Книга: Юрий Никулин. Смешное и трагическое
Назад: Как проститутки снимают клиентов
Дальше: Последняя роль «ВиНиМор» («Семь стариков и одна девушка»)
Шестая встреча с Гайдаем («Бриллиантовая рука»)
В «Маленьком беглеце» роль у Юрия Никулина была небольшая, поэтому назвать ее значимой нельзя (хотя завязка сюжета строится именно на знакомстве японского мальчика с советским клоуном). Поэтому в смысле широкой популярности для Никулина главными оставались фильмы Леонида Гайдая, которые были лидерами проката – их в общей сложности посмотрели сотни миллионов человек. Эти фильмы сделали Никулина поистине национальным кумиром. Поэтому в 1968 году это содружество было продолжено – на этот раз в комедии «Бриллиантовая рука», где наш герой сыграл роль несколько чудаковатого, но обаятельного советского служащего Семена Семеновича Горбункова. Ему даже под это дело в «Союзгосцирке» дали специальный отпуск сроком на полгода, чего ранее никогда не делали. Но Гайдай теперь был в фаворе и мог попросить о таком одолжении кого угодно. Таким образом, это был шестой совместный проект Гайдая и Никулина.
На другие роли явных претендентов не было. Вот кто пробовался. Назову лишь некоторых:
Геннадий Петрович Козодоев, он же Граф – Георгий Вицин, Андрей Миронов;
Лелик – Анатолий Папанов, Михаил Пуговкин;
Шеф – Павел Шпрингфельд, Николай Романов, Борис Рунге;
блондинка Анна Сергеевна – Светлана Светличная, Эве Киви, Мария Юдина;
жена Горбункова Надя – Ия Саввина, Нина Гребешкова;
управдом Варвара Сергеевна Плющ – Нонна Мордюкова, Клара Лучко, Татьяна Гаврилова;
контрабандисты-аптекари – Спартак Мишулин, Леонид Каневский.
В итоге худсовет утвердил следующих исполнителей: Юрия Никулина (Горбунков), Андрея Миронова (Граф, он же Геннадий Козодоев), Анатолия Папанова (Механик, он же Лелик), Нину Гребешкову (жена Горбункова Надя), Нонну Мордюкову (Варвара Сергеевна Плющ), Станислава Чекана (старший лейтенант милиции Михал Иваныч), Светлану Светличную (блондинка Анна Сергеевна), Григория Шпигеля (аптекарь), Леонида Каневского (аптекарь).
Итак, в фильме Гайдай выдал «замуж» за Никулина свою собственную жену Нину Гребешкову. Напомним, что с великим клоуном та познакомилась еще в начале 50-х. Она дружила с Татьяной, будущей женой Никулина, и однажды, встретив их на улице, украдкой спросила подругу: дескать, что же ты выбрала в женихи такого некрасивого увальня? Потом, познакомившись с Никулиным поближе, она поняла, что внешность для мужчины не главное.
В двадцатых числах апреля в павильоне № 11 «Мосфильма» была возведена декорация «Квартира Шефа». 24 апреля началось ее освоение. На следующий день в 9 утра съемки фильма начались. В тот день снимали эпизоды: Граф и Лелик приходят к Шефу; Шеф высыпает монеты из трости в жестяную коробку; Граф и Лелик приходят к Шефу (после возвращения Графа из заграничного круиза); в дверном глазке видны Граф и Лелик; Граф кричит в истерике Шефу: «Все пропало!», а Лелик затыкает ему рот кепкой.
Съемки в Москве длились до середины мая. 17 мая съемочная группа выехала на «натуру» в Адлер. Там всех поселили в гостинице «Горизонт».
21 мая был первый съемочный день на «натуре». Снимали эпизоды: Горбунков садится в такси к милиционеру Володе (Владимир Гуляев); управдомша Плющ покупает лотерейные билеты (продавец – Андрей Файт), передает их своему спутнику (Георгий Светлани) и приказывает ему: «Распространите среди жильцов. А если не будут брать – отключим газ!»; Плющ в компании с двумя дружинниками идет по вечерней улице (из эпизода, где Горбунков теряет у входа в гостиницу бумажку с адресом Анны Сергеевны).
В начале июня съемочную площадку фильма посетила журналистка журнала «Советский экран» Лариса Ягункова и так описала атмосферу, царившую на съемках:
«…Вы скажете – какая чепуха: не могут же в самом деле актеры отвечать за настроение всей группы! Но снимается-то комедия!.. Здесь без праздника нельзя. Актеры хорошо понимают это.
Допустим, Нонна Мордюкова и Станислав Чекан не участвуют в эпизоде. И тем не менее, они появляются на съемочной площадке. Дело в том, что и Нонна Мордюкова и Станислав Чекан – люди, что называется, “с атмосферой”: при них все чувствуют себя как-то прямее, моложе, ну, что ли, зажигательнее. Одним словом, актеры на съемочной площадке – это душа всей группы…».
В одном из эпизодов фильма снимался сын Юрия Никулина Максим. Это ему Геша дает пинка, когда выбирается с острова. Помните: Геша (он же Граф), попав на необитаемый остров, кричит: «Помогите! Спасите! SOS!», к нему подходит мальчик с сачком и спрашивает: «Дядя, вы чего кричите?», на что Граф отмахивается: «Иди, мальчик, не мешай». Сцену снимали 13 июля в Туапсе, возле санатория «Орленок».
Юрий Никулин вспоминает:
«Воспользовавшись тем, что наш сын Максим проводил летние каникулы с нами, Гайдай занял и его в эпизоде. Максим снялся в роли мальчика с ведерком и удочкой, которого Граф встречает на острове. Максим с энтузиазмом согласился сниматься, но, когда его по двадцать раз заставляли репетировать одно и то же, а потом начались дубли, в которых Андрей Миронов бил его ногой и сбрасывал в воду, он стал роптать. Время от времени он подходил ко мне и тихо спрашивал:
– Папа, скоро они кончат?
“Они” – это оператор и режиссер. У оператора Максим все время “вываливался” из кадра, а Гайдай предъявлял к нему претензии как к актеру. Например, когда Миронов только замахивался ногой для удара, Максим уже начинал падать в воду. Получалось неестественно. Чувствовалось, что Максим ждет удара. После того как испортили семь дублей, Гайдай громко сказал:
– Все! В следующем дубле Миронов не будет бить Максима, а просто пройдет мимо.
А Миронову шепнул: “Бей, как раньше. И посильней”.
Успокоенный Максим, не ожидая удара, нагнулся с удочкой и внезапно для себя получил приличный пинок. Он упал в воду и, почти плача, закричал:
– Что же вы, дядя Андрей?
Эпизод был снят…».
Во время крымских съемок Юрия Никулина едва не… похоронили. Каким образом? Как помнит читатель, в конце фильма герой Никулина Семен Семенович Горбунков вываливается из багажника летящего по воздуху автомобиля. Для этой сцены сделали специальный манекен, очень похожий на актера. И вот однажды уборщица, убиравшаяся на студии, приподняла простыню и увидела этот манекен. Только она расценила это по-своему, и в тот же день по всему Адлеру разнесся слух, что артист Никулин умер. Эти слухи достигли даже Москвы, и нашему герою пришлось срочно звонить в столицу, чтобы успокоить собственную мать.
Между тем 22 июля съемочная группа благополучно возвратилась в Москву.
На следующий день в мосфильмовском павильоне № 5 прошло освоение декорации «Квартира Горбункова». На следующий день съемки фильма возобновились. Снимались эпизоды: Горбунков сидит у кровати спящего ребенка; к Горбунковым приходит управдомша Плющ, которая по-хозяйски начинает осматривать квартиру: «Извините, что так поздно, но, знаете, общественное дело прежде всего. В среду у нас в “красном уголке” ваша лекция, объявление уже висит». – «Какая лекция?» – удивляется Горбунков. «Ну, как же? Кроме вас из нашего жэка там никто не был. Тема лекции: “Нью-Йорк – город контрастов”». – «Но я не был в Нью-Йорке», – уточняет Горбунков. – «А где же вы были?» – «Я был в Стамбуле, Марселе…» – «Пожалуйста: “Стамбул – город контрастов”, какая разница? Объявление перепишем. А что у вас с рукой?» Горбунков выдает заученный текст: «Закрытый перелом, потерял сознание, очнулся – гипс».
Плющ с восхищением рассматривает диковинную шкатулку с заграничными наклейками: «Какая прелесть!» – «Это вам, сувенир», – сообщает Горбунков. Плющ в восторге, однако, когда она нажимает кнопочку и из шкатулки выскакивает черт, ее восторг тут же улетучивается. Вернув шкатулку хозяину, она спешно покидает квартиру Горбунковых. Кстати, шкатулку придумал оператор фильма Игорь Черных. Гайдаю идея понравилась, и диковинную штуку смастерили в мастерской «Мосфильма».
Эпизоды, где Горбунков посещает блондинку Анну Сергеевну в гостинице, снимали 9 августа 1968 года в павильоне № 6: Анна Сергеевна кидает в бокал вина, предназначенный для Горбункова, таблетку; Анна Сергеевна подходит с бокалами к гостю; Анна Сергеевна снимает халат и швыряет его в Горбункова (кстати, чтобы придать этому эпизоду более сексуальный характер, Гайдай распорядился подложить в бюстгальтер Светличной накладки из пенопласта, чтобы грудь казалась пышнее); Горбунков зажмуривает глаза; из лифта выходят жена Горбункова и Плющ; в дверях номера стоят жена Горбункова, Плющ, Володя и др.; Анна Сергеевна кричит: «Не виноватая я! Он сам пришел!»; танцует Плющ.
О том, как снимался эпизод, когда бешено кружатся все лица вокруг бледного лица обманутой жены Горбункова, рассказывает оператор Игорь Черных:
«…Я придумал эту сложную конструкцию – раму размером с полстола, в ней два круга с плексигласом, которые бегают на роликах. Центр у них был прозрачный, а по краям я сделал выборки и отполировал. Причем электромотор вращал эти стекла в разные стороны. Трудоемкий процесс, но результат того стоил. Когда стекло перед объективом – изображение не искажено. Как только оно начинает удаляться от камеры – в кадр попадают искривленные участки. Так и была снята сцена в номере…».
В этот же день состоялся худсовет по отснятому материалу (8 роликов). Приведу отрывки из некоторых выступлений:
Александр Столпер:
«…Гайдай – это режиссер особого, уникального дара. В его картинах есть вещи, которые никто сделать не может. Но по сегодняшнему материалу надо серьезно поговорить, хотя и здесь есть прекрасные находки. Путешествие мальчика по воде и танец Миронова – это великолепные вещи. Но есть и то, от чего надо освободиться. Все, что касается прямого сюжета, – не хочется смотреть, это скучно. Отношения героя с детьми, внешним миром – это все хуже, чем там, где есть эксцентрика. От этого надо постараться уйти. Его пугливость, вся история с семьей – все это не очень интересно. Я намеренно сгущаю краски, так как хочется это остановить… Убежден, что в целом картина сложится прекрасно…».
Майя Туровская:
«…Я увидела в материале удачные вещи и менее удачные. Там, где куски освобождены от быта, – это интересно. Во многом мне понравился Миронов. Меньше, чем обычно, мне здесь нравится Никулин, там, где он в бытовых сценах. Великолепна сцена с полковником, когда идут недосказанные фразы. Дети, кроватки – это все менее удачно. Многое можно опустить… Слабее всего управдом – Мордюкова. Ее очень много, и она несмешна. Вся эксцентрика превосходна…».
Эльдар Рязанов:
«…Материал у меня вызывает тревогу. У Гайдая, несомненно, необыкновенный дар. Но здесь он попытался отойти от своего обычного взгляда (в смысле бытовых сцен), а эксцентрика осталась. Тут надо привести все в единый план. Я не являюсь сторонником чистоты жанра, но должна быть одна интонация, одна линия. Пока это не очень сочетается. Кажется, что и режиссер в нерешительности. Нет ощущения целого. У меня осталось ощущение некоторой чересполосицы. Эксцентрические куски, безусловно, сильнее.
По актерам. Никулин в основном играет реальный план и вдруг делает трюки. Пока это органически не сочетается. Папанов жмет на всю железку. Он опасный артист. Есть тут куски чудовищного пережима. Двойственность (реальный план и эксцентрика) есть у Миронова. Мордюкова не получилась. Танец Миронова – полная неожиданность, я не был к нему готов. Это чистая условность.
У меня осталось впечатление очень разного материала, ощущение раздвоенности. Главное сейчас – найти точную интонацию…».
Лео Арнштам:
«…Роль Мордюковой и в сценарии была слабой. Надо ее побольше подрезать, может быть, оставить ее только как мотив или сделать странно эксцентричной. Миронову не хватает заземления, тогда сразу станет виден образ…».
Леонид Гайдай:
«…У меня лично материал тревоги не вызывает. Всегда что-то удается, что-то нет. Не понимаю, что такое чересполосица, по-моему, так и должно быть (Намек на выступление Э. Рязанова. – Ф.Р.). Думаю, что мы на правильном пути…».
Александр Столпер:
«…Я убежден, что картина будет интересной, мы не хотим ничего диктовать, но если какие-то вещи мы находим не на уровне Гайдая, как вся история с Мордюковой, то к ним надо прислушаться и перестраиваться на том же уровне…».
Майя Туровская:
Юрий Никулин с сыном на съемках фильма «Бриллиантовая рука»
Юрий Никулин играет в нарды. Баку, 1968 год
Леонид Гайдай и Юрий Никулин на съемках в Баку
«…Обычно, когда картина Гайдая смонтирована, она становится интересной. Детям всегда нравятся картины Гайдая, да и взрослым, так как в них есть одно необходимое качество – эксцентрика, хотя она все не исчерпывает. Это народный балаган в кино, где есть и грубость. Это божий дар, которым надо дорожить.
Бытовые сцены, повторяю, не очень интересны, потому что нет главного – они не затрагивают струн души, в сценах с женой нет сентиментальности, как у Чаплина. Самое страшное в таких картинах – скука. Мордюкова снята скромно и просто – и это неинтересно. Побольше надо оставлять балаганную стилистику, этого не надо бояться…».
13 сентября съемочная группа переезжает в Баку для съемок эпизодов «за границей» (по сценарию это одна из арабских стран). Работа там началась 17 сентября – снимали следующие эпизоды: улицы заграничного города; Горбунков щелкает фотоаппаратом; уличная проститутка (в этой роли снялась не профессиональная актриса, а филолог по образованию, работавшая в библиотеке, В. Островская, которую сосватала режиссеру невеста Леонида Каневского, игравшего одного из аптекарей-контрабандистов) затаскивает Горбункова в дом, но он выбегает через другую дверь; Граф идет по улице после посещения аптеки; уличная проститутка приглашает Графа зайти в дом, тот пропускает даму вперед, а сам убегает. Съемки шли с семи утра до пяти вечера.
18 сентября – гид (в этой роли снялась жена Юрия Никулина Татьяна) просит Горбункова не отставать от экскурсии; экскурсия идет по городу; проститутка хватает за руку Горбункова и пытается затащить его в дом. При этом она лопочет на непонятном языке: «О, айбьеха набаден, томас каророналь, вьенораде колоссален муджарит погорелло, лунда хабаден, цигель, цигель, ай-лю-лю». Тут на помощь приятелю прибегает Граф, который вырывает Горбункова из рук девицы, приговаривая: «Ай-лю-лю потом. Нон, нихт, ни в коем случае». Горбунков все еще не понимает, что происходит, поэтому спрашивает: «Почему, может, ей что-то надо?» – «Что ей надо, я тебе потом скажу», – заявляет Граф, после чего вновь обращается к девице: «Леди, синьора, фрау, мисс, к сожалению, ничего не выйдет: руссо туристо, облико морале. Ферштейн?». И уводит Горбункова от девицы.
19 сентября – Граф мечется в лабиринте (сняли четыре кадра его плутаний, в том числе и последний – где он поднимает голову вверх). Сниматься Миронову было трудно: на улице – жарко, а он облачен в дорогой докроновый (японская ткань) костюм, купленный в валютном магазине, и белую водолазку. Вот что рассказывает свидетель съемок Фикрет Аликперов:
«…На съемках Миронов очень нервничал. Некоторые его состояние принимали за заносчивость. Но на самом деле его уже тогда мучила экзема. Он все время гримера вызывал и требовал, чтобы тот постоянно был рядом. А оператору говорил: “Делай скользящий свет”. Диету соблюдал. “Фикрет, я выпью, может быть, до утра посплю”. Кожа у него зудела, а грим ему вредил. Только вода морская помогала. А как без грима сниматься? Вот и мучился…».
20 сентября – Горбунков фотографирует город со смотровой площадки; Граф мечется в лабиринте (сняли начальный кадр, середину и конец – Граф в окружении детей выбирается из лабиринта).
21 сентября – экскурсия заканчивается, Граф хочет убежать от Горбункова, но тот его догоняет; у аптеки ждут двое (Григорий Шпигель и Леонид Каневский). Между ними происходит следующий диалог, который переводится закадровым голосом диктора: «Ну где же он?» – «Спокойно, должен прийти». – «Пароль старый: “Черт побери?” А он точно с теплохода “Михаил Светлов”?» – «Нам сообщили так». – «Но теплоход через час уйдет». – «Заткнись». И вот тут герой Леонида Каневского выдает иноземное ругательство, которое состоит из 73 букв. Вот оно:
«Поркомадоннадиумбестопербакокастеладимембранасхимаринчесарвест-итхамдураля». Переводчик переводит его коротко: «Простите, погорячился».
Как мы помним, герой Каневского в фильме был с обнаженным торсом. О том, почему он снимался именно так, сам Каневский вспоминает следующее:
«…Знаменитый портной “Мосфильма” Затирко сшил мне роскошный серый костюм с искрой. Я надел его с белой рубашкой, вышел. Гайдаю понравилось: “Красота!”. Но тела-то не видно – а вообще-то я достаточно смуглый для юга… Гайдай загорелся: “Давай посмотрим!”. И я снял этот роскошный костюм, надел белые брюки и вышел практически голым. Гайдай был в восторге: “Это лучший костюм Затирко!”.
В Баку все мы жили в одной гостинице. После съемок ходили гулять по городу, вместе ужинали… А местные буквально носили нас на руках, угощали шашлыками и вином.
Сытые и довольные глубокой ночью мы расходились по номерам. Но спать не всегда удавалось. Вот в три часа ночи – стук в дверь. Никулин: “Ты спишь? Я вспомнил потрясающий анекдот! Ты послушай!”. Приходилось вставать и слушать… Уже тогда Юрий Владимирович обожал анекдоты и в любую секунду был готов выдать по поводу… Жизнь казалась сплошным праздником…».
Съемки в Баку длились до 27 сентября, после чего группа вернулась в Москву. 3 октября съемки возобновились уже на «Мосфильме»: в 9-м павильоне снимали следующие эпизоды: Горбункова приводят в аптеку; Горбунков теряет сознание; Горбункову накладывают гипс с бриллиантами (это, естественно, бижутерия); Горбунков уходит из аптеки.
На следующий день снимали того же Горбункова в каюте капитана теплохода «Михаил Светлов». Горбунков, показывая на гипс, вопрошает: «Ну, что это такое?» – «Ничего особенного – обыкновенная контрабанда», – отвечает капитан. Горбунков бьет себя гипсом по голове. Капитан его успокаивает: «Что вы так, Семен Семеныч, спокойно. Выпейте», – и наливает в рюмку коньяк. – «Я не пью», – отказывается Горбунков. Но капитан настойчив: «Читали в “Неделе” отдел “Для дома, для семьи”? Врачи рекомендуют: успокаивает нервную систему, расширяет сосуды. Пейте». Горбунков опрокидывает рюмку. Потом вновь возвращается к разговору о гипсе: «Товарищ капитан, но что же мне теперь делать?» – «А ничего. Отдыхайте, танцуйте, веселитесь. Только прошу вас, о контрабанде никому не слова». – «Но меня же будут спрашивать, что с рукой?» – «А вы говорите: поскользнулся, упал, закрытый перелом, потерял сознание, очнулся – гипс». Горбунков повторяет слово в слово. «Правильно, – хвалит его капитан. – А про это я сообщу куда следует». (Кстати, по поводу «куда следует»: в съемочной группе работал консультант от КГБ – В. Прокопенко.)
21 октября состоялся худсовет объединения по отснятому материалу. И вновь приведу отрывки из некоторых выступлений:
Соколовская:
«…Роль Мордюковой решена неинтересно. Слишком сгущены краски. Это выбивается из стиля эксцентрической комедии. Плющ слишком много, и она монотонна… Очень пластичен Миронов, обаятелен Никулин, интересен Папанов…».
Леонов:
«…Мордюкова, мне кажется, просто не все хорошо делает. Надо весь материал с ней проверить…».
Скиданенко:
«…Материала много, и он интересен. Трудно определенно сказать режиссеру, что надо резать. Беготню по тупику Миронова необходимо сократить. Мордюковой много, но где ее подрезать – трудно сказать. Слишком много закрывания замков в квартире Шефа. Проезд на рыбалку тоже можно подрезать…».
Эльдар Рязанов:
«…Картина получается, стало много смешного, но у меня ощущение, что затянуто все, почти каждый эпизод. Не очень мне нравится сцена на пароходе, где поют Миронов и Никулин (Горбунков пел под гитару кусочек “Песни про зайцев”, этот эпизод из фильма вырезали. – Ф.Р.). Зритель еще к этому не готов. Сюжет должен развиваться стремительно, идти быстро к арбузной корке. Надо сократить гида и метания Миронова по лабиринту… История с Шефом не раскрыта…».
Лео Арнштам:
«…Материал детективного характера хорош, бытовой – хуже… Песня на пароходе мне не нравится. “Песня про зайцев” может звучать только в ресторане. Гид, конечно, не нужен. Лабиринт слишком длинный. Надо выбросить весь эпизод с девушкой-скрипачкой (этот кусок вырежут полностью. – Ф.Р.). Я оставил бы только историю в такси. Мордюкову надо сократить, проезды на рыбалку тоже. Слишком много возни с железякой и камнем на рыбалке. Нужно найти ритм картины…».
Леонид Гайдай:
«…Сокращать, конечно, надо, но что? Тут надо подумать. Наверное, надо сократить Никулина на пароходе. Короче, предстоит серьезный монтаж…».
А вот отрывки из другого заседания худсовета – уже от 26 ноября:
Емельянов:
«…Мне очень понравился фильм. Но есть замечание: много лабиринта, песня Никулина могла бы быть богаче – настоящим шлягером. Понравились мне все актеры, меньше всех Мордюкова, но она не портит фильма…».
Алекандр Столпер:
«…У меня радостное настроение. Материал меня настораживал, картина же получилась очень интересной. Чувствуется, что ее делали талантливые люди: это чувствуется в каждом кадре. То, что делает Миронов, – удивительно. В стриптизе Светличной, к сожалению, этого не хватает. Вряд ли у нас в Союзе есть еще такой режиссер, поэтому попытки Гайдая уйти от этого жанра – преступны, на мой взгляд.
Некоторые вещи в фильме все же настораживают, несмотря на общее прекрасное впечатление. К ним относятся:
1. Образ Плющ. В ней не хватает изысканного гротеска. Получилась бытовая сатира, и здесь Гайдай проигрывает, он здесь чуть-чуть провинциален… если бы не было последнего кадра, завершающего стриптиз – танца Мордюковой.
2. Семья Горбункова. Здесь тоже видна эта же линия. Видимо, это идет от Никулина – здесь он работает на прозаических тонах.
Однако такие сцены как проход мальчика по воде, танец Мордюковой, погоня делают картину блестящей…».
Евгений Агранович:
«…Мне очень понравилась картина. Безумно смешная. Наш кинематограф давно такого не видел. Это огромный шаг вперед по сравнению с предыдущей картиной Гайдая…».
Михаил Биц:
«…Картина очень понравилась. Думаю, что ничего не надо переделывать. Понравилась мне и Светличная. Картина снята прекрасно, великолепна музыка. Могу поздравить режиссера и группу с блестящей картиной…».
Эльдар Рязанов:
«…Картина отличная, большого мастера. Помимо того, что фильм прекрасен по своей сути, он еще великолепно оформлен и подан, продуманы до мелочей подробности…
Мне не очень нравится номер Миронова на пароходе – это чисто вставной номер. Пробеги Миронова в лабиринте – длинноваты. Жаль мне, что нет кадра, когда вертолет подцепляет автомобиль…».
Леонид Гайдай:
«…Хочу поблагодарить всех за высокие слова, а также всю съемочную группу, которая работала со мной…».
25 декабря «Бриллиантовой руке» дали 1-ю группу по оплате, причем перевес оказался не таким уж и большим – всего четыре голоса (за 1-ю группу проголосовали 10 человек, за 2-ю – 6). В тайном голосовании участвовали: Ю. Бондарев, Г. Егиазаров, Г. Александров, В. Ордынский, Ю. Райзман, В. Тихонов, Ю. Карасик, Б. Кремнев и другие.
Согласно бухгалтерским документам, Юрий Никулин был удостоен самого большого гонорара из всего актерского коллектива, занятого в фильме – 5188 рублей (вторым был Анатолий Папанов, которому выдали на руки 2288 рублей). Отметим, что это был самый большой гонорар Никулина в кино за всю его предыдущую карьеру.
«Бриллиантовая рука» вышла в прокат в июне 1969 года и принесла его создателям феноменальный успех: фильм посмотрело рекордное количество зрителей – 76 миллионов 700 тысяч (на 16 тысяч больше, чем «Кавказскую пленницу»). Советская пресса встретила фильм восторженно, о нем положительно отзывались как центральные издания, так и периферийные. Например, З. Боровая в газете «Полярная правда» (номер от 3 июля) писала:
«…С отличным настроением сделан фильм. Жизнерадостно, ярко, весело, широко. Сочные краски, музыка, милые забавные песни – все это создает определенный настрой! Картина оставляет очень хорошее впечатление…».
Однако были в огромном потоке восторженных рецензий и критические, которые сейчас (когда время справедливо расставило все по своим местам) читать особенно интересно. Приведу некоторые из этих рецензий. Например, некто Л. Крайчик в воронежской газете «Молодой коммунар» (от 3 июля) таким образом припечатал фильм к позорному столбу:
«…“Бриллиантовая рука” снята как фильм-пародия. Пародия на детектив. К сожалению, пародийно выглядят в фильме лишь некоторые формальные приемы (заставки, титры, редкие мизансцены). Что же касается содержания, то слишком уж оно безраздумно.
О ком фильм? О контрабандистах? Но они выглядят в комедии столь убогими и примитивными, что их и в расчет-то можно не принимать. Об отечественных прожигателях жизни? Но они словно сошли с карикатур пятнадцатилетней давности. О ретивых доброхотах из домового комитета? Но эти персонажи слишком эскизны и не занимают в фильме большого места…
Сатирик всегда идет чуточку впереди общества, помогая ему – обществу – увидеть себя со стороны, заставляя общество, хохоча, засучивать рукава и браться за дело… “Бриллиантовая рука” не только не открыла ничего нового, она и прежние-то наши недостатки так добродушно изобразила, что волей-неволей начинаешь думать, а не заключена ли вся мудрость суетного нашего века в железобетонной формуле “Дворник – друг человека”?
Л. Гайдай собрал в “Бриллиантовой руке” под свои знамена талантливых актеров. Но ни А. Папанову, ни А. Миронову, ни Ю. Никулину, ни С. Чекану, ни Н. Мордюковой, ни С. Светличной играть в фильме, по существу, нечего. А играть-то что-то надо. И тогда на помощь приходят нелепые жесты, ужимки, пошловато звучащие фразы. И тогда уже не удивляешься тому, что один жулик говорит второму: “Имеется строение с буквами “эм” и “жо”… что полураздетая “гурия” кричит истерично: “Не виноватая я! Не виноватая я!”… что песенка о зайцах оказывается заглушенной столь любимой комедиографами пьяной дракой.
Комедия “Бриллиантовая рука”, конечно, во многом уступает предыдущим фильмам Леонида Гайдая».
А это уже отрывок из заметки режиссера М. Розовского, которая появилась на страницах «Советской культуры» 6 мая («Что сказал бы Аристотель»):
«…Никулин смешон всегда, когда сам этого желает. Это общеизвестно. Но в “Бриллиантовой руке” смешными хотят быть все. Анатолий Папанов иногда даже слишком. Но всеобщая безудержная веселость требует от актеров полной свободы самовыражения, и мы, помня о том, что им, бедным, не так уж часто дозволяют показывать свои фейерверки на нашем экране, поймем их законные стремления. Особенно ярок Андрей Миронов, который легко, свободно и артистично демонстрируя свое мастерство, способствует подтверждению неумолимо правильной аристотелевской мысли: мы верим, что его Граф – настоящий подлец…
Неудачна ресторанная драка, в которой пародийный элемент не ощущается, а песенка, которую поет Семен Семеныч с ресторанной эстрады, не очень заслуживает, чтобы ее пели с эстрады, даже ресторанной… Гайдай давно закончил комическую школу с хорошими оценками… И зритель будет ждать от него теперь комедии высокой, то есть такой, в которой… была бы большая гражданская мысль и сокровенная духовность…».
«Бриллиантовая рука» вознесла Юрия Никулина на небывалую высоту популярности. Он в те годы был настоящим национальным кумиром, любое появление которого – на улице, в кино, в цирке – вызывало бурю восторга у людей. Об этом же пишет в своих дневниках за октябрь 1969 года и коллега Никулина Борис Бабочкин:
«…Сейчас по телевидению был вечер Юрия Никулина – какая прелесть! Никакой рисовки, никакого нажима и какой превосходный и счастливый талант! Насколько это милее Райкина, который очень талантлив, но какое все вымученное, напряженное. Никулин как песенку напевает. Завидую его простой, непретенциозной популярности, “народности”, ровности его таланта…».
Назад: Как проститутки снимают клиентов
Дальше: Последняя роль «ВиНиМор» («Семь стариков и одна девушка»)
