29. Слово на Пятидесятницу (Дух Божий живет в Церкви. А живет ли в нас Дух Божий? – Живет и действует, когда есть в нас жизнь духовная. Дух, сочетанный с телом, поставлен в мире Божием быть жрецом, чтоб не только самому жить в Боге, но и все вещественное ввести чрез себя в общение Божественной жизни)

«Пятидесятницу празднуим и Духа пришествие» (Стихира на Господни воззвах), празднуем не только как основоположительное событие Церкви Божией, но и как дар от Бога, каждому из нас усвояемый и существенный в жизни нашей христианской. Дух Святой, сошедши на апостолов, не пребыл в них одних; но чрез них, как чрез каналы, излился на всех верующих, и с того времени живет и действует в Церкви, чрез Божественные таинства возрождая к духовной жизни, воспитывая и сохраняя в ней всякого, вступающего в нее. Мы все, по благодати Божией, духоносцы или должны быть таковыми. Ибо в Крещении все единым Духом напаяемся (1Кор.12,13), в Миропомазании - знаменаемся Духом обетования Святым, в Покаянии — обновляемся Духом (Еф.4.23), в Причащении приемлем Духа сыноположения (Рим.8,15) и становимся един дух с Господом (1Кор.6,17). Имея такие обетования и удостоверения, мы легко поймем вопрос апостола Павла к Коринфянам: «не весте ли, яко храм Божий есте и Дух Божий живет в вас?» (1Кор.3,16), когда он заметил, что Коринфяне не имели во внимании своем сего высокого своего христианского преимущества.

Но, братие, сколько несомненно, что получать Духа есть Богом определенное преимущество христиан, столько же верна возможность, когда Он уже получен, потерять или заглушить его в себе невниманием или обращением деятельности нашей на предметы, противные Ему. Апостол и предостерегает: «Духа не угашайте» (1Сол.5.19). «Не оскорбляйте Духа Святаго Божия, Им же знаменастеся в день избавления» (Еф.4.30). Приводя себе при этом на мысль тот закон, что кто Духа Христова не имеет, тот и не Христов (Рим.8,9), а кто не Христов, тот не Божий, невольно придешь к заботливому и боязливому расследованию, живет ли и действует ли в нас Дух Божий?!

Ответим на это в коротких словах так: живет и действует, когда есть в нас действия духовные, или жизнь духовная. Можно бы после сего всякому самому определить, в каком он отношении к Духу. Но та беда, что слова: духовный человек, жизнь духовная, духовная деятельность, не имеют у нас определенности. То понимают их слишком просто и тем расширяют их область до того, что они могут заключать в себе всех без изъятия, то понимают их слишком высоко и тем сокращают область их до того, что найдется ли кто, кого можно было бы достойно почтить титлом духоносца. То и другое, полагаю, вы сами встречали в речах и писаниях. Чтоб рассеять эту неопределенность и доставить вам возможность определительно судить о своей духовности, очерчу вам сколько можно проще жизнь духовную в ее возможных видах и проявлениях.

Отрешитесь несколько от существующих порядков, вознеситесь туда, где нет вещества, вообразите, что вы сами без тела и поставлены жить и действовать в области бестелесной. В сем виде вы — дух. Мир этот и все мирское вам неведомо. Объемлемые Богом, от единого Бога приемлете озарение и к Нему единому влечетесь всем существом своим. Его созерцаете, Его вкушаете, по Его мановению движитесь. Это погружение в Бога, эта Богодвижимость и Богоблаженство и есть истинная жизнь чистого Духа. Таково состояние бесплотных сил!

Но Богу — Источнику всякого бытия, угодно было, оставив Ангелов чистыми духами, дух человека сочетать с телом, и вот что произошло! Как чистый луч света, отражаясь в каплях дождевых, или проходя сквозь призму, разлагается на семь радужных цветов, так чистый по себе и простой дух, сочетанный с этим многосоставным организмом, при всей простоте и неизменности своей природы, явился обладающим разнообразием способностей и облеченным множеством потребностей, обращенных к веществу и миру. К простой жизни духа привилась другая жизнь, многосложная, к жизни, обращенной к Богу, жизнь имеющая дело с миром. В то же время и тело жило своею жизнию, давая знать о себе духу, но не завися от него в том, что составляет существо сей жизни. И явился человек в мир, обладатель тройственной жизни: духовной, духовно-телесной, или душевной, и телесной.

Намерение Божие в таком устроении человека было не то, чтоб дух принесть в жертву телу, веществу, миру, но чтоб дух, приемля в себя вещественное чрез тело, все возносил в жертву Богу. Дух, сочетанный с телом, поставлен в великом мире Божием быть жрецом, чтоб не только самому жить в Боге, но и все вещественное ввести чрез себя в общение сей Божественной Жизни. Жизнь в Боге, отрешенная от вещественного, властная над ним, и при сем осталась характеристическою чертою жизнь духа человеческого.

Но привзошли зависть и злоба, запутали неопытную мысль человека ложными понятиями увлекли прелестию вещества, ослепили сердце обманчивыми, хотя блистательными, надеждами и дух пал, из области Божией — в вещественность, в телолюбие и миролюбие. Вместо связи с телом законной он сорастворился с ним сознанием и сочувствием, — и стал из чистого страстным, из отрешенного — погруженным в тварь, из властного — рабом. Жизнь душевно-телесная пришла в беспорядок и поглотила собою духовную, которая стала проявляться только в неотразимом сознании Божества, в требованиях совести и в возникающем по временам томительном недовольстве всем тварным. Богосозерцание, Богодвижность и Богоблаженство исчезли. Дух онемел.

Дух чистый Бога созерцает и от Него приемлет ведение тайн. Но и дух, сочетаемый с телом, и после того, как чрез чувства открыто было ему разнообразие тварей видимого мира, просвещаясь тем же внутренним озарением свыше, должен созерцать в них отражение тех тайн Боговедения и тайн Божествненого миротворения и мироправления, чтоб и при сем многоведении невозмутимо пребывать в том же Богосозерцании едином. Но, падши, он увлечен разнообразием тварей и даже подавлен множеством впечатлений от них, вытесняющих у него самую мысль о Боге. Изучая тварь, он нейдет далее того, что видит в них, — их состава и взаимоотношений, и, не получая озарения свыше, не видит в них ясно отражения Бога и Божественных тайн.

Мир стал для него тусклым зеркалом, в коем ничего не видно, кроме самого его (зеркала). Отчего многоведение заглушает в нем ведение единого, отвращает от него и охлаждает к нему. Такова цена и таков плод научности в падшем.

Дух чистый — Богодвижен. Внутренно приемлет он мановения Божий и соответственно им устрояется и действует. И дух, сочетанный с телом, после того, как введен в соотношение с тварями многими, принял силы действовать на них и сам поставлен в необходимость подлежать их действию, должен так же, не иначе, как приемля Божие мановение, действовать вовне и проводить намерения Божий в порядок течения тварной жизни, не ему подчиняясь, а его по-своему учреждая, чтоб, таким образом, несмотря на внешнюю многообразную деятельность, пребывать в той же единой Богодвижности, очерчиваемой волею Божией. Но, падши, он поглощен внешними отношениями, не ими управляет, а сам ими управляется. Текущий порядок вне и движения в себе самом считает он законом, которому поперечить даже на мысль ему не приходит. Не приемля мановений Божиих, он не видит, чего хощет Бог, не умеет и сам не смеет установиться по намерению Божию, а влечется как влекомый и ведется как ведомый. Вместо единой Богодвижности, качествует в нем разволоченность многим, которое отучает его и охоту у него отбивает действовать по воле Божией.

Такова цена всей разнообразной деятельности падшего в государственной, общественной и семейной жизни.

Дух чистый — Богоблаженствует. Он вкушает Бога и блаженствует в Нем. Но и дух, сочетанный с телом, после того, как открыты ему разнообразные красоты тварей видимого мира, в Боге едином должен иметь свое блаженство, и, созерцая видимые красоты, не на них останавливаться, а сквозь них проникать до красоты Божией и ее вкушать, чтоб, таким образом, при всем множестве обещающих блаженство внешних красот пребывать в едином неизменном Богоблаженстве — от вкушения Бога непосредственно и посредственно. Но, падши, он потерял эту способность Боговкушения, и даже вкус к Божественному, и начал искать наслаждения в тварях вместо того, чтоб чрез них восходить к Богонаслаждению. Нельзя было не заметить, что это не то, и как память о Богоблаженстве осталась в нем, то, руководясь ею, он созидает вокруг себя новый мир, искусственный, и собирает в нем возможные красоты, надеясь заменить сим то, чем помнит, но чего не имеет. Но и это не то. Все эти наслаждения, утехи, искусственные красоты только разжигают жажду, а не дают того, чего ищет дух. Вместо наслаждения единым Богом, которое ублажает, в нем качествует наслаждение многим, которое томит и не дает покоя, и еще более утверждает его в отчуждении от Богонаслаждения. Такова цена всех естественных и искусственных утех падшего.

Я намеренно изобразил вам состояние духа, с телом сочетанного, такое, каковым оно должно быть по намерению Божию, и такое, каким стало оно по падении, чтоб тем подойти к ответу на предложенный вначале вопрос. — Итак, ведайте, кто таков, каким изображен у нас дух чистый и дух, с телом сочетанный, но действующий по намерению Божию, тот имеет Дух; а кто таков, каким изображен у нас падший, тот не имеет Духа. Ибо Божественный Дух затем сошел, затем обитает в Церкви и сообщается всем верующим, чтоб восстановлять падших, возвращать им первобытное совершенство, воссоединять с Богом и утверждать в них жизнь по Боге.

В ком качествует Богосозерцание, кто обладает ведением тайн Божиих чрез непосредственное озарение или чрез посредственное откровение, кто в познании самых видимых тварей не на них одних останавливается, а в них ищет узреть отражение тайн Боговедения, миротворения и мироправления, в том есть жизнь духовная, то? имеет и Духа Святого. Кто же погряз умом своим в тварях и не знает Бога, тот, как бы ни был учен, не живет Духом.

Кто сознает в себе действие мановений Божиих и приобрел навык действовать по указанию воли Божией откровенной и по ней устроять жизнь свою, несмотря на противление тому внутри или трудности и скорби вне, тот живет Духом. Кто же в устроении дел своих не имеет в мысли Бога, тот, какою бы правильностию ни отличались дела его, не имеет Духа.

Кто вкушает блаженство в едином Боге и всем творным наслаждается только потолику, поколику оно не только не мешает, но еще способствует Богонаслаждению, тот живет Духом. Кто же в одних наслаждениях тварями находит вкус и страдает безвкусием к Божественному, тот, какою бы ни обладал утонченностию вкуса, не имеет Духа.

Не распространяюсь более в объяснении подробностей в проявлениях в нас Духа, чтоб не утомить внимания вашего. Потрудитесь сделать это сами. Приложу, однако ж, одно. — Живущие Духом знают, как началась в них жизнь Духа, знают, как Дух Божий, коснувшись их духа, поселил в них недовольство собою и всем, что вокруг, как затем зародилось желание переменить все и устроить жизнь по указанию Духа, как обрадован дух их в самой перемене сей и какое благопоспешение встречал во всех трудах своих по духовной жизни, как начало оживать закоснелое чувство и тепло прилежать к Божественному, как мало-помалу злые навыки отпадали и укоренялись добрые нравы, как вселялась в уме истина за истиною и умножалось Боговедение, как вообще больше и больше входил человек внутрь себя, установился в сердце и стал в себе, чтоб в Боге быть вниманием и ходить непрестанно в присутствии Его не мыслимом только, но и ощущаемом. Эта краткая история духовной жизни в человеке, может быть, есть, более чем другое что, осязательное свидетельство обладания им Духа Божия.

Еще одно слово: духу нашему свойственно жить в Боге. Падши, он отвратился от Бога к твари и в ней стал жить. Приходит Дух Божий, исторгает его из уз тварного и снова устремляет к Богу. Устремление духа к Богу есть молитва. — Итак, действие молитвы в нас есть плод Духа Божия. Есть молитва, есть и Дух Божий. Нет молитвы, нет Духа Божия.

Удостоверившись в обладании Духом, возрадуйтесь, Духоносцы. Но и нам, не видящим в себе явных действий Духа, хотя горько, но отчаиваться не должно. Дух Святой, сошедши, не оставляет земли. Входы к нему открыты. Приступим, и Он приидет и вселится в нас. Только и обманывать себя не должно. Дух человека падший или греху работающий, все же есть дух. Что-то неземное отражает он в себе, хотя определить нельзя, что такое, как разбитое на мелкие части зеркало отражает что-то, но ничего целого. Этих проблесков духа — в уме, делах и чувствах — никак не должно смешивать с жизнию духа. Чтоб сия жизнь целостно проявилась, надобно, чтоб Дух Божий пришел и, как огнь, разварил раздробленные частицы человеческого духа и слил из них целого потаенного в сердце человека (1Пет.3,4) так же, как из раздробленных частиц стекла, вновь разваренных, образуется потом цельное стекло, способное отражать целые вещи. Детелище (мастерская), где сие совершает над нашим духом Дух Божий, есть Святая Церковь со всеми своими учреждениями. Се она пред нами! Покоритесь вседушно ее руководству, и она введет вас туда, где плотские претворяются в «Дух животворящ» по образу Создавшего нас (1Кор.15,45), приемлют обручение (2Кор.1.22), и начинают вкушать радость жизни о Духе Святее (Рим.14,17). В чаянии сего усердно помолимся: Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, прииди и вселися в ны. Аминь.

27 мая 1862 г.