят четвёртого года рождения. – А выглядит моложе…
Пока Даша фотографировала карту, Кирилл подошёл к моей дверце и знаком попросил опустить стекло.
– Смотри, я сейчас поеду совсем медленно, затем чуть быстрее. Ты просто следуй за мной, аккуратно. Тебя будет немного тащить вправо, потому что колесо маленькое, но не пугайся, так и должно быть.
– Я поняла. – Интересно, он замечает, что я откровенно пялюсь на него?
– Ну всё, тогда погнали.
Он сел в свой пикап, и мы тронулись. Видимости не было никакой, и я сосредоточенно смотрела на его бампер и сигнальные огни. Машину вечно кренило вправо, и руки начали побаливать от напряжения, так сильно я держалась за руль.
Мы проехали ещё минут пятнадцать, в сплошной темноте, которая сопровождалась проливным дождём, и на трёх с половиной колёсах. И тут впереди показалось хорошо освещенное шато. Судя по вибрации и звуку, асфальтированная дорога закончилась. Мысли о тепле и ужине заглушили все остальные.
Машина Кирилла остановилась у входа в поместье, и я тоже плавно нажала на тормоз. Посмотрела на навигатор и увидела, что сигналов нет. Так же не было Сети ни у одного из наших телефонов. Странно, как же он тут живёт без связи? Кирилл выбежал из машины и открыл дверь дома. Затем он помахал нам рукой, и мы оперативно достали сумки из багажника и ринулись к входу.
– Тепло! – чуть ли не прокричала Лиза, как только мы оказались внутри.
– Сухо! – поддержала её Даша.
– Туалет бы, – прошептала я.
– Вот так сразу? А где твои манеры? – прыскает со смеху Лиза.
– Да хватит! Клянусь, я тебя убью! – шикаю я на неё в тот момент, когда заходит Кирилл.
– Ну что вы встали? Проходите же. Я попрошу, чтобы вам принесли что-нибудь тёплое. Извините, я не ждал гостей, комнаты не готовы, можете пока переодеться в ванной, а чай будет готов через пару минут. – Он отчего-то занервничал. Не потому ли, что мы оказались на свету и можем друг друга хорошо разглядеть? Вот только разница была в том, что он в куртке с голой грудью был похож на звезду аргентинских сериалов, а мы со стекающей водой с одежды смахивали на трёх кошек после купания. Как несправедлив мир.
– М-м, спасибо. А ванная где? – Самой первой из нас проснулась Даша, хотя мы уже все пялились на него, не переставая.
– Александра проводит вас. А вот и она, – он приветливо кивает куда-то за наши спины.
За долю секунды передо мной рушатся все мои фантазии и предположения. Вот дура ты, Старкова. Слюни распустила, руки тебе понравились, улыбка, опять же тайна, маньяк ли он или нет… А оказалось всё очень просто и без шансов. Сейчас я обернусь и увижу его жену. Определённо моложе меня, красивее и, конечно же, француженку с безупречными манерами, в шикарном платье и с вечерней укладкой, а не с мокрыми спутавшимися волосами. Эх, а какая была вначале интрига…
Но как только я оглянулась, моё лицо исказилось, наверное, сотню раз и этого нельзя было не заметить. Но женщина в возрасте около шестидесяти, в цветастом домашнем платье с белым передником, сделала вид, что не заметила моего настроения и поприветствовала нас:
– Bonne soirèe! O! Kirill!
– Bonne soirèe, Alexandra!
– Что случилось? Кто эти милые девушки? – Она заговорила на довольно приличном русском, но с характерным французским прононсом.
– С ними приключилась беда. Их машина сломалась, – ответил Кирилл. – Александра, пожалуйста, проводите их в ванную, чтобы они переоделись в сухую одежду, и дайте им халаты. А я пока поставлю чайник.
– Ох, бедняжки, скорее идёмте со мной. Вы промокли насквозь.
– Здравствуйте! – Нестройным хором мы здороваемся, с абсолютно ошарашенным видом берём свои чемоданы и следуем за женщиной.
– В это время года погода просто ужасная. Уи. Льёт и льёт. Напоминает мне Ленинград.
– А вы оттуда родом? – спрашивает Лиза, пока я нахожусь в полном смятении.
– Я жила там, когда была студенткой. Прекрасный город, но безобразная погода.
– Да, что правда, то правда. Я там живу, – соглашается Лиза.
– Бедняжка. Хотя какие там вечера летом! А какие мужчины!.. Ох.
– Лучше французских? – Я просыпаюсь от шока.
– Французы? Пф-ф. Много слов о любви, но на этом всё и кончается, – ухмыляется Александра. – Так, вот ванная. Я сейчас принесу халаты. Але!
Мы заходим в очень просторную ванную комнату. У неё настолько высокие потолки, что подсади я на плечи Дашу или Лизу, они бы не достали рукой до потолка.
– Это же служанка, я правильно поняла? – спрашиваю я у подруг.
– Ну, если бы это была жена, я бы очень разочаровалась. Но не переживай, дорогая, жёны не носят передников, – успокаивает меня Даша.
– Всё же не перестаю поражаться, – замечаю я, скидывая с себя мокрую одежду. – Куда бы ты ни уехал – хоть в Китай, хоть на юг Франции, ты не застрахован от встречи с русским на просёлочной дороге во время ливня.
– Но не всем так везёт, как нам, – говорит Лиза. – Как я понимаю, он тут не садовником работает. А такое шато стоит несколько миллионов. К тому же он красавчик.
– Скорее не красавчик, – подключается Даша и снимает с себя промокший лифчик, – а привлекательный. И не менее важно – загадочный.
– Ну, я ещё не успела так тщательно, как вы, его рассмотреть, – говорю я и начинаю растираться полотенцем. – Кстати, Даш, отличные сиськи.
– Отличный хирург, точнее. Видели бы вы их после второго ребёнка.
– Боже, храни пластическую хирургию, – соглашается Лиза.
– А я никак не решусь, страшновато. – Я надеваю сухие джинсы.
– Тебе пока особо и не нужно. Но поверь, страшнее быть нежеланной, чем лечь под нож.
– Считаешь, что половое влечение у мужчин обусловлено лишь наличием у нас классных сисек? И всё?
– Нет, – говорит Даша. – Но какой бы темпераментной и чувственной штучкой ты ни была, если твоя грудь бесформенна, на секс при свете дня можешь даже не рассчитывать.
– Ах, этот жестокий мир. – Я ухмыляюсь. – И почему всё это легло на женщин?
– Не скажи, Ганс уже третий год проходит сеансы ботоксом. Так что мужчины тоже об этом заботятся.
– А-а-а, вот оно в чём дело. А я думала, у него с эмоциями проблема.
– Ну, это небольшие жертвы. Он же старше меня на десять лет.
Раздается стук в дверь. Я закрываюсь полотенцем и иду открывать её. Это пришла служанка и принесла нам халаты и тапочки. Мы решили всё же остаться в своей одежде, но надеть сверху халаты. Мокрые вещи положили на раковину, и Александра сказала, что позаботится о них. Она указала нам направление на кухню, куда мы и отправились.
Это было, видимо, очень старое поместье, множество лепнины на потолке, массивные люстры, солидная мебель и мраморный пол. Мы шли по коридору довольно долго, по пути попадались разные комнаты, но мы знали, что нам нужно идти прямо.
Наконец мы вошли в просторную кухню с большим камином в правом углу. Чайник уже вовсю свистел, а Кирилл, не заметив нашего появления, суетился у стола из красного дерева, расположенного в центре помещения.
– Але! – отчего-то закричала я.
– Ой! – вскрикнул Кирилл. – Как вы?
– Уже лучше! Спасибо! Что делаешь?
– Ну, не жаркое из своей бывшей жены, это точно, – шутит он. – Ну что, согрелись?
– Да, немножко, – подаёт голос Даша.
– Славно! Чай почти готов. Голодные?
– Ну, так… – как можно спокойнее говорю я, хотя мой вой из желудка предательски сдаёт меня.
– Понял! Сейчас что-нибудь приготовлю, – отзывается Кирилл и разжигает духовку.
– А ты один тут живёшь? – Лиза усаживается на деревянный барный стул.
– Не совсем. Александру вы видели, а ещё тут живёт Жак.
В воздухе повисло неловкое молчание. Мы с девчонками, видимо, сделали одно предположение на всех. Ну да, вот оно в чём дело – Жак. Вот и всё. Кирилл стоял к нам спиной, возясь с печкой, и, наверное, почувствовал, что что-то не так.
– Жак – это мой помощник по виноградникам, – поспешно уточнил он. – Они с женой живут в левом крыле поместья.
– Виноградники? Здорово! А какой сорт ты…
– Так он женат? – радостно прерываю я Дашу. – А Лизе вот предложение сделали недавно. А Даша в счастливом браке уже много лет.
Подруги просто испепелили меня взглядом. Нет, они бы ни за что не стали к нему липнуть или, боже упаси, обманывать своих мужчин, но невинно пофлиртовать всем порой хочется. А я взяла и снесла обе их головы одним ударом. Если честно, даже не знаю зачем. Наверное, из-за духа соперничества. В общем, слово не воробей, но своё я от них получу.
– Правда? – Кирилл смотрит на Лизу. – Что ж, мои поздравления!
– Спасибо! – Она натянуто улыбается. – А ты? Где мадам Орлова?
– Документы вы мои, видимо, хорошо изучили. Кстати, можно мне их обратно?
– Да, держи. Забыла отдать.
Я протягиваю ему его карточку, и наши руки соприкасаются на мгновение. Его ладонь тёплая, а пальцы совсем не грубые.
– Спасибо. А мадам Орловой уже давно нет. – Он замолкает на секунду. – Ой, да что со мной сегодня такое? В смысле, мы развелись много лет назад. Ну, знаете, так бывает. Сказка «они жили долго и счастливо» не про всех.
– Или просто изначально встретились не в то время и не в том месте, – замечает Лиза.
– Может и так, – соглашается Кирилл, – но в итоге я сижу в своей личной башне из слоновой кости, выращиваю виноград, редко езжу в большие города, стал много читать и недавно начал осваивать сёрфинг. Правда, он мне пока никак не даётся, это оказалось сложнее, чем я думал.
– То есть это шато – твоё?
– Сам в шоке, но да.
– Но ты же не француз, – подмечаю я. – Откуда ты?
– Из преисподней, – ухмыляется Кирилл какой-то особенной грустной улыбкой. – Из Москвы то есть.
– Точнее и не опишешь, – говорю я, вспоминая о своей работе.
– И ты тут постоянно живёшь? – спрашивает Даша.
– А чем ты занимался в Москве? – Лиза не даёт ответить Кириллу.
– Оу! Спокойнее, девушки. Так даже на Петровке не допрашивают. Может, вина? Собственного производства. – Это был явный соскок с темы.
– А тебе приходилось отвечать на их вопросы? – подтруниваю я.
– Я ничего не скажу тебе без своего авокадо, – хохмит он и опять же пропускает вопрос.
В очередной раз, стрельнув глазами в мою сторону, он идёт к большому, обшитому тёмным деревом, специальному винному холодильнику и вытаскивает из него бутылку с невзрачной бежевой этикеткой.
– Это первый урожай того года, в котором я занялся здешним виноградником. Так что прошу строго не судить. Я не раз получал по шее от Жака, когда мы работали на плантации.
– Но суд будет строгий, – я улыбаюсь, – тут собрались матёрые ценители. Верно, Даш?
– Обещаю быть беспристрастной.
Её чай даже не тронут, а на вино она уже положила глаз.
В его простодушии в совокупности с хорошими манерами было что-то тёплое и притягивающее. Кирилл очаровывал не жестами или словами. Просто атмосфера в целом располагала к доверию. И не знаю, что именно на это повлияло, – девочки, уютный, красивый дом, сам хозяин или эта кухня в древесных тонах в сочетании с грубым камнем, но мне было комфортно, как нигде раньше. Даже в моём собственном доме мне так хорошо не было. А уж после осквернения его Артёмом и подавно. Да, на кухне витало какое-то напряжение, но оно было скорее сексуального характера между мной и Кириллом. А девчонки просто ловили кайф как зрители. Эта пьеса их явно забавляла.
Кирилл достал четыре бокала из подвесного шкафчика, открыл бутылку и разлил нам понемногу.
– Ну что, – я привстала со стула и подняла бокал, – за нашего спасителя. Мы у тебя в долгу, Кирилл!
– Поддерживаю, – присоединяются ко мне в один голос Даша с Лизой.
– Да ладно вам, я просто исполнял свой гражданский долг. – Ого! Он, оказывается, умеет смущаться.
– А вино и правда хорошее, – говорю я после того, как пригубила. – Не могу сказать, что я большая ценительница, но послевкусие приятное.
– А я не распробовала, – заявляет Даша уже с пустым бокалом. – Можно мне ещё?
– Даша? – Лиза смотрит на неё, слегка приподняв бровь.
– Что?
– Аккуратнее, душа моя.
– Спокойствие, мне просто нужно согреться.
– Не переживайте, – говорит Кирилл, подливая нам вино. – Оно уже не молодое. Укутывает, словно в пуховое одеяло, и лишь слегка пьянит. Но в голову не ударяет.
– Смотри у нас. Знаешь же фразу? Если человек кого-то спасает, он потом несёт за него ответственность. – Иногда поражаюсь, откуда я помню все эти псевдофилософские изречения. Но к ситуации, главное, подошло.
– А раньше вы меня не могли предупредить? – Он ставит кастрюли с водой на плиту и отпивает из своего бокала.
– Кстати, о предупреждениях, – влезает Лиза, – тут со связью проблемы? Нигде Сеть не ловит. А мне нужно позвонить.
– Да, мне бы тоже. – Бокал Даши снова пуст.
– Точно, вот почему мне так спокойно, – вдруг меня озаряет. – Мобильник не трещит каждые пять минут.
– С Сетью всё поправимо. – Кирилл достаёт из кармана телефон незнакомой мне модели и что-то в нём нажимает. – Ага. Значит, твой телефон, – он показывает на Лизу, – это «Элизабет», а твой, – кивает в Дашину сторону, – «Даша П» на латинице. Правильно?
– Да, – отвечают они хором с удивлением.
– Тебе тоже связь нужна? – спрашивает он меня.
– Нет, спасибо. Вива Франция! За отсутствие беспроводных коммуникаций! – Я салютую бокалом.
– Ну, скажем так, дело тут не во Франции, и связь у вас теперь должна быть. Проверьте. – Он смотрит на Дашу с Лизой.
– Есть, – отвечает Даша.
– Работает. А что ты сделал? Это какой-то хакерский трюк? – спрашивает Лиза.
– Долго объяснять, честно говоря. Но вкратце – не люблю я эти без конца звонящие мобильники. Они меня порядком достали. Так что я установил такую штуковину, которая глушит всю технику в радиусе десяти километров. Но если кому-то нужна связь, я просто открываю доступ.
– Ага. Понятно. – Лиза смотрит на него настороженно. – Ладно, меня это не касается, но предупреди заранее, если я случайно сдвину вазу или дотронусь до чего-нибудь, не откроется ли потайная дверь с кучей оружия и разных шпионских прибамбасов?
– Слушайте, вы не киношницы или писательницы случайно? – Он смеётся, но как-то напряжённо. – У вас просто такая богатая фантазия. Я уже был маньяком, теперь шпион. Дальше, думаю, стану предводителем масонов.
– Нет, говорю же. Меня это не касается, я пошутила. Просто первый раз слышу о такой глушилке для телефонов.
– Ты не поверишь, но её можно купить почти в любой фирме, которая работает с сигнализациями, – отвечает он и принимается резать овощи.
– Не знала, – говорит Лиза, выходя из кухни. – Рит, я Вадиму позвоню схожу.
– А я Гансу. – Даша следует за ней.
– А я, пожалуй, не откажусь ещё от вина, – я смотрю ему прямо в глаза, – и с радостью услышу, каково это – сменить Россию-матушку на мой любимый регион Франции.
– Тебе никому не нужно позвонить, чтобы сказать, что всё хорошо?
– Не посчитай меня жалкой, но все, кому мне нужно сказать это сейчас находятся в этом доме. Так что нет, не нужно.
– Поверь, я понимаю, о чём ты. Мне это хорошо знакомо.
– Что именно? – Надеюсь, он не о родственных душах. Мужчины становятся невыносимо скучны и стремительно глупеют, когда разводят подобную демагогию.
– То, что есть такие люди, вокруг которых постоянно крутится толпа, но лучшая компания для них – это они сами. И дело тут не в превосходстве над другими. Ты всегда рад выслушать кого-то, помочь советом или делом. Но чтобы самому изливать наболевшее, откровенничать – нет уж, простите. Мои заботы – это лишь мои заботы.
– Знакомая басня. Но ты знаешь, что окружающие считают их чёрствыми снобами, у кого в жизни всё как в сказке.
– Ага, только вот сказка зачастую как у Бартона. – Он ухмыляется и начинает чистить креветки.
– Кстати, обожаю его фильмы. Они мрачные, но очень красивые.
– Да. И герои там очень характерные.
– А что на ужин?
– Секрет, – отвечает он. – Так, у тебя пустой бокал, а я хотел, чтобы ты попробовала другое вино. По крепости оно такое же, и сорт винограда тот же. Разница лишь в том, что первое – с виноградников, на которых несколько десятков лет назад росли цитрусы. А это… – он достаёт новую бутылку, – на этой земле раньше росли цветы. Какие точно, к сожалению, сказать не могу, знаю лишь, что медоносные.
Я внимательно смотрю, как он откупоривает бутылку, аккуратно наливает вино в другой, чистый бокал и протягивает мне. Во всём этом и в той эмоциональности, с какой он мне рассказывал о виноградниках, чётко видно, насколько же он любит своё нынешнее занятие. Как же это приятно по прошествии времени найти то, что тебе действительно доставляет удовлетворение и радость. Конечно, без его прошлой деятельности, какой бы она ни была, он бы не купил это шато, но мне кажется, желания вернуться к ней у Кирилла нет. Хотя, может, я ошибаюсь и он занимается и тем и другим, а виноделие – его хобби?..
– Слушай, а разница и правда есть. Это более лёгкое, что ли. И запах другой. – Вино вкусное, но лучше не перебирать с ним на голодный желудок. – То есть ты хочешь сказать, что всё дело лишь в местонахождении земельного участка?
– Если точнее, я хочу сказать, что время летит очень быстро. Меняются технологии, люди, моральные нормы… Но земля не меняется. Она помнит. И природу не обмануть. И не смотри на меня так. Несколько лет назад я бы даже не мог предположить, что могу рассуждать о таком. Но когда день за днём проводишь под солнцем, выращивая что-то, то в голову зачастую приходят довольно глубокие мысли. Я не утверждаю, что это лучшая тема для лёгкого общения с девушкой, с которой познакомился пару часов назад, зато это то, что я думаю на самом деле, а не то, что было бы удобно выставить тебе за правду, дабы показать себя в хорошем свете.
– Я даже не знаю, что тебе ответить. Но я очень рада, что ты говоришь об этом, а не о своей работе, машине, любимой футбольной команде или о том, какие у меня красивые глаза, – заявляю я абсолютно честно. – Просто подобные рассказы я слышала уже тысячу раз и ничего, кроме рвотных позывов, они у меня не вызывали.
– Я, кстати, не люблю футбол.
– Ого!
– И машинами, если честно, никогда не увлекался.
– Да?
– А ещё я терпеть не могу пиво и ни разу не спал со своей секретаршей.
– Пожалуйста, продолжай. Мне нравится, когда разбивают шаблоны. – Интересно, это он всё искренне говорит?
– А глаза? Никогда не понимал, когда говорят про глаза – красивые. Они могут быть либо живые, либо нет. Вот почти у каждого француза они радостные, с искрой. А когда я жил в Москве, сплошь и рядом встречались глаза без надежды, без задора. Это была одна из причин, почему я свалил оттуда.
– Поразительно. Когда я ехала из Москвы, на машине, к подругам, размышляла в пути почти о том же самом. Искала ответ, в чём же разница. Почему так? Но так и не нашла.
– И не найдёшь. Одно могу сказать – разница не в соцпакетах и зарплатах. Как мне кажется, каждый человек определяет для себя свои собственные ценности. И если он их не достигает, то теряет тот самый огонёк в глазах.
– А что насчёт моих глаз? – Обычно я не люблю, когда кто-то пытается меня прочесть, но тут вдруг стало любопытно.
– В твоих глазах… – Он подливает нам обоим вина. – В них кипит жизнь. Но как бульон под крышкой.
– Сделай скидку на долгую дорогу и потёкший макияж.
– Ты понимаешь, о чём я. Я тебя, конечно, совсем не знаю, но предполагаю, что ты много работаешь. И никогда ни на кого не полагаешься. Ты из тех, кто во что бы то ни стало добивается своего. И не важно, сколько времени, сил и жертв уйдёт на это. А ещё, думаю, ты очень алчная. Как только ты достигаешь того, чего хотела, тут же находишь себе новую цель и начинаешь работать над ней. Причём планка всё время поднимается.
– Хм, спасибо за анализ, доктор Фрейд. В принципе, всё верно. Но скажи, разве не естественно для развитого человека стремиться к чему-то большему и лучшему? Разве это не основа самосовершенствования? Разве ты не такой же?
– А я и не утверждаю, что я белая ворона. Я был гораздо хуже. Пока вдруг не осознал, что все, что я делаю, это ради интереса, что будет дальше. Ну, знаешь, как бывает – «деньги ради денег» не ведёт ни к чему хорошему.
– Немного путано, но в общих чертах я тебя поняла.
– А теперь сделай скидку на то, что я последнее время редко общаюсь на русском. Да и тема эта настолько обобщенная, что конца и края ей нету. И знаешь, если честно, терпеть не могу разглагольствования о смысле жизни, душах и тому подобном.
– Я выпью за это. – Я тут же прикладываю бокал к губам, чтобы скрыть своё удивление. Он что, мысли читать умеет?
На кухню возвращаются девчонки.
– Ну как тут? Если честно, умираю с голоду, – говорит Лиза.
– Всё в процессе. Попробуйте пока новое вино, – отвечает Кирилл, отходя от меня, и вновь принимается за готовку.
– Это я могу. – Даша наполняет свой бокал.
– Как поговорили? – спрашиваю я у них.
– Да нормально. Скучает, – отвечает Лиза, – сказал, что после того, как закончилось всё приготовленное, ест одни пельмени, вспоминает студенчество, ностальгирует.
– Главное, чтобы студенток не вспоминал, – ехидничаю я.
– Старкова, – Лиза посмотрела на меня ледяным взглядом, – заткнись.
– Всё, молчу. Я просто… ну ты поняла.
– Поняла. Кстати, машину твою починили и отогнали к нам домой.
– У тебя прямо какое-то невезение с машинами, – подмечает Кирилл.
– И не только. У меня со всей техникой беда. То ли энергетика дурацкая, то ли просто не везёт. Меня только две вещи никогда не подводили. Это навигатор дорожный и ствол.
– Твой, прости, что? – Он даже перестал резать овощи.
– Пистолет. «Глок-17». Или ты про навигатор?
– Ну, навигатор не стреляет и из него не убьешь.
– О! А ты знаток оружия? – спрашиваю я.
– Скорее, любитель. Если быть более точным – любитель красоты оружия. «Глоки» мне нравятся. Торжество функциональности в чистом виде.
– А у тебя есть оружие? – Моё любопытство нарастает.
– Может да, может, нет, – отвечает он, не смотря на меня.
– Понятно всё с тобой. – Ох, уж эти секреты. Ну как тут не возбудиться, когда привлекательный мужчина сплошь покрыт тайнами и загадками.
– Так, почти всё готово. Скоро можно будет садиться за стол.
– Давай мы поможем тебе, – откликнулась Даша.
– Обычно это делает Александра, но она уже ушла спать. Так что от помощи не откажусь. – Он открывает несколько подвесных шкафчиков. – Вот тут тарелки и фужеры. А в этих вилки и ножи. Думаю, приятно будет в большой гостиной посидеть. Там камин есть.
– А это где? – спрашивает Лиза.
– Чёрт, – Кирилл ударил себя по лбу ладонью, – я самый негостеприимный в мире человек. Я вам даже дом не показал.
– Успеем. Давай сначала поедим. – Мы втроём смотрим на него умоляюще.
– Отлично, я понял. Ну, тогда накройте в гостиной с камином, это по коридору и направо. У меня почти всё готово.
Мы вытаскиваем из шкафчиков тарелки, приборы и идём в указанном направлении.
Входим в просторную комнату с высоким потолком, стенами из грубого камня и с большим столом из чёрного дерева в центре. В гостиной горит камин, и нам становится очень тепло и уютно. Из спрятанных динамиков, откуда-то сверху, доносится музыка. По-моему, это Alizee. Стол рассчитан человек на двадцать, но мы сервируем его на четверых и располагаемся поближе к камину.
Минут через пять к нам присоединяется Кирилл с подносом в руках. Ставит большое блюдо с крышкой на стол и вновь уходит на кухню. Так он делает трижды и в последнем заходе возвращается с новой бутылкой вина. Мы рассаживаемся, и он поочерёдно начинает открывать крышки на всех блюдах. Аппетитные запахи тут же ударяют нам в нос.
Как оказалось, на ужин он приготовил пасту с королевскими креветками в незнакомом мне, но очень вкусном соусе, деревенский салат, жульен и ещё несколько закусочек. Увидев наши удивлённые глаза, он опять смутился и сказал:
– Ну, я так, на скорую руку. Строго не судите. Налетайте, в общем.
И мы налетели. Все приличия и этикет были отброшены вместе с типичным для девушек кокетством в стиле «я так много не съем». Всё выглядело так вкусно, что я даже немного растерялась, с чего начать. Но в итоге решила начать с главного блюда. И не прогадала. Это была идеальная паста. Вот она, моя настоящая алчность! Вкусно поесть. Боже, храни мужчин, умеющих готовить.
– Это оооошень вкушно, – сказала Лиза с набитым ртом.
– Угу, – согласились мы с Дашей.
– Спасибо, – так же смущённо ответил Кирилл. – И спасибо вам, кстати. У меня не часто бывает такая компания для ужина.
– Но в этом есть и плюс. – Я в отличие от Лизы решила прожевать, прежде чем говорить. – Если бы у тебя была такая компания каждый день, ты бы был вечно голодным.
– Тоже правда. Хотя я ем всегда по настроению. Иногда могу просто забыть и не есть весь день. А порой не могу заснуть, чтобы не залезть в холодильник раз десять.
– Знакомо, – отвечаю я. – А где ты научился так готовить?
– Если честно, то нигде. Это тоже дело настроения. Просто складываю в голове ингредиенты, и если они мне кажутся вкусными в сочетании, их и готовлю. И всё на глаз.
– Тогда у тебя врожденный талант, – говорю я.
– Или мне просто было приятно вас накормить.
– Вот так, девчонки, – говорит Даша. – Подобрали на улице промокших и жалких, как котят. Обогрели, одели и накормили. Значит, не так уж этот мир и обречён.
– И напоили, ты забыла сказать, – подшучивает над ней Лиза.
– Не без этого. Кстати, отличное вино.
Дальше я перехожу к жульену и салату. Просто объедение. Кирилл сказал правду: пока мы с ним беседовали, он не смотрел в поваренную книгу или рецепты из Интернета, просто что-то резал, что-то готовил. Повезло нам, в общем, сегодня.
После жульена решаем сделать небольшой перерыв и курим прямо за столом. В доме установлена какая-то суперсовременная вытяжка и табаком совсем не пахнет. Это моя мечта. Я люблю курить, но терпеть не могу запах табака.
За ужином Кирилл расспрашивает, откуда мы, чем занимаемся и куда, собственно говоря, едем. По очереди мы всё ему рассказываем, только я умалчиваю причину, побудившую меня свалить из Москвы. Он внимательно слушает, комментирует, попутно делясь случаями из своей жизни. Мы настойчиво интересуемся, как так вышло, что он переехал? Но в ответ лишь слышим что-то расплывчатое в стиле:
– Девчонки, ну давайте начистоту. Все хотят оттуда свалить. Ну, правда. Просто кто-то себе не может этого позволить по материальным причинам, а те, которые могут, обладают невероятной алчностью. Им кажется, что они не переживут, если не наколбасят ещё несколько миллионов. Они больные. Таким всегда будет мало.
– А ты? Достиг своего предела? – спрашиваю я.
– Скорее, точки кипения, – отвечает он, крутя в руках вилку. – Причём от самого себя. Я устал притворяться, что такой же, как они. Нет, я не святой и сволочь ещё та. Но я не говно. Это могу честно сказать.
– Но притворялся, что ты говно? – Язык Даши уже заметно заплетается.
– Нет. Осточертело делать вид, что меня волнует, на какой машине я езжу, кто с кем спит, какая яхта круче, какая футбольная команда выиграла, кто о ком какой слух пустил. А вокруг меня было лишь это. Ну, представь, они даже когда о путешествиях говорят, рассказывают не о том, кто что увидел интересного или узнал что-то новое, а о том, в каком отеле завтраки были вкуснее, кто больше проститутке заплатил и какой домик для пенсии присмотрел.
– Ну а что ты от них хочешь? – говорю я, раскачиваясь в кресле-качалке у камина. – Чтобы они тебе по пирамидам майя лазили или по замкам Франции ездили? Эту публику я знаю. Ну не лично, а такой тип людей. Сама ими обложена. Они же кто в прошлом? Привет из девяностых. Или выращенные теми, кто в девяностых ларьки крышевал да долги выбивал. Они же думают, что можно купить стильный итальянский костюм, часы подороже, секретаршу пожопастее нанять да водителя полысее. И чтобы все в пальто, как на Уолл-стрит. И всё, вот тебе статус, имидж и интеллигентность. Всего лишь за девять девяносто девять…
– Миллионов, – заканчивает за меня Кирилл. – Да, всё правильно ты говоришь, Рит. Вот только я не проповедник и мне плевать на этих людей. Зато они вечно выносили мне мозг своими измышлениями. И я решил – пусть они остаются и что хотят, то и делают, продал все свои дела, отказался от очередного «последнего» проекта и начал новую жизнь. Первое время даже было интересно, как они там. Но потом понял, что ничего у них не меняется, и даже узнавать перестал.
– А не боишься, что тебе может надоесть такое спокойствие и размеренность? – Я спрашиваю и замечаю, что Лизка уже вырубилась на диване, а Даша скоро последует за ней.
– Ну, я всегда был лучшей компанией самому себе.
– Цитируешь Буковски? – перебиваю я его.
– Не ожидал, что знаешь. Я обожаю цитировать писателей, их героев, киногероев. В короткой фразе может быть очень глубокий смысл.
– Ну, только если оба собеседника в теме. Да, я читала Буковски. Он реалистичен до отвращения.
– Мужик знал жизнь, что тут скажешь. – Он ухмыляется, идёт к камину и подбрасывает пару поленьев.
Из камина вырывается сноп искр и ещё больше освещает комнату, на стенах которой причудливо играют наши тени.
– А насчёт надоест или не надоест – посмотрим. По крайней мере сейчас я вполне доволен этим спокойствием. Перестал постоянно оглядываться, перестал нервничать из-за пустяков, прекратились истерики по поводу куда себя деть в пятницу вечером. И к тому же, ты знаешь, я не бездельничаю. Моё занятие совсем не скучное, как может показаться на первый взгляд. Это как гольф. С первого взгляда гольф и виноградники – это для пенсионеров. А на деле же очень захватывает. Клянусь тебе, я за свою жизнь перепробовал разного вина. И того, что называют домашним, и то, которое ценой равняется с хорошей машиной. Но поверь мне, то вино, которое я, можно сказать, вырастил и произвёл сам, для меня самое вкусное. Приятно пожинать плоды своих трудов.
– Верю на слово, – я подбираю ноги под себя, – так как у меня дома даже кактусы умирали. Просто мне интересно, не потянет ли тебя большой город обратно? Я не про бизнес и не про бабки. Я о целом, движении, которое закручивает и даёт энергию, которое заряжает тебя.
– Понимаю, о чём ты. Но в этих всех движениях и каруселях событий я осознал одно – большой город забирает у тебя этой энергии гораздо больше, чем даёт. Только зачастую доходит это слишком поздно. Так что мне в этом смысле повезло.
– Или просто ты не дурак. По крайней мере, не похож. – Я зеваю. Уже, наверное, очень поздно.
– Спасибо. Спать хочешь? Подруги твои уже заснули.
– Честно?
– Если можешь.
– Я бы с тобой так проговорила всю ночь. И была бы даже откровеннее, чем со своими подругами. Так часто бывает. Незнакомцам открываешься больше, чем родным людям. Особенно тем незнакомцам, которых, скорее всего, больше никогда не увидишь. Думаю, у тебя примерно так же.
– Верно. Так и есть. – Он так близко ко мне, что я слышу его запах.
– Но реальность такова, что нам завтра нужно ехать, и хорошо бы засветло, потому что ночью из нас никто водить не любит. Завтра мы уже должны быть в Испании. Так что я разбужу девочек, и мы пойдём спать. А разговор, если суждено, продолжим как-нибудь ещё.
– Да, ты права. С тобой очень легко говорить. Не надо думать над тем, что скажешь. А можно вообще молчать, ты и без слов поймёшь.
– «Ничего не говори, это жжёт огонь в груди», – начинаю я напевать строчку из песни.
– «Ты в глаза мне не смотри, ничего не говори», – подхватывает Кирилл.
– Вот-вот. Так что не говори ничего больше. Не испорти. – Я смотрю ему прямо в глаза.
Он кивает и слегка улыбается. Как бы он меня ни привлекал, пришлось остановить всё это. Мы оба понимали, к чему ведёт эта откровенная беседа. Может, я просто испугалась, может, захотелось закончить всё многоточием. Я себя сама не понимала в тот момент. Мне казалось, что поступаю абсолютно правильно. Хотя, скорее всего, буду жалеть об этом. Но слова уже сказаны, я встала с кресла, Кирилл сделал вид, что ничуть не расстроен, а девочки проснулись и сонным голосом спросили, нужно ли помочь убрать посуду со стола. Кирилл ответил, что позаботится об этом, и подсказал, в какую гостевую спальню нам идти. Мы ещё раз поблагодарили его за всё, спросили, во сколько приедет его друг с колесом, и пожелали ему спокойной ночи.
Поднявшись в спальню на втором этаже, я с подругами увидела большую комнату, но потолки тут казались ниже, чем на первом этаже. В комнате были разная мебель и три кровати на высоких ножках. Две «кингсайз», а одна односпальная. Рита с Дашей тут же закричали «чур, моя!» и понеслись к двуспальным кроватям. Не раздеваясь, рухнули на них, простонали, как им мягко, затем, не вставая, сбросили одежду на пол и накинули на себя одеяла. А я всё так и стояла посреди спальни и жутко тормозила. Странно, но как только я увидела постель, сонливость как рукой сняло. Может, вернуться к нему и продолжить разговор? Или хотя бы помочь на кухне. Не, как дура буду.
– Я в душ пойду, – сказала я минуту спустя подругам. Ответа не последовало. Они уже спали. Везучие.
В шкафу я нашла стопку белых махровых полотенец, схватила верхнее и вышла из комнаты в поисках ванной.
Долго искать не пришлось. Ванная комната оказалась соседней с нашей спальней. Я скинула одежду на пол, и мне снова стало холодно. Включив душ, я залезла под теплые струи. Боже, как же приятно! Ни за что не вылезу отсюда.
Стою, согреваюсь, смотрю, как вода стекает по груди, животу, коленкам. Это всегда меня гипнотизирует. Размышляю, вспоминаю разговор с Кириллом. А он смелый всё-таки. Не побоялся изменить себя. Как бы он ни говорил, что был не таким, как все, это не совсем честно. Мы все всегда в чём-то замешаны. Просто не все замечены. Ему повезло совладать с собой и вовремя свалить. Отказаться от того, что затягивает в глянцево-лживую, но при этом удобную и сладкую жизнь больших городов на высокооплачиваемых местах. Я бы так не смогла. По крайней мере, сейчас.
В голову начинают лезть мысли о нём. Вспоминаю, как он сексуально выглядел под дождём в белой рубашке, как говорил, как напрягались его руки, когда он менял колесо, как он смеялся над нашими историями, как стоял возле меня, его запах. Его запах… Моя правая рука сама собой скользнула вниз, по животу, между ног. Я не спеша начала себя ласкать, опёрлась на холодную кафельную стенку. Думая о нём всё больше, я распалилась и начала наращивать темп, от неожиданного возбуждения закусила нижнюю губу, напрягла все мышцы, не думая, насколько сильно мои стоны разлетаются по ванной или дому. От свежих воспоминаний и долгого воздержания довольно быстро кончила и с силой вжалась в стенку. Стояла и улыбалась, наверное, минут пять. Не знаю.
Наконец, закрыв краны и выйдя из душа, поняла, что правильно сделала, что захватила полотенце. Так как других в ванной не было. Как смогла высушила волосы и завернулась в мягкую махру. Но тут же поняла, что крупно облажалась. Полотенце оказалось довольно маленьким. Едва прикрывало грудь и попу. Да, Старкова, ты победитель по жизни.
После моих небольших ночных саморадостей захотелось курить. Сигареты я, кажется, оставила внизу у камина. Ладно, Кирилл, наверное, уже спит. Быстро спущусь, покурю и пойду спать.
Забросив вещи в спальню, тихонько босиком спускаюсь по мраморной лестнице, ногам холодно, но терпимо. Захожу в комнату, где мы ужинали. Все тарелки убраны, камин всё ещё горит, но уже не так ярко. Озираюсь и вижу пачку сигарет на диване. Так, теперь зажигалка. А её вот и нет. Нигде. Единственная мысль, которая приходит в голову, это прикурить от головешки в камине. Обращаю внимание на медвежью шкуру на полу, которую не заметила во время ужина, и ногой придвигаю её к камину.
Усевшись на неё, аккуратно беру головешку за необуглившийся кончик и подношу к сигарете. Прикуриваю и кидаю головешку обратно. Затягиваюсь, выпускаю дым. Возле камина очень тепло, и меня не беспокоит, что часть попы полностью оголилась. Смотрю на огонь, который завораживает меня и уносит куда-то далеко. Флешбеками проносятся посиделки у костра на дачах, пикниках, мечты построить дом, в котором обязательно будет камин.
У меня вдруг появляется какое-то тревожное чувство. Как будто я не одна смотрю на огонь. Я резко оборачиваюсь, пепел с сигареты падает на шкуру, и я вижу, что в дверях стоит Кирилл. Без рубашки и в джинсах. В руках халат. Он молча смотрит на меня, отражение от огня подчёркивает рельеф его нижнего пресса, а глаза блестят. Я боюсь даже шевельнуться, и отчего-то мне совсем не хочется поправить сползшее полотенце.
– Не спишь? – прерываю я тишину.
– Не могу уснуть. Всё думаю о тебе.
– Я тоже.
– Не можешь уснуть?
– Нет. Не могу перестать думать о тебе.
Он ничего не отвечает, переступает через порог, закрывает за собой дверь, кидает халат на стул, медленно подходит ко мне, опускается на колени, и его лицо оказывается совсем близко от моего. Он смотрит мне прямо в глаза, затем быстрым движением выхватывает почти истлевшую сигарету из моих пальцев, кидает её в огонь и целует меня. Его поцелуй такой сильный, что, кажется, он вкладывает в него всё, что у него есть. Ставит ва-банк и кидается в пропасть, но без агрессии, без насилия. Я не могу противостоять этому и кладу ладонь ему на затылок и лишь сильнее его целую. Губами чувствую щетину, языком цепляюсь за его язык, руки Кирилла скользят по моей спине. Полотенце, которое хоть как-то драпировало мою наготу, спадает, я ногтями впиваюсь ему в плечи, мы издаём какие-то совсем нечеловеческие звуки. После того как он валит меня на шкуру, мой разум автоматически отключается, а сердце начинает бешено колотиться, так и норовя вырваться из груди.
Я не знаю, откуда, да и этого не может быть, но мне слышится музыка. Но я даже не могу её описать. Она просто у меня в голове и напоминает саундтрек к фильмам жанра экшн. Чувственные губы покрывают мою шею поцелуями, в то время как я расстёгиваю его штаны и ногами стягиваю их. Слышу частое дыхание, чувствую, как сильно бьётся его сердце, ощущаю, как горячий пульсирующий член упирается в меня.
Я настолько влажная, что он без труда проникает в меня. Его зрачки необычайно расширены, он смотрит со смешанным чувством страсти и нежности. Кирилл входит в меня всё глубже и глубже, рывками, жёстко, но при этом придерживает рукой мой затылок, чтобы я не билась головой. Одна его часть желает разорвать меня, а другая пытается сберечь как самое ценное, что у него есть в жизни.
Забрасываю ноги ему за спину и хватаю за волосы, двигаюсь в такт вместе с ним, сильно целую его и кончаю так сильно, как казалось, не кончала никогда. Кричу ему, чтобы он продолжал, и растягиваюсь на шкуре, обнимая его за шею.
Я напрасно понадеялась, что у меня будет несколько минут на передышку. Спустя всего лишь несколько секунд он спускается вниз и пускает в ход свой язык, который скользит круговыми движениями и словно током бьёт меня, заставляя выгибать спину, стонать. У меня кружится голова, темнеет в глазах, и в конце концов ногами я сжимаю голову Кирилла и продолжительно кончаю, царапая ногтями его плечи.
Он лежит между моих бёдер некоторое время, затем взбирается наверх, падает на шкуру, кладёт мою безвольную голову к себе на плечо и обнимает. Так мы и лежим, не произнося ни слова.
Что произошло, я не смогу объяснить даже через время. Но это было явно что-то нечеловеческое. Скорее, на основе животных инстинктов. Из чувств – лишь желание чего-то недоступного. Завоевание в нарушение всех правил. С его стороны, скорее всего, было так же. Наверное, поэтому это и случилось. Вот только одного не пойму: если это была только похоть, какого хрена моя голова делает на его плече и ни за что не хочет оттуда подниматься? Эй, голова, ты вообще как? Со мной? Или теперь на тебе только шляпу носить?
Голова не отвечала. Зато ответил Кирилл:
– Ты как? Живая?
– Скорее нет, чем да.
– Ох. Даже так?
– Что «ох»? Твоих… – я запнулась, – …частей тела дело.
– Виноват. – Он улыбается и целует меня в шею.
– Тогда ты приговорён.
– К чему?
– Сейчас узнаешь.
С этими словами я вскарабкиваюсь на него, беру член в руку и ввожу его в себя. Как только я села сверху и он вошёл в меня, сразу поняла, что могу тут же кончить. Но хотелось продлить процесс как можно дольше. Я впилась в его плечи пальцами и размеренно двигалась одними лишь бёдрами вперёд и назад. Видела, как его глаза закатывались, и чувствовала, как он сжимает мою грудь сильными руками с проступающими венами. Видя, что он сдерживается из последних сил, я вжалась как можно глубже в него и кончила, импульсивно содрогаясь своим телом и крича что-то. Как только я успокоилась, он вышел из меня и довольно сильно кончил, судя по выражению его лица и напору извергаемой спермы, которая ударила в стену за моей спиной.
Я рухнула на него и поцеловала в плечо. Он обнял меня и накрыл моим полотенцем.
Так мы пролежали неизвестно сколько, пока он не предложил перейти на диван. Я пыталась встать, но ноги меня не слушались. Он увидел это, взял меня на руки и сам перенёс на диван, лёг рядом и укрыл нас пледом. Он гладил меня по голове, перебирая пряди волос, я удобно лежала в ямке у него на плече. Камин уже почти погас. Особого разговора не было. Но не потому, что нечего было сказать, просто это было бы лишним. Мы лежали в обнимку и просто наслаждались друг другом. А потом уснули.
Я проснулась раньше Кирилла и тут же вспомнила события прошедшей ночи. Да уж, а ты та ещё шлюшка, Старкова. Но я точно не жалею. Смотря на то, как он сладко спит, одна часть меня захотела повторить, что было вчера, а другая, ну та, которая ленивая, решила, что я просто полежу ещё с ним чуть-чуть, а потом поднимусь к себе в спальню. Интересно, который час? Спят ли девчонки и есть ли кофе? Но голова всё ещё тяжёлая, поэтому я снова возвращаюсь к нему на плечо и дремлю. Мне вроде даже начинает что-то сниться, пока я не просыпаюсь от звука открывающихся в гостиную дверей. Кирилл просыпается тоже, но с трудом разлепляет веки и даже не поднимает головы. На пороге стоит Александра. От изумления она замерла и лишь спустя несколько секунд произнесла:
– Бонжур!
– Бонжур, – ответили мы с Кириллом.
– Ну, я позже зайду, – сказала она и тут же вышла, закрыв за собой двери.
– Упс, неловко, – огорчилась я и выше натянула плед на себя.
– М-м-м. – Он явно был ещё в объятиях сна. – Да ничего страшного. А вот если бы она ночью зашла, это точно было бы неловко.
– А она католичка?
– Да, вроде. А что?
– А то, Кирилл, если бы она вчера нас увидела, то с утра пригласила бы священника, чтобы демонов выгнать из дома. Так как нормальные люди так не трахаются.
– Значит, мы с тобой одержимые.
Он улыбается, но глаза всё ещё прикрыты. Какой же он милый всё-таки. Даже с колючей щетиной.
– Получается, что так. Слушай, пока тут вся прислуга не сбежалась, я пойду наверх, оденусь.
– Ну уж нет. – Он лишь сильнее прижимает меня к себе. – Не уходи. Там холодно. Давай я сейчас минутку полежу и сам поднимусь в вашу спальню, принесу тебе вещи, обувь.
– Ага, давай. Давай ты войдёшь к Лизе с Дашей, которые, я знаю, спят голые. Ты, конечно, мужчина привлекательный, но не думаю, что они будут рады видеть тебя с утра так же, как я.
– Чёрт, точно.
– Ладно, я пойду. Можешь попросить, чтобы мне кофе сделали?
– Если ты меня поцелуешь. – Он наконец открывает сонные глаза, потягивается и смотрит на меня. – Я приготовлю тебе кофе сам.
– Если ты мне приготовишь не просто кофе с молоком, а капучино с пенкой, я тебя не только поцелую, – говорю я, облизывая губы.
– О! Мне нравится! А что мне будет причитаться за завтрак? – Он проводит пальцем по моим губам.
– Ах ты, вымогатель!
Я целую его, затем накидываю халат, который висел на спинке стула со вчерашнего вечера, и выпархиваю из комнаты, останавливаюсь лишь на миг, в дверях, взглянув на него, такого милого и уютного.
Бегом поднявшись на второй этаж, врываюсь в спальню и, к своей досаде, обнаруживаю, что девчонки уже не спят, но ещё лежат, строча кому-то сообщения.
– О! Смотри, Даш, вернулась.
– Ага, вижу. Как думаешь, сейчас будет легенда про то, что она в душе была? Или про то, что кофе пила?
– Ну, для версии с кофе она не такая бодрая, а легенде про душ явно мешает запах хорошего секса. Чуешь? – Лиза оторвалась от телефона и пронзительно сверлит меня взглядом.
– Чего? – Я как можно правдоподобнее пытаюсь строить из себя дурочку.
– Ничего, Марго. Где ночью была?
– Спала.
– Это-то понятно. – Даша положила телефон на прикроватную тумбочку и тоже начала меня сканировать. – Но где?
– Так, мамочки. Слишком рано ещё для подобных допросов. Сами как? Выспались?
– Ладно, ладно. Переводи тему. У нас вся дорога до Португалии для расспросов будет.
– Пф-ф-ф. Не понимаю, о чём вы. – Я прячу глаза и подбираю с пола вещи.
– Ага, – Лиза зевает, – но хоть скажи, как было?
– Что было? Да вы о чём вообще?
– Ладно, – Даша успокаивает Лизу, – потом всё расскажет. Но было бы плохо – пришла бы раньше.
Пока они заливаются смехом, я одеваюсь и молю Бога, чтобы на спине или где-нибудь ещё не оказалось следов бурной ночи.
– Хорошо, вы как насмеётесь, спускайтесь завтракать. А мне срочно нужен кофе. Или я вас просто убью.
– Ой, какие мы злые с утра. Ничего не меняется. Пока литр кофе в себя не вольёшь, человеком не станешь, – говорит Лиза и с заметным трудом поднимается с постели, потирая глаза.
– Вот и не будите во мне зверя, – отвечаю я. – И давайте живее, нам ещё ехать и ехать. А пока мне нужен литр кофе. Или больше.
– А мы что, не остаёмся тут? – Даша явно удивлена. – Я думала, ты ещё не всё продегустировала.
– В смысле? – Вот зараза-то!
– Ну, я про виноградники… – Даша заливается смехом.
– Не в этот раз. Мы пообещали – значит, доедем. И ничто нас не остановит. – И немного погодя я добавила: – Хотя у меня такое чувство, что я сюда ещё вернусь.
– И не сомневаюсь, – отвечает Лиза, когда я выхожу из комнаты.
Я отправляюсь на кухню. Уже издали чувствую тот сладостный и полный радости запах, который у меня ассоциируется с утром. Запах готовящегося кофе. Захожу на кухню и вижу, как Кирилл варит его в турке. Я стою тихо и не выдаю своего присутствия. Наблюдаю за тем, как он одновременно готовит омлет, нарезает фрукты и следит, чтобы кофе не сбежал. Пенка резко поднимается и чуть ли не переливается через край, но он в последний момент снимает турку с плиты и наливает ароматный дымящийся напиток в чашечку.
Я незаметно подхожу сзади и пугаю его. Кирилл подскакивает на месте и оглядывается. Видит, что это я, улыбается и целует меня в губы. Вновь поворачивается к плите и колдует над завтраком.
– Приятно пахнет, – подмечаю я. – Что это?
– Омлет с ветчиной и томатами, тосты, кофе. Ну так, по-быстрому.
– Ох, Кирилл, давно ты не просыпался утром, опаздывая. По-быстрому – это залить в себя очень горячий кофе по пути к машине.
– Помню, помню. – Он кивает. – Поэтому утренние встречи я всегда назначал в кафе. Просто пока кофе не выпью – я не человек.
– О! Знакомая история.
– Держи, – он подаёт мне чашку.
– М-м, вкуснотища… – Я втягиваю аромат и отпиваю небольшой глоток. – Что за кофе?
– Португальский. Самый лучший. Хорошо бодрит.
– Дельта? Серьёзно?
– Да. Ты откуда знаешь? – удивлённо спрашивает он.
– Да ты шутишь! Когда в Португалии была, он меня реанимировал буквально. А в Москве не достанешь его. Я искала.
– Плохо искала, значит. На Патриках есть одно место. На развес продают.
– Да? А где именно?
– Подожди минутку, я закончу и расскажу. – Он переворачивает омлет.
Я не отвлекаю его, сижу на стуле и думаю. Вот ведь неоднозначная ситуация. Едва познакомившись, мы полночи трахались и заснули вместе. Но это всё было пока темно. Наступило утро. Мир заиграл совершенно другими красками. И нам теперь как бы немножко неловко. Но не от того, что переспали, а потому что оба знаем – будущего после этой ночи нет. Он тут, я в Москве. Мы уедем через пару часов, и всё. Может, обменяемся сообщениями, но не более. У каждого своя жизнь, от которой ни я, ни он не откажемся. И вот мы сидим на кухне и играем в приятелей, которые случайно переспали, но пытаются аккуратно обойти эту тему. Мы просто хорошо провели время. Что ж, бывает. Но этикет требует мило улыбаться и вести ни к чему не обязывающую беседу, украдкой похотливо поглядывая друг на друга. Соблюдая эти правила, мы облегчаем друг другу жизнь. Ну что было бы, если бы мы, схлестнувшись в объятиях, проклинали небеса, что не можем остаться вместе? Ничего хорошего. А так, не сговариваясь, мы решили оставить прошлую ночь приятным воспоминанием. Хоть Кирилл и не смотрит на меня сейчас, уверена, что он думает о том же самом.
Прервав мои раздумья, на кухню спустились Даша с Лизой. И, конечно же, они не забыли взять с собой свои ехидные улыбки и подколы. Кирилл делал вид, что ничего не замечает. Но девчонки отрывались по полной. На миг мне даже показалось, что нам снова по двадцать лет. Так как чувство юмора у них было примерно на том уровне, какой у нас был раньше.
Разделавшись с завтраком и перейдя к кофе с сигаретой, мы напомнили Кириллу о нашей поломке. Он хлопнул себя по лбу и вышел из кухни, сказав, что ему нужно позвонить. Оставшись наедине, мы обсуждаем предстоящий маршрут. Если в течение двух часов нам успеют поставить новое колесо, то к обеду мы будем в Испании. А если точнее, то в регионе под названием Страна Басков. Самой удачной точкой для остановки была Ондаррибия, город на границе Франции и Испании, и судя по фото в Инстаграме, он был сказочно красив.
Кирилл что-то долго не возвращался, и я решила поинтересоваться, когда приедет автомеханик. Девчонок оставила на кухне, а сама вышла в холл. Там его не было. Я выглянула на улицу.
Около дома стояли две машины. Кирилла и наша. Только у «Мустанга» был открыт багажник и он раскачивался. Правую сторону автомобиля, где было спущено колесо, я не видела. В полном недоумении я обошла машину и обнаружила за ней Кирилла, который прилаживал новое колесо нужной марки. Механика поблизости не было. Этот факт меня насторожил.
– А что ты делаешь? – спросила я.
– Господи! Второй раз за утро. Ты как кошка ходишь. Я тебя не заметил.
– Ну, ты же занят. – Я нахмурилась.
– Я? – Он явно растерялся. – Да, вот же – колесо меняю.
– Ага. А где твой знакомый механик?
– Не смог приехать. – Он отвел глаза.
– Угу. А как же тогда это колесо оказалось у тебя?
Он смотрит на меня вначале растерянно, явно подбирая правильный ответ, и улыбается:
– Как бы тебе сказать… Оно, Рита, лежало у вас в багажнике.
– Чего? Мы смотрели, там пусто было.
Что-то тут нечисто…
– Дело в том, что запаска всегда хранится не в самом багажнике, а под его дном. Во всех машинах.
– Да? – Тут до меня начинает потихоньку доходить. – Подожди, а ты знал об этом вчера?
– Хм. Ну не то что бы знал, но догадывался. – Он виновато смотрит себе под ноги.
– А почему нам не сказал? – притворно-ласково спрашиваю я.
– Ох… Вот идиот-то. – Он поднимается с колен и ровняется взглядом со мной. – Рит, пойми, много причин было. Я не был уверен, что у вас есть колесо, шёл дождь. Куда бы вы под дождём поехали?
– У нас отель был недалеко. – Я начинаю злиться.
– Ну да. Но всё же. Это было бы глупо, так как…
– Глупо? Ты догадывался, что колесо у нас есть, просто мы его не нашли, так? Значит, ты мог его поменять, но почему-то поставил свою, неподходящую нам, запаску. И никакого знакомого механика не было. Так в чём, мать твою, глупость?
– Ты мне просто очень понравилась, сразу, как только увидел. Вот и вся глупость. Но это моя глупость. – Лишь жалостно-виноватый взгляд защитил его от пощечины.
– Понравилась? И нужно было обманом тащить нас к тебе? Это ты считаешь правильным?! – Я уже не сдерживаюсь и кричу на него. – Может, и всё остальное у тебя спланировано?! Ты так всех на дороге подбираешь?!
– Рит, ты чего? Что ты говоришь? Успокойся!
– Ничего, блядь! Ты просто пригласить не мог, раз понравилась?
– Не мог. Уверен был, что вы откажетесь.
– Ах ты великий комбинатор. – Я хватаю грязную тряпку с капота машины и начинаю лупасить его по лицу и шее. – Понравилась! А врал ты, сволочь, зачем? Что ж вы врёте-то все? Почему правду-то нельзя сказать?
Кирилл начинает бегать от меня вокруг машины с выпученными глазами. Он явно не ожидал такой реакции. Честно говоря, и я не ожидала от себя такого взрыва. Но тот факт, что очередной мужчина, который мне очень понравился, соврал мне, просто взбесил! И вроде бы я сознаю, что он прав, мы бы не поехали к нему, когда до отеля оставалась не так много. И запросто могли пойти юзом на мокрой трассе и разбиться. Но всё равно, какой подлец! Соврать мне, девушке, которая согласилась на эту сумасбродную поездку из-за мужской лжи!
Я продолжаю за ним носиться и хлестать его тряпкой, пока он не перехватывает мою руку и не прижимает меня к себе с такой силой, что мне даже становится немного больно. Я понимаю, что он не хочет причинить боль, а лишь остановить.
– Эй! Хватит! Ну чего ты? – Он смотрит мне в глаза, но руки не разжимает. – Ну, Рит, прекращай. Выслушай меня.
– Отпусти! Немедленно! – Я пытаюсь вырываться, но попытки тщетны.
– Если обещаешь успокоиться, то отпущу. Договорились?
– Не договорились! – Я начинаю пинать его ногами.
– Хорошо. Тогда будем говорить так.
– Это насилие!
– Ну, ночью ты так не считала.
– Ах, ты… – Я снова пытаюсь вырваться и вмазать ему.
– Всё-всё, извини. Послушай меня, пожалуйста. – Он немного отстраняется, и я перестаю дёргаться. – Рит, я же не надеялся даже ни на что. Просто хотел помочь. Ну и…
– И-и?! – восклицаю я.
– И провести с тобой вечер. И всё. Поверь, даже если бы мы просто поужинали и поговорили, было бы для меня большой радостью. Я понимаю, что это выглядит иначе, но прошу тебя, поверь, это именно так. – Он отпускает меня.
– Хватит с меня этой веры. Дело это неблагодарное. – Я отталкиваю его.
– Чёрт. Бесполезно. – Он отходит от меня.
– Что «бесполезно»?
– Правду говорить. В неё никогда не верят.
– Верят, Кирилл, верят. Когда она есть. А когда с самого начала лгут и заманивают к себе, это уже не правда.
– Хорошо! Но я же, чёрт подери, уже признал свою вину и раскаялся!
– Но ведь мог хотя бы с утра признаться. Очистить совесть, так сказать.
– Ну извини, не до того было. – Он прислоняется к машине.
– Не извиню…
Какое-то время мы молчим, потом он подходит ко мне, нежно берёт за голову и заставляет посмотреть на него.
– Послушай, я обманул тебя. Это факт. И если моя ложь станет причиной того, что больше мы не увидимся, я буду себя ненавидеть. Но если бы я не соврал, ты бы сейчас здесь не стояла. Так что просто постарайся меня понять. Даже можешь не прощать, главное – не разочаровывайся во мне. Хорошо?
– Знаешь, Кирилл, это очень сложно. Когда мне врут, я автоматически разочаровываюсь в человеке.
– Понимаю. Но я задам лишь один вопрос. Ты жалеешь?
– О чём?
– Ну, о том, что поехала ко мне. А не в отель? Только честно.
– Нет. Я не жалею. – И это чистая правда.
– Ну вот. А теперь спроси себя, стоит ли на меня так обижаться?
– Обижаться, может, и нет, но вот это ты заслужил. – И я напоследок хорошенько отвешиваю ему тряпкой по лицу, затем кидаю её на землю и впиваюсь поцелуем в его губы.
Какое-то время мы целуемся, пока я не замечаю подруг в проёме входной двери. Они ехидно улыбаются и крутят пальцами у виска. Видимо, это и правда выглядело странно со стороны.
Я оставляю Кирилла наедине с колесом, надеясь, что в этот раз оно не исчезнет магическим образом, и возвращаюсь в дом.
– И что за французские страсти? – спрашивает Даша.
– Ох, давайте в машине лучше объясню. Ибо долго.
– Так мы точно тут не остаёмся? – интересуется Лиза.
– Точно. И давайте поторапливайтесь. Вы поели уже?
– Ага. И вещи, кстати, тоже собрали. Твои только остались. Хотя, по-моему, ты их и не особо разбирала, – подкалывает меня Дашка.
– Да уж, – вздыхаю я. – Вы же не успокоитесь так быстро?
– И не надейся, – хором отвечают они.
Я оставляю их внизу, а сама поднимаюсь в нашу гостевую спальню собрать чемодан.
Быстро разделавшись с ним, выхожу из комнаты и сталкиваюсь с Александрой.
– Как, вы уже уезжаете? – спрашивает она.
– Да. Пора в путь.
– Ах, какая жалость. Вы знаете, Кирилл тут совсем один. К нему очень редко приезжают друзья. И я никогда не видела его с девушкой. Он очень добрый человек, но такой закрытый. А сегодня он такой улыбчивый, такой радостный, oui.
– Ну, кто знает, может, судьба меня вновь приведёт сюда…
– Поверьте мне, мадмуазель, человек сам решает свою судьбу. Всегда. Просто иногда он боится это принять.
– Возможно, вы и правы.
– Ну ладно, хорошего вам пути, девушки. Простите меня за бестактное появление сегодня утром.
– А-а, да ничего страшного. – В памяти вновь всплыло ее внезапное появление.
Спустившись с чемоданом, нахожу девчонок на улице. Кирилл закончил с колесом, завёл машину и что-то проверяет под капотом.
– Ну что, по коням? – спрашиваю я подруг.
– Подожди. – Лиза достаёт из кармана джинсов телефон, и мы делаем множество разных селфи на фоне шато.
Кирилл помогает загрузить наши вещи в багажник, говорит, какой дорогой лучше всего проехать, и рассказывает, где меньше всего полицейских. По очереди прощается с Ритой и Лизой, которые тут же садятся в машину.
Он берёт мою ладонь, накрывает своей и произносит:
– Я увижу тебя когда-нибудь ещё? Как считаешь?
– Знаешь, один мудрый человек сказал, что каждый сам выбирает свою судьбу. Главное – не бояться. Так что если перебороть свой страх, то вполне возможно.
– То есть зависит только от нас?
– Именно. А не только от меня. Но знай – ты чертовски прекрасен. Всем. Не испугаешься такой неидеальной девушки?
– Я?
– Подожди, не отвечай сейчас ничего. Просто поживи с этой мыслью. А там посмотрим. Хорошо? – Всё же я безумно зависима от этих всех недосказанностей. Меня так они заводят.
– Хорошо. Пусть это будет to be continued. – Он понял мою игру.
– Да. Именно.
На прощание мы быстро целуемся, он крепко меня обнимает и запускает свои руки мне в волосы. Я не любительница затянутых прощаний, от них только хуже, поэтому всё проносится за секунды. И вот я уже в машине, а Даша за рулём. И впереди снова дорога.
