Письмо девятнадцатое.
Наставлеше о молитва Каллиста, патиарха цареградского, и Игнатия, сотаинника его.
Начало жизни по Богу есть ревность и всеусердное тщание жить по спасительным заповедям Христовым; конец же — явление в совершенстве того, что воображе но в нас Божественною благодатию в крещении, или, что тоже, отложивши ветхого че ловека с деяниями и похотьми его, облещися въ нового, духовного, то есть, в Господа Иисуса Христа, как говорит Божественный Павел: чадца моя, имиже паки болезную, дондеже вообразится в вас Христос (Гал. 4, 19). „Когда мы крещаемся, говорит св. Злато уст, тогда душа наша паче солнца сияет, очищаемая Святым Духом. Как сребро чи стое, лежащее против солнечных лучей, и само лучи испускает, не по естеству своему, но по причине осияния его солнцем: так и душа, очищаемая в крещении, принимает лучи от славы Духа, и сама внутренно яв ляется славною. Но, увы! слава cия, неизре ченная и страшная, один или два дня пребывает в нас, а потом мы погашаем ее, наводя бурю житейских попечений и страст ных дел.
„В Божественных ложеснах, то есть, в священной купели, туне принимаем мы совершенную Божественную благодать. Если после того мы скрываем ее под тьмою житейских попечений и страстей; то можем опять восстановить и возочистить ее покаянием и исполнением Божиих заповедей, и узреть ее преестественную светлость. Это бы вает по мере веры каждого и теплоты усердия жить по вере, наипаче же по благоволению Господа Иисуса Христа. Св. Марк гово рит: Христос, совершен Бог сый, совер шенную даровал крестившимся благодать Святого Духа, которая никакого приложения от нас не требует; открывается же она в нас и явною творится по мере исполиения заповедей, пока достигнем в меру возраста исполнения Христова.
„Итак, поелику начало и корень спасительного действия есть то, чтобы жить по заповедям Господа, а наконец и плод, чтоб восстановить дарованную нам исперва крещением совершенную благодать Духа, кото рая в нас есть (ибо нераскаянны дарования Божии), но погребена страстями, и снова от крывается исполнением Божиих заповедей: то подобает нам возревновать об исполнении сих заповедей, чтобы сущее в нас дарование Духа возочистить и узреть яснее. Наперсник Господа, Иоанн, говорит, что соблюдающий заповеди Господни с Господом пребывает, и Господь с ним. Сам же Господь еще полнее это излагает: имеяй заповеди Моя, говорит Он, и соблюдаяй их, той есть любяй Мя; а любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим; и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам. Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет; и Отец Мой возлюбит его, и к нему придем, и обитель у него сотворим (Иоан.14, 21. 23).
„Это точное исполнение спасительных за поведей невозможно для нас без Господа Иисуса Христа, как Сам Он говорит: без Мене не можете творити ничесоже, и как исповедал Апостол, что ни о едином же ином спасение: Он для нас путь, истина и живот. Посему-то славные наставники наши и учи тели, с живущим в них Всесвятым Духом, премудро поучают нас, прежде всякого другого дела, Господу молиться, и от Него без сомнения просить себе милости, и всесвятое и сладчайшее имя Его непрестанно иметь и носить всегда и в сердце, и в уме, и в устах, с ним непрестанно жить, и спать, и бодрствовать, и ходить, и есть, и пить. Ибо как в то время, когда нет в нас такого призывания, стекается на нас все худое и пагубное; так и в то время, когда оно в нас есть, все сопротивное отгоняется, ничто благое не оскудевает, и ничего не бывает, чего не могли бы мы исполнить, как Сам Господь сказал: иже будет во Мне, и Аз в ием, той сотворит плод мног (Иоан. 15, 5).
„Итак, сознавши немощь свою, и все упование свое возложив на Господа, заповеди же возлюбив до готовности скорее положить живот, чем нарушить какую либо из них, все тщание свое обрати на то, чтобы навыкнуть и утвердиться в этом непрестанном призывании спасительного имени Господня, разрушительного для всякого зла, и созидательного для всякого добра. Чтоб успособить этот труд, св. отцы указали особое некое делание, назвав его художеством, и даже художеством художеств. Предложу здесь предивного Никифора естественное художество о входе внутрь сердца путем дыхания, много способствующее к собиранию мыслей.
„Правило его следующее: сядь в уединенном месте и, собрав ум, введи его пу тем дыхания в сердце, и остановившись там внпманием, взывай непрестанно: „Господи, Иисусе Христе Сыне Божий. помилуй мя." Так делай до тех пор, пока к сердцу привьется это призывание и станет непрерывным."
„И все св. отцы так учили. Св. Златоуст учит: „молю вас, братие, никогда не пере ставать исполнять правило молитвы сeй." В другом месте: „должно всякому, ест ли он, пьет ли, сидит ли, служит ли, путем шествует ли, или другое что делает, непре станно вопить: „Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя," да имя Господа Иисуса Христа, сходя в глубину сердечную, сми рит змия пагубного, душу же спасет и ожи вотворит. Пребудь же непрестанно в призывании имени Господа Иисуса, чтобы сердце поглотило Господа Иисуса, и Господь сердце, и стали сии два во едино." И еще: „не отлучайте сердца вашего от Бога, но хра ните в нем всегда память Господа на шего Иисуса Христа, пока имя Господа вод рузится внутрь сердца, и ни о чем другом не помышляйте, как только о том, чтоб возвеличился в вас Христос." Св. Лествечник также учит: „Иисусова па мять да соединится с дыханием твоим." И св. Иcиxий пишет: „если хочешь по крыть стыдом помыслы, и беспрепятственно трезвиться сердцем, молитва ко Господу Иисусу да прилепится к дыханию твоему, и в немного дней увидишь желание свое исполненным.
„Ведомо да будет, что если мы научим ум свой вместе с дыханием сходить в сердце, то заметим также, что, сходя туда, он единичен и наг бывает, держась од ной памяти и призывания Господа нашего Иисуса Христа; напротив, исходя оттуда и простираясь на внешние предметы, и не хо тя разделяется на многие представления и воспоминания. Для сохранения этой-тo простоты и единичности ума и заповедано опыт ными в сем деле отцами, чтобы тот, кто возревновал приоресть навык трезвиться умом в сердце., сидел в безмолвном и несветлом месте, а особенно в начале это го доброго подвига. Ибо видение внешних предметов естественно бывает причиною рассеяния мыслей; когда же безмолвная и темная храмина скрывает от нас внешнее, мысль перестает развлекаться и удобнее со бирается в себя, как говорит Василий великий: „ум, непростираемый чувствами на мир, к себе возвращается."
„Заметь тщательно, что существо этого подвига состоит в единомысленном сердечном, чистом и непарительном призывании с верою Господа нашего Христа, а не в этом одном схождении до сердца путем дыхания и сидении в безмолвном и темном месте. Все это и подобное изобретено отцами не для другого чего, как ради того, что в этом они видели некое пособие в собирании мыслей и возвращении их к себе от обычного парения. От навыка же быть собранным и внимать ceбе рождается уже и навык чисто и непарительно молиться умом в сердце."
„Ведай и то, что все эти приспособительные положения тела предписываются, определяются подробными правилами и считают ся нужными, пока мы не стяжали еще чистой и непарительной в сердце молитвы. Когда же благоволением и благодатию Господа нашего Ииcyca Христа достигнешь сего, тогда, оставив многие и различные делания, с единым Господом пребудешь соединенным паче слова в чистой и непарительной молитве сердечной (не нуждаясь крепко в тех приспособлениях). Редкие, однакож, и едва один из тысячи сподобляются достигнуть в это устроение благодатию Христовою; а чтоб еще дальше пройти и сподобиться ду ховной молитвы и предвкусить тайны будущего века, едва в родех и родех обре тается кто достойным того. Итак, хочешь ли самым делом сподобиться жизни о Хри сте Ииcycе, потщись достигнуть того, чтобы, во всякое время и всякий час и при всяком деле, чисто и непарительпо молиться Гос поду в сердце, чтобы таким образом с возраста младенца возмог ты доспеть в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова. Не забудь при этом, что когда по временам будет приходить тебе самоохотная, чистая молитва, ты ни под каким видом не должен разорять ее своими пра вилами молитвенными. Так учит Филимон: „ночью ли. днем ли. сподобит тебя Господь чистую и непарительную ощутить в себе молитву, оставь тогда правила свои и, сколько есть сил, простирайся прилепляться к Господу Богу и Он просветит сердце твое в делании духовном. Когда же сподобишься неотходного пребывания молит вы в сердце, как говорит Исаак Cиpиaнин, тогда достиг ты конца всех добродетелей и стал жилищем Святого Духа; тогда не перестанет молитва, сидишь ли или ходишь, ешь или пьешь, или другое что делаешь; даже в глубоком сне молитвенные благовония восходить будут из сердца без труда: если и умолкнет она во сие, но внутри тайно всегда священнодействоваться будет, не переставая."
Этим и ограничим наши выписки из Добротолюбия." Во всех почти статьях этой книги говорится об умном предстоянии Господу. Я взял только тех учителей, которые поминают и о телесных при этом приемах, или некотором искусственном приспособлении себя к тому. Об этом и говорят только эти четверо. Bсе они считают полезным и до времени нужным это телесное приспособление, но существо дела полагают не в нем. Все их внимание обращено на то, чтобы дать руководство к успешнейшему навыку в делании умной молитвы, или на самое это умное Господу в сердце предстояние, в котором существо дела. Не чуждо будет смысла их предписаний сказать: как хочешь держи себя, только успевай приобресть это последнее. Мы же предлагаем тебе такие положения тела, какие сами держали, и от которых получили пользу. Есть, однакож, между этими телесными деланиями и такие, которые как бы сростаются с умною молитвою и никогда от нее не отходят. Необходимо вниманием стоять в сердце, необходимо тело все дер жать в бодренном напряжении мышц и вниманию своему не дозволять поддаваться и увлекаться внешними впечатлениями чувств. Эти условия, в какой форме хочешь и мо жешь, в такой и исполняй. Темное и уеди ненное место считается нужным для отстра нения внешних впечатлений: но если ты можешь отвлекать себя от этих впечатлений и среди множества их, оставайся где хочешь. Сидеть на малом стульце, стеснить дыхание, болеть раменами, выею, персями, со ветуется ради того, чтобы поставить в бодрен ное направление тело; но если ты можешь как нибудь иначе это исполнить, или делать это одним внутренним напряжением мышц, делай как находишь удобнее, только не распускай членов тела. Сведением ума в сердце путем дыхания указывается на тот случай, если ты не знаешь, где остановиться вниманием, или где сердце; а если ты и без этого зна ешь, как найти сердце, делай, как знаешь, только установись в сердце. Указывается призывать Господа сими словами: „Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя" но ты можешь и эти слова сокращать и изменять, или заменять другими, даже без слов умно предстоять Господу; ибо не в словах сила, а в настроении ума и сердца. Зная, однакож, это все, не должен ты пре небрегать сказанным положением тела. Вся чески телу надобно же дать какое либо положение; но если опыт показал, что такие и такие положения тела очень пригодны к деланию умной молитвы и ycпеxy в ней, то какая нужда отступать от них, или изобретать новые? Тем более, что, по пpиoбpетении успеха в молитве, они сами собою отстранятся в некоторых чертах, как отнимаются подмостки, когда отстроен бывает дом.
После всех сделанных выписок обсуждениe того, что говорит Сперанский об этом упражнении св. подвижников, не затруднит нас.