По московскому обычаю до тех пор, пока приезжий архиерей (или кто бы то ни был) не представится царю, «ни сам он не выходит из дому, ни к нему никто не приходит», кроме переводчиков и начальников стоящей при его доме стражи (Путешествие. Вып. III. С. 3).
