Эммануэль Сийес (правильнее Сиейес, но у нас принято упрощенное написание) родился ровно за сто лет до революции 1848 года, в мае 1748-го в городе Фрежюс на юге Франции.

Доминирующей его чертой было самолюбие и чрезвычайная уверенность в собственном уме. Он действительно был умным человеком, но, видимо, все-таки не очень умным: по-настоящему умный человек никогда не считает себя умнее всех, а Сийес этим сильно грешил.

Он обладал остроумием, притом довольно тонким, и не злоупотреблял им. Так, однажды в годы Террора на него было совершено покушение. К нему в дом явился какой-то священник, как видно, считавший его одним из главных виновников революции (что отчасти было верно) и выстрелил в него из пистолета, но не попал.

«Если этот господин зайдет еще раз, – сухо сказал Сийес, обращаясь к прислуге, – скажите ему, что меня нет дома».

Учился Сийес у иезуитов, их образование все еще традиционно считалось наилучшим, хотя на самом деле они уже стали отставать от времени. С детства он (как и многие другие будущие революционеры) мечтал о военной карьере, но был слабым и болезненным ребенком и из-за этого решил идти по духовной части, принял сан и в революцию пришел как аббат Сийес.

Вскоре он понял, что сделал неудачный выбор по целому ряду причин, среди которых назовем одну: он был человеком более или менее принципиальным. Это никак не способствовало духовной карьере в те времена, когда хорошим тоном считалось не верить в Бога. Духовные прекрасно делали карьеру, читая проповеди, так сказать, «для галочки», а вечером в салоне рассуждая о том, как глупы эти верующие крестьяне. (Если угодно, тут можно найти некую аналогию с последними десятилетиями советского режима, когда примерно так же в партийных кругах считалось хорошим тоном рассказывать антисоветские анекдоты.)

Христианство ему, как и большинству интеллектуалов того времени, не подходило. Учиться у других философов он тоже не очень хотел, ибо считал себя самостоятельным мыслителем, что отчасти и верно, только основной причиной было все то же непомерное самолюбие. Впрочем, этой чертой отличается любой политический вождь.

Опыт прошлого его не очень интересовал: «Так называемая историческая истина, – говаривал он, – столь же реальна, как так называемая религиозная истина». Напомню, что это говорилось в тот период, когда к религии относились в основном с иронией, смешанной с ненавистью (разве что признавали ее необходимость для простого народа).

Как и другие будущие вожди революции, он недоволен старым порядком: при нем ему, человеку из третьего сословия, практически невозможно пробиться, получить признание и влияние, соответствующее его способностям. Он был именно человеком третьего сословия, притом в полном смысле этого словосочетания. Это значит, что он не любил (даже активно не любил) дворян и презирал народ. Уверяют, что он как-то раз отказался служить обедню для черни (pour la canaille).

Еще до революции он пользовался репутацией глубокого мыслителя – возможно, несколько преувеличенной. Как и многие политики того времени, он тесно связан с занимавшим прогрессивную позицию герцогом Орлеанским – именно Сийес пишет для него пресловутые наказы; многие приняли эти наказы в качестве образца. Ибо к тому времени Сийес в одночасье приобрел славу, выпустив свою знаменитую брошюру «Qu'est ce que le tiers etat?» («Что такое третье сословие?»).

Это было в 1788 году. Тогда цензура рухнула, и буквально всякий норовил написать брошюру (не книгу, поскольку для этого требовалось время, и не газетную статью, поскольку влиятельные газеты еще не появились). Целый ряд будущих деятелей революции, включая Робеспьера, впервые обратили на себя внимание благодаря брошюрам, но брошюра Сийеса произвела прямо-таки ошеломляющее впечатление.

Сегодня, конечно, мы бы вряд ли сильно ею заинтересовались. Она была слишком злободневна, чтобы сохранить свое значение. И все же кое-что сказать о ней необходимо.

«Что такое третье сословие? – спрашивает Сийес и отвечает: – Всё.

А чем оно было до сих пор?

Ничем.

Чего оно добивается?

Стать чем-нибудь».

Далее он объясняет, что такое третье сословие. «Это нация, – пишет Сийес, – вся нация без дворянства и духовенства». Более того: «Третье сословие – это вся нация, но в оковах и под гнетом. Чем бы оно было без привилегированных? Всей нацией, но свободной и цветущей… Какое место должны занять оба привилегированных сословия в социальном строе? По-моему, это все равно что спрашивать больного: в какой части тела ему желательно иметь злокачественную язву».

Сийес выступает против высших сословий, но отнюдь не против монархии. Напротив. Одно из его обвинений против аристократии состоит как раз в том, что она якобы узурпировала власть, которая должна по закону принадлежать королю: «Мнение, будто во Франции господствует монархический режим, совершенно ложно. Исключите моменты Луи XI, Луи XIV, когда был деспотизм, – и вы читаете историю аристократии. Царствовал двор, а не монарх».