В 1855 году Наместник Кавказский Η. Н. Муравьев 1-й, лично знавший архимандрита, пригласил его занять кафедру Ставропольскую, которая должна была скоро очиститься из-за обнаруженных обследованием, сделанным архиепископом Астраханским Евгением, беспорядков и злоупотреблений Ставропольской епархиальной администрации, но архимандрит <Игнатий>, отказываясь, просил его не ходатайствовать об этом, — откровенно писал ему, что в Синоде это поставят ему в вину, и что успеха не будет, как на тот раз действительно и случилось. Митрополит Никанор по этому поводу на вопрос Государя почему они затрудняются согласиться на просимое назначение архимандрита Игнатия, отвечал: «Он не учился в Духовной академии».

Вскоре затем скончался Митрополит Никанор. На кафедру С.-Петербургской митрополии призван был Митрополит Казанский Григорий, который близко знал, понимал и был в духовном общении с архимандритом Игнатием, и потому, в видах пользы Церкви Божией, тотчас же предложил ему Епископскую кафедру. Решившись не уклоняться от предлагаемого ему по судьбам Божиим, он изъявил свое согласие. Митрополит намеревался хиротонисать его во Епископа в Новгороде, и он уже готовился к этому, но вышло иначе. Новгородская кафедра была занята другим лицом, а через год после этого он был возведен во Епископа Кавказского и Черноморского. Предложение об этом было сделано в Синоде самим Первоприсутствующим, и архимандрит принял это назначение как выражение промыслительной Воли Божией, тем более, что оно уже было вторичное от лица Высокопреосвященного Григория.

25 октября 1857 года при значительном стечении общества, в Святейшем Синоде происходило наречение, а 27-го в Казанском соборе совершена хиротония архимандрита Игнатия во Епископа Кавказского и Черноморского, при весьма многочисленном стечении народа.

В настоящие священные и вместе страшные для меня минуты невольно вспоминаются мне слова, сказанные Господом ученику Его: Егда был еси юн, поясался еси сам, и ходил еси, аможе хотел еси, егда же состареешися, воздежеши руце твои, и ин тя пояшет, и ведет, аможе не хощеши (Ин. 21. 18).

В дни юности моей я стремился в глубокие пустыни. Се удалихся бегая, и водворихся в пустыни: чаях Бога, спасающаго мя от малодушия, которым обличается в человеке недостаток благодатного развития, и от бури страстей, воздвигаемой обманчивыми и скорогибнущими прелестями мира (Пс. 54. 8, 9). Монашество нравилось и нравится мне само по себе! Но я вовсе не мыслил о служении Церкви в каком бы то ни было сане священства. Быть Епископом своего сердца, и приносить в жертву Христу помышления и чувствования, освященные Духом — вот высота, к которой привлекались мои взоры.

Недолго пользовался я свободою юности: вскоре был опоясан и окован непостижимым Божественным Промыслом. Всемогущая десница Его, вопреки предположению моему, внезапно восхитила меня из глуши лесов и пустынь, — поставила в обитель преподобного Сергия, на берег моря, на берег моря житейского, великого и пространного (Пс. 103. 25). Трудно испытывать пути Божии! Только Дух Божий испытует глубины Божия (1 Кор. 2. 10). Просвещенные Духом, святые наставники монашества утверждают, что для новоначальных иноков опасно глубокое уединение, в котором они могут удобно впасть в мечтательность и самомнение, что им необходимо, как училище и врачебница, общество человеческое. При многоразличных столкновениях с ближними обнаруживаются для инока его страсти, таящиеся от него самого в сокровенностях сердца, и врачуются всесильным врачевством: учением Христовым.

Всматриваясь в недуги души моей, признаю такое положение существенно нужным для меня. Но как объясню себе то призвание, которым Вы, Священнейшие отцы, ныне призываете меня? Что обрели Вы во мне, и что я могу представить Вам, кроме множества недостатков моих? Страшен для меня сан Епископа при мысли о немощи моей. Страшусь, чтоб вместо назидания не принести мне соблазна братиям моим, и не уготовать себе большого осуждения на суде Христовом. Счел бы я более верным для спасения моего и более сообразным с силами моими провести остаток дней моих, как и начало их, в безмолвии пустыни, в созерцании греха моего.

И опять я страшусь!.. Страшусь воли моей, чтоб, последуя ей, не последовать вместо Бога самому себе, и тем не навлечь на себя непредвидимого бедствия. Тесно ми отвсюду (Дан. 13. 22)! В недоумении моем, отрицаясь себя, предаю и временную и вечную участь мою в руце Бога моего. Связанный избранием Вашим и повелением Августейшего Помазанника Божия, с покорностию и трепетом преклоняю главу под бремя, могущее сокрушить недостойного.

Не преставайте укреплять меня назиданиями вашими! Не отриньте, когда, по завещанию Св. Духа, приду к вам за словом разума, за словом душеспасительным. Дух Святый заповедал: вопроси отца твоего, и возвестит тебе, старцы твоя, и рекут тебе (Втор. 32. 7). Простирая на меня руки, чтоб облачить меня великим саном Архиерейства, прострите их и молитвенно о мне к Богу, являющему силу Свою в слабости человеческой. Что ж касается до меня, то я, в сей грозный для меня час, ищу успокоения совести моей, и нахожу его в безусловной преданности воле Божией, в сознании и исповедании пред Вами обилия моих немощей.

Окончив лечение в Кисловодске, Епископ направил путь свой для обзора Епархии вдоль южной, и потом — по юго-восточной стороне Ставропольской губернии.

Чтоб уяснить по возможности вернее найденное им современное состояние Епархии, обратимся к взгляду на нее самого епископа Игнатия, высказанному им в его годовом отчете за 1858 год, когда он уже лично осмотрел большую половину ее, но еще не видал Черномории, не успев посетить ее за поздним временем, — которого много было отнято ожиданием приезда Великих Князей Николая и Михаила Николаевичей, посещавших в осень того года Кавказ, и проезжавших через Ставрополь. Обратимся к выпискам из годового отчета о состоянии Епархии за 1858 год.

Личный состав Консистории в 1858 году (т. е. в год приезда епископа Игнатия на кафедру) значительно изменился. В начале 1858 года, вслед за епископом Игнатием, прибыли в Ставрополь новый ректор Семинарии архимандрит Гермоген и новый инспектор, соборный иеромонах Исаакий. Первый из них по усвоенному ректорам праву начал присутствовать в Консистории, а второй — по предложению Епископа, по представлению которого это распоряжение его утверждено Синодом. В марте прибыл и новый секретарь. Столько чувствительное изменение состава Консистории поколебало авторитет члена Консистории протоиерея Крастилевского, дотоле господствовавшего в Консистории, по причине весьма хороших способностей своих, по причине опытности своей в делах, в особенности же по причине неограниченной доверенности, которую питал к нему Преосвященный Иоанникий. Страх к Крастилевскому несколько ослабел в прежних членах, и член протоиерей Сухарев, кандидат Московской академии, лице характера правдивого, до сих пор безмолвствовавший, начал с пользою для дела подавать голос свой. Но способности Крастилевского и знание дел, именно Кавказского края, не могли не привлекать внимание прочих членов и секретаря к его мнениям. Вслед за вниманием начала привлекаться и доверенность, тем более что ректор и инспектор, занятые Семинариею, не могли уделять для дел Консистории столько времени, сколько эти дела требуют для основательного рассмотрения их. Превосходство в знании дела пред прочими членами, врожденная хитрость, доходящая до коварства, снова доставляли Крастилевскому первенство и преобладание в Консистории и доставили бы его, если бы не было другой власти, его ограничивающей и обуздывающей. В делах оказалось ощутительным столкновение, для многих приметное: хитрый Крастилевский едва усматривал, что его противодействие становится приметным, как немедленно прибегал к уклончивой уступчивости. Но эта, при известных случаях уступчивость, не могла изменить общего направления, и столкновение сделалось ощутительным в самой административной цели, в цели нравственной и духовной. Исправление Крастилевского оказалось невозможным: удаление его из Консистории оказалось необходимым. От Края Епархии до другого края слышались жалобы и вопли на него; духовенство, привыкшее в течение десятков лет видеть в нем неограниченного властелина, трепетало пред ним. В сем 1858 году оно, хотя и заметило ограничение его во влиянии и действиях, однако не доверяло этому состоянию ограничения, необычному для Крастилевского, и, зная из опыта его стойкость, ожидало с минуты на минуту вступление его в обычные ему права самовластия. Многие дела шли немедленно, а именные вовсе не подвигались единственно по той причине, что лица, которым они были поручены, зная взгляд на них Крастилевского, не осмеливались действовать неблагоугодно ему. Последнее обстоятельство служило весьма важным препятствием к приведению Епархии в порядок, а в некоторых случаях могло бы породить самые неприятные и громкие события, как это будет фактически доказано и изображено при описании посещения Епископом города Моздока. Получив такое практическое понятие о Крастилевском из рассмотрения дел не только на бумаге, но и в их результатах, Епископ по возвращении своем из обозрения Епархии счел первою и священною обязанностию устранить из епархиальной деятельности то начало, которое в течение столь долгого времени лишало епархиальную деятельность благотворной правильности, и впредь, по усвоившемуся ему направлению, не престало бы служить неистощимою причиною самого вредного влияния. На сем основании Епископ, по предоставленному ему праву, уволил Крастилевского от присутствия в Консистории и представил Святейшему Синоду о совершенном увольнении сего лица от звания члена Консистории. Святейший Синод уважил его представление. Вместе с сим Епископ счел нужным, для решительного освобождения членов Консистории от влияния, которое должен был сохранить на них Крастилевский, удаление его из епархиального города. Крастилевский уволен от должности епархиального протоиерея, ему предоставлено настоятельство Моздокского собора и благочиние над ним, без всякого однако ж влияния на Успенскую Загородную церковь, коей прихожане — наиболее осетины и черкесы. А так как Крастилевский счел несовместимым для себя помещение в Моздоке по ненависти к нему христиан-горцев, что вполне справедливо, то при открывшейся вакансии он перемещен в город Георгиевск на тех же правах, на коих был назначен в Моздоке. Место Крастилевского в Кафедральном соборе и по присутствии в Консистории занял благочинный Георгиевский, протоиерей Василий Попов, характера открытого, прямого, — направления, соответствующего характеру благонамеренности и способности, доказанных 14-летним служением в должности благочинного, которую он сохранил за собою, несмотря на холодность к нему Крастилевского. Святейший Синод утвердил членом Консистории протоиерея Попова, который подробным знанием многих дел не замедлил оправдать свое избрание и весьма заметно подействовал на изменение характера Консистории, в составе которой остался только один член — протоиерей Гремячинский — с прежним направлением; но это лицо по способностям своим не могло влиять на остальной состав Консистории. Протоиерей Сухарев оказался весьма полезным деятелем. Таким образом в течение 1858 года как состав лиц, так особенно и решительно изменился и характер действий Консистории. Помощник секретаря Альбанов, на которого восходило много жалоб в Святейшем Синоде, в июне оставил службу в Консистории, которая в обновленном составе и характере вступила в служебное поприще 1859 года. Новые члены и секретарь присмотрелись к делам и церковным потребностям Края. Мера благотворной строгости, употребленная Св. Синодом относительно членов, открыто вступивших в противодействие Святителю, мера поддержания удалением из Консистории Крастилевского, прикрывавшего свое противодействие уклончивостию, внушила наличным членам особенное бодрствование над образом их деятельности, доставила им единодушие в стремлении к общему церковному благу. От этого бодрствования, от этого единодушия деятельности Консистория внезапно получила особенную энергию и развитие.

Екатеринодарское (в Черномории) духовное правление осталось неизменным в своем личном составе. Незначительное число дел давало возможность очищать их своевременно без задержания.

Попечительство о бедных преимущественно обращало внимание на обеспечение в средствах к жизни тем, кто по преклонности лет не имел сил собственным трудом пропитывать [как себя, так и малолетних сирот. К 1818 семействам, получавшим пособие попечительства, в 1858 году поступило под его покровительство вновь 22 семейства.

В распоряжение Попечительства поступали суммы: от сбора по пригласительным листам, от кружечного сбора и от выручки свечной в кладбищенских церквах. Таковым сбором покрываются все годовые расходы, а приобретенная им в прошедшие годы экономия, состоящая из 16050 рублей 59 копеек серебром, остается неприкосновенною в кредитных установлениях. Присутствие Попечительства составляли 2 протоиерея и один священник, из них протоиерей Сухарев был докладчиком по делам Попечительства благочиния. Епископ Игнатий нашел необходимым, по осмотре самой многочисленной части своей Епархии, прибавить два Благочиния, остальные шестнадцать переграничить соответственно местным удобствам. В г. Кизляре, значительно отдаленном от епархиального надзора, Епископ учредил кроме официального, благочинного, конфиденциальный за духовенством Кизляра и его окрестностей надзор в лице настоятеля Кизлярского Крестовоздвиженского монастыря игумена Германа, старца строгой нравственной жизни. Игумену дано было право назидать духовенство, останавливать нарушителей благоповедения, извещать Епископа вообще о нравственности духовенства и, в частности, тех, которые позволили бы себе поступки неприличные, несмотря на напоминание игумена; но он не имел права входить в сношения с Консисториею по сему поручению. Протоиерей Сухарев, благочинный церквей города Ставрополя, по его просьбе уволен от этой должности по множеству его занятий, как члена Консистории и законоучителя Ставропольской гимназии, одновременно с сим сделано и много других перемещений, увольнений и новых назначений благочинных.

С целью дать благочинническому надзору большее развитие Епископ сделал следующие распоряжения: «Все священники, диаконы и причетники, в случае желания их переместиться из прихода в приход и при других подобных обстоятельствах, обязаны представлять свидетельства о согласии на то или о беспрепятственности к тому благочинного; если оба прихода состоят в ведении одного благочинного если же приходы находятся в разных Благочиниях, то требуется от просителей, чтоб они на прошениях своих имели свидетельства обоих благочинных. Сверх того диаконы и причетники обязаны представлять свидетельства своих приходских священников. Эта мера имела благотворнейшее влияние на дух Кавказского духовенства, носящего на себе отпечаток народного характера, общего всему населению Края, характера отваги и своеволия. Диаконы и причетники отселе видят на самом деле, что приходские священники суть их начальники, а духовенство Благочиния видит в своем благочинном начальника. Достойно замечания то, что все благонравные члены духовенства приняли это распоряжение с любовию; но оно не понравилось членам немощным. По причине этого распоряжения многие благонамеренные и благонравные люди сделались известными Епископу и получили ход, также обнаружились многие характеры неспокойные и недостаточной нравственности. Для обуздания и вразумления своевольных и непокорных, за нарушение упомянутого распоряжения установлено наказание небольшою денежною пенею в пользу Попечительства. Вместе с нравственною пользою эта мера принесла и другую значительную пользу: ощутительно уменьшила письменные труды Консистории. Второю мерою для доставления определительности влиянию благочинных признано было нижеследующее: прежде назначались следователями по разным возникавшим делам разные священники, по усмотрению Консистории; таким образом многие дела по Благочинию оставались неизвестными благочинным; сверх того следователи-священники, особенно те из них, которым чаще других поручались следствия, нередко с устранением от следствия благочинного за доставление следствию правильного хода, — эти следователи, вполне сознавая свой авторитет, таинственно и гадательно доверяемый им, уже вменяли своих благочинных ни во что. Для устранения этой неурядицы, так напоминающую мутную воду русской пословицы, Епископ предложил Консистории употреблять для следствий по Благочинию единственно благочинного. Хотя благочинные состоят наиболее при двух приходских церквах и в случае их отсутствия по делам Благочиния может заменять их по приходу их товарищ, но так как по духу времени следственные дела весьма умножались, а Епархия малолюдная, раскинута на большом пространстве, то представлено всем благочинным избрать себе по помощнику, утверждаемому Епископом, и этому помощнику поручать дела второстепенной важности. Третьим средством к усилению благочиннического надзора признано сближение сношений между Епископом и благочинным, коим предоставлено между прочим кроме официальных рапортов, получающих узаконенный ход, относиться к Епископу и конфиденциальными рапортами, которые должны оставаться в кабинете Епископа без огласки и предметом которых могут быть сведения, не терпящие официальности, но весьма нужные для полноты и ясности в административном отношении. Эти полнота и ясность сведений, как доставляющие правильности определенной понятии, существенно необходимы Епископу. Все упомянутые распоряжения изложены на бумаге и объявлены на Епархии циркулярами с целью по возможности устранить недоразумения и освободить Консисторию от излишней переписки, отвлекающей от должного внимания и занятия по делам первостепенной важности.

В период времени служения епископа Игнатия на Кавказе Край этот находился в переходном состоянии и, по-видимому, должен был оставаться в этом положении еще в продолжение значительного времени. Русское оружие постоянно теснило горцев в горы: по этой причине стратегические пункты переменялись, станицы Линейных казаков переносились уже к самой подошве главного хребта Кавказских гор; города быстро строились и начинали принимать цветущий характер; еще быстрее они пустели и упадали. Военное начало господствовало в Крае, направление всех прочих начал приспособлялось к успешному достижению военных целей, во главе разнородных управлений наиболее стояли люди военные. В городах жили как бы в стане; в Георгиевске, особливо в Моздоке и Кизляре, с вечера и до утра невозможно было выходить на улицы невооруженными или без сопровождения людьми вооруженными, с сумерек на всю ночь ставни и ворота затворялись накрепко. Казалось, все и вся было готово при первом требовании обстоятельств сняться и перенестись на другое место. В самом Ставрополе здания выстроены были на скорую руку: многие из них по наружности и значительности размеров и довольно благолепны, но все — очень недостаточны по прочности, расположению и в хозяйственном отношении. Частные дома выстроены с целью наибольших выгод по постройке, при наименьших издержках на постройку.

Весьма естественно, что такое состояние Края имело значительное влияние на состояние Епархии. Епископ, Консистория, Семинария витали во временных приютах, в квартирах самых неудобных. Сначала гражданское ведомство оказывало содействие ведомству Епархиальному; впоследствии оно охладело к нему, устремив все свое внимание к доставлению развития городу и обществу в европейском направлении. Граждане, приносившие охотно пожертвования в пользу Церкви, обратили свое усердие к учреждениям в духе Запада. И то надо заметить, что местное купечество в это время сильно упало, потому что все почти казенные подряды и поставки перешли в руки закавказского армянского купечества. С прибытием епископа Игнатия на Кавказ Князь Наместник и управляющий гражданскою частию Наместничества, статс-секретарь Крузенштерн, обратили благотворное внимание на Кавказскую кафедру.

По поручению Князя Барятинского в 1858 году, командующий правым крылом, занимался составлением проекта о разделении Кавказского края на две области: Западную и Восточную. Первая, составляющая правый фланг, названа Кубанскою; вторая — левый фланг Терскою. По этому проекту Ставрополь мог бы оставаться единственно уездным городом; главный город Кубанской области должен бы встать на реке Кубани, а главный город для Терской уже имелся Владикавказ, на Тереке. Такое разделение Края, требуемое военными соображениями, должно было иметь влияние и на положение Епархии. Вопрос об этом был предложен Епископу в форме конфиденциального отношения. По весьма любопытному содержанию своему как вопрос, так и ответ Епископа вносятся здесь в текст без сокращений.

Наместник Кавказский, Князь Александр Иванович Барятинский, в видах административных, предложил весь Кавказский край разделить на две области: Кубанскую и Терскую, введя в управление областей все части разнородных администраций на особенных началах.

В Кубанскую область должны войти все Черноморское войско и часть Казачьего линейного с населением закубанским, большая часть гражданского населения Ставропольской губернии с их управлениями, которые по составленному предложению в гражданском отношении имеют составить одно общее целое; так как остальные части Края имеют войти в одно общее целое гражданского управления Терской области.

Такое разделение Края, изменяя большую часть существующих отношений и зависимостей мест и лиц потребуют вместе с тем изменения и самых пунктов пребывания Правительственных учреждений. Пункты эти должны быть определены центральностью новых областей и возможным сближением с настоящими нашими военными операционными линиями.

Неразрывность связи всех этих изменений требует соответственных изменений и устройств по управлению епархиальному.

В этом убеждении имею честь просить Ваше Преосвященство взять на себя труд изложить Ваше мнение и соображения об устройстве Епархии, которая бы обнимала обе области в одном управлении. Обширность всего Края, трудность путешествий в нем и необходимость частого посещения Епископом, непрестанно воинствующего православного населения рождают мысль или о разделении Епархии, или об учреждении Викариатства. Эту мысль мою передаю Вашему Преосвященству на ближайшее усмотрение соответственно духовным потребностям, которые Вам ближе знакомы.

По управлению Православною Церковию в населениях Линейных казаков — существует ныне управление чрез обер-священника. По отношению к той части этого Войска, которая должна войти в состав Кубанской области, я признаю необходимость соединить управление Церкви в лице одного пастыреначальника — Епископа. Это личное убеждение мое основано между прочим и на близком сравнительном изучении нравов и религиозных начал казаков черноморских и линейских, но считая одни убеждения видимые недостаточными, обращаюсь к Вашему Преосвященству с просьбою изложить и духовные основания учреждения Епархиального управления в православных населениях, для того чтоб я ими мог поддержать факты, замеченные мною в Линейном казачьем войске; факты эти составляют упадок Православия, крепость и торжество раскола и общая безнравственность, защищаемые от мероприятий правительственных — отвагою и мужеством боевых частей войск.

При этом считаю нужным обратить внимание Вашего Преосвященства на истинно скорбные последствия действий по отношению к линейным казакам-раскольникам первого Кавказского Преосвященного Иеремии: их ставят в вину православному Епископу — и их противопоставляют главною причиною, препятствующею восстановлению в населениях Кавказского линейного казачьего войска этой церковной власти.

Вполне понимаю, что характер личности очень может разнствовать с характером и духом Церкви, но затрудняюсь в представлении оснований духовных, которых бы поддержали мои убеждения административные, а потому я бы просил Ваше Преосвященство сообщить мне по этому обстоятельству Ваш взгляд и Ваше мнение.

Поручая себя Вашим святым молитвам и прося архипастырского благословения, имею честь быть

и отца покорнейший слуга.

Подлинное подписано начальником Правого крыла Кавказской линии генерал-лейтенантом Филипсоном.

№ 719.

20 сентября 1858 года.

г. Ставрополь.

На это Епископ отвечал:

На письмо Вашего Превосходительства от 20 сентября сего 1858 года за № 719 имею честь представить ответ в нижеследующих строках:

1. Совершенно разделяя мнение Вашего Превосходительства, что обширность и разнообразие Кавказского края, быстрое его развитие, обещающее многознаменательную будущность, особенные его требования, особливо при разделении на две области, из которых каждая должна иметь свое отдельное и военное, и гражданское начальство, указывают на необходимость изменений и пополнений и в отношении к духовному ведомству Края, — я полагаю на первый случай довольствоваться доставлением в помощь Епархиальному Епископу Епископа-викария и усилением Кавказской Консистории. Учреждение двух Епархий я признаю рановременным, основываясь на следующих фактах: а) Кавказская епархия, обширная по пространству, весьма мало населена, по числу народонаселения своего и по числу церквей она равняется 1/4, 1/5, 1/6, даже 1/10 других Российских епархий, почему при разделении на две Епархии эти Епархии сделались бы непомерно малы, особливо Терская епархия, — по малости своей непомерно слабы в действиях и влиянии; б) При учреждении двух Епархий понадобились бы два штата для двух Архиерейских домов, две Консистории, две Семинарии: все это потребовало бы двойных расходов для учреждения и двойных расходов для содержания. Между тем существенная духовная потребность Края есть именно та, которую Вы проницательно усмотрели и на которую Вы указали: потребность в частом внимательном, отнюдь не поспешном и не поверхностном посещении обширного Края Епископом по путям, часто трудным и небезопасным. Такой потребности может вполне удовлетворить Викарий.

2. Так как Край находится в переходном состоянии и в настоящее время невозможно определить, где будет главный его город, даже где будут его главные города, ибо потребности Края в настоящее время никак не могут соответствовать его потребностям в будущем, то я нахожу еще невозможным указать и того, где быть местопребыванию Епархиального Архиерея. Очевидно, что Ставрополь должен остаться на некоторое неопределенное время епархиальным городом. События указывают, что он был только лагерем для главных военных и гражданских властей Кавказа: пусть он будет на время духовным станом для Кавказского Епархиального ведомства, из этого стана оно совершит свои распоряжения и усмотрит открываемое временем и обстоятельствами свое постоянное и прочное местопребывание. Ставрополь — центральный пункт страны; в нем уже имеется свой приют для Архиерея, имеется свое помещение для Консистории; с удалением многих правительственных мест и лиц многие здания останутся пустыми и могут служить временным помещением для Семинарии и даже для Епископа-викария, который, по мнению моему, чтоб быть существенно полезным, должен непременно жить в одном городе с Епархиальным Епископом, по примеру Викариев С.-Петербургского, Московского и Киевского. Направление и деятельность Викария должны сливаться в одно с направлением и деятельностью Епархиального Архиерея. Сколько нужно частое посещение Епархии Викарием, столько же нужно постоянное пребывание Епархиального Архиерея при том пункте, откуда истекают все распоряжения. Тщательное наблюдение и опыт убедили меня в сей последней истине, которая, уверен, очевидна и для Вашего Превосходительства.

3. Епархии в Православной Церкви Российской разделяются на три разряда, или класса: 1-й класс усвоен Митрополиям; 2-й — Епархиям особенно важным в государстве, особенно обширным или многолюдным, управляемым наиболее генерал-губернаторами; 3-й — Епархиям, наименее значащим в государственном отношении, управляемым губернаторами. Очевидно, что Кавказская епархия, долженствующая при новом административном разделении Края совмещать в себе две области, из которых каждая будет управляться лицом, облеченным правами и властию Генерал-губернатора, должна быть причислена к Епархиям второго класса, как сие сделано относительно некоторых Епархий, например, относительно Донской, Рижской, Варшавской. Ныне Кавказская епархия состоит в третьем классе.

4. Необходимо нужно исходатайствовать Кавказской епархии штат и оклад, данный западным Епархиям, по тому решительному сходству в отношении и средствам содержания, которое имеет Кавказская епархия с западными Епархиями и по решительной невозможности существовать по ныне усвоенному ей окладу. В настоящее время ей предоставлен оклад наравне с древними Российскими епархиями. Но в древних Российских епархиях Архиерейские дома или находятся при монастырях, имеющих особенно хороший доход, или к ним приписаны монастыри, имеющие хороший доход. Частию этого дохода пополняется ничтожный денежный оклад, издревле отпускаемый из казны Архиерею и его штату. Так, например, Курский епископ получает к своему жалованью 285 рублей серебром в год, каковая сумма составляет и годичное жалованье Кавказского епископа — 7500 рублей серебром из монастырских доходов. Соответственно Епископу, и лица, составляющие штат его, получают к жалованью пополнение из доходов. Подобно приведенному образцу, и в прочих древних Епархиях ничтожность денежного казенного оклада вполне и обильно пополняется доходом. Такого дохода Кавказская епархия не имеет и не может иметь: ибо Чудотворные иконы и Святые мощи, составляющие причину доходов в монастырях внутри России, никак не могут быть принадлежностию Края, в христианском отношении совершенно нового. Следовательно, единственным средством содержания Епископа и всего Кавказского Епархиального ведомства должен быть отпускаемый из казны денежный оклад. А как в подобном положении находящиеся Западные епархии, также не имеющие местных доходов, вознаграждены окладом, то средством, по логической последовательности, может и должно быть применено и к Кавказской епархии. Нищенский, так можно выразиться со всею справедливостию, оклад служил одною из тех главных причин, по которой Кавказская епархия со времени учреждения своего в течение 15-ти лет не только не развилась, но, едва учрежденная, уже почти уничтожилась. Этот оклад был причиною значительных беспорядков, вторгнувшихся в Кавказское Епархиальное управление: он вынудил многих членов Управления прибегать к злоупотреблениям для доставления себе куска насущного хлеба; так как за чертою, проведенной законом, лежит беспредельное пространство зла, то некоторые перешли от стремления удовлетворить необходимому к стремлению обогатиться. Этот оклад не допускал и не допускает ни одного достойного чиновника к служению в Консисторской канцелярии: там служат только те чиновники, которые по насилию обстоятельств не могут служить в других местах. Таким образом, Кавказское Епархиальное ведомство, предоставленное самому себе и нищете своей, во многих случаях послужило не назиданием, а соблазном для кавказской паствы.

Не с целию порицать какое-либо распоряжение или лице, но чтоб дать точное понятие о настоящем положении Кавказской епархии и тем доставить повод к исправлению того, что сделано ошибочно, и пополнению того, что сделано недостаточно, я нахожу нужным сказать нижеследующее. Кавказская епархия первоначально учреждена была для всего Кавказского края, который в географическом и статистическом отношениях составляет целое. Этот характер целости, признаваемый сокровищем для всякой страны и ведомства в административном и хозяйственном отношениях, был нарушен отчислением из Епархиального ведомства церквей Казачьего линейного войска. Произведенное этим отчислением разделение совершенно отличается от ныне предложенного разделения. Ныне разделяется страна правильно, со смыслом административным и хозяйственным; произведенное разделение Епархии отчислением казачьих церквей лишено смысла, есть вместе разделение и смешение. Пишу это, имея под рукою карту Кавказского края, на которой изображено разбросанное по Краю Епархиальное ведомство. Оно подобно разбитому сосуду, которого составные части все налицо, но находятся в отдельном состоянии, который по этой самой причине негоден для употребления. На правом фланге церкви Линейного войска глубоко вдались в Епархиальное ведомство; напротив того, начиная от центра, Епархиальное ведомство рассыпано по земле Линейного войска, подобно островам по морю. Уже сам Ставрополь составляет островок, отдельный островок составляется Георгиевским, отдельный островок — Пятигорским, большой отдельный остров — благочиниями Миловидова и Замятина; далее опять отдельные островки: Ростовановка, Моздок, Кизляр с Таруновкою и Черным рынком. Во всей России нет подобной бессмыслицы. Напрасно прикрывают ее громкою фразою, говоря, что она сделана в видах административных. Это ошибочно: плодом административного соображения должно быть положение самое удобное; здесь видно противное. Распоряжение, противоположное всем правилам современной науки, уличаемое опытом в совершенной негодности, приведенное в исполнение с необыкновенною поспешностию, само сознается о себе, что оно — плод столкновения страстей. Повторяю, что я говорю это отнюдь не для порицания кого-либо; знаю, что ошибки и увлечения свойственны всем человекам, особенно удобных для тех, которые не наблюдают строго за своим умом и сердцем при свете Евангелия; говорю откровенно, движимый любовию для пользы дела и единственно в тайной беседе с государственным человеком. Утаение истины пред государственным человеком есть государственное преступление.

То же должно сказать о Духовном управлении в Ставрополе. В избрании для них места в самых проектах их не видно никакой системы. Все они разбросаны по разным частям и оконечностям немощеного города, сообщение между ними крайне затруднительно в течение осени, зимы и весны; между тем лица, им принадлежащие, должны наиболее ходить пешком. Учредители и строители должны всегда непременно иметь в виду не только построение и учреждение чего-либо, но и доставление удобств, доставление средств к содержанию и ремонту учреждений и зданий. С этой целию разумные предки наши по большей части соединяли в одном месте и Кафедральный собор, и Архиерейский дом, и Консисторию, и Семинарию. Подражание этому порядку с целию пользы административной и хозяйственной необходимо особливо тогда, когда Епархиальное ведомство получит возможность оставить свой временный стан — Ставрополь и водворится в том городе, который сделается главным городом Края, или точнее, правого фланга, имеющим над левым огромное преимущество соответственно огромному преимуществу Черного моря над Каспийским и в политическом, и в торговом отношениях.

Для того чтоб действия Епархиального ведомства и самое существование его приняло должное развитие, необходимо нужно содействие, а не противодействие гражданского ведомства. Настоящие отношения сих двух ведомств изображаются следующими фактами: 1) на днях только получена мною данная на место, занимаемое временным приютом Епископа, несмотря на то, что Высочайшим повелением приказано передать это место в Епархиальное ведомство еще при Преосвященном Иеремии, почти вслед за открытием Епархии. 2) Дача, находившаяся при открытии Епархии на конце города, а теперь находящаяся на одном из лучших мест его, частию отданная городским обществом в Епархиальное ведомство для постройки на ней Архиерейского дома с службами, частию приобретенная покупкою, ныне находится в процессе. По наружности — это процесс чиновника Крупинского, захватившего всю средину дачи, но в сущности это процесс, во главе которого стоит управляющий гражданскою частию. Он, прикрываясь известною периодическою софизмою, которою всегда усиливается прикрыться хищничество, — якобы желанием общественной пользы — стремится при превышении своей власти, при попрании законов, произволом похитить у Архиерейского дома всю центральную часть дачи и передать ее в частные руки, чем должно уничтожиться все достоинство дачи; сей продолжительный и утомительный для Епархиального ведомства процесс делал доселе невозможным построение Архиерейского дома на отведенном месте. 3) До сих пор гражданское начальство не отвело угодий, следующих по закону, для содержания и поддержания Архиерейского дома с его принадлежностями, что следовало бы сделать единовременно с учреждением Епархии, вместо угодий, по неимению их вблизи, Кавказское Епархиальное начальство ходатайствует о денежном вознаграждении. Менее значительные факты выражают одно и то же сочувствие и расположение. Такие отношения я застал сформировавшимися при прибытии моем в Епархию, и трудно уже нынешнему гражданскому начальству переменить принятое им направление. Но мои личные отношения с Губернатором генерал-лейтенантом Волоцким — наилучшие.

5. В письме Вашем Вы указали усмотренные Вашим Превосходительством печальные последствия настоящего управления церквами Казачьего линейного войска, и с логическою последовательностию обращаете наблюдательный взор Ваш к самым началам, из которых проистекли и должны проистекать таковые последствия. Ответ мой извлекаю из Закона Божия, из постановлений церковных, из Священного Писания и святых Отцов; буду Вам говорить не мои собственные мнения, но буду излагать учение, признаваемое всею Православною Церковию, признаваемое его Божественным, каковое оно и есть, а не человеческим. Епископ составляет собою начало Церковной Иерархии; он преемник Апостолов, представитель на земле Господа. Он рукополагает пресвитера и диакона, он освящает храм или существеннейшую часть храма — антиминс, он освящает святое миро; этого тысячи собравшихся воедино пресвитеров совершить не могут. Он есть начало и источник всех Христианских Таинств и самого Богослужения: Церковь Христианская существовать без него не может. Апостолы, проповедуя Евангелие во вселенной, по всем городам и областям, поставляли Епископов, а Епископы рукополагали пресвитеров (священников) для полного удовлетворения потребности христиан. В церковном смысле священники суть орудия Епископа: эти орудия действуют дотоле, доколе ими действует Епископ; когда он перестает действует ими, тогда они лишаются всей своей силы: ибо силы их и действительность не свои, а заимствованные. Все вообще общество христиан именовалось Вселенскою Церковию, а Церковию частного и поместного именовалось и именуется общество христиан в городе или области: поместными были Церковь Римская, Иерусалимская, Коринфская, Карфагенская, Афинская. Пресвитер никогда не был и не мог быть начальником Церкви по той ясной причине, что он действует не собственною властию, а предоставленною, предоставляемою и прекращаемою его началом, которое — Епископ. Когда пресвитер Павлин стал во главе некоторой части антиохийского народа, отделясь от епископа Мелетия, нисколько, впрочем, не отдаляясь от единства веры, то Вселенская Церковь принимала все зависящие от нее меры, чтоб устранить этот беспорядок, и называла его не иначе как расколом. Это обстоятельство известно в церковной истории под именем восточного раскола, так как Антиохия, столица Сирии, с сопредельными странами Месопотамиею, Армениею и Грузиею называлась Востоком, составляя восточную оконечность Римской Империи; Персия уже не разумелась в составе Востока. Характер, подобный характеру восточного раскола, имеет и настоящее управление церквами Линейного войска. Весьма естественно, что Главные пастыри Российские, составляющие собою Святейший Синод, смотрят на это обстоятельство в церковном смысле и желали бы, при могущей открыться возможности, устранить нарушение церковного порядка и постановления, тем более что он служит причиною скорби для истинных сынов Церкви, причиною соблазна для весьма многих, не понимающих нужд и видов административных и начинающих на этом основании сомневаться в самом Православии нашей Церкви, раскольники же на этом основании внутри и вне России упрекают, обвиняют и уличают нашу Церковь в отступлении от Православия. По причине таких соблазнов, которые нередко вторгаются в Церковь под влиянием более или менее ясным Запада, многие совращаются в раскол, непрестанно растущий в нашем Отечестве. Это доказывается фактически: при Императоре Петре І-м, когда народонаселение России простиралось до 17-ти миллионов, раскольников было 700 тысяч. Если бы они умножились пропорционально народонаселению, то при настоящем народонаселении в семьдесят миллионов, число раскольников должно бы не превышать трех миллионов. Так как в открытых отчетах, читаемых публикою, почти не видно совращения в раскол, а видно только одно обращение из раскола к Православию, между тем на самом деле раскол быстро растет и уже принял гигантские размеры, то это приведет к логическому и практическому заключению: раскол распространяется в России наиболее путями и средствами, неизвестными Правительству или делающимися известными только тогда, когда они совершат свое дело и принесут обильный плод. Одно из надежнейших оружий к ограничению и уменьшению раскола заключается в благоговении пред святейшими постановлениями Святой Церкви, кои суть постановления Божии, постановления Святаго Духа, в охранении их. Протоиерей имеет только право, по церковному своему сану и значению, занимать первое место между братиею своею, священниками; он отнюдь не имеет церковного права управлять церквами целой области, усвоение этого права священнику — принадлежит характеру протестантизма и так понимается всеми, основательно изучившими христианскую религию. Для всякой поместной Церкви лишение Епископа есть лишение Богом установленной церковной власти, лишение религиозного начала, лишение источника Таинств, источника иерархической власти и суда, источника церковного православного вероучения и нравоучения; это — отъятие главы у тела, отъятие родителей у детей, изгнание из Церкви изображения Христова, Христова представителя, неминуемым следствием такового разъединения должен быть упадок вероучения, отчего развиваются в стране расколы и ереси, и упадок нравоучения, отчего развивается в стране греховная, развратная и не руководимая совестию жизнь, что все усмотрено Вашим Превосходительством. Но как Православная Церковь страны не может существовать без Епископа, сего единственного источника Христианских Таинств, то для церквей Линейного войска рукополагаются священники и диаконы, освящаются антиминсы и все прочее, для чего нужны власть и сан Архиерейские, Кавказским епископом по распоряжению Святейшего Синода, имеющему характер снисхождения, и требование обстоятельств, но не сообразно правилам и духу Православной Церкви. По церковным правилам Епископ должен производить рукоположения только в пределах своей Епархии, отнюдь не вне ее. Он должен приготовить к рукоположению лице обильным назиданием и изучением лица, по посвящении он должен снова назидать посвященного и наблюдать за ним. Хиротония — великое Таинство, при посредстве его человек перерождается внезапно из словесной овцы в пастыря. Совершитель этого перерождения — Епископ. По причине духовного перерождения, при посредстве хиротонии Епископ вступает в духовное родство с посвященным. Живо ощущает это родство и совершитель Таинства, и тот, над которым совершается Таинство. Епископ видит в посвященном духовное свое чадо, плод рукоположения, плод Духа, а рукоположенный видит в Епископе своего отца, доставившего ему новое бытие, видит образ Творца своего, претворившего его из овцы в Пастыря. Духовная печать, налагаемая на душу хиротониею, неизгладима, потому что она Божественна: «Еже Бог сочета, — говорит Евангелие, — человек да не разлучает». Отлучение Епископа от пресвитеров, им рукоположенных, отлучение Епископа от паствы, для которой он исполняет все обязанности Епископа, подобно насильственному отлучению родителей от рожденных ими детей немедленно по рождении их; употребление Епископа как машины для рукоположений и прочих церковных потребностей подобно употреблению родителей только для рождения детей: в одном случае — нарушение закона естественного, установленного Богом, в другом случае — нарушение закона духовного, установленного также Богом. Упомянутое мною выше отделение пресвитера Павлина от Антиохийского епископа продолжалось дольше потому, что было поддерживаемо правительством, которое нередко в видах административных требовало от Церкви разных уступок и по кроткому духу Церкви получало их, как не сопряжено было с ними нарушение самых догматов. Но церковная история фактически свидетельствует, что самая верная и надежная административная мера состоит в тщательном охранении церковных постановлений; уклонение от них в видах административных, казавшееся первоначально полезным впоследствии, в результатах своих оказывалось вредным, способствуя разъединению народа и ослаблению государства.

Весьма основательно замечание Вашего Превосходительства, что характер личности, облеченной церковным саном, должен быть вполне отличен от характера, предначертанного Церковию для сана. Как в обществе человеческом, так и, в частности, в каждом человеке зло перемешано с добром, такое смешение служит одним из практически неотразимых доказательств того, что человечество составляет собою разряд существ падших; вместе с тем оно дает раскаянию и покаянию достоинство человеческих добродетелей, а очищение от зла как частного, так и общественного, соделывает непременным долгом человеков. Зло и добро я принимаю в самом обширном, правильном смысле, признавая злом и недостаток благоразумия, и недостаток самопознания. Никакие земные саны, никакие высшие призвания, начиная с апостольского, не остались неоскверенными падением человечества; а потому Православная Церковь никогда не останавливалась заменять личность недостойную или недостаточную — другою личностию, более удовлетворительною. Этой участи подвергались и патриархи, и митрополиты, и епископы, словом сказать, все члены церковной иерархии; но самое чиноположение, как установление Божие, Церковию всегда свято сохранялось.

7. Вы изволили упомянуть в письме Вашем о Преосвященном Иеремии, первом Кавказском епископе; я с ним не знаком, и никогда не видел его; также в здешнем Консисторском архиве нет никакого дела, которое бы изображало характер его действий относительно раскольников. Вообще должно сказать, что ревность и восторженность всегда очень приятны для массы народной, всегда лишены правильного взгляда на Православную христианскую веру. Знаменитый церковный писатель святой Исаак Сирский назвал такое направление чуждым духовного разума и указал на кротость как на признак душевной силы, могущей благотворно действовать на человеческие немощи. Но люди с поверхностным понятием о христианстве признают восторженность и ревность святости. Такая ревность — самое ненадежное оружие против зараженных лжеучением. Ересь и раскол суть грехи ума. Как каждый образ мыслей сопутствуется и содействуется сообразным ему духом или состоянием сердечным, так ересь и раскол всегда сопровождаются ожесточением сердца; ревность способна усилить это ожесточение. «Желающий успешно сражаться против ереси, — сказал некоторый духовный писатель, — должен быть вполне чужд тщеславия и вражды к ближнему, чтоб не выразить их какою-либо насмешкою, каким-либо колким или жестоким словом, каким-либо словом блестящим, могущим отозваться в гордой душе еретика, возбудить и возмутить в ней страсть ея. Помазуй струп и язву ближнего, как бы цельным елеем, единственно словами любви и смирения, да призрит милосердый Господь на любовь твою и на смирение твое, да возвестятся они сердцу ближнего твоего и да даруется тебе великий Божий дар спасение ближнего твоего. Гордость, дерзость, упорство, восторженность еретика имеют только вид энергии: в сущности они — немощь, нуждающаяся в благоразумном соболезновании. Эта немощь только умножается и свирепеет, когда против нее действуют безрассудною ревностию, выражающеюся жестоким обличением». Таков, по моему мнению, должен быть характер деятельности православного Архипастыря по отношению к ереси и расколу. Полагаю, что в сих строках я изложил ответ на вопросы, предложенные мне Вашим Превосходительством в письме Вашем, ответ настолько удовлетворительный, сколько позволили мои скудные способности и познания. Остается мне желать, чтоб милосердый Господь, Податель всех благ и начала их — благой мысли, ниспослал Вам из духовной сокровищницы Своей помышления мудрые и преподобные, да положите их в основание порученного Вам дела. С чувством отличного уважения и совершенной преданности имею честь быть

Вашего Превосходительства покорнейшим слугою.

Подлинное подписано Игнатием, епископом Кавказским и Черноморским.

№ 205.

Октября 3 дня, 1858 года.

Предположение это, однако, не состоялось. В конце 1858 года получено циркулярное предписание Князя Наместника с изложением другого проекта, устраняющего вышеупомянутый, но еще не представлявший ничего положительного, как введенный исполнительно только в виде опыта на два года, с 1-го января 1859 года. По сему посланному проекту изменялся только образ действий Губернатора, Епархиального ведомства он нисколько не касался.

Приведенные здесь два предположения фактически и живописно изображают переходное состояние Края и тем дают возможность Святейшему Синоду составлять правильно свои административные соображения относительно Церкви.

Архиерейский дом к 1858 году был, с справедливостию можно сказать, почти уничтожен.

1. Деревянная, ветхая и тесная хижина, пожертвованная купцом Волобуевым Преосвященному Иеремии на короткий срок, до времени построения Архиерейского дома, должна была служить гораздо долее сего срока приютом Епископу. Неудобство и необыкновенная простота этого приюта отнимали возможность у Епископа заниматься епархиальными делами с должною отчетливостию, сверх того хижина, пожертвованная уже ветхою, начала разрушаться. Епископ должен был провести зиму с 1857 на 1858 год в частном доме. Самое место, довольно большое, но неудобное для Архиерейского дома, долженствующего стоять отдельно и иметь характер монастыря, утвержденное Высочайшим повелением за Архиерейским домом еще в 1846 году, не было передано к 1858 году под различными предлогами в Епархиальное ведомство.

2. Другое место в лучшей части города, именуемое Воробьевскою, весьма удобное и живописное, куплено Преосвященным Иеремиею у Штаба. При этом месте имеется лесная дача, с плитного ломкого камня, пожертвованная Дому городом. На даче этой производится процесс с частным лицом, захватившим своевольно и насильственно значительный участок в ней и старающимся распространить свое владение. Естественно, что при таком положении этого места, при неизвестности, чем решится дело, построение на нем Дома рановременно. Был составлен проект Дома, но столько недостаточен, что епископ Игнатий не решился представить его на утверждение Святейшего Синода.

3. Кавказское начальство, ходатайствовавшее об открытии на Кавказе Епархии, намеревалось немедленно обеспечить содержание Епископа и его Дома угодиями или суммою денег за угодия. Но обеспечение это до сих пор не осуществилось; как лице, так и Дом Епископа оставлялись в самом затруднительном положении. Епископам Иеремии и Иоанникию выдавались в пособие: 1000 рублей серебром в дополнение к жалованью и 1500 рублей серебром на содержание Дома; последние 1500 рублей были отпущены и в 1858 году.

4. С открытием Епархии даны были дому 44 служителя, избранные из казенных поселян Ставропольской губернии. Дом, очевидно, не имел ни средств, ни места к поселению этих штатных служителей. Средства к содержанию их заключались в их скуднейшем жаловании и в том скуднейшем пособии, которое мог давать им Дом. По этой причине положение штатных служителей, особливо семейных, было в полном смысле безприятное, бедственное. Меры к извлечению Кавказского Архиерейского дома из состояния упадка и уничтожения в 1858 году были приняты следующие:

1) Усиленное ходатайством пред гражданским ведомством о приведении Высочайшего повеления в исполнение введением во владение участком, пожертвованным для временного приюта Епископу, — и Дом введен во владение упомянутым участком и выдана гражданскою палатою данная на владение.

2) Деревянная хижина, в которой помещался Епископ, оказалась столько ветхою, что с самого фундамента ее должно было перестроить вновь. Это исполнено в течение лета, причем Дому дано расположение более удобное и несколько больших размеров. Сообразно дороговизне строительных материалов в Ставрополе, новое временное помещение Епископа имеет самый скромный характер, впрочем, не чуждый изящества, доставляемого зданию гармоническими архитектурными размерами, удобством и простотою. Помещенный на конце города, вдали от шума, среди сада, Епископский приют напоминает собою уединенные монастыри-скиты Российские: Гефсиманию, Оптину Пустыню и тому подобные. Хотя этот временный приют собственно для помещения Епископа недостаточно удобен и Архиерейский дом предположено выстроить на другом, весьма удобном месте, однако приняты были все меры устроить этот приют со всею тщательностию и прочностию по двум причинам. Во-первых, неизвестно, сколько времени приют должен быть занимаем Епископом, так как неизвестно, когда выстроится Епископский дом в Ставрополе. Эта последняя неизвестность основана на другой неизвестности: остается ли, по переходному характеру Края, губернским городом Ставрополь или подвергнется участи Георгиевска, быстро поднявшегося и быстро упавшего. Здесь более, нежели в другом месте, ощущается нужда в училище для девиц духовного звания, так как многие села с церквами их стоят в отдаленных степях и почти лишены всех средств к образованию. Нынешний приют Епископа для такого назначения особенно удобен. Близ него находится Духовное уездное училище, а с другой стороны отведено место для построения Семинарии; следовательно, наставники как Семинарии, так и Училища могут быть наставниками и в Духовном женском училище. Кроме того, строения епископского приюта находятся внутри сада, окруженного оградою, а в саду имеются виноградные лозы и фруктовые деревья, уходу за которым могут девицы обучаться, так как сады и виноградники приносят многим из здешнего духовенства значительные выгоды. Чтоб приобрести средства к восстановлению епископского приюта, Епископ обратился с воззванием к пастве. Первоначально воззвание сделано и ставропольскому купечеству, которое, несмотря на недавнее образование общества и скудные свои средства, представило 3975 рублей серебром. По необыкновенной дороговизне материалов в Ставрополе, особенно лесных, которые вчетверо дороже, нежели в С.-Петербурге, эта сумма оказалась недостаточною. Переписка о доставлении суммы на первоначальное обзаведение из Святейшего Синода, которую сначала весьма живо вело Кавказское главное начальство, ходатайствовавшее об учреждении Епархии, впоследствии слабо была поддерживаема и не увенчалась никаким результатом. Если б эта переписка и возбуждена была с успехом в настоящее время, то плода от нее можно было бы ожидать чрез несколько годов и плод мог быть весьма неудовлетворительным. Между тем нужда в помещении для Епископа не терпела отлагательств: безмездное помещение ему предоставлено было г-м Стасенковым только на полугодичное время, и Епископ не только не получил квартирных денег, но в сем 1858 году не получил и той тысячи рублей вдобавок к своему жалованью, которую получали его предшественники: наем квартиры, кроме совершенной неудобности, был вполне невозможен. Такое положение само собою указывало на один способ: способ усилить пожертвование купечества другими влияниями. Для достижения сей цели, сообразно предшествовавшим примерам в Кавказской епархии и примерам в других Епархиях, Епископ обратился к причтам с предложением сделать посильное пожертвование из кошельковой суммы на устройство приюта для Епископа. Предложение это принято духовенством с необыкновенным сочувствием. К 1-му января 1859 года поступило до восьми тысяч рублей серебром. Этого количества денег оказалось достаточным для основательной и прочной постройки.

3) Место в Воробьевской части города, находившееся в процессе с чиновником Крупинским, к 1858 году едва не отошло, при средствах неправды и насилия, в значительной степени к упомянутому чиновнику, захватившему своевольно всю средину дачи и таким образом отнявшим все достоинства дачи, которой одни окраины оставались за Архиерейским домом. При приезде Епископа оказалось, по особенно счастливому стечению обстоятельств, возможным остановить своевольное отмежевание г-ну Крупинскому и препроводить все дело в Святейший Синод, на основании 306 ст. Полного свода законов изд. 1842 года, коею постановляется, что никакое решение, по которому отсуждается что-либо из действительного владения монастырей и Архиерейских домов, не может быть приводимо в исполнение без пересмотра дела в Сенате и без утверждения Императорского Величества. Несмотря на процесс и протест, г-н Крупинский владеет захваченным участком, но остановился в дальнейшем хищничестве. Между тем Кавказский наместник уже дал по сему делу в течение прошлого лета предписание Ставропольскому гражданскому губернатору в пользу Архиерейского дома.

4) Относительно наделения Дома угодиями приняты были немедленно надлежащие меры, в особенности сношения по сему предмету с наместником Кавказским Князем Барятинским оказались весьма успешными. Статс-серетарь Крузенштерн уведомил Епископа формальным отношением от 25 сентября 1858 года за № 3702, что Князь взошел с докладом к Государю Императору через Кавказский комитет о ежегодной выдаче Архиерейскому дому суммы в 3800 рублей серебром вместо угодий, которых Край предоставить не может.

5) Штатные служители Дома, по затруднительному положению их в отношении к Дому и в отношении к самим себе, не могли оставаться долее в этом положении. Почему Епископ вступил в сношение с Ставропольскою палатою государственных имуществ о том, нельзя ли заменить служителей деньгами, притом, предложив это как временную меру, указываемую насилием обстоятельств Дома, по коим он не может в настоящее время своим штатным служителям дать никакого приюта, даже никаких средств к содержанию. По совещанию Палаты с крестьянскими обществами, на которое Епископ изъявил свое согласие, сделано представление, в виде временной меры, Князю наместнику о выдаче от палаты Архиерейскому дому вместо штатных служителей суммы в 1160 рублей серебром, считая по 40 рублей за человека в год. Мера эта удостоена Высочайшего утверждения.

Кавказская духовная семинария не имеет своего собственного дома, помещается на квартире в частных, выстроенных со спекулятивною целию домах, на большой улице. По этой причине невозможно в ней иметь ни той чистоты, ни тех удобств, каковые имеются в зданиях, выстроенных или приспособленных именно для Семинарии. Успехи воспитанников и нравственность их много зависят от занимаемого ими помещения: уже то, что Семинария находится на лучшей улице города, при бульваре, вблизи общественных увеселений, много действует на воспитанников. Ставрополь — город военный, город веселый. Другой квартиры, которая поместительностью удовлетворяла бы потребности Семинарии и вместе не представляла вышеуказанных выгод, не имеется. Место, отведенное для Семинарии близ Варваринской церкви, хорошее, имеет при себе значительного объема сад; оно находится близ временного епископского приюта и очень уединенно. Относительно к удобствам и средствам успехи воспитанников и нравственность их удовлетворительны. Настоящие ректор и инспектор несравненно тщательнее исполняют свои обязанности, нежели прежнее семинарское начальство: с таким тщательным исполнением естественно сопряжены и большие требования от воспитанников, что неминуемо должно принести свой плод. По случаю предположенного построения Семинарии в Ставрополе, в прошлом 1858 году посланы были в Духовно-учебное управление справочные цены на строительные материалы; необходимо заметить, что цены на материалы к 1859 году необыкновенно возвысились и посланная ведомость справочных цен в настоящее время уже вполне неправильна.

Приводим здесь данное Епископом предложение от 18 февраля за № 21-м, в коем изложен его критический взгляд на проект здания для помещения Кавказской семинарии. Предложение это свидетельствует степень внимания Епископа к делу об удобствах помещений Семинарии?

«Находя суждение Кавказского семинарского правления по журналу его от 17 февраля сего 1858 года весьма основательным, весьма зрело обдуманным, нахожу необходимо нужным представить на благоусмотрение Высшего начальства, кроме прописанного в журнале, нижеследующее: материал, из которого выводятся все каменные здания в Ставрополе, состоит из камня, весьма ноздреватого, весьма удобно проникаемого воздухом, сыростию и холодом. Каменные здания в Ставрополе подвергаются особенно сильному влиянию сырой погоды, преимущественно же влиянию ветра и мороза. По сей причине при проектировании здания для Семинарии в Ставрополе нужно иметь в виду совсем другие соображения, нежели какие имеются при проектировании зданий для постройки из кирпича. Сверх того Ставрополь стоит весьма высоко (он имеет до 250 сажень возвышение над уровнем моря), почему он подвержен действию ветров и морозов гораздо более, нежели вся его окрестность, часто бывает, что в Ставрополе стоят морозы и лежит снег, а в степях вокруг него, даже к северу от него, весна во всем развитии и производится пашня. Место, отведенное для постройки Семинарии, живописное, весьма здоровое; но оно на возвышенном открытом холме, а потому наиболее подвержено действию морозов и ветров. Зима с 1857 на 1858 год, сопровождаемая сильными морозами и ветрами, служила опытным доказательством, сколь необходимо принимать меры предосторожности, имея в виду свойство строительного материала, чтоб охранять здания от влияния атмосферы: большая часть каменных домов были пронизаны холодом, все усилия оттопить их оказались тщетными, следствием чего было значительное развитие простудных болезней в народонаселении. На этих основаниях я нахожу, что жилые комнаты проектированного Семинарского здания, особливо спальни для учащихся, должны чрезвычайно страдать от мороза и ветра; основываясь на опытах, можно с достоверностью сказать, что при морозе в 10 градусов и более, а с ветром и при гораздо меньшем морозе, в этих комнатах самым усиленным топлением невозможно будет достигнуть более пяти градусов тепла. Комнаты второго этажа №№ 5, 11, 8 и 9, равно и комнаты 1-го этажа — 5-я, 6-я (угольная), 12-я и 13-я должны очень страдать от ветров и мороза. Вообще все комнаты здания, относительно вышепрописанных местных условий, мелки и потребуют сильного отопления. Кроме того, что лица, которые должны будут проводить большую част времени в холодных комнатах, неминуемо подвергнутся болезням, — самое отопление здания, при чрезвычайной дороговизне дров (ныне зимою они доходили до 18-ти рублей серебром за сажень), будет до крайности обременительно для Семинарии. Меры к избежанию вышеизложенных неудобств суть следующие: 1) Вообще план здания должно увеличить в ширину, уменьшив в длину, — чрез это комнаты сделаются глубже (они должны иметь до 6-ти сажен глубины), следовательно, менее подверженными влиянию ветра и мороза. 2) В одной оконечности здания устроить церковь, а в другой лестницу, таким образом все жилые покои, в которых предназначено проводить жизнь учащимся с их ректором и инспектором, будут обращены только одною стороною к воздуху, а с трех прочих сторон будут вполне ограждены. При таком плане сохранится 1) драгоценное здоровье жителей здания, 2) значительная денежная сумма по отоплению здания. Сие мнение мое предлагаю Правлению приобщить к делу и, оставив с него копию в Правлении, подлинник представить воззрению Великого начальства.

18 февраля 1858 года.

Ставропольское духовное училище помещается в собственном каменном доме (находящемся близ самого Епископского дома), пожертвованного при Преосвященном Иеремии купцом Гниловским. Здание Училища по наружности обещает гораздо больше, нежели каково оно в сущности по общему характеру строений ставропольских. Оно не имеет удобств, необходимых и полезных для Училища. Впрочем, есть возможность его перестроить и сделать более удобным.

В 1858 году Епископ посетил ту часть Епархии, которую занимает Ставропольская губерния, южная и восточная часть коей разбросана, подобно островам по морю, по области Линейных казаков. Островами можно по всей справедливости назвать города Кизляр, Моздок, Пятигорск, самый Ставрополь: они со всех сторон окружены землями, принадлежащими Линейным казакам. Такое положение городов губернии, теснящихся на небольшом уголке земли посреди другого ведомства, соединено с большими неудобствами и в гражданском отношении. Епископ, посещая епархиальные города, по необходимости должен был проезжать по казачьим станицам, в которых, вследствие вновь сделанного распоряжения, входил в храмы Божий и беседовал с станичным народонаселением.

Губернский город Ставрополь, как впервые виденный Епископом в 1858 году, имеет право на то, чтоб описание его в церковном отношении заняло первое место в описании посещенного Епископом отдела Епархии. Город недавно был казачьего станицею. Недавно в ущелиях его обитали горцы. Эти сыны дикой свободы, заметив, что водворение русских здесь прочно, а жительство для горцев, в их характере и направлении, неудобно и даже невозможно, удалились в горы. Аул заменен станицею. Когда же климат Георгиевска оказался крайне вредным для здоровья, а местность, ныне занимаемая Ставрополем, одною из лучших на Кавказе, весьма высокою (Ставрополь возвышается на 300 сажен над уровнем моря), обилующего превосходными ключевыми водами: тогда перенесен был сюда губернский город. Казачья станица с деревянного своею церковию передвинулась за Кубань.

Холм, которым увенчивается Ставропольская возвышенность, ныне занят холодным Кафедральным собором во имя Казанския Божиея Матери, архитектуры Тона. Издали виден храм стоящим, как бы на облаке, над всем городом; живописен и вид на город с площади, на которой поставлен храм. К сожалению, Архиерейское служение может быть совершаемо в этом прекрасном и поместительном храме только в течение шести летних месяцев. Он — холодный, и если б был теплым, то натапливать его было б весьма трудно, потому что зимою свирепствуют здесь сильнейшие ветры, а храм выстроен из местного весьма ноздреватого камня, неспособного выдерживать ни холода, ни ветра. Зимою торжественное Богослужение отправляется в теплой церкви, почти домовой, выстроенной над лавкою гостиного двора и потому именуемого Рядскою, во имя Спасителя. На большой улице, ведущей от Петербургской заставы к Тифлисской, в виду Кафедрального собора находится Троицкий собор, также холодный, в котором, однако, производится Богослужение и зимою, так как он имеет деревянный пол, не так высок, как Казанский, и стоит на местности несравненно низшей, менее подверженной непогодам. Троицкий собор — архитектуры неопределенной, которая сделалась еще неопределеннее от пристроек. Кафедральный и Троицкий соборы имеют каждый свой приход, кроме них имеют свои приходы церковь великомученицы Варвары на юго-восточной оконечности города и церковь великомученика Георгия на юго-западной оконечности. Крестовых архиерейских церквей имеется две, обе теплые: Крестовоздвиженская при временном приюте, где пребывает Епископ, и во имя св. Андрея Первозванного на Воробьевских высотах, где предположено выстроить Архиерейский дом. При этой церкви св. Андрея, стоящей на живописнейшем месте, поместились несколько иноков в штате Дома, прибывших из пустынных Российских монастырей. Один из сих иноков, весьма опытный в монашеской жизни, сделан духовником женской Иоанно-Мариинской общины, к величайшему утешению и назиданию сестер. Домовых церквей имеется три: в гимназии, в женском приюте и в тюремном замке.

Церкви в селах Ставропольской губернии вообще очень достаточны, некоторые очень богаты. Такое положение церквей естественно произошло от особенного богатства крестьян: богатства, которое доставляется им необыкновенным обилием Края, щедро вознаграждающим самый легкий труд. Многие селения имеют вид уездных городов, а народонаселения в несколько тысяч душ. Хотя хлеб родится изобильно и по удобству сбыта постоянно в хорошей цене, но главнейшие доходы жителей получаются от виноградников, потом от скотоводства, а уже частию от хлебопашества, садоводства и огородничества. Есть крестьяне, выделывающие до 10 тысяч ведер вина, каждое ведро продается от одного до двух рублей. Такой крестьянин имеет до 150 голов лошадей и соответственное количество прочего скота, питающегося почти ежегодно и зимою подножным кормом.

Примечательнейшие храмы находятся в следующих селениях: храм Преображения Господня в с. Новоселицах, каменный трехпредельный; к сожалению, принадлежит к неопределенной архитектуре, весьма недостаточен в художественном отношении, худо расположен, оттого тесен. То же должно сказать и о главном храме в с. Воронцовке, принадлежащем Князю Воронцову: этот храм еще громаднее, нежели храм в Новоселицах. Храм Вознесения Господня в селении Прасковеи выстроен в характере, первоначально употребленном архитектором Тоном, в том характере, который долгое время слыл под именем византийского. Этот храм размерами не уступает холодному собору Ставропольскому — расписан московскими художниками соответственно вкусу и обилию Края. Лучшим храмом во всем Кавказском крае по отношению к зодчеству должен быт признан храм святителя Николая в обширном и богатом селе Петровском. Он — в характере первых храмов Тона, очень похож на храм Екатерины великомученицы в Коломне и Введения в Семеновском полку в С.-Петербурге, но отделка его гораздо грубее: размеры этого храма удались необыкновенно, и по взаимной гармонии частей своих он превосходнее Ставропольского собора, который по нем ест лучшая церковь на Кавказе в архитектурном отношении. Утварь и ризница повсюду достаточная, при многих церквах — богатая. Вновь освящен храм во имя Трех Святителей 12 сентября в селении Отказном. Освящение совершал Епископ при значительном стечении народа. Храм выстроен в вышеупомянутом характере Тона на иждивение поселян казенного ведомства села Отказного.

В заштатном городе Георгиевске, некогда губернском, собор — деревянный обширный и прочный во имя святителя Николая. Усердие граждан усиливалось выстроить каменный собор, но город быстро пустеет и беднеет. Благочестивое намерение граждан едва ли осуществится.

Против города Георгиевска в трех верстах от него, на левом берегу быстрой реки Подкумна, находится Чурековский аул, населенный теми горцами, которые, признавая над собою власть Русского Царя, изъявили желание принять христианство. Аул состоял из горцев-христиан: в настоящее время эти горцы все без исключения магометане. Печальное происшествие совершилось весьма недавно: во время управления Краем Князя Воронцова. Рассказывают достоверные лица, хотя и рассказывают об этом конфиденциально, что горцы Чурековского аула, в присутствии многих, просили Князя дозволить им возвращение к магометанству от христианства. Князь отвечал им, что он предоставляет это вполне их воле, лишь бы они с верностию служили Государю. Следствием этого ответа было водворение магометанства в аул, в котором немедленно выстроена мечеть. Неверен даже и политический взгляд, выразившийся в вышеприведенном ответе государственного лица. Распространение магометанства между горцами совершено турецкими миссионерами наиболее в конце прошлого столетия не столько в видах религиозных, сколько в видах политических. Горцы имеют самое недостаточное понятие о магометанской религии. Их муллы совершенно не знакомы с языком арабским, а так как Алкоран не переведен с арабского на татарский, общеупотребительный у горцев, то Алкоран совершенно неизвестен не только народу, неизвестен и самим муллам. Но мысль, что турецкий султан есть их единственный законный Государь, насаждена и вкоренена в них глубоко: очевидно, что сообщение этой мысли горцам наиболее интересовало турецких миссионеров, так как латинскую пропаганду наиболее интересует мысль о главенстве папы.

Последствия этой господствующей мысли, выражающейся фактически, ясны. В настоящее время здесь смотрят на магометанство проницательнее, и главное начальство Кавказа оказывает большое содействие в обращению магометан в христианство.

Существенная причина отпадения горцев Чурековского аула заключается в том, что горцы, особливо женский пол, не знают русского языка, а наше духовенство не знает языка горцев, между которыми язык татарский есть общеупотребительный. Сообщение между духовенством и горцами-христианами должно по необходимости производиться при посредстве переводчиков, а это всегда затруднительно, при совершении же Таинства исповеди вполне неудобно. При скудных познаниях о христианстве, каковые по необходимости должны были иметь христиане-горцы, хладность их к христианству и отпадение от него делаются понятными.

Печальное событие — упомянутое уклонение христиан в магометанство — есть событие, не только пересказываемое очевидцами, но и доказываемое письменными актами: в церковном архиве станицы Горячевской уцелели некоторые записки, из которых видно, что из гор присылаемы были выходцы для крещения, согласно их желанию, и поименованы священники, которым поручалось совершать над ними Святое Крещение. Аул принадлежал к Успенской церкви, находившейся в Георгиевской станице близ города Георгиевска, впоследствии перенесенной в другое место. Исповедные росписи за 1799, 1800, 1801 и 1821 годы, принадлежавшие сей церкви, сохранились: в них обозначены имена магометан-горцев, принявших христианство и причисленных к Линейно-кавказскому Волгскому полку.

Сколько упадает город Георгиевск, постепенно из губернского сделавшийся уездным и наконец заштатным, столько возрастает и начинает процветать уездный город Пятигорск, по особенно обращенному на него вниманию Правительства и значительному ежегодному стечению публики к целительным водам, находящимся в самом Пятигорске и его окрестностях. Местность Пятигорска живописна. По долине под городом бежит быстрый Подкумок; город раскинут при подошве и по отлогостям горы Машука, на которой в разных местах текут разной температуры горячие серные воды и которая имеет 240 сажен перпендикулярной высоты над Подкумком. Целительные источники бьют на высоте от 30 до 50-ти сажен. Гора имеет необыкновенно красивую форму: растительность на ней превосходная, местами стоят голые каменистые скалы и, доставляя картине разнообразность и разнохарактерность, возвышают ее достоинства. Рукою человека, когда он прикасается к таким изящным произведениям природы, должно руководить особенное благоразумие и особенное благоговение. Пятигорск представляет собою образчик современной цивилизации. При источниках и частию над самыми источниками воздвигнуты обширные галереи, большею частию каменные, тяжестию своею подействовавшие на источники. Самый нардзан — этот колоссальный целительный ключ в Кисловодске (в 40 верстах от Пятигорска) — едва не был подавлен галереею; несмотря на гнетущую его тяжесть, он снова возник, но целебная его сила значительно ослабела. Один из нежных ессентукских ключей совершенно уничтожился под бременем галерей (в 18 верстах от Пятигорска в станции Ессентуках, где находятся щелочные воды). При водах, как в Пятигорске, так и в Ессентуках и Кисловодске, разведены огромные парки, в которых по вечерам играет военная музыка. На весьма удобном месте выстроена каменная латинская церковь и обнесена каменною оградою. Православная церковь Божией Матери всех Скорбящих, деревянная, тесная, низменная, находится в нижней части города близ бульвара. Государь Император Николай Павлович, посетив в 1837 году Пятигорск, изволил заметить, что церковь Всех Скорбящих крайне тесна и не соответствует потребности города во многих отношениях будучи в нем самое вместе с тем скромное здание. Для составления строительного капитала Государь повелел объявить приглашение к пожертвованиям по всей России. Этим способом собрано суммы по сие время более пятидесяти тысяч рублей серебром. Церковь заложена в 1847 году. К 1858 году она выведена до куполов. Явившиеся по всему зданию сильнейшие трещины заставили остановиться продолжением работы, и по освидетельствований повреждений техниками найдено необходимым разобрать церковь до самого основания, так как самый фундамент оказался вполне недостаточным. Построением церкви занимается комитет из гражданских сановников и чиновников; два священника Скорбященской церкви участвуют в комитете и доставляют сведения о ходе дела Епархиальному начальству, которое до того не обращало ни малейшего внимания на построение храма, так как комитет непосредственно во всем относится к Наместнику. Какие бы ни были причины неуспешных действий комитета, но недостаток Пятигорска по отношению к церкви остался к 1858 году в том же положении, в каком он усмотрен Государем Императором Николаем Павловичем в 1838 году. Епископ, посетив церковь Матери Божией всех Скорбящих, по совещании с городским духовенством и гражданами, нашел возможным распространить церковь и нанести над нею деревянный купол, чтоб отвратить ту невыносимую духоту, которая делалась в церкви особенно в летние жары. Составлен проект, одобренный ставропольскою строительною комиссиею, жители города Пятигорска приглашены к принесению пожертвований. Одушевленные благочестивою ревностию, граждане в самом скором времени собрали достаточную сумму денег и добыли из гор превосходного достоинства лесной материал. С отъездом летних посетителей, деятельно начались работы из материала, благовременно приготовленного, и, к несказанной радости жителей, двухпридельный обширный храм, увенчанный куполом, совершенно приведен к окончанию и освящен в конце поста святого апостола Филиппа. Праздник Рождества Христова пятигорцы уже встречали в новом храме, помещающем тройное число народа против прежней церкви. Кроме деревянного собора, имеются в Пятигорске домовая весьма тесная церковь в военном госпитале и отдельная каменная церковь на кладбище. К крайнему сожалению, эта небольшая церковь, недавно выстроенная из прекрасного местного материала, дала сильнейшие трещины, должно сказать правду — здешние зодчие очень недостаточны.

В окрестностях Пятигорска по станицам Линейного казачьего войска Ессентукской, Железноводской и Кисловодской имеются раскольники. В станице Ессентукской находится единоверческая церковь, впрочем, с малым числом прихожан.

Путь от Пятигорска к Моздоку и от Моздока к Кизляру лежит по станицам Линейного войска. Заметкам последних дадим место после двух названных городов, принадлежащих Епархиальному ведомству.

Моздок — ныне заштатный город, был прежде местопребыванием Епископа Моздокского и Маджарского. За городом, на равнине, орошаемой Тереком, где находился Архиерейский дом, ныне находится одна деревянная церковь. При ней — городское кладбище. Город населен наиболее армянами, грегорианского исповедания, занимающимися торговлею и живущими достаточно; русских гораздо меньше, живут они гораздо скуднее. Соборный храм армянский — каменный, гораздо обширнее и великолепнее Православного, который — деревянный.

За городом, на противоположном кладбищенской церкви конце, находится деревянная церковь Успения Божией Матери. В ней за правым клиросом в киоте присутствует древняя чудотворная икона Иверской Божией Матери. Исторические сведения о сей иконе имеются следующие. В двенадцатом столетии знаменитая грузинская царица Тамара, по кончине первого супруга своего русского князя Георгия Андреевича — сына Андрея Боголюбского — вступила в брак с князем осетин. Вместе с рукою своею она доставила князю и его народу христианство. Благочестивая царица не щадила ни трудов, ни издержек для водворения и утверждения Святой Веры между осетинами. В стране их многочисленные развалины свидетельствуют о многочисленности прежде бывших в ней христианских храмов. Созидание этих храмов приписывается преданием Тамаре. Предание утверждает, что одни из развалин в Картелинском ущелий составляют остаток храма, в котором помещалась и хранилась икона Иверской Божией Матери, драгоценнейший дар Боголюбивой Тамары осетинскому народу. Два раза храм был разрушен до основания пожаром, и оба раза икону Божией Матери находили целою. Шестьсот лет икона пребывала в Карталинском ущелии. В конце прошлого столетия магометанство, при посредстве турецких миссионеров, вторглось с величайшим фанатизмом, более политическим, нежели религиозным, в Кавказские горы. Оно уничтожило между народами горскими то слабое христианство, которое еще держалось между ними, держалось более номинально, нежели на самом деле. Осетины склонились к исламу, подобно прочим горцам. Но они так, как и все горцы, не сделались настоящими магометанами. Алкоран им неизвестен, по незнанию горцами арабского языка, на котором написан Алкоран. Перевода на татарский язык горцы не имеют. Неизвестен он самим муллам горцев, они считают его недоступною, высшей мудрости книгою. Магометанство горцев ограничивается соблюдением некоторых наружных магометанских обрядов; они склонились к некоторым верованиям, внушенным им миссионерами, большая часть понятий прежней неопределенной религии, в которой доселе видны признаки христианства, осталась при них. Главнейшею заботою миссионеров было внушать горцам, что их единственный законный Государь есть турецкий султан. В смутное время в религиозном отношении, т. е. во время проповеди магометанства между горцами, в конце прошлого столетия, икона Божией Матери сохранила верными христианству многие семейства не только осетин, но и черкесов, сохранила верными посредством дивных знамений. Наше Правительство в 1763 году пригласило горцев-христиан и горцев, желающих принять христианство, переступить чрез Терек и селиться близ Моздока: вследствие повторенного приглашения в 1793 году партия горцев накануне Преполовения Пятидесятницы прибыла к Моздоку, имея с собою икону Богоматери. Икона ознаменовала чудесами и путь свой, и прибытие в Православный город. Преосвященный Гаий, Епископ Моздокский и Маджарский, узнав о прибытии знаменитой на Кавказе иконы, вышел к ней для поклонения с духовенством, с крестами и хоругвями. Архипастырь внес ее в собор, предполагая здесь предоставить почетное место иконе. Но Богоматерь особенным чудом известила Епископа, что Она желает пребывать вне города, на том самом месте, на котором Она остановилась и провела ночь, на смиренной черкеской арбе — так называется двухколесная телега горцев. Преосвященный Гаий поспешил соорудить часовню на указанном месте; впоследствии прихожане построили деревянную церковь во имя Успения Божией Матери. Икона имеет 1 аршин и 12 вершков вышины, 1 аршин и 7 вершков ширины. Икона, как видно, была написана по золотому фону. Иные утверждают, что она покрылась копотию во время вышеуказанных пожаров в ущелии Карталинском. Черты лика Божией Матери на иконе — строгие; характер письма грузинский. Иконописец царицы Тамары, говорит предание, приуготовлялся к написанию иконы сорокадневным постом и сорокадневными молитвами.

В настоящее время при Успенской церкви имеется прихожан 2243 лица мужского и 2155 женского пола, из них осетин и черкесов 1238 мужского и 115 женского пола. Осетины признают икону своею собственностию, питают к ней пламенную привязанность, с которою должно обращаться весьма осторожно и благоразумно; по пылкости, решительности и невежеству азиатцев. Икона славна в горах. На поклонение ей стекается множество горцев магометан. Армяне грегорианского исповедания чествуют икону наравне с православными. Икона совершает множество исцелений; над нею на шнуре висят многочисленные серебряные изображения членов человеческого тела, привешенных получившими исцеления. Многие магометане, поражаемые чудесами, совершающимися при иконе, принимают христианство; весьма многие магометане, по той же причине питая доверенность к иконе, питают доверенность и к христианству. Икона — Апостол.

Точно! Чудотворная икона Божией Матери совершает в здешнем крае служение Апостола, споспешествуя и свидетельствуя христианству — знамениями. Нужно, чтоб и человеки оказывали усилия, им свойственные, к святому делу просвещения горцев светом Христовым. Здесь Епископом найдено странное распоряжение, а христиане-горцы найдены по причине такого распоряжения в самом тревожном состоянии. Многие из христиан осетин и черкесов весьма мало принимают русский язык, многие не знают его, женский пол совершенно не знаком с русским языком. Наоборот, все священники при Успенской церкви были русские, совершенно не знакомые с осетинским и черкесским языками, даже вовсе не знакомые с татарским, общеупотребительным между горцами. По этой причине отношения между пастырями и паствою были крайне затруднительны, во многих случаях совершенно невозможны; особливо женский пол лишен был всякого назидания, всякой духовной пищи. Потребность в этой пище заставляла христиан-горцев приглашать к себе в дома мулл, которые своими наставлениями крайне повредили христианству между женским полом и непременно отвлекли бы от христианства всех моздокских горцев, если б не удерживала их в христианстве икона Божией Матери. Азиатцы, по необыкновенно пылкому характеру придя в разгорячение, теряют совершенно здравый смысл и руководствуются единственно темпераментом своим. Их тревожное положение сделалось известным Князю Наместнику, и он убедительно просил Преосвященного Иоанникия удалить из Успенской церкви того протоиерея из русских, которым горцы были особенно недовольны. Русский протоиерей заменен другим русским протоиереем. По прибытии епископа Игнатия в Моздок депутация горцев представилась ему для объяснения своего затруднительного положения по невозможности им понимать язык русской речи, на котором говорят их священники, и обратно не могут быть понимаемы священниками, совершенно не знакомыми с их языком. Горцы жаловались, что они совершенно лишены Таинства исповеди, что они совершенно лишены возможности получить желаемые ими понятия о христианстве по невозможности объясниться со своими священниками. Они жаловались особенно на неблагоприятное влияние протоиерея Крастилевского, коего прежний протоиерей родственник.

Медленность следствия, производимого о злоупотреблениях прежнего протоиерея, приписываемая влиянию Крастилевского, сильно волновала горцев. Вследствие фальшивого положения, невыносимого для нетерпеливых и своенравных горцев, они уже замышляли похитить икону и удалиться с нею в горы. Этот умысл сделался известным военному начальству и был бы исполнен пламенными горцами, если б они не были удовлетворены. Удовлетворения ожидали они от нового Епископа. Епископ предложил горцам священника Варфоломея Симанова из Грузии, кончившего курс в Кавказской семинарии в первом разряде, знающего осетинский язык, помещенного по каким-то странным расчетам в селение, соседнее с калмыкским кочевым Астраханской губернии. Осетины приняли это предложение с восторгом, другой священник дан им также из грузин, знающий татарский и осетинский языки; протоиерей из русских оставлен до усмотрения. Чтобы утешить и черкесов, Епископ предложил им избрать из среды себя благонравного и способного юношу для приготовления в духовных училищах к служению Церкви. Предложение это было принято с величайшим удовольствием: они избрали молодого человека из дворянского рода, получившего некоторое образование в Моздокском училище гражданского ведомства. Епископ взошел в сношения с Князем Наместником о увольнении черкеса из казачьего сословия для поступления в духовное звание. На сие Князь изъявил полное согласие и взошел с представлением к Военному министру, который доложил о сем Государю Императору. Его Величество благоволил весьма одобрить эту меру. Отчисление черкеса из казачьего ведомства в духовное приводится в исполнение, между тем он, по билету, выданному наказным атаманом, живет в Архиерейском доме и посещает Семинарию. В Моздоке с чрезвычайною ясностию выразилась необходимость знания Кавказским духовенством татарского языка как общеупотребительного между горцами. Эта потребность очевидна повсюду в станицах Черноморского и Линейного войска, граничащих с аулами горцев, и в особенности в городах Моздок и Кизляр. Армяне, составляющие большинство народонаселения в этих городах и торгующие с горскими народами, все знаю татарский язык: они с детства изучают его в видах успеха в промышленности. Почему же не изучать его с детства духовенству для успехов христианства?

Моздокское духовное училище помещается в ветхом деревянном домике Епархиального ведомства. По тишине, господствующей в скромном Моздоке, стоящем далеко в стороне от большой дороги из С.-Петербурга в Тифлис, а следовательно, в стороне от современной цивилизации, занятие науками могло бы идти успешно. Несмотря на благонамеренность и способность смотрителя училища, к 1858 году оказалось недостаточным по всем отношениям. Такое слабое состояние его должно приписать двум причинам: скудости содержания и чрезвычайно неудобному помещению. Ныне первая причина устранена, приняты заботы к устранению и второй. Моздокское училище, находясь в городе, который населен иноверцами, располагаемыми к христианству чудотворною иконою Божией Матери, может оказывать величайшую пользу. Умный смотритель понимает это; имея много теплоты сердечной, он готов и может быть полезным для Церкви.

Кизляр должен быть назван вполне азиатским или, точнее, армянским городом.

Жителями Кизляра, как православными, так и армянами грегорианского исповедания, особенно уважается икона Живоносного Источника, признаваемая чудотворною по ее древности и по преданиям о совершившихся при ней чудесах, которые нигде не были записываемы. Икона сия находится в приходской Живоносно-Источнической церкви и помещается за правым клиросом. Кизлярский Крестовоздвиженский монастырь должен был бы иметь важное значение в отношении к церковной администрации, так как он находится в городе, населенном иноверцами, на самом конце Епархии, в 500 верстах от Епископской кафедры. К сожалению, он не удовлетворяет этой цели. Главною причиною сего должно признать то, что кавказское начальство доселе имело в виду удовлетворение одних военных потребностей и приносило им в жертву все прочее. Недавно начала развиваться здесь гражданственность и гражданский [быт начал признаваться существенным для человека, жителя земли; недавно начала проявляться мысль, что война и войско суть орудие, которыми водворяется и охраняется гражданственность. При прежде бывшем взгляде на Край, весьма доходная рыбная ловля отнята у монастыря в военное ведомство. Частные лица, видя этот образ действий, также дозволили себе присвоивать монастырские угодия. Нынешний настоятель монастыря игумен Герман, старец деятельный, трезвый, старинных правил, провел двадцатилетнее управление свое в непрестанных процессах. Естественно, что при таком положении монастырь не получил должного развития: должно считать счастием, что он не уничтожился. Собственно русское духовенством в Моздоке и Кизляре, по малочисленности и бедности русского народонаселения, находится в крайне бедном состоянии. Пользы Церкви требует, чтоб оно было поддержано.