Глава 1. Начало.

В XI веке в междуречье верхней Волги и нижнего течения Оки начинается завязь того, что станет Великой Россией. Это исконные земли финно-угорских племён Мери и Муромы. По данным современных археологов, в X столетии на верхней Волге финские племена составляют 75% населения, 13% – норманны и 12% – славяне. В это время здесь уже есть древний город Муром, есть славянское (новгородское?) поселение на Белоозере. Появляются Ростов и Суздаль. В XI веке возникают Владимир на Клязьме и Ярославль. С конца XI в., после Любечского съезда князей в 1097 г., Суздальская земля становится княжеством, данным в удел Владимиру Мономаху, который сам в нём почти не живёт, но устраивает его для младшего сына Юрия, который получит прозвание – Долгорукий.

Край сей обширный, лесной, но с очень удобными реками. Князья здесь изначала самовластны. Ибо они строят новые города, укрепляют границы, привлекают новое население. Исконные веча Ростова и Суздаля не могут противиться им, хотя и стремятся держаться. Потому-то не им суждено стать столицами. Возвышается новый Владимир, где князь уже совсем самодержец! Такого нет нигде в крупных центрах Руси, как мы потом увидим. Здесь удобно жить вдали от кочевников под защитой дремучих лесов и крепкой княжеской власти, удобно торговать по рекам с Востоком и Западом. Сюда с разных концов Киевской Руси в XII веке скоро и во множестве потекли русские люди. С запада шли новгородцы, псковичи, с юго-запада смоляне и полочане; этот поток был почти постоянным, но довольно умеренным. Основной же самый мощный поток шёл от Киева. Древний Киев! Матерь градов русских! Прекрасный и великий град с прекрасными землями окрест и многими славными градами в XII веке пришел в запустенье и пал. Отчасти из-за половцев, отрезавших ему пути торговли с Востоком и Югом через Чёрное море и много на земли его нападавших. Впрочем, побили бы половцев, как пред тем побили печенегов, хазар и болгар и упорных воинственных вятичей. А вятичи, прямо граничили с юга с Суздальской Русью. Основной же причиной паденья великого Киева были распри удельных князей за обладание им. Каждый хотел стать «Великим Киевским» Князем. Так и погубили то, что могло навсегда остаться историческим центром России.

Киев был сокрушён в 1169 г. погромом, который устроил ему Андрей Боголюбский. И совсем уже добит татаро-монголами в 1240 г.

Вот почему в XII веке снялась со своих исконных земель огромная часть Южной Руси и пришла на Север в пределы Владимиро-Суздальского княжества. В XIII в. с Юга пришла и вторая волна. Многое изменилось в течение одного XII столетия. Из глухого лесного края с немногими городами междуречье Волги и Оки превратилось в густонаселённый и бурно растущий край! Здесь произошло и нечто совсем необычное. Примерно в течение всего лишь двух столетий коренные народы Мери и Муромы полностью растворились через смешанные браки в Русском народе. Это значит, что последний совершенно впитал их в себя вместе со всем тем, чем они отличались! Русское расселение и тогда и потом шло во многих других угро-финнских народах. Но, например, Черемисы (Мари), Мордва, Эрзя, Пермь, Эсты (Чудь) и по сей день существуют! А Меря и Мурома вошли полностью в плоть и кровь пришедших к ним русских.

Тогда, вот состав сплава, который стал Великорусской народностью: славяне – русские с угро-финнами Мери и Муромы – основа новой народности; в составе славян больше всех – потомки полян и северян, и вятичи. И ещё очень важная примесь скандинавов – норманнов.

Чем же отличалась угро-финская часть Великорусской народности? Как показали раскопки. Меря и Мурома в обычном обиходе имели цареградские ткани и украшения, сами умели изготовлять ювелирные вещи из бронзы, железа, иногда из серебра и золота, ткать отличные полотна, шить красивую одежду. В могильниках много серпов, сошников, топоров, но почти нет мечей... Имея в виду финнов, населявших глухие северо-восточные леса будущей Руси, знаменитый римский историк Корнелий Тацит (конец I в. по Р.Х.) сначала с презрением говорит о низком культурном уровне их жизни, но затем вдруг добавляет: «... Они считают это состояние более счастливым, чем... дрожать за своё имущество, завидовать чужому. Не опасаясь людей, не страшась богов, они достигли труднодостижимого, – они ничего не желают!»

У финнов Мери и Муромы был порок: здесь знали «глубины сатанинские» (Откр. 2,24), ибо имели в язычестве шаманство с системой посвящения, и очень влиятельное сословие волхвов, чего никогда не знала языческая Русь. Но у неё был свой порок: склонность к распрям и ссорам, даже среди родни, и упорство в них вплоть до зверства. Жестокость была и у финнов. Вместе с тем и те, и другие были способны к великодушию и равно отличались в язычестве совершенным, полным отсутствием национального чувства. Здесь, в Ростово-Суздальской земле, будущие великороссы оказались пришельцами, своего рода странниками, знали и помнили об этом, и это тоже определило одну из заметных черт их духовного облика. Кроме того, будучи приглашёнными, или принятыми князем, они хранили благодарность и верность ему, зависели от него укрепляя тем самым его самовластие.

Не так было в иных землях, которые с падением Киева казалось, тоже готовы были стать средоточием новой Руси. Их было три: Новгород с его «пятинами», Волынско-Галицкое княжество и княжество Литовско-Русское.

Древний славный Новгород, с незапамятных времён служивший восточным славянам – русским своей богатейшей торговлей с Европой, Кавказом и Ближним Востоком, Новгород – строитель Святой Софии и иных многочисленных храмов, Новгород, видевший судьбоносные победы своего князя Александра Невского над шведами (1240 г.). немецкими рыцарями (1242 г. – «Ледовое побоище») и Литвой (1245 г.),– могучий и цветущий град с поголовной грамотностью (в XII в.!) пал жертвой народоправия... Вечевое устройство жизни, при котором князья приглашались по договору («ряду») и не имели здесь ни земель, ни торговли, но всецело зависели от настроений и мнений толпы, обрекало Новгород на безконечные внутренние распри и ссоры. Не спасало и то, что во главе городского совета («господы») стоял новгородский владыка архиепископ, дабы святынею Церкви гасить ярость внутренних споров. Споры доходили до кровавых столкновений. Слишком велика здесь была и приверженность к богатствам, побуждавшая ревниво хранить свою обособленность от других русских земель. Отсюда у Новгорода не было и задачи объединить всех под собой! Но только – себя сохранить, сохранить свою независимость. И именно это стремление к ней погубило саму независимость. Когда с Запада сильно налегли немцы и Литва, а с Востока – Москва, «партии» лучших людей на вече совсем разделились: одни «тянули» на Запад, другие – к Москве. Москва и взяла.

На Волыни и в Галиче тоже были веча, и с ними боролись князья и бояре. Им удалось победить. Сильную власть возымели бояре. Один из них – Владислав (в начале XIII в.) попытался даже стать князем, но совсем ненадолго. Роман Мстиславич (†1205 г.) смог собрать воедино Волынь и Галич. Даниил Романович (†1264 г.) крепко стоял против угров, поляков, Литвы. Желая бороться с татарами и укрепиться против своих же бояр, он в 1255 г. принял королевскую корону от Римского папы. Тот обещал «крестовый поход» на татар. Но, как всегда, обманул. Бояре немного притихли. Но после смерти князя-короля Даниила вновь подняли голову и своими распрями и интригами посодействовали удельной смуте. В итоге Литва взяла Волынь, а Польша – Галич (XIV в.).

Какая же это беда – демократия, будь то вечевая, или только боярская! И какое безумие! Народ (или даже лучшая часть его) никогда не являлся и не может являться источником власти и права. Здесь каждый желает «тянуть» на своё, а в итоге «несут розно» Русскую Землю, как говорит летописец. Но в таком образе жительства – желание решающей массы народа отдельных земель. И с этим желаньем князья то борются, то мирятся, но до поры в любом случае вынуждены считаться!

Здесь уместно сказать, что паденье великого Киева совершалось в значительной мере под воздействием вече. Часто оно то призывало угодных ему князей, изгоняя законных, то, напротив, звала последних, изгоняя других, и тем самым «помогало» князьям «нести» (разносить) Великую Киевскую Русь, такими трудами собранную Святым Владимиром, Ярославом Мудрым, Владимиром Мономахом.

В XII в. под натиском немцев Миндовг (†1263 г.) собирает Литву. Воюет и с Русью, но Русь же к себе приглашает. Русские создают в Литве армию, крепости, во множестве селятся в ней. Гедимин и Ольгерд († 1377 г.) – князья не только литовские, но и русские. Гедимин именует себя в документах «королём Литовским и Русским». И это истинно так. Русские земли составляют 2/3 владений Литвы. Русское православное население – 9/10 всего народа. Русские бояре «отъезжают» служить к литовскому князю, как к своему, такому же, как князья на Руси. Это право «отъезда» желающих сохраняется до XVI в.. Гедимин владеет Галичем, Киевом, Полоцком. Ольгерд берет Волынь, Чернигов, Курск и Брянск. Позднее Витовт († 1430 г.) займёт Смоленск и по р.Угре пройдет граница Литвы с Русью. Впрочем, уже не только Литвы, но Польско-Литовского государства, В 1386 г. князь Ягайло допускает непоправимое, – Унию с Польшей на условиях принятия католичества. С тех пор Литва втягивается в Запад, отходя от Руси ополячиваясь. Витовт ещё мог бы вполне обернуться от Запада к Востоку и стать собирателем русских земель. Но он слишком дорожит поддержкой Польши против немцев. Большинство народа Литвы явно стоит за Православие и связь с Русью, но правящий слой, соблазняясь привилегиями шляхетства и панства, даруемыми католикам, постепенно создаёт решающую массу общества в пользу унии с Польшей.

В южнорусских землях особенно сильным становится польское влияние (и вместе с ним, особенно в западной части – еврейское), а в юго-западных (бывших Полоцких) – литовско-польское. Так, с XIV в. начинается образование малороссийской и бело-российской народностей. Так Промыслом Божиим Ростово-Суздальская (или Владимиро-Суздальская) земля остается единственным центром, способным собрать ещё свободные области древней Руси. А в этой земле, как мы знаем, с XII в. началось рождение народности Великороссийской.

Русь, откуда же явилась ты? Не знает никто достоверно. Известно лишь то, что русы, росы, росомоны, руги, рейсы, как некие вкрапления или своего рода «острова», существуют в Европе уже к VI веку по Р.Х. Они и на южном побережье Прибалтики (о. Рюген) и в Польше, и в Германии (в Тюрингии до 1920 г. были княжества Рейс и Рейсланд!), и в Чехии, и у озера Балатон, и на Балканах, и в устье Дуная, и у нас на среднем теченьи Днепра (Киев – Канев – река Рось). И везде они воинственны и удалы. Под властью викингов-норманнов, иногда вперемежку с норманнами, иногда особо, как русские, они воюют в Германии, Польше, Франции, нападают на Италию и Испанию. Известен набег русских (именно русских!) на Севилью в 844 году!.. Области их расселенья позволяют думать, что это славяне, по крайней мере, – в основе своей. История их застаёт у рек, морей и озёр. Это водные торговые пути и перепутья. С ними роднятся слова: роса, русло, русалка, ручей, рослый (высокий), русый (белёсый, в цвет воды) и т.д.. У водных путей нужно крепко держать оборону от внешних врагов и самим в совершенстве уметь и пограбить. Может быть, после века VI-го имя Русь (Рос) стало не столь племенным, сколь нарицательным, означая образ жизни, подобный тому, какой так недавно в России вели казаки. Так примерно случилось с названием Варяги. В древности – это прибалты веринги, по-византийски – варанги. Иногда полагают, что это совсем не скандинавы. Впрочем, можно вспомнить, что по-скандинавски «варинг» – это дружина, военный отряд. Но всем воинам (и разбойникам) с Запада у наших славян усвояется имя варяги. Оно созвучно варангам, но может являться переделкой их имени в соответствии с древним нашим словом «варять» – ожидать, предварять, в том числе и подстерегать, то есть разбойничать, грабить. Хорошо известны набеги Руси (с варягами вместе) в конце VIII-го или самом начале IX века на Сурож (в Крыму), после 825 г. – на Амастриду в нынешней северной Турции и 18 июня 860 г. на Константинополь. Последний набег – это уже нападенье государства Аскольда и Дира, которые по свидетельству Яна Длугоша (XI в.) – прямые потомки князей Кия, Щека, Хорива и Лыбеди, их сестры. С той поры, с этого именно набега, как говорит нам «Повесть временных лет», «начала называться Русская Земля», то есть государство Аскольда (Осколда) и Дира. И вправду, в Х-ом веке в Европе Русь поутихла, смирилась, или, может быть, растворилась, а осталась и продолжалась в Киевском государстве. Отсюда и путает дело сам летописец (а, может быть, – мы?). Он говорит, что в «варягах» была некая Русь, хотя достоверно известно, что в Скандинавии не было такого племени. Но тот же наш летописец свидетельствует, что «русский язык и славянский – един», хотя известно, что у восточных славян, называемых нам летописцем, не было племени Русь... Если принять, что так называлось в незапамятные лета одно из славянских племён, осевшее «островками» по всей (особенно Восточной) Европе и давшее своё названье всем тем в других племенах, кто жил охраной путей, войной и разбоем, то странного нет ничего, что Русь была и в «варягах» (на Балтике), и в среднем теченье Днепра, и тогда же – в устье Дуная!

Одним из предводителей подобной Руси был знаменитый норманн Рюрик Ютландский. После 836 г. за свой удел в Европе (Фризия и Дорестад) он воевал то один, то вкупе с норманнами скьёльдунгами. Во Франции взяли Париж, Нант, Тур, Орлеан; в Германии взяли Гамбург, высадились в Англии, и везде хорошо поживились. Но Дорестада Рюрик не удержал. Почему оказался князем без княжества и принял приглашение чуди, словен, кривичей и веси придти на княжение в Новгород в 862 г.

Вот Русь – удалая. Русь славян и варягов (норманнов) – славных воинов и вождей, Это жизнь путевая, военная, сон часто на голой земле, вместе с дружиной, большая привязанность к ней. Таковы точно наши первые князья Олег, Игорь, Святослав, да и сам Великий Владимир, особенно до его просвещения верой Христовой.

Не скоро изгладится эта черта на Руси... Да она, в сущности, и теперь не исчезла. В своём основном, стержневом, направлении эта черта Руси являет себя в доброй удали Ильи Муромца и его былинных друзей, в облике Святого Князя Владимира, после его Крещения, наконец, в близких к нам по времени Ермаке, Дежневе, Хабарове, Шелихове, и множестве подобных. Это стержневое направление удалой Руси ярче всего выразилось в лучших нравах и обычаях Российских казаков, сохранившихся и по сей день!.. Но присуще оно, как состоянье души, далеко не одним казакам. От этого стержневого направления во всех сословиях русских возможны два основных отклонения. 1) К Богу и движению в Богопознании, к духовному подвигу и самоотвержению, к горячему исповеданию веры и правды. Эта линия даёт великих святых, вроде Сергия Радонежского и Серафима Саровского. 2) К разбою и «вольной жизни» в грехе. Это направление являет себя в Разиных и Пугачёвых. При невозможности по той или иной причине осуществить для себя одно из названных направлений, человек удалой Руси неизбежно уходит в пьянство, дающее призрак свободы и удали... В этом (а не в чём-то другом) корень повального пьянства нынешних, добрых остатков русских людей (ибо пьянство людей не удалых и не добрых известно повсюду, но это – другое явление).

Но были славяне иные – земледельцы, мастеровые разных ремёсел, строители, художники, управители земли, это люди, привыкшие и любящие жить оседло, спокойно и мирно. Они-то и составили тот могучий поток, который двинулся с Юга, от Киевщины, где стало опасно, тревожно, и пришли в XII-XIII веках во Владимиро-Суздальскую Русь. В те времена и они все уже назывались тоже «Русью», «Русской Землёй», и впитали в себя угро-финнов, способных «ничего не желать»... И поскольку южный поток был уже христианским и притом православным, то люди Руси в земной жизни тоже ничего не желали, но желали жизни в Царстве Небесном, почему оседлая Русь старалась земное Отечество устроить во образ Отечества Небесного, вечного!