Предпослав, как вывод из предыдущего, а) увещание к единоречию и единомыслию (стих 10), и б) указав, в чем у них разноречия (стихи 11–12), показывает, в) как это нелепо (стихи 13–16).

Стих 10. Молю же вы, братие, именем Господа нашего Иисуса Христа, да тожде глаголете вси, и да не будут в вас распри, да будете же утверждени в томже разумении и в тойже мысли.

Молю же вы, братие. «Обличение надо делать постепенно и мало-помалу; так Павел здесь и делает. Приступая к предмету, исполненному великих опасностей и могшему поколебать Церковь до самого основания, он начинает речь с кротостию. Так всегда, если вдруг станешь резко обличать кого-нибудь, то он ожесточится и сделается бесстыдным; если же сделаешь (кроткое) внушение, то преклонишь его выю, укротишь его дерзость и заставишь стыдиться. Это Павел и делает, умоляя именем Христа» (святой Златоуст).

Молю именем Господа нашего Иисуса Христа. Святой Златоуст, усмотрев, что в предыдущих девяти стихах девять раз поминалось драгоценное и сладчайшее имя Господа Иисуса Христа, замечает, «что святой Павел не напрасно и не просто делает это, но частым употреблением этого высокого имени желает низложить их надменность и истребить злой их недуг» (под 8 ст.). Умоляя именем Господа Иисуса, он и любовь к Нему коринфян и сознание долга покорствовать Ему берет в содействователи силе своего слова. Именем Господа, к Которому вы прилепились любовию, пред Которым благоговеете, Которого мановениям готовы следовать, Его именем умоляю. Какое сердце могло противостоять такому убеждению? Вместе же с тем, как ни мягка такая речь, она не могла не напоминать, что хоть Апостол и умоляет, но как умоляет именем Христовым, то этим вместе строго обязывает. Это отеческая, не разблажающая, но отрезвляющая речь!

Да тожде глаголете вси. Язык говорит то, что в душе и сердце. Объедини мысли и чувства, одна будет и речь. Но речь распространяет разномыслие, и зло разделения расширяется. Это и пресекает во-первых святой Павел, говоря как бы: перестаньте вы разноречить, говорите все в одно слово; иначе увеличится разделение между вами. И потому, может быть, сказал он об этом вначале, что вероятно и все дело состояло более в легкомысленном разноречии, чем в серьезном разделении взаимном. Потому вслед за сим и говорит Апостол: и да не будут в вас распри – σχισματα, то есть разделения на партии. Такого распадения нет еще; Апостол только будто опасается его, и говорит как бы: перестаньте вы толковать: «я такого-то, я такого-то», чтоб не произвесть разделения в сердце и не породить партий, не разбить всего общества на части, как раздирают на клочки одежду. Когда одежду раздирают на части, и части никуда негожи, и одежда пропала. То же будет и у вас. И части, на какие разделитесь, не представят ничего здравого, и целое уничтожится. Так святой Златоуст и Феофилакт.

Да будете же утверждени в томже разумении и в тойже мысли.– Утверждени – κατηρτισμενοι. Слово это означает слаживание одной части с другою, чтоб изо всех их, вместе слаженных, составилось одно крепкое и прочное целое. Им наводит Апостол на сравнение, что как, например, столяр, слаживая часть с частию, достигает того, что получается нужная и надежная вещь – стол, или еще что; так будьте слажены во всем и вы. Святой Златоуст говорит: «после слов: да тожде глаголете вси, не подумайте, говорит Апостол, что я разумею согласие только в словах; нет, я желаю согласия и в мыслях. А так как можно иметь и одинаковые мысли, но не о всех предметах, то присовокупляет: да будете же утверждени (κατηρτισμενοι – слажены во всем). Ибо кто согласен в одном, но не согласен в другом, тот еще не утвержден (не слажен), не достиг совершенного единомыслия».

Различие в словах: в томже разумении – νοι и в той же мысли γνωμη, блаженный Феодорит объясняет так: «Не за разность догматов укоряет их, но за споры и соперничество о предстоятелях: смысл проповеди, говорит Апостол, один (сие и выражает словами: в томже разумении), но расположение уже не одно (сие и означает словами: в тойже мысли). Посему умоляет их, одно содержа в мысли и одинаково разумея, не делать раздора и не препираться напрасно о настоятелях». Святой Златоуст определеннее сказывает, что есть – γνωμη. «Бывает и то, что при согласии в мыслях еще нет согласия в духе, например, когда мы, имея одну и ту же веру, не соединены между собою любовию. В этом случае мы согласны в мыслях, ибо думаем одинаково; но еще несогласны по духу – γνωμη. То же было и в Коринфе, где один держал сторону того, а другой другого. Посему Павел и говорит, что надобно быть утвержденными (слаженными) в томже разумении и в тойже мысли. Ибо распри у них происходили не от различия в вере, но от несогласия в духе, по человеческому тщеславию».

Таким образом, можем положить, что в томже разумении означает – в единомыслии; а в тойже мысли – в единодушии: да будет у вас один ум и одна душа, одно сердце; то же что: тщитесь блюсти единение духа в союзе мира (Еф. 4, 3). Этим очень определительно выясняется, в чем был разлад. В одном легкомысленном любопрении: этот учитель лучше; нет, вот этот.

Стих 11. Возвестися бо ми о вас , братие моя, посланным от Хлоиса (от домашних Хлои), яко рвения в вас суть.

Возвестися ми. «Как обвиняемый без свидетелей может остаться упорным до бесстыдства, то, дабы они не могли отвергать сказанного, приводит свидетелей. Не вдруг сказал это, но наперед изложил обличение, потому что верил возвестившим; ибо если б не верил, то не стал бы и обличать, а поверить слепо Павел не мог. Таким образом, он не вдруг сказал: возвестися ми, дабы не показалось, что он обвиняет их только по словам возвестивших, и не умолчал об этом, дабы не показалось, что он говорит только сам от себя» (святой Златоуст).

Братие моя. «Здесь опять называет их братьями. Хотя грех их был явный, но ничто еще не препятствовало называть их братьями» (святой Златоуст). Если споры их не касались догматов, а представляли только увлечение легкомыслием, то причины к разделению с ними и другому никому не было, тем паче Апостолу, который надеялся уврачевать недуг обличением их неразумия.

Посланным от Хлоиса (от домашних Хлои),– υπο των Χλοης – от Хлоиных. Хлоя, надо полагать, была известная в Коринфе особа, из верующих. Если предположить, что она занималась торговлею, а Ефес, где тогда был святой Павел, находился в сем отношении в прямых сношениях с Коринфом, то само собою видно, как домашние Хлои по делам торговли могли быть в Ефесе и сообщить святому Павлу о всем, что происходило в Коринфе. «Заметь мудрость святого Павла! Он не указал на отдельное лицо, но на целый дом, дабы они не восстали на возвестившего. Так он и его сокрыл, и вину их прямо открыл. Он знал, чтó полезно для одних, и что нужно для других» (Святой Златоуст).

Яко рвения в вас суть. Рвения – εριδες, задорные споры, с желанием переспорить и поставить на своем. Вся вина их, выходит, состояла в спорливости, раздражающей и нарушающей братский союз любви. Чтобы они уклонялись в какое-либо заблуждение, не видно. Святой Златоуст уже заметил, что они в предметах веры были единомудренны. О чем же споры?

Стих 12. Глаголю же се, яко кийждо вас глаголет: аз убо есмь Павлов, аз же Аполлосов, аз же Кифин, аз же Христов.

Глаголю же се: говорю к примеру. Дело у вас похоже на то, как бы один из вас говорил: я Павлов, Павла люблю, ему следую, его предпочитаю всем, его сторону держу, за него стою горою, за него умереть, пожалуй, готов. Другой таким же имел бы для себя Аполлоса, третий – Петра, четвертый – Самого Христа. Кийждо, не из членов Церкви, а из увлекшихся в это движение. Наибольшая часть оставалась спокойною, тело Церкви не колебалось. Чтоб с этим вместе были соединяемы какие-либо ложные мнения, это и не видно, и в догадку не должно входить. Если б под каждым титлом скрывалось какое заблуждение, святой Павел выставил бы каждое и обличил, а он потом обличает только мудрость человеческую вообще и объясняет значение учителей в распространении веры христианской. Это значит, что коринфяне упражняли свою мудрость лишь в том, чтобы выставлять с искусством отличные стороны того или другого лица, под знамя которого они себя ставили. В этом они показывали свою мудрость и хвастались ею. Как в язычестве мудрецы занимались пустяками, так и, в христианство вступивши, люди ученые вздумали заниматься предметами, в деле спасения важности не имеющими. Им и довольно было сказать: не дети ли вы? (–3, 1–3), как и сказал святой Павел по обличении ничтожества мудрости человеческой. Несмотря однако ж на то, что под означенными титлами не скрывались заблуждения, самое распределение себя под такие будто знамена не могло быть одобрено; так как оно обличало непонимание дела спасения о Христе Иисусе и отношения к Нему верующих. И это было терпимо всеми! Никто не видел, сколько это нелепо! Им и говорит святой Павел: ну, замудрились вы! И обличивши потом слепоту мудрости человеческой и указавши, чтó суть учители в деле христианства, наводит: так видите, Павел ли, Аполлос ли, Кифа ли – все ваши, для вас, а вы все Христовы, Христос же Божий (3, 22–23). Христа не должно ставить ни с кем наравне.

Таким образом, не настоит никакой необходимости допытываться, кто такие были Павловы, кто Аполлосовы, кто Кифины, кто Христовы, определять их образ мыслей и сочинять школы. Дело не заходило так далеко. Коринфяне распределяли только себя, как бы под знамена, под какие-то у них знаменитости, и каждая партия защищала свой выбор. В этом и споры их состояли. Это совершенно сходно с тем, что потом было в Константинополе, как замечено уже, относительно великих святителей. Надобно предположить, что в число верующих поступило немало ученых и они-то все это там и намутили. В каждой части были и коноводы. Коноводы эти были ближайшие руководители каждой части. Святой Златоуст и другие наши толковники полагают, что святой Павел их-то собственно и имел в мысли, но не поименовал, чтоб не ожесточить их. Между тем цель достигалась и таким образом речи. Ибо если нельзя ставить себя под знамя Апостолов, тем более нелепо ставить себя под знамя тех, которые несравненно ниже их.

Стих 13. Еда разделися Христос? Еда Павел распятся по вас, или во имя Павлово крестистеся?

Одних этих вопросов достаточно было, чтобы разорить паутинные сплетения коринфских мудрецов: «Апостол не доказывает, а только предлагает вопрос, в знак очевидной нелепости заключающейся в нем мысли» (Святой Златоуст). Еда разделися Христос? Христос есть единый глава Церкви; и Церковь есть едино тело под главою Христом. Как же вы наделали себе столько глав? Как при этом и тело Церкви пребудет едино, будучи поставлено под разные главы? «Значит вы разделили Христа и расторгли тело Его» (Святой Златоуст). Святой Златоуст прибавляет затем: «некоторые находят здесь и такую мысль: разве Христос расторг и разделил Церковь между людьми, и одну часть взял Себе, а другую отдал им?»

Апостол, сказавши этим, что мы все соединены под единым Христом Господом и потому нелепо избирать себе в головы человека, хочет сказать теперь, что и все блага духовные мы имеем непосредственно от Него. И потому нелепо прилепляться так к людям и как бы чаять от них всего. Он умер за нас, и мы, чрез святое крещение вступая в общение смерти Его, приемлем отпущение грехов и ветхую жизнь переменяем на новую благодатную. В этот собственно момент мы становимся и христианами. Сказать бы только: как же все это вы перезабыли? Но святой Павел сильнее и впечатлительнее выражает все это вопросами: еда Павел распятся по вас? Или во имя Павлово крестистеся? Блаженный Феодорит мысль Апостола здесь сокрытую так изображает: «Не Он ли один за всех вас приял смерть? Не в Его ли имя прияли вы благодать крещения? Человеческих ли имен призывание даровало вам оставление грехов?» Но контраст в слове Апостола поразителен. Он должен был заставить встрепенуться всех противностию толков их первым основам веры во Христа Господа. Они не могли после сего не сказать себе: как эта простая мысль не пришла нам в голову при наших пустых спорах. Теперь ясно как день, как неосновательно наше смышление. Вразумление, отсюда исходящее должно было быть полное. Святой Павел и не продолжал более говорить о сем. «Ясно доказано, что честь, какую воздавали коринфяне своим учителям, никому не может принадлежать кроме Господа» (Святой Златоуст).

Стих 14. Благодарю Бога, яко ни единаго от вас крестих, точию Криспа и Гаиа.

Благодарит Бога, что не крестил, не потому, чтобы совершать крещение не считал делом важным или бы унижал силу крещения, но потому, что чрез это избавился от невинного даже подаяния повода к разделению или усилению толков, кои разделяли там верующих. Надо положить, что в числе причин, почему кто избирал себе кого в головы предпочтительно пред другими, было и то, что крещен им. Если и при том, что Апостол никого почти не крестил, составилась часть, считавшая его своим главою, что было бы, если б он всех, им обращенных, крестил. Он и благодарит Бога, что не крестил, и чрез то не подал никому повода отклоняться вниманием от Христа Господа. Он всех к Господу приводил и радовался, когда кто подобно ему мог говорить: живу не ктому аз, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20). Видя, что крещенные ближе к себе ставили крестивших, чем Господа, во имя Коего крещены, благодарит Бога,что никакого участия не имеет в этом неугодном Господу направлении умов. Если б было так, говорит как бы он, тогда моей скорби и болезням сердца моего не было бы конца, что хотя без вины, но был причиною того, что иной ближе бы имел во внимании его, нежели Господа. Языком Апостола движет его безмерная любовь к Господу. Этим он и всем дает такой урок: «Не говори мне, кто тебя крестил, но во чье имя? Важно не то, кто крестил, но кто призывается в крещении ибо Этот отпускает грехи. Крещение важно, но эту важность сообщает ему не крещающий, а Призываемый в крещении. Совершение крещения ничего не значит относительно труда человеческого; но само по себе столь важно, что без него невозможно получить Царствия Небесного. Но такова сила его не от того, кто крестит, а во имя Кого крещение совершается» (святой Златоуст).

Стих 15. Да не кто речет, яко в мое имя крестих.

Еще большую предполагает беду. Если, говорит, когда я никого почти не крестил, вы составили партию под моим именем, то, если б крестил всех, пожалуй иной провозгласил бы, что я в свое имя крестил, и из вас, под мое имя себя собравших, образовалась бы новая часть считающих себя крещенными в мое имя. Я, говорит, считаю и это возможным, и «опасаюсь, чтобы болезнь не достигла до такой степени» (святой Златоуст). Ибо после тех пустых толков, которые вас разделили, от вас всего можно ожидать. Крестить в свое имя значит поставить себя богом спасителем для кого-либо. От эллинов этого очень можно было ожидать. В одном месте святого Павла сочли было уже богом в образе человека, и ему стоило труда уверить их, что он простой человек. Почему не ожидать подобного чего и от коринфян, когда они обнаружили уже немалое легкомыслие? Святой Павел и говорит: Слава Богу, что я никого не крестил. Ведь вот еще что могло случиться!

Стих 16. Крестих же и Стефанинов дом; прочее не вем, аще кого иного крестих.

Поименно перечислил Апостол всех крещенных им. Крисп, начальник синагоги, первый уверовал в Господа со всем домом своим; по его примеру и другие многие веровали и крестились, как только святой Павел, оставя иудеев, стал учить в доме Иуста (Деян. 18, 8). В Постановлениях апостольских говорится, что этот Крисп был поставлен епископом египетским (кн. 7, гл. 46). Гаий, у которого святой Павел останавливался, когда после сего послания прибыл в Коринф. Из его дома писал Апостол послание к Римлянам и привет им от него передал: целует вы Гаие странноприимец мой и всея Церкви (Рим. 16, 23). «Странноприимец всей Церкви» дает мысль, что все верующие, из какой бы страны ни были, прибывая в Коринф, находили себе приют в его доме. Святой Димитрий Ростовский полагает, что он был потом епископом в Ефесе. О доме Стефанинове пишет святой Павел в конце сего послания, что это был начаток Ахаии, то есть, лица сего дома первые из ахайцев посвятили себя на служение святым, чтобы споспешествовать Евангелию и трудиться вместе с трудящимися в сем деле. Сам Стефан был вместе с Фортунатом и Ахаиком прислан теперь к святому Павлу с письмом от коринфян, на которое он отвечает ниже (16, 15—17). Вот и все, говорит, мною крещенные. Крестил ли я еще кого, не знаю. Оборот речи означает совершенное отрицание. Он выражает: никого другого не крестил. Не имел я заботы о том, чтобы крестить. «Не старался снискивать себе честь от народа таким делом» (святой Златоуст). Это исполняли помощники мои, и даже первые обращенные и крещенные. Несомненно, что из коринфян не все увлекались толпами суемудрых, и указанные Апостолом лица, им крещенные, не принадлежали к кругу их. Указывая на них, он как бы говорит: ведь, вот эти, мною крещенные, не считают же меня своим главою; чего ради вы, прочие, впали в такой недуг ума и в нем остаетесь? Образумьтесь; идите по следам этих. Что такая мысль уместна – показывают слова Апостола в конце послания о Стефанинове доме: и вы повинуйтеся таковым (16, 16). И к благодарению эта мысль прямее подходит: слава Богу, что никого почти не крестил; и кого крестил, те здравы, и не только здравы, но и послужат к образумлению других.