Целыми днями человек шагает среди деревьев и камней. Немногое задерживает его взгляд — лишь то, в чем он усматривает знак чего-нибудь другого:

след на песке означает, что прошел здесь тигр, стоячая вода — что там бьет ключ, цветок проскурняка — что скоро кончится зима. Все остальное немо и взаимозаменимо; камни и деревья представляют собой только то, что представляют.

В конце концов дорога приводит в город под названием Тамара. Ты идешь по улицам, которые пестрят горчащими из стен бесчисленными вывесками. Взгляду предстают не вещи, а их изображения, означающие что-нибудь иное: щипцы — местопребывание зубодера, алебарды — кордегардию, кружка — таверну, безмен — зеленную лавку. Статуи и гербы, изображающие львов, дельфинов, башни, звезды,— знак того, что лев, дельфин, звезда иль башня что-то означают. Другие знаки извещают о том, чтО в этом месте возбраняется: ввозить повозки в переулок, оправляться за киоском, ловить рыбу удочкой с моста,— а что, наоборот, дозволено: играть в шары, поить оленей, предавать огню тела родных. От входов в храмы видны статуи богов, изображенных каждый со своими атрибутами: клепсидрой, рогом изобилия, медузой,— по которым верующий может их узнать и обратиться с подобающей молитвой. Если ж нет на здании никаких изображений или вывесок, уже само его расположение и внешний вид указывают на его предназначение: королевский ли дворец это, тюрьма, монетный двор, пифагорейская школа или же бордель. Товары, выставляемые на прилавках, тоже следует воспринимать как знаки других вещей: украшенная вышивкой налобная повязка означает элегантность, золоченые носилки — власть, браслет на щиколотке — сластолюбие, а книги Аверроэса — ученость. Взгляд скользит по улицам как по исписанным страницам: Тамара диктует тебе твои мысли, заставляет повторять ее слова, и, полагая, что осматриваешь город, ты на самом деле лишь фиксируешь названия, которыми определяет он себя и каждую из собственных частей.

Каков в действительности город, именуемый Тамарой, под этой плотной оболочкою из знаков, что он заключает в себе, а точнее, что скрывает, покидающий Тамару путешественник не знает. За пределами ее простираются до горизонта пустоши, распахивается безбрежное небо, по которому несутся облака. И в формах, придаваемых им случаем и ветром, человеку видятся изображения — кораблика, руки, слона...