Книга: Письма о духовной жизни
Назад: Письмо шестнадцатое.
Дальше: Письмо восемнадцатое.

Письмо семнадцатое.

„Следовало бы нам, пишет св. Григорий Синаит, принявшим духа жизни о Христе Иисусе, чистою в сердце молитвою, херувимски беседовать с Господом; но мы, не разумея величия, чести и славы благода ти возрождения, и не заботясь о том, чтобы возрасти духовно чрез исполнение заповедей, востечь до состояния умного созерцания, предаемся нерадению, чрез что впадаем в страстные навыки, и, таким образом, низ вергаемся в бездну нечувстмя и мрака. Бывает и то, что мы даже мало помним—есть ли Бor; а каковы мы должны быть, как чада Божии по благодати, о том нередко и совсем не знаем. Веруем, но верою недейственною, и, по обновлении духом в крещении, не перестаем жить плотски. Если иногда, покаявшись, и начинаем исполнять заповеди, то исполняем их только внешно, а не духовно, и до того отвыкаем от духовной жизни, что проявления ее в других кажутся нам неправостями и заблуждениями. Так до самой смерти пребываем мы мертвыми духом, живя и действуя не о Христе, и не соответствуя тому определению, что рожденное от Духа должно быть духовно.
„Между тем, принятое нами о Христе Иисусе во святом крещении не истребляется, а только зарывается, как некое сокровище в землю. И благоразумие и благодарность требуют позаботиться о том, чтобы открыть его и привесть в явность. К этому ведут следующие способы: во первых дар этот откры вается многотрудным исполнением запо ведей, так что поколику исполняем заповеди, потолику дар сей обнаруживает свою светлость и свой блеск; во вторых, прихо дит он в явление и раскрывается непрестанным призыванием Господа Иисуса. или, что тоже, непрестанною памятию о Боге. И первое средство могущественно, но второе могущественнее, так что и первое от него получает, полную свою силу. Посему, если искренно хотим раскрыть сокрытое в нас семя благодатное, то поспешим скорее на выкнуть сему последнему сердечному упражнению, и иметь всегда в сердце это одно де ло молитвы, безвидно и невоображенно. пока оно согреет сердце наше и распалитъ его до неизреченной любви ко Господу."
„Действие этой молитвы в сердце бывает двояким образом: иногда ум предваряет, прилепляясь к Господу в сердце непрестан ною памятию; иногда действие молитвы, само подвигшись предварительно огнем веселия, привлекает ум в сердце и привязывает его к призыванпо Господа Иисуса и благо говейному Ему предстоянию" (Первая молитва есть трудовая, вторая самодвижная). В первом случае действие молитвы начинает открываться, по умалении страстей исполнением заповедей, теплотою сердечною, вследствиe усиленного призывания Господа Иисуса; во втором Дух привлекает ум к сердцу и водружает его там в глубине, удерживая от обычного скитания. И тогда он не бывает уже как пленник, отво димый из Иерусалима к ассириянам, а, напротив, совершает переселение из Ва вилона в Сион, взывая с Пророком: Тебе, подобает песнь Боже в Сионе, и Тебе воз дастся молитва во Иерусалиме. От этих двух видов молитвы и ум бывает то деятельным, то созерцательным; деянием он, с помощию Божиею, побеждает страсти, а созерцанием Бога зрит, сколько это до ступно человеку.
„Деятельная умно-сердечная молитва совершается так: сядь на седалище в одну пядь, низведи ум свой из головы в серд це, и придержи его в нем; потом болез ненно преклонившись, и боля персями, ра менами и выею (от напряжения мышц), взывай умно-сердечно: „Господи, Ииcyce Хри сте, помилуй мя!" Удерживай при этом и дыхание, не дерзостно дыши, потому что это может развевать мысли. Если увидишь, что возникают помыслы, не внимай им, хотя бы они были простые и добрые, а не только суетные и нечистые. Держа дыхание сколько тебе возможно, заключая ум в сердце и призывая Господа Иисуса часто и терпели во, ты скоро сокрушишь и истребишь их, поражая невидимо Божественным именем. Св. Лествичник говорит: Иисусовым именем бей ратников: крепче этого орудия нет другого ни на небе, ни на земле."
„Когда в таком труде изнеможет ум, возболезнуют тело и сердце от напряженного водружения частого призывания Господа Иисуса, так что это делание перестанет со гревать и возвеселять, чем поддерживается ycepдиe и терпение подвижников в этом труде: тогда встань и пой, один или с учеником твоим, или упражняйся в размышлении о каком либо месте Писания, или в памяти о смерти, или займись чтением, или рукоделием, или другим чем, чтоб потрудить тело свое."
Это писано для безмолвиника. Другим следует сказать, применительно к сему, так: тогда встань и берись за обычные дела свои со страхом Божиим и вниманием к себе, не пропуская, однакож, обычных при этом духовных упражнений—чтением и размышлением.
„Когда возьмешься за это дело, тогда тебе, прилично читать только такие книги, в которых излагается учение о внутренней жиз ни, о трезвении и молитве, именно: Лествицу, слова Исаака Сирианина, аскетические писания Максима исповедника Симеона Нового Богослова, Исихия, Филофея Синайского и другие подобные писания. Писания иного ро да все оставь до времени, не ради того, чтоб они были не хороши, а ради того, что тe6е не благовременно ими заниматься, при настоящем твоем настроении и стремлении: они могут отводить ум твой от молитвы. Читай не много, но с углублением и усвоением. Этим ум, укрепясь, исполняется силою трезвенно и бодренно молиться. Мно гочтение (и тем паче чтение посторонних книг) расслабляет и омрачает ум, и делает его бессильным и рассеянным в молитве. „Что касается до дел твоих, то внемли себе и поминутно назирай за намерениями и целями твоими, точно определяя, куда они клонятся, —Бога ли ради, и самого добра, и душевного спасения делаешь ты все, что де лаешь, чтоб не быть тебе окрадену без ведома, и не оказаться по виду только богоугодником в душе же человекоугодником. Враг покушается окрасть всякое дело, чтоб оно было не по Богу совершаемо. Но пусть он неослабно ратует и бесстыдно наступает,—ты держи искреннее намерение богоугождения твердым и неизменным, и не будешь окраден. Хоть иногда мысль неволь но и попарит к иным целям, при ослаблении внимания,—это извиняется и прощается ради того единого главного намерения и стремления сердца, которое зрит Всемогущий.
„Надобно знать, что верный признак доб роты подвига и вместе условие преуспеяния чрез него есть приболезненность. Неболезненно шествующий не получит плода. Болезнь сердечная и телесный труд приводят в явление дар Духа Святого, подаемый всякому верующему во св. крещении, который нашим нерадением об исполнении заповедей погребается в страстях, по неизре ченной же милости Божией опять воскрешает ся в покаянии. Не отступай же от трудов из-за болезненности их, чтоб не быть тебе осуждену за безплодие и не услышать: возьмите от него талант. Всякий подвиг, телесный или душевный, не сопровождаемый болезненностью и не требующий труда, не приносит плода: царстие Божие нудится, и нуждницы восхищают е (Матф. 11, 12). Мноrиe много лет неболезненно трудились и трудятся, но ради безболезненности этой были и суть чужды чистоты, и непричастны Духа Святого, как отвергшие лютость болезней. В небрежении и расслаблении делающие -трудятся будто и много, но никакого не пожинают плода, по причине безболезненности. Если, по Пророку, не сокрушатся чресла наши, изнемогши от постных трудов, и если мы не водрузим в сердце болезненных чувств сокрушения, и не возболезнуем, как рождающая, то не возможем родить дух спасения на земле сердца нашего.
„Самые слова молитвы иногда все говоридн: „Господи, Ииcyсe Христе, Сыне Бoжий, помилуй мя!"—иногда половину: „Ииcyсe, Сыне Божий, помилуй мя!" Последнее удобнее начинающему, по причине младенчества ума его. Говори их или в уме только, или и звуком голоса.
„Ума никто удержать не может, если не Дух. Поползнувшись в падении, ум уда лился от Бога, и водится всюду, как пленник. Не может он опять установиться, если не покорится Богу, и если, соединив шись с Ним опять, не будет Им удерживаем в молитве. Когда придет действие молитвы, тогда оно удержит его у себя с веселием, и не попустит ему быть пленяему в расхищение.
Когда нападают помыслы и отвлекают от молитвы, сам своим оружием не бо рись с ними; но, вместо всякого оружия, призывай Господа Иисуса, часто и терпели во,—и отбегут. Не терпя теплоты сердеч ной, от молитвы исходящей, они, как огнем палимые, разбегутся. Бог наш есть огнь, поядаяй злобу. Скорый на помощь, Он тотчас сотворит отмщение усердно вопиющим к Нему день и ночь. Если недоста точно будет одного этого внутреннего взыскания, встань и, подражая Моисею, воз двигни руки и очи твои на небо,—и Бог по разит врагов твоих.
Это действие призывания Бога на помыслы изображено Иоанном Коловом в следующем сравнении: „Я, говорит он, подобен человеку, который сидит под большим деревом, и видит, что к нему прибли жается множество зверей и змей. Если он не может стоять против них, влезает на дерево, и спасается. Так и я: сижу в своей келье, и вижу злые помыслы, восстающие на меня; когда у меня не достает сил против них, прибегаю к Богу посредством молит вы, и спасаюсь от врага."
,Не оставляй и молитвословия. В отношении к нему не все одинаково действуют: иные держат большое молитвенное правило, иные совсем оставляют молитвенник, мо лясь Господу одною умною молитвой. Ты же избери средину: не набирай много молитв, ибо отсюда—смущение, но и вовсе не остав ляй их, на случай немощи и расслабления. Если видишь, что молитва действует в тебе и не перестает сама двигаться в сердце твоем, не оставляй ее и не берись за молитвенник. Это значило бы, оставив Бога внутрь, выйти оттуда, и извне простирать к Нему беседу. Тем, которые еще не имеют действия молитвы, надо много молитвословить, и даже без меры, чтоб непрестанно быть в этом многомолитвии и рaзнoмoлитвии, по ка от какого приболезненного труда молитвенного разогреется сердце и начнется в нем действие молитвы. Кто же вкусит, наконец, этой благодати, тому надобно молитвословить в меру, а больше пребывать в умной молитве, как заповедали отцы. В случае расслабления, надо молитвословить, или прочитывать отеческие писания. Употребление весел излишне, когда ветр надул паруса: они нужны тогда, когда падет ветр и ладья остановится."
„Великое орудие имеет на врагов тот, кто в молитве держит плачъ сокрушенный, чтоб не впасть в самомнение от радости, подаваемой молитвою. Хранящий эту радосто-печаль избегнет всякого вреда. Настоящая не прелестная молитва та, в которой тепло та, с молитвою Иисусовой, влагает огнь в землю сердца нашего и попаляет страсти, как терние. Она веселием и миром осеняет душу, и приходит не от десныя или шуия страны, ни даже свыше, но прозябает в сердце, как источник воды от животворящего Духа. Эту одну вовлюби и возревнуй стяжать в сердце твоем, храни ум всегда немечтательиым. С нею не бойся ничего, ибо Тот, Кто сказал: дерзайте: Аз есмь, не бойтеся,—Сам с нами. Кто, настроившись так, живет праведно и непорочно, чужд человекоугодия и высокомеpия, тот устоит и не потерпит никакого вреда, хотя бы весь бесовский полк поднялся против него и навел на него бесчисленные искушения."
Дело молитвы, как видите, преподобным Григорием разъяснено подробнее в некоторых частях. Но что касается до положения при сем тела, им ничего особенного не прибавлено. Перехожу теперь к следующему учителю, именно, Никифору монаху. Его учените о молитве излагается в статье—о трезвении и хранении сердца.
Назад: Письмо шестнадцатое.
Дальше: Письмо восемнадцатое.