Глава 21. Генпрокурор Устинов: книга Кузнецова не должна появиться на свет
Я не знаю, говорил ли Владимир Устинов, что моя книга не должна появиться на свет, но, судя по его действиям, эти слова должны были прозвучать.
Как только в журнале «Коммерсантъ-Власть» (№ 42 (595). 25.10.2004) появился анонс первого издания книги «„Она утонула…“ Правда о „Курске“, которую скрыл генпрокурор Устинов», мне начали звонить знакомые и незнакомые люди, предупреждали и предлагали изменить название книги. Я уперся. В конце концов, Путина никто за язык не тянул, он сам эту сакраментальную фразу произнес. Цинизм Путина шокировал общество, и позже это изречение стало неким символом его правления.
На сайте ilanst.narod.ru/utonula. html я наткнулся на вариант слов российского гимна (автор неизвестен):
Эта крылатая фраза (Она утонула) имеет глубокий смысл и просится в стихи:
Союз нерушимый распался навеки:
Россия ослабла: осталась одна.
Народ обнищал. Половина — калеки.
Державы уж нет — утонула она!
А где демократия? Слышатся вздохи…
Собчак, Старовойтова — их имена
остались как символы старой эпохи,
которой уж нет — утонула она!
Трагедия в море: опять субмарина
у нас оказалась совсем не годна.
А в чем же была основная причина?
Получен ответ: утонула она!
Должно быть бесспорное право народа
знать правду, к примеру — в чем, чья есть вина.
У всех журналистов должна быть свобода.
Свободы уж нет — утонула она!
И все-таки надо бы верить во что-то!
Пусть истины свет из-за туч нам луна
прольет, чтоб увидеть, где рая ворота.
Но истины нет — утонула она!
Фрагмент видеозаписи с этими словами Владимира Путина до сих пор гуляет по Интернету, многие политики, политологи и журналисты неоднократно в разных вариациях использовали эту фразу, когда речь заходила о судьбах России. «В 2024 году старичок-бодрячок Владимир Путин, сидя в студии ведущей американской телекомпании, на вопрос обозревателя „Мистер Путин, что случилось с вашей Россией“ ответит со своей фирменной улыбкой: „Она утонула!“»
«Что случилось с „Булгарией“? Она утонула (12.07.2011, Л. А. Рудницкий)».
«Саяно-Шушенская ГЭС: Она утонула» (25.08.2009, В. Надеин).
«Она утонула», работая в море,
Факт — да и только, случилось — прошло…
О том, что трагедия это и горе
В. Путин не знает… Ему хорошо…
26 января 2005 года мне позвонил Леонид Беррес, директор и владелец издательства «Де-Факто», где издавалась книга:
— Борис Аврамович, в издательстве — работники милиции и пара человек в штатском, они интересуются учредительными документами издательства, договором с вами на издание книги, местом нахождения типографии, но больше всего их интересует, где хранится весь тираж. Они изъяли один контрольный экземпляр книги. Тираж в издательство вести нельзя, у них твердое намерение его конфисковать.
— Леня, пообещай, что выдашь им документы, а сам линяй из офиса, я приму меры.
Позже выяснились некоторые подробности. В офис издательства пришли четыре человека, один из них — в милицейской форме. Представились сотрудниками милиции Московского линейного управления внутренних дел на водном и воздушном транспорте. Старший из сотрудников показал удостоверение на фамилию Волкова. Он предъявил документ, подписанный полковником милиции М. Р. Юсуповым, об изъятии учредительных документов, устава издательства, лицензионных документов и, главное, договоров на выпуск полиграфической продукции в связи с плановой проверкой. Никакого плана по проверке издательства быть не могло — оно существовало около месяца, плана проверки, естественно, не предъявлялось.
Один из сотрудников в штатском заинтересовался сигнальным экземпляром моей книги и долго расспрашивал об авторе и мотивах издательства, обстоятельствах расследования гибели «Курска». Договор на выпуск полиграфической продукции (а именно эти документы особо интересовали «милиционеров») у этого нового издательства был только один — на мою книгу. Не было никакого сомнения, что визит напрямую связан с уже анонсированным выходом книги.
В тот же день из Ульяновска должна была прийти фура со всем тиражом — 10 тысяч экземпляров.
Я знал, где и когда нужно встречать трейлер, но первым делом позвонил Андрею Черкизову и поехал на радиостанцию «Эхо Москвы», где выступил в прямом эфире.
Выступление на «Эхе» заставило цензоров в штатском попятиться. Больше они в издательстве не появлялись. Вечером того же дня я встретил трейлер на Московской окружной дороге, и весь тираж был разгружен под Москвой недалеко от Домодедово на строящейся даче моего приятеля. Потом оттуда в феврале-марте книги развозились по распространителям.
Ссылка на Уголовно-процессуальный кодекс в запросе транспортной милиции могла быть только в том случае, если совершено преступление или имеется заявление о его совершении. Ничего подобного в связи с выходом книги быть не могло. В пресс-службе Московского управления внутренних дел на водном и воздушном транспорте корреспонденту газеты «Московские новости» на следующей день сообщили, что в издательство действительно приходил сотрудник. Но не книгой интересовался, а проводил антитеррористическую проверку всех объектов на вверенной территории, конкретно — в Северном порту. И фамилия его не Волков, а Козлов.
На следующий день новость о визите искусствоведов в штатском в издательство целый день транслировалась в новостях «Эха Москвы», «Московские новости» и «Новая газета» публиковали подробности.
Я отправил телеграмму (см. приложение № 27), на которую получил совершенно несуразный ответ. Само письмо не сохранилось, но, как мне помнится, мероприятия проводились в связи с борьбой с терроризмом, печати же было дано совершенно другое объяснение: плановая проверка.
Отбиться удалось, документы издательства так и остались невостребованными, а весь тираж оказался на прилавках книжных магазинов.
28 февраля 2005 года в Санкт-Петербурге на Васильевском острове в кают-компании Клуба моряков-под-водников в присутствии родственников погибших состоялась презентация книги. (Приложение № 28) Интерес к книге, несомненно, вырос после выступления и публикации рецензии Юлии Латыниной. (Приложение № 21) Сначала рецензия была озвучена в эфире «Эха Москвы», затем появилась на сайте «Эха» и в «Ежедневном журнале».
Где-то в марте — начале апреля 2005 года, когда книга активно продавалась и в апреле вышла в лидеры продаж в интернет-магазинах, раздался телефонный звонок. Звонивший представился полковником ФСБ и предложил встретиться.
— Если я вам нужен, приезжайте в офис, — ответил я.
— Вы меня не поняли, я хочу встретиться в неофициальной обстановке. Приглашаю вас на обед, — он назвал мне адрес японского ресторана недалеко от Курского вокзала.
В ресторане меня ждали двое, один из них показал удостоверение: из Третьего департамента ФСБ — военная контрразведка.
— Мы хотели с вами познакомиться, попросить автограф и рассказать одну историю, связанную с вашей книгой.
История действительно оказалась замечательной. В конце февраля — начале марта директор Департамента военной контрразведки вызвал одного из оперативных сотрудников и познакомил его с сотрудником Генеральной прокуратуры, у которого был с собой экземпляр вышедшей книги. По мнению прокурорского работника, в книге содержались сведения, составляющие государственную тайну. Генерал предложил оперативному работнику показать книгу сотрудникам 8-го Главного управления Генерального штаба, которые отвечают за сохранность государственной тайны в Вооруженных силах и проводят экспертизы на степень секретности. Они созвонились и поехали в службу, которая курирует сохранность военной тайны в Военно-морском флоте. Встретивший их капитан I ранга повертел в руках контрольный экземпляр книги и предложил зайти завтра утром.
— Почему так быстро? — недоумевал прокурорский работник. — Обычно для проведения экспертизы требуются месяцы.
— Дело в том, — ответил военно-морской секретчик, — что я читал рукопись книги, там не было гостайны.
Мне нужно только сравнить книгу с рукописью, а это дело пары часов.
Прокурорский работник заметно сник. Указание Устинова остановить выход тиража и не пропустить книгу к полкам магазинов оказалось невыполненным.
Утром они ограничились телефонным звонком капитану I ранга, официального ответа не потребовалось, изменений в рукопись, которую я через знакомого офицера военно-морской разведки отправлял в Генеральный штаб для проверки на секретность, не вносилось.
Летом 2005 года меня пригласил к себе один из заместителей управляющего делами президента России. Бюро много лет обслуживало Управление делами, денег мы за это не брали, но нам сдавали в аренду несколько кабинетов в доме № 1 9 по Новому Арбату, не бесплатно, разумеется. Договор аренды действовал до 2009 года. В то время мы участвовали в нескольких процессах на стороне Управления делами. Одно из дел — о незаконном увольнении руководителя одного из предприятий, подчиненного Управлению делами, — рассматривалось как раз летом 2005 года в Пресненском районном суде.
— Старик, ты знаешь, как мы к тебе относимся, но ситуация такая, что тебе нужно срочно освободить офис. Кожину был звонок из Кремля, мы ничего сделать не можем. Да, я знаю, что у тебя аренда до 2009 года, если ты пойдешь в суд, то выиграешь. Выгонят меня и уволят твоего приятеля, — он назвал имя человека, который подписывал со мной договор аренды.
— Не волнуйся, уволить никого не уволят, в суд я обращаться не буду. Не хочу, чтобы у кого-то из-за меня возникли проблемы.
Через три дня я и мои адвокаты освободили офис.
Никто не скрывал, что преследование связано именно с выходом книги о «Курске».
Но не только я сам и адвокаты бюро стали жертвами «„Курской“ битвы», пострадала и аналитическая передача «Синие страницы», производимая питерской телестудией «Лушников-фильм», которая выходила на телеканале ТВ-3 в течение шести с половиной лет. Как раз в день закрытия программы 27 января 2006 года я должен был участвовать в передаче о гибели «Курска», которая была анонсирована. Как заявил прессе Алексей Лушников, в процессе переговоров с руководителем Петербургского филиала ТВ-3 ему удалось выяснить, что поводом для закрытия программы стал анонс в «Живом Журнале» о теме ближайшей программы в пятницу, 27 января. Планировалось, что гостями программы будут адвокат по делу АПЛ «Курск» Борис Кузнецов, журналист Даниил Коцюбинский, адвокат Юрий Новолодский, депутат Сергей Андреев, выступающие по актуальным и острым проблемам. Руководство телеканала сообщило, что указание о закрытии программы было получено из Кремля.
Из источника, близкого к окружению тогдашнего и теперешнего президента России Владимира Путина, мне было известно, что указание расправиться со мной дал лично он. Название книги, совпадающее с его ответом Ларри Кингу в интервью, вызвало у него крайнее раздражение.
Мое досье с делом «Курска» сгорело. Дело было так. После моего вынужденного отъезда, а правильнее сказать — бегства, из России архив адвокатского бюро и мой личный архив объемом около 3000 томов был вывезен на дачу одного из моих многочисленных приятелей. Спустя несколько месяцев трейлер с документами отправился в Питер, а моя дочь Юлия и зять забили ими баню на дачном участке под городом. Спустя несколько дней баня загорелась, весь архив сгорел, сгорело и мое адвокатское досье по «Курску». Вывод пожарной инспекции — поджог. Но в возбуждении уголовного дела было отказано. У меня нет сомнений, что движение архива отслеживалось ФСБ и его уничтожение — его рук дело.
Уничтоженный архив хранил немало ценнейших для меня документов, там были записки Бориса Николаевича Ельцина, Анатолия Собчака, Гали Старовойтовой, документы по делам Георгия Юматова, Майи Плисецкой и по многим другим, которые стали историей, во всяком случае, историей современной адвокатуры.
Но с досье по «Курску» мои противники просчитались. Предвидя возможность захвата архива, наиболее важные документы я сканировал, а 12 томов досье по «Курску» полностью ксерокопировал. Это и дало мне возможность написать книгу.
