Жизнь подобна сновидению. Мы живем в мимолетном, преходящем мире. Даже если вы богаты и получаете удовольствие от жизни, вы напоминаете человека, которому снится, что он нашел золото. Такой человек радуется своей находке, не подозревая, что всего лишь видит сон. Какова бы ни была ваша радость от богатства, которое вам снится, проснувшись, вы увидите, что ваше золото не настоящее. То же можно сказать и о преходящих удовольствиях этой жизни.

Во время сна вы не осознаете, что видимое нереально. Вы можете осознать это, лишь проснувшись. Эта жизнь подобна сновидению, и вы живете, не подозревая, что вас окружают иллюзии. Вы считаете подлинными свои сокровища. Если у вас красивый дом, вам в голову не приходит, что это всего лишь мираж, иллюзорный замок в воздухе. Вы счастливы, думая, что живете в своем собственном доме.

О поединке с противником тоже можно сказать, что он имеет место во сне. Проснувшись, вы понимаете, что ни вас, ни вашего противника нет и никогда не было. Вы продолжаете считать свое «я» и «я» своего противника реальными, забывая, что реальность – не больше, чем сон. Победа радует вас, и поэтому вы сражаетесь с надеждой на победу. Но было бы лучше, если бы вы не привязывались к исходу поединка.

Как стать бесстрастным, равнодушным к победе и поражению? Тот, кто живет, опасаясь поражения, позволяет огню страха медленно сжигать себя. Разве его можно назвать невозмутимым? С другой стороны, тот, кто победил, ликует. Но разве он при этом находит что-то хорошее в своем ликовании? Его можно уподобить человеку, который смеется в пустоте.

Когда люди одеваются в богатые одежды, человек пытается одеться еще лучше. Когда все вокруг строят богатые дома, человек пытается построить себе дом еще лучше. Но разве не лучше было бы каждому жить по своим средствам?

Когда кто-то демонстрирует свои умственные способности, другие пытаются превзойти его. Но разве Чжуан-цзы не говорит, что талант – это предлог для соперничества? Когда одних выдвигают на высокие должности, другие также начинают добиваться продвижения. Однако вода всегда стремится занять низшее положение. Она никогда не устремляется против течения. Разве Лао-цзы не приводит воду в качестве примера морали?