Глава 17
Дийана Фрост
На следующий день Ринар и вправду отсутствовал в резиденции. По крайней мере, так сказала Шанни, которая зашла с утра проверить мое самочувствие.
— Мистер Марш уехал, — раскладывая на столе завтрак, сказала служанка. — Он каждую неделю уезжает на благотворительные встречи, которые устраивают в городе. Хотя хозяин не очень-то любит такие вылазки… ну знаете, мистер Марш не похож на большинство демонов и не старается им подражать.
Я сидела на кровати, поджав под себя ноги, и слушала девушку, которая, как оказалось, не ограничивала себя в общении, в отличие от всей остальной прислуги Ринара. Даже Линда, которая раньше приветливо улыбалась, перестала обращать на меня внимание. Про остальных служанок даже задумываться не хочу! Стоит им только меня увидеть, как они опускают глаза и проходят мимо с каменным выражением на лице. Словно я им всем что-то сделала…
— Вы можете погулять по резиденции, если хотите, — заметив мое настроение, приободряюще предложила девушка. — Зимний сад, двор, гостиная и библиотека в вашем распоряжении весь день.
— Библиотека? — немного встрепенувшись, переспросила я. А потом снова поникла, скорее всего, все книги на языке Ринара, которого я совершенно не знаю. — А на каком языке книги?
Шанни задумалась.
— Насколько я помню, здесь мало книг на земном языке, мисс Фрост. Но если поискать, можно что-нибудь найти.
Хорошо бы почитать про инкубов, чтобы хоть частично понимать, что из себя представляет Ринар.
Я невольно покосилась на высокий деревянный шкаф, на котором была запрятана книга Лемикса. Надеюсь, хоть в ней будет что-нибудь полезное.
— Кстати, — Шанни улыбнулась, закончив раскладывать завтрак. — Вам сегодня привезут новую одежду. Будете примерять или сразу все сложить в шкаф?
— Сразу, — не раздумывая, ответила я.
Примерка платьев — самая последняя вещь, которая меня сейчас интересует.
— Как скажете, мисс, — немного расстроенно кивнула Шанни, не став спорить. — Если вам что-нибудь понадобится, то я буду внизу.
Слегка поклонившись, служанка вышла за дверь, оставляя меня наедине.
Если подумать, то она единственная, кто хоть как-то проявляет интерес к моей персоне в этом… доме. И это даже несмотря на то, что она монстр. Клыкастый монстр.
Устало потерев глаза, я в сотый раз потянулась к ошейнику на моей шее, который словно удавка сдавил кожу, оставляя на теле болезненные рубцы. Но сколько бы я не пыталась его снять, ничего не получалось. Он как будто намертво прирос ко мне.
— Черт! — зашипела я, дергая за застежку. — Ну снимись же ты! Пожалуйста…
Но ничего. Очередная попытка провалилась и, оставив ошейник в покое, я пересела за стол, пытаясь засунуть в себя немного еды и отвлечься от ночного визита так глубокоуважаемого в этом доме мистера Марша, слова которого намертво засели у меня в голове. Как я смогу к нему тянуться? Да еще и искренне? Я с ним даже заговорить первая боюсь, и на то есть свои причины… А тут тянуться! И что это, вообще, значит «тянуться»? Что за слово-то такое дурацкое? Как тянуться, куда тянуться? Непонятно!
Окончательно расправившись с завтраком, я закрылась у себя в комнате и достала со шкафа припрятанную книгу Лемикса, в надежде вычитать в ней что-нибудь полезное о Ринаре, да и вообще обо всех демонах.
Книга оказалась небольшой, и основную часть страниц занимали иллюстрации с изображением оргий: многочисленное количество женщин и один мужчина или, наоборот, одна женщина и многочисленное количество мужчин.
Через час, когда меня уже тошнило от обильного количества отвратительных картинок, я вернула книгу на место и вышла из комнаты, направляясь в библиотеку.
Единственное, что стало более или менее понятно, так это то, что Ринар бессмертный. Вот совсем! Никак нельзя убить или покалечить. И эта особенность отличала инкубов от большинства остальных демонов. Ну вот как, скажите мне на милость, можно тянуться к человеку-нечеловеку, который никогда не умрет? А вот я…я могу запросто умереть, причем от рук этого же самого бессмертного.
Я нахмурилась, открывая дверь в библиотеку. Еще из прочитанного выяснилось, что инкубы редко заботятся о людях, в основном используя их только в качестве еды, и любое человечное проявление по отношению к мирне считается большой редкостью. То есть Ринар получается — большая редкость…
Прикрыв за собой дверь, я прошла между стеллажами, выискивая хоть что-нибудь отдаленно напоминающее понятный мне язык, а не эти странные загогулины вместо букв.
Ближе к вечеру я перерыла всю библиотеку и, найдя несколько десятков книг, которые я без труда смогла бы прочитать без посторонней помощи, сложила их на один длинный стол рядом со входом.
Самое удивительное было то, что в доме инкуба нет ни одной книги про инкубов… Только справочники, история этого мира и (о, чудо!) словарь языка Шан-Рин. Если очень захотеть, то можно хоть частично выучить ту белиберду, которую говорил Лемикс. Но для этого нужно явно постараться…
Сев за стол, я зарылась в книги с одной единственной целью — отвлечься от всего: от Ринара, от инкубов, мирн, резиденции. Просто чтобы не думать каждую минуту о том, чем в итоге для меня все должно закончиться…
Ближе к ночи в библиотеку вошла одна из служанок, на вид которой было около сорока лет, в белом переднике и в каком-то замысловатом чепчике. Не глядя на меня, она зажгла камин и приоткрыла небольшое окно.
— Извините? — я высунулась из-за горы книг, сваленных на столе в одну кучу. — А можно взять…
Я запнулась, потому что женщина бросила на меня такой красноречивый взгляд, в котором не было ничего, кроме отвращения и откровенного презрения.
— Эээ, — только и смогла выдавить из себя. Что? Почему она так на меня смотрит?
Служанка, так ничего и не сказав, отвернулась от меня. Нагнувшись, она взяла кочергу и демонстративно поворошила угли в разгорающемся камине.
Я нахмурилась и снова попыталась с ней заговорить:
— Извините, можно я возьму пару книг в свою комнату?
Молчит и даже не поворачивается.
Я прокашлялась:
— Простите! Вы меня слышите?
Снова тишина, только камин разгорелся сильнее и теперь в комнате слышалось потрескивание сухих бревен.
— Так я возьму книги, да? — нерешительно уточнила я, совершенно не понимая ее напряженного молчания. — Или мистер Марш будет против?
Пару секунд служанка ничего не отвечала, а потом, перехватив покрепче раскаленную кочергу, развернулась ко мне. Ее лицо исказилось от едва сдерживаемых эмоций.
— Ты не заслужила этого! — побледнев от ярости, прошептала женщина, делая ко мне небольшой шаг.
Я невольно вскочила с места, опрокинув на пол стул.
— Чего? — запнувшись, не поняла я, обратив все свое внимание на острый и раскаленный до предела конец кочерги. — Эм… книги? Их нельзя забрать?
— Бертра! — слишком громко вскрикнула служанка, от чего я чуть не подпрыгнула на месте. — Пять лет! Пять лет работала в этой резиденции, бросив все и переехав сюда. Бралась за любую работу, только бы вытащить свою семью из нищеты!
У меня дернулся левый глаз.
— Я что-то вас плохо понимаю… Меня больше интересуют книги и…
— Ах книги тебя интересуют, окаянная? — со злостью переспросила обезумевшая женщина, делая очередной шаг. — Бертра тоже любила читать! А еще петь, вышивать, готовить. Она была всем для своей семьи, она была всем для меня. Была мне как сестра, и ты отняла ее у меня!
Я аж руки опустила, вконец растерявшись от ее слов.
— Какая еще Бертра? — отступая от ненормальной, спросила я заплетающимся языком. — Вы тут все что ли ненормальные? Не знаю я никакой Бертры!
— Молчи! — направляя в мою сторону раскаленную кочергу, приказала служанка. — Молчи!
Я вздрогнула и сделала несколько шагов назад, увеличивая между нами расстояние, мало ли что взбредет ей в голову.
Женщина судорожно вздохнула, на секунду закрывая глаза. Я видела, как трясутся ее руки, непрерывно сжимающие кочергу. Когда она снова на меня посмотрела, в ее глазах была лишь одна испепеляющая ненависть… Ко мне?
Не знаю от чего, но мне вдруг захотелось убежать отсюда. Просто развернуться и убежать, чтобы ничего не слышать.
— Ты их всех погубила! — сквозь зубы прошипела женщина. — Всех убила, шлюха проклятая! Боги тебя покарают! Покарают! Вот увидишь! Вспомнишь мои слова, когда будешь гореть в аду.
Я не сразу нашла, что ответить. Просто она выглядела так… словно действительно меня ненавидела всем сердцем, и если бы ей кто-нибудь дал волю, она, не раздумывая, проткнула бы мне живот этой кочергой. Но, видимо, женщина хорошо понимала, что Ринар не обрадуется, найдя свою игрушку мертвой…
— Вы… вы! Что вы такое говорите? — я совершенно ничего не понимала. Медленно пыталась хоть в чем-нибудь разобраться, но ничего не получалось… Это какой-то абсурд!
Но служанка говорила с такой уверенностью в своих словах о том, что я на самом деле кого-то убила, что становилось дурно. А от той ненависти, которая просто сквозила в воздухе, у меня болезненно сжалось горло.
— Вы, наверное, обознались, — предположила я, чем заслужила короткий истерический смех.
— Все они умерли! — голос женщины дрогнул, и по ее щекам потекли слезы. — Мы вынесли всех. Двадцать восемь молодых и совершенно здоровых девушек погибло из-за тебя, проклятая мирна!
Я в ужасе смотрела, как служанка откинула кочергу в сторону и, смахнув слезы, снова уставилась на меня. Подходить она не решалась, хотя было видно, что едва сдерживалась…
— Мы выносили их тела, — снова повторила она. — Вынимали из бассейна по частям. Руки, ноги, головы. Вытащили всех, когда от них уже ничего не осталось, только останки, которые нельзя даже похоронить. Их пришлось сжигать, свалив всех в кучу, как животных.
Меня замутило, схватившись за книжную полку, я покачала головой:
— О, господи! Да никого я не трогала! Какой бассейн? Что за бред вы несете?
Она болезненно поморщилась и в отчаянии закричала:
— Нужно было заставить тебя выгребать их кишки, очищать вентиляцию от засорившихся внутренностей. Нужно было сжечь тебя вместе с их останками! Тогда бы ты все поняла! Как ты теперь будешь всем в глаза-то смотреть, окаянная? Да тебя отравить надо! Я бы и сама с удовольствием подсыпала тебе яду, только на кухне, к сожалению, не работаю!
На глаза медленно стали наворачиваться слезы. За что? За что меня все ненавидят? Что я им сделала? Ладно Ринар, но она-то… она-то за что? Я ведь никому ничего не сделала! Правда!
Губы дрогнули. Я хотела закричать, что никого даже пальцем не трогала! Но эта женщина смотрела с такой ненавистью, с такой решительностью и с таким презрением, что я не смогла вымолвить ни слова, только слезы невольно покатились по щекам.
В одно мгновение я почувствовала себя такой ничтожной. Совсем одна против этого мира, где меня все ненавидят. Никому не нужна, все будут только рады, если я умру. Ни один человек не заступится, ни один человек не поможет. Всем плевать на мою судьбу. Я одна.
— Плачешь, дитя проклятое? — торжествующе вопросила женщина. — Плачь, плачь! Но Боги все видят и тебя уже не простят. Ты с рождения была предназначена инкубу, и никто не должен был из-за тебя пострадать. Боги специально создали вас, чтобы демоны оставили нормальных людей в покое. Но ты хуже демонов, ты собственноручно подтолкнула господина к бездне. Ты убила всех, в том числе и мою Бертру! Теперь ты сама должна умереть, чтобы больше никто не пострадал по твоей вине.
Я всхлипнула, взяла себя в руки и, схватив со стола однотомный словарь, который читала, направилась к двери. Не хочу больше это слушать. Не хочу! Это бред! Она сумасшедшая, как и все здесь.
— Ты сдохнешь, дрянь! — схватив меня за руку, с яростным криком завопила служанка, когда я проходила мимо нее. — Сдохнешь, потому что недостойна больше жить среди праведных людей, твоя дорога ведет прямиком в преисподнюю!
— Да отвали ты от меня, ненормальная! Никого я не трогала, понятно? — закричала я, выдергивая свою руку. Нервы не выдержали и дали серьезную трещину в моем сознании. — Это вы виноваты, а не я. Все вы!
Служанка отшатнулась от меня в сторону, как будто бы я дала ей мысленную пощечину.
— Сколько ты живешь здесь? Пять лет, десять? — я сделала к ней шаг, еле сдерживая дрожь во всем теле. Меня тошнило от нее, от этого дома, от всей прислуги. Слезы обиды катились по моему лицу. А я хотела просто выть от такой вопиющей несправедливости. — Сколько девушек умерло на твоих глазах, а? Скольким ты помогла?
— Причем здесь это! — возмутилась женщина, складывая руки на груди. — Ты проклята…
На душе было так мерзко, горько и отвратительно, как никогда еще не было.
— Да это ты проклята! — выдохнула я, сдерживая желание врезать ей книгой, которую я держала в руках. Это даже забавно… мы обе хотели накинуться друг на друга, но сдерживал нас всего один лишь фактор. И этот фактор — Ринар, который явно будет недоволен, если кто-нибудь пострадает. — Сколько их было? Я хочу знать! Сколько девушек погибло за то время, что ты здесь работаешь?
Служанка поджала губы в тонкую прямую линию и с искренней ненавистью прошипела:
— Все кто умер в стенах этой резиденции — прокляты, как и ты! Вы рождены, чтобы кормить господина и не больше. Лишь Бертра и остальные, кто умер с ней в один день, были не виноваты в своей смерти.
— Так легче? — истерически рассмеялась я. — Легче считать, что я проклята, чем считать, что я обычная девушка, которую насилуют и убивают? Думаю, что легче. Потому что в первом случае виновато проклятье, а во втором все вы, которые и палец о палец не ударили, чтобы кому-нибудь помочь. Мне вас жаль, вы отвратительны!
Глаза женщины уже просто горели от ярости. В одно мгновение мне показалось, что она все же набросится на меня с кулаками…
— Ты! Ты проклятая шлюха, даже не понимаешь о чем говоришь!
Я замахнулась и со всей силы врезала ей книгой по лицу… Я даже не поняла, как это произошло. Просто рука сама метнулась к ней, занося книгу для удара.
Женщина вздрогнула и замолчала, с полнейшим непониманием уставившись на меня.
— Сама ты шлюха! Моральная! — бросив книгу на стол, я резко развернулась, направляясь к выходу.
Но до двери так и не дошла. Я внезапно покачнулась, потеряла равновесие и, не удержавшись на ногах, начала оседать на пол. В первый момент я ничего не поняла, а потом сразу же накатила боль. Грудную клетку что-то сдавило, воздуха стало категорически мало. Растерявшись, попыталась схватиться за что-нибудь, но руки не успели ничего нащупать, и я окончательно повалилась на пол, содрав коленки в кровь.
Перестав ощущать свое собственное тело, я перепугалась. Перед глазами все потемнело, а внутри разрасталась боль: неприятная, тугая и неестественная. Я резко вздохнула, чуть не потеряв сознание.
— О, милостивые Боги! Они покарали тебя, — радостно прошептала женщина над моей головой.
Но ее голос я слышала как будто из туннеля. Далеко и еле-еле.
Я испуганно захрипела, чувствуя, как слезы ручьем обжигают мои щеки. Что со мной? Руки ослабли так, что я даже не смогла пошевелить пальцем. Прислонившись к стене, я не могла двигаться, просто потому что у меня не было сил…
Краем глаза я увидела, как открылась дверь и в библиотеку забежала Шанни.
— Позови лекаря, — приказала она служанке, присаживаясь передо мной на корточки.
Та лишь поклонилась, не сумев спрятать довольную улыбку. Окинув меня презрительным взглядом, она неспешно вышла в коридор, не торопясь выполнять указание.
— Мисс Фрост, — Шанни легонько ударила меня по щекам, приводя в сознание. — Ничего страшного, такое бывает очень часто. Но вы должны успокоиться, иначе потеряете сознание! Сделайте глубокий вдох, — она доверительно погладила меня по плечам. — Вот так, а теперь выдох.
— Почему… почему… — язык не слушался, и я никак не могла проговорить все до конца. — Почему…
Я хотела спросить: «Почему меня все ненавидят?», но не смогла.
— Вы не беспокойтесь, — видимо, Шанни поняла мой вопрос по-другому. — Это из-за ваших особенностей. Мистер Марш совсем недавно поставил на вас свою печать, и сейчас ваш баланс энергии колеблется, постоянно падая до нуля. А любые переживания будут доводить ваше тело до изнеможения, пока вы не начнете получать энергию от господина. Вы, пожалуйста, успокойтесь, сейчас придет лекарь и мы все исправим, просто нужно немного под…
Я не дослушала ее. Вся комната поплыла, и я невольно провалилась в вязкую пустоту.
