29. В неделю 32-ую по Пятидесятнице (Сетование по поводу слухов, будто, живя среди православных, нельзя спастись)
Недавно слышал я одну очень скорбную весть: будто у нас в деревнях, селах, а то ив городах, мало-мало кому приходит забота о спасении души,— тот собирается к отпадению в раскол, в той мысли, что раскольники лучше живут и, стало, прямее идут ко спасению. А прежде сего не раз приходилось слышать: «Смотри,— говорят,— как хорошо живут молокане и, особенно, хлысты, — трезво, степенно, честно, трудолюбиво, тогда как православные тут же живут не так исправно и подвергаются разным слабостям и порокам». Так что, по этим отзывам, православный означает человека, живущего распущенно, предающегося страстям, страха Божия не имеющего и заботу всякую о спасении потерявшего. Что же это такое у нас вышло?! Весь порядок Божий изменился,— и истина Божия во лжу превратилась! Мы — православные. Истинная вера Божия спасительная есть наша вера. Ею мы закрепляем за собою все великие обетования Божий о Христе Иисусе, Господе нашем. Ради нее нам вверена истина, нам принадлежит благодать; ради нее мы — сыны Отца Небесного, а ради сыновства — наследники всех благ Отчих, на вечное время нам изготовленных. Итак, кто хочет спасаться, к нам иди: ибо у нас все силы, яже к животу и благочестию; а в другом месте — нигде их нет и не найдешь. Что же это сделалось, что бегают пребывания среди православных как дела опасного и указывают на них уже не как на образец подражания?! Хорошо, если это напраслина. Тогда вместе с Апостолами мы будем, хулимы, утешаться. А ежели... Но я совестям вашим оставляю решить, в какой мере справедлив укор, — будто жизнь среди нас, православных, так распущенна и непохвальна. Сам же готов скорее предаться сетованию и вас пригласить к тому: зачем это так есть? Зачем это дело — у нас дошло до того, что нами имя православное, христианское хулится среди отпадших от истины и заблудившихся?!
Так ли сему подобает быть? Припомним, как было в начале. Проповедовали Апостолы святую веру, избранные внимали, обращались, возрождались благодатию Духа Святаго чрез Таинства и, обновившись внутренно — в исходищах (в источниках) жизни, и внешно ходили потом в обновлении жизни, — по новым заповедям, правилам и порядкам. Сие изменение жизни худшей на лучшую, чистую, непорочную, благодатную, святую — было так резко очевидно, что Апостол не усомнился — отличительною чертою христиан поставлять то, что они суть «чада Божия непорочна посреде рода строптива и развращена», являясь, «яко светила в мире» (Флп.2,15). Так что всею совокупностию своею христиане, по ведению святой истины, по чистоте нравов, по взаимной любви, по отчуждению от всякой скверны и порока, в точности исполняли пророчество Исайи,— что во дни Христа Спасителя явлена будет гора Божия, и дом Божий верху горы (Ис.2), - явлена, то есть, высота нравственно-религиозного совершенства,, которую увидят «вcu языцы», восхотят ее и, друг друга поощряя, «скажут: приидите, взыдем на гору Господню и в дом Бога Иаковля и возвестит нам путь и пойдем по нему» (Ис.2,2-3), то есть оставим язычество и худые нравы его, пойдем к христианам, примем закон их непорочный и пойдем по нему. Книга деяний апостольских и свидетельствует, что, когда в Иерусалиме сначала три тысячи обратилось, потом пять, потом еще многое множество, сия община христиан высотою жизни духовной и привлекала, и изумляла, и ужасала всех. После и вне Иерусалима, сущим христианам из язычников пиша, апостол Петр похваляет и воодушевляет их, говоря: «Пред этим вы «волю языческую» творили, ходили «в нечистотах, в похотях... в пьянстве, в козлогласованиях», под чем разумеются пляски, песни, гулянья, театральные кривлянья и прочие непотребства; теперь все сие вы бросили и положили жить по воле Божией, и все, видящие вас, «дивятся», что вы уже не сходитесь «в тоже блуда разлияние» (1Пет.4, 3-4), то есть в ту же распущенную, разгульную, похотливую и бесстрашную жизнь, как бывало прежде и как делают ныне все не обратившиеся еще ко Христу и не вступившие в общество христиан».
Вот что было! «Елика... истинна, елика честна, елика праведна, елика пречиста, елика прелюбезна, елика доброхвальна, аще кая добродетель и аще кая похвала» (Флп.4,8) — вот что было на стороне христиан и что составляло отличительную черту их. Мы, православные,— преемники тех христиан, — единственные преемники, поистине хранящие вверенный им и нам преданный залог спасения мира. Как же теперь смеют говорить нам в лицо: «Это — народ распущенный, бежи от них! Вот такие-то и такие-то — отщепенцы, заблудшие — лучше их!» — «Как смеют?» — так строго следовало бы спросить их. Но, может быть, они укажут между нами на деле много такого, что и нехотя замолчишь.
Что же это такое? Сила Божия ослабела или благодать Божия истощилась? Нет, так нельзя думать. Ибо «Господь Иисус — вчера и днесь Тойже, и во веки» (Евр.13.8). Так что же, истины Божией нет в нас? Она перешла на сторону тех, коих считаем мы отступниками от нее?! О! Да не будет! Выставляющим наши слабости на вид, а чрез них — на позор имя православное, это-то и хочется доказать, что, то есть, «у вас худо живут, стало, — у вас нет истины». А я, напротив, в этой самой распущенности и нашем всестороннем себе послаблении нахожу очевидное и решительное подтверждение того, что истина на нашей стороне, — так, однако ж, что в связи с этим должно поставить непререкаемое обличение нас в крайнем нашем неразумии. Вот как! Истинной православной вере и Церкви принадлежат непременно все обетования Божий. Убеждение в сем преисполняет всю Церковь Божию во всем ее и внутреннем, и внешнем устройстве, и всякий православный — член Церкви Христовой,— живя в ней и ею объемлемый, исполняется тем же убеждением, — как бы дышит сим воздухом. Так сие есть и должно быть. Но тут же начинается и ошибка. Иной не так пользуется сим внутренним удостоверением, — не то построевает на сем основании. «Я — православный, — чувствует он в сердце своем.— Православным принадлежит прощение, очищение, освящение, всыновление, наследие Царства Небесного. Так, и я сын, и в дому Отца моего — все мое». Затем, считая сие дело уже решенным, так слагается в помышлениях своих: «Чего же еще мне себя беспокоить? Зачем трудить? Зачну жить в свое удовольствие» — и живет, как живется, ни в чем себе не отказывая, никаких встречающихся утех мира не чуждаясь и никаким правилам не подчиняясь. Не то ему следовало задумать. Следовало так рассудить: «Вот что мне обетовано! Велико сие, но несомненно есть мое. Буду же всячески блюстись, чтоб сохранить сие наследие, буду жить в дому Отца, дающего мне сие наследие, достойно Отца, чтоб не прогневать Его и не заставить Его своим недостоинством и беспорядочною жизнию разодрать рукописание завещания и лишить меня обетованного наследия». Так следовало подумать и по сему помышлению действовать; а он, в неразумном забвении, — бросается на все похоти сердца своего. И выходит точь-в-точь сын, получивший богатое наследство и проматывающий его.
Но как мотовство сего последнего не отнимает истины и достоинства у наследства, а только обличает неразумие наследника, так распущенность нравов некоторых православных не опровергает истины и достоинства принадлежащих Православию обетовании, а только обличает крайнее неразумие распущенных христиан. Итак, не говорите мне, что поскольку православные худо живут, то нет истины в Православии; не то отсюда следует, а вот что: православным даны и несомненно принадлежат обетования такие великие, что мыслию исчерпать нельзя их обилия и обнять их величия. Следовательно, православные, которые живут слабо, нерадиво, беспечно, поблажая похотям сердца и дурным обычаям мирским, суетным и богопротивным, — и чрез то лишающие себя сих обетованных им благ, обнаруживают такое неразумие, такое ослепление, такую недальнозоркость, что для означения их имени нет на языке человеческом.
Полагаю, что и вы все — и правые, и неправые — согласитесь на сие заключение. И нельзя не согласиться с ним. Одно из двух остается: или себя обличить, или предать на позор истину Православия. Облечем же лучше себя в обличение, да неприкосновенным сохраним светлый лик истины Божией. «Да будет Бог истинен»,— говорит Апостол, — «всяк же человек ложь, якоже есть писано: яко да оправдишися во словесех Твоих и победиши, внегда судити Ти» (Рим.3.4) Обличим себя и поможем горечи сего обличения произвести на сердце наше — все воздействие свое, каким действует Божеское обличение. «Обличу тя, — говорит Господь, — и разжегу тя в чистоту» (Ис.1,25). Огнь обличения да разжжет сердце наше сокрушением и явит его чистым, извергшим всякую нечистоту из себя, как растопленный металл извергает из себя всякую стороннюю примесь. Вы знаете, к чему это ведет. К тому, чтоб сознать свои неисправности, раскаяться в них и положить впредь не подвергаться им. Тогда не обличением себя явим истину Православия, — а так, как являет чистым лик солнца вода чистая и невозмущенная. Аминь.
17 января 1865 года. В г. Владимире, в соборе
