ЭПИЛОГ

— А можно еще? — заговорщицким шепотом попросил мальчишка-посыльный, на всякий случай подвинувшись поближе к здоровяку-повару, чтобы при первой возможности юркнуть за его широкую спину. — Лиш, расскажи еще что-нибудь!

— Только на этот раз желательно пострашнее, — усмехнулся повар, положив на стол внушительного вида тесак. — Люблю послушать жуткие истории перед сном — самое то, чтобы быстро уснуть.

— Кому как, — поежились две хорошенькие служанки, а одна шепотом добавила: — Я, наоборот, по полночи не сплю… но все равно послушаю — больно хорошо у тебя получается.

— А можно я тогда пойду? — просительно улыбнулась третья, умоляюще посмотрев на присутствующих. — Мне и так страшно. Больше пугаться просто некуда.

— Сиди, трусиха, — шикнул мальчишка. — Я тебя потом до дома провожу, если хочешь.

— Да какой от тебя прок, если нежить нападет по дороге?!

— Какая нежить, дуреха?! — фыркнул повар. — Хозяин всех повывел!

— Ну и что? — возразила девушка, пугливо озираясь по сторонам. — Мне все равно жутко. И замок тут страшный… до сих пор боюсь бродить по нему в одиночку.

— Не волнуйся, дорогая моя, — вдруг ласково прошептала свесившаяся с потолка огромная полупрозрачная гусеница. — Ты никогда не бродишь по нему одна — я всегда где-то рядом…

— Тьфу на тебя, нечисть безногая! — отшатнулась девушка, машинально ухватившись за лежащую на табуретке скалку. — Изыди! Сколько раз велено — не подкрадывайся в темноте! Щас как дам в лоб! Не посмотрю, что ты прозрачный!

— Тогда зачем вы свет погасили? — резонно возразил Глюк, оглядев погруженную в темноту кухню, где на столе горела одна-единственная свеча, отбрасывающая на стены такие зловещие тени, что от них становилось не по себе. — В темноте же страшнее! Вон какие у вас сейчас морды — как у упырей на кладбище, если не хуже!

— Вот именно, — довольно заулыбался пацан. — Лиш, ну давай же! Последняя история и — спать!

— Ладно, — вздохнула Лишия, придвинувшись к столу. Ее примеру тут же последовали остальные, и все головы с готовностью склонились ниже, ловя каждое произнесенное слово. — Жил да был на свете некромант…

— Круть! — восторженно прошептал мальчишка. — Обожаю сказки про мэтров!

На него шикнули, и он послушно умолк, сверкая в темноте горящими от радости глазами.

— …И была у этого некроманта черная-пречерная душа, — трагическим голосом продолжила Лишия. — Он носил черные-пречерные одежды, жил в черном-пречерном доме и даже ел из черных-пречерных тарелок, на которых всегда лежала черная-пречерная еда. А еще была у этого некроманта служанка, которую звали… ну, допустим, Крис. Самая обычная девушка, которую когда-то прокляли ее собственные родители…

— Зачем прокляли? — снова подал голос любопытный пацан, и Лиш криво улыбнулась.

— Она была приемной дочерью, которая не хотела жить с этими ужасными людьми. А когда мачеха решила выдать ее замуж за нелюбимого, она воспротивилась и сбежала. Вот тогда-то ее и прокляли. Да так, что никто, кроме некроманта, не мог снять это проклятие.

— А что за проклятие, позвольте узнать? — деловито осведомилась сверху гусеница. — Я немного разбираюсь в этой теме и мог бы подсказать…

— Вечное уродство, — тихо вздохнула девушка. — Такое, что даже посмотреть страшно.

— Бедняжка, — следом за Лиш вздохнули служанки. — Наверное, от нее все отвернулись? Но что же там дальше? При чем тут некромант?

— При том, что однажды они совершенно случайно встретились, и старый мэтр пообещал излечить Крис, если она согласится стать добровольной жертвой на его алтаре.

— И она согласилась?!

— Конечно, — еще тише сказала Лиш. — Что ей оставалось?

— А он тоже был страшным, да? — боязливо спросила одна из девушек, зачем-то покосившись на плотно закрытое маленькое окошко, откуда в кухню лился мертвенно-желтый свет луны.

— Еще каким: лысый, толстый, с красными глазами, бледным лицом и длинными когтями, которые могли разорвать его врагов на части без всяких усилий!

— Неправда, — возразил мальчишка, толкнув локтем засмотревшуюся в окно тетушку. — Некроманты должны быть худющими. Да, Зар? Они все до одного тощие, длинные, как палки, и стра-а-ашные — аж жуть!

Лиш только улыбнулась.

— А этот был не таким. Он был маленьким, пухлым, но все равно настолько жутким, что его дом обходили стороной. На крыше этого дома всегда обитали зубастые птицы, оживающие по ночам и охотящиеся на прохожих; в подвалах прятались мертвые рысаки, которых хозяин кормил свежей свини… то есть человеческим мясом. По дому ползали полуразвалившиеся зомби, завтрак подавали обглоданные скелеты с горящими глазами. Повсюду сидели говорящие чучела и стояли человеческие черепа, отполированные до зеркального блеска. А в саду вдоль всех дорожек выстроились искусно выточенные статуи! Вернее, на самом деле это были не статуи, а враги того некроманта, которых он из вредности заточил в камень!

— Фу, — одновременно воскликнули девушки-служанки. — Какая гадость! Наверное, эти зомби постоянно смердели!

— Конечно. И у них все время что-то отваливалось! То рука, то нога, то нос…

— То еще что-нибудь ценное, — невинно заметило привидение сверху. — Маленькое такое…

Лиш бросила под потолок сердитый взгляд и погрозила кулаком:

— Все бы тебе опошлить, бессовестный! Тут дети!

— Я давно не ребенок, — недовольно пробурчал мальчишка-посыльный, приняв намек на свой счет. — И не хуже него могу назвать те части тела, которые могли бы отвалиться у твоих некачественных зомби.

— Они не мои, — фыркнула Лишия. — И они были качественными, только очень уж старыми. И вообще, вы будете слушать или нет?!

— Будем, — с готовностью ответило за всех привидение. — Ты не останавливайся, не останавливайся… как раз самое интересное начинается.

— Вот именно. Так вот… осталась как-то Крис в том доме одна-одинешенька. Хозяин ушел по делам, но к ночи не вернулся, хоть это и не было на него похоже. Она ждала его, ждала. Забеспокоилась, что он не придет усмирить, как обычно, свою разгулявшуюся нежить. Потом услышала, что на крыше стали друг за другом просыпаться и скрести когтями по черепице зубастые птицы, и поскорее закрыла окно, потому что знала: они всегда голодны и могут съесть ее вместо прохожих. Когда совсем стемнело, она решила зажечь свет, но, как назло, на кухне не оказалось ни единой свечи. Тогда Крис спустилась в подвал, чтобы достать из сундука новые…

— А в подвале тоже было темно, — вздрогнув, предположил кто-то из девушек.

— Хоть глаз выколи, — охотно подтвердила Лиш. — Поэтому ей пришлось идти на ощупь, то и дело рискуя свернуть себе шею на лестнице. А стены в подвале сырые, с плесенью… ступеньки крутые и скользкие, а вход такой низкий, что ей надо было нагнуться, чтобы пройти, не разбив голову. И вот когда она оказалась внизу и добралась до сундука со свечами, в одном из углов послышался низкий рык…

— Это был зомби, да? — нетерпеливо заерзал на скамейке пацан. — Лиш, скажи: это был прячущийся среди мешков с мукой зомби?!

— Почему ты решил, что то была простая мука? — нехорошо прищурилась Лишия. — На самом деле хозяин хранил там разрубленные на части тела своих недоброжелателей: воришек, которые покусились на его добро. И непослушных мальчишек, которые не поверили матери и отправились среди ночи исследовать дом старого некроманта… Конечно, никто этого не знал, но те мешки были окровавленными и большими, а из горловины одного из них даже торчала чья-то нога, которую и грыз сбежавший зомби!

— Перестань, у меня уже мурашки по коже!

— То ли еще будет! Когда зомби… нет, пусть лучше будет умертвие… заметило, что у него появилась новая жертва…

— Простите, — снова вмешался Глюк. — А какая разница между зомби и умертвием?

— Зомби примитивные, очень непрочные и легко подчиняются, — с укором посмотрела на него Лишия. — А умертвия — нежить более высокого порядка, поэтому справиться с ними гораздо сложнее. Так что будем считать, что в подвале сидело настоящее умертвие, которое при виде Крис тут же бросило недоеденную ногу и принялось подкрадываться к новой жертве, издавая устрашающий рык…

— А слюни у него текли? — тихонько спросил мальчишка, сжав кулаки и стараясь отделаться от чувства, что в этот самый миг снаружи и правда кто-то угрожающе зарычал.

— В три ручья и до самого пола, — согласилась Лишия, с удовлетворением отметив, как побледнел мальчишка.

— И когти тоже были?

— Угу. Как и очень-очень острые зубы, которыми он мог разгрызать человеческие кости в два счета. А еще он был голоден и страшно хотел полакомиться свежатинкой, ведь уехавший по делам хозяин позабыл сказать, что ее запрещено трогать. И вот он смотрел на ее нежное горло, на котором быстро-быстро пульсировала жилка… чувствовал человеческий запах, что был для него слаще самого сладкого аромата… уже готов был прыгнуть на испуганную, парализованную от ужаса девушку, чтобы жадно рвать ее нежное тело и упиваться брызжущей во все стороны кровью… как вдруг дверь за ее спиной с оглушительным скрипом отворилась и чей-то мертвый голос негромко произнес…

— Э-ге-гей, живые есть? — вдруг послышалось приглушенное из коридора, а затем в оглушительной тишине действительно скрипнула входная дверь.

От легкого дуновения ветерка, прокравшегося в небольшую щелочку, едва теплившееся пламя свечи затрепетало, бросив на посеревшие лица окаменевших от ужаса слуг глубокие тени, затем дернулось куда-то в сторону, будто пытаясь соскочить с фитиля, и наконец, угасло, погрузив кухню в непроглядную темноту.

— Ну вот, — донесся до слуг еще один, подхваченный гулким эхом и изменившийся до неузнаваемости голос, заставивший их дружно вздрогнуть и инстинктивно прижаться друг к другу. — Живых, похоже, нет. Значит, жрать опять нечего.

— Может, есть, — возразил ему первый, и в этот же миг где-то за окном тоскливо завыла собака. — Не все же разбежались к ночи?

— Прямо! Жди! Так они и сидят на кухне, ожидая, пока мы проголодаемся и решим заглянуть на огонек! Придется по домам ходить и с ножом у горла требовать свежего мяса!

Следом послышался тихий зловещий смешок, звуки чьих-то шагов и клацанье когтей по каменному полу.

— К-кто это, Лиш?! — вжались в стену служанки. — Замок же должен быть пуст! Мы не ждем гостей! Или ты забыла опустить решетку?!

— Ничего я не забыла! — похолодела Лишия, судорожно припоминая, где сейчас бродят замковые псы и не ошиблась ли она действительно с воротом. — Гостей и правда быть не должно — хозяин не предупреждал…

— Это зомби, — судорожно вздохнул метнувшийся за спину повара пацан. — Я точно знаю — зомби вернулись! Вон как когти стучат! И они жрать хотят! На свежатинку потянуло! Сами сказали!

— Бежим! — громким шепотом предложил здоровяк, поднимая со стола тесак. — Скорее, пока нас не учуяли!

— Не получится, — придушенно взвизгнули девушки, когда на улице раздался тоскливый собачий вой. — Кажется, они идут сюда!

— Ой. А выход-то только один…

Кто-то из девчонок охнул и сполз на пол, очень некстати потеряв сознание. Остальные мрачно переглянулись, схватили кто что нашел, от скалок до торчащего из мясной колоды топора, сгрудились возле бездыханного тела подруги и, набычившись, приготовились к бою.

Ну и где они? — сварливо осведомился из коридора все тот же голос. — Куда все подевались?!

Затем громко скрипнула потревоженная дверь. На пороге возник жутковатый силуэт, подсвеченный со спины багровыми отблесками от горящего в коридоре факела. Высокий, похожий на человека, только с двумя тоненькими длинными рожками над лохматой головой, бесформенным туловищем и двумя ярко-синими глазами, которые почему-то горели на фоне коленей и под которыми многообещающе распахнулись сразу три подозрительно широких пасти.

— А-а-а! — завизжала одна из служанок, с силой швырнув в монстра зажатую во вспотевших ладонях скалку.

— За Дейлу! — подхватил ее вопль повар, отправив вслед за скалкой недавно наточенный топор.

— Не дадимся в руки нежити! — вторил им тоненький голосок пацана, и за топором в проем полетела тяжелая глиняная кружка.

— Вон отсюда, упыри проклятые! — азартно поддержало его спрятавшееся за балкой привидение.

— Стойте! — запоздало спохватилась Лишия, вспомнив о том, что горгульи не подавали сигнала тревоги. — Это не нежить, а всего лишь…

— Демон! — глухо ругнулся вошедший, ловко увернувшись от летящей в лоб скалки и последовавшего за ней топора, который с громким треском вонзился в приоткрытую дверь, разбив сразу две плотно пригнанные дощечки. — Это что за шутки?!

— Пригнись! — заорал кто-то над его головой, и незнакомец чудом успел упасть на колени, избегая третьего снаряда. Однако сам кричащий увернуться уже не успел, и его буквально смело с чужой головы метко брошенной кружкой. Почти сразу в коридоре раздались подозрительный хруст и звук смачного удара о стену.

— Ой-о-о… ручкой, да по самому чувствительному месту…

— Лиш, Горт, Глюк?! — ошарашенно воскликнул поднявшийся на ноги гость, на мгновение обернувшись и посмотрев на медленно сползающего по стене недодавленного таракана. — Вы что, совсем сдурели?!

— Ой, — испуганно присел пацан, поняв, что сбил кого-то не того.

— М-мастер Гираш? — недоверчиво пробасил здоровяк-повар, неуверенно опуская руку с подхваченным со стола ножом.

Призрак булькнул что-то невнятное и поспешил сбежать, пока его не застукали на месте преступления, а оставшаяся на ногах служанка закрыла голову руками и в панике заползла под стол.

— Господин! — вскрикнула Лишия, опрометью кинувшись на защиту вошедшего. Но была остановлена властным жестом и грозным, раздавшимся откуда-то снизу рыком, от которого задребезжали кастрюли на полках. — Г-господин, это вы?!

— Я, — недовольно буркнул гость, щелчком пальцев зажигая над головой светляк, а второй рукой прижимая к себе глазастое существо, скалящее сразу три пасти и кровожадно посматривающее на слуг. — Спокойно, девочка моя. Рвать никого не надо — это всего лишь люди. Хотя мне очень интересно знать, почему, явившись в собственный замок, я вдруг обнаруживаю, что попал на поле боя?

Лишия облегченно выдохнула, рассмотрев наконец молодое лицо, рыжие патлы, небрежно зачесанные на затылок, и непроницаемые черные глаза, горящие легко узнаваемыми огнями. А потом заметила, что стало с Ничем, и в ужасе прижала ладони ко рту.

— Господин, он что?..

— Да что с ним станется, — проворчал юный барон Невзун, мельком покосившись за спину. — Но когда придет в себя, жди беды…

После чего вздохнул, с удивительной легкостью выдернул из двери топор и, отшвырнув его под ноги побледневшему до синевы повару, нагнулся, подбирая с пола несчастного таракана.

— Вот так, Нич, — наставительно заметил молодой человек, пристраивая тихо постанывающее тельце к себе на плечо и преспокойно отворачиваясь от обомлевших слуг. — Где тебе еще с таким чувством засветят по лбу, что потом искры из глаз полдня будут сыпаться? Правильно: только дома. Так что давай, друг мой, хватит прикидываться, приходи в себя и начнем наконец работать по-настоящему.