Вновь о делах царских

Несмотря на то что сейчас довольно сложно встретить пациента, мнящего себя царственной особой, тема просвещенной монархии нет-нет да и будоражит чье-нибудь воображение, и это вполне закономерно, я бы сказал. Ну посудите сами: президент – оно, конечно, престижно и тешит самолюбие, но размах не тот. Ни тебе думу разогнать, ни губернатора повесить – демократия, понимаешь. Депутатом той же Госдумы, равно как и партийным лидером, на моей памяти не захотелось возомнить себя ни одному: нет в сем предприятии ни масштаба, ни искры Божьей; вот так помрешь – ни памятника, ни города в твою честь, ни романа, на худой конец. Разве что комиксы.

Эта история произошла больше десяти лет назад. Пришла как-то в диспансер бумага из прокуратуры – дескать, разберитесь, пожалуйста, со своей подопечной, а то она тут нам царские указы шлет один любопытнее другого. Указы, к слову, действительно были довольно интересными и местами дельными. Мэра предполагалось выпороть и отправить на освоение Сибири. В компании с директором автозавода. Расстрельный список был невелик – всего-то департамент ЖКХ. Ну и по мелочи: покаяние в церкви для руководства милиции, отлучение культурно-массового сектора от воскресной чарки… И все бы ладно – ну пишет человек указы, да и пусть его, порой нежно любимое начальство и похлеще указы спускает, а с некоторыми пунктами в самой глубине души можно было бы и согласиться, – но тут всплыла соседка пациентки, с которой произошла неувязочка на почве несоблюдения придворного этикета: та ни в какую не соглашалась на земные поклоны. Да что там – даже до книксена в присутствии августейшей особы не снизошла, за что и была бита по шее с обещанием воспитательно-показательной декапитации в следующий раз. Обещание, в отличие от сана, было воспринято очень серьезно, посему участковый доктор рассматривала уже две телеги на свою подопечную, соображая, как же поступить. Отправлять спецбригаду не хотелось – хлопцы там горячие, могут отнестись без должного пиетета. Дождавшись санкции суда, доктор в сопровождении спецбригады сама отправилась к пациентке, намереваясь уговорить ту лечь в больницу. На аудиенцию доктор была допущена без проблем, даже спецбригаде было высочайше дозволено войти и остаться, но потом ее величество попеняла врачу, что та посмела явиться без доклада, не по записи и вообще – где ваши манеры, милочка?

– Ах, ваше величество, дела чрезвычайной важности и срочности требуют вашего незамедлительного присутствия. Умоляю, едемте!

– Что за срочность? Мы даже откушать не успели.

– Государыня, дума окончательно дошла до изумления. Они указы, что вы писать изволили, до сей поры обсуждают да поправки вносят. Мало того, имеют наглость нелестно отзываться о ваших организаторских и (страшно говорить, прямо крамола какая-то) умственных способностях. Настроения нездоровые да речи якобинского толка… ведь так и революцию, чего доброго, проморгаем. Уж вы бы, ваше величество, съездили, сделали внушение!

– Внушение. Я им сейчас клизму сделаю! Ведерную! Каждому, никто не уйдет без царской благодати! Не хотят умом понимать всю мудрость правления, так я другой путь для вразумления найду! Едем, и немедля! Поправки они вносят, ха! Не жилось при конституционной монархии, будет им абсолютная! Сибирь большая, мест на всю думу хватит и еще на десять останется! Гони, голубчик!

Персонал отделения, в которое поступила пациентка, с ходу получил разнос за нерадение и общий бардак, но клятвенно заверил, что к прибытию удалившихся на срочные внеочередные каникулы депутатов все недостатки будут полностью устранены, а вот вам бы, ваше величество, здоровье не мешало поправить, а то сгорите ведь на службе отечеству, право слово, нельзя так с собой!