О милостыне, — что она сеятва, и что чем больше кто посевает ее, тем больше пожнет.
«Сеяй скудостию, скудостию и пожнет: а сеяй о благословении, о благословении и пожнет» (2Кор.9,6). Так говорит св. Апостол о милостыне, сравнением ее с сеянием желая расположить нас к щедродательности охотной и такой обильной, чтоб о каждом из нас можно было сказать словами псалма о праведнике: «расточи, даде убогим» (2Кор.9,9).
Не много выше сих слов Апостол писал Коринфянам: «о службе ко святым»,—т.е. о подаянии в пособие бедствующим Христианам, излишне писать вам; ибо я знаю «усердие ваше» (2Кор.9, 1-2). То же и ко всем можно сказать; об обязанности помогать бедным—нечего и говорить. Ее все сознают, и каждый в себе самом носит ходатая за бедных, в сродном нам сострадании к бедствующим. И бедные знают об этом долге всех и этой потребности сердца; почему и обращаются смело ко всем, в уверенности, что имеющие достаток не откажутся помочь им от избытков своих.
Чего же часто недостает? — Недостает часто добрых расположений, какими должно быть окружено и ограждено милостынеподаяние. Подают, но не столько, сколько бы должно; подают, но иногда не совсем охотно, с сжатым сердцем, будто от скорби и нужды, подают, т.е., не щедро и не радушно. От чего же это сокращается рука и сжимается сердце? — От неправых помышлений, какие сбивают с правого пути сердце наше в минуту милостынеподаяния. В ту минуту, когда просят милостыню, сердце устремляется на подаяние и тут же предначертывает меру и способ благотворения. Но в то же время приходит и враг, всевает недобрые мысли и расстраивает все дело, так что не каждый подает, якоже имать производение сердцем. — У себя много нужд, и пойдет ли в прок милостыня, внушает враг. Мы верим, и милостыня подается уже скудная, —и та не с охотою.
Чтоб направить на должное наше сердце и дать нам силу предотвращать нападения недобрых мыслей при милостыне, Апостол убеждает нас смотреть на милостыню не иначе, как на сеяние: ибо как сеющий щедро и охотно разбрасывает семена; так щедро и охотно будем и мы подавать милостыню, если уверимся, что, подавая ее, мы не что другое делаем, как сеем.
Сеющий тратя семена на сеятву, никак не думает, что тем истощает себя, подрывает свой достаток и лишает себя возможности удовлетворять своим нуждам. Напротив, сея, чает обогатиться, расширить свои способы и пресечь нужды. Так — сей милостыню, не давая входа мысли, что, выпуская монету из рук или отдавая вещь, ты лишаешь себя чего. Ты не тратишь, а приобретаешь,—не умаляешь, а умножаешь,—не даешь, а получаешь.
Сеющему, когда он бросает семена в землю, и на мысль не приходит, что он бросает их даром, ни к чему, не в прок, Напротив, уверен, что земля не только сохранить вверенные ей семена, но и принесет от них плод во 100,60 или 30. Так— щедро сей милостыню, веруя, что руки бедных суть самые верные хранители твоих избытков и самые тучные и усыренные почвы, на которых малая сеятва, благотворения твоего принесет обильный плод во время свое.
Сеющий, сколько бы ни сеял, не скорбит и не тужит; напротив, чем более засеет, тем бывает благонадежнее и веселее: так—тем больше веселись и радуйся и ты, чем обильнее твое милостынеподаяние и чем шире круг твоего благотворения. Никогда Мздовоздаятель изведет тебя на удобренное, засеянное и оплодотворенное благотворительностию поле жизни твоей и возвеселит сердце твое показанием умноженного жита правды твоей!
Конечно, трудно нам сродниться с мыслию, и тем паче дойти до сердечного убеждения, что в подаянии милостыни, мы, иждивая, умножаем и, тратя, приобретаем; но оно так есть, если не всегда в отношении к временному, то всегда в отношении к вечному. Господь, снисходя немощи нашей, неоднократно являл сие самым делом в жизни разных благотворителей. Припомните житие св. праведного Филарета милостивого. Как усердно, щедро и с каким терпением он сеял милостыню! И какой обильный принесла плод сеятва его, когда внука его Мария сделалась супругою царя. Над ним точно еще здесь сбылись слова Апостола: «сеяй о благословении, о благословении и пожнет». Вот и еще пример! Некто Климент отрок щедро раздавал хлебы нуждающимся, не смотря на небогатые средства воспитательницы своей,—и никогда чистая пшеничная мука не истощалась в доме ее. Обитель св. Феодосия Палестинского во время голода и засухи питала всех окрестных жителей и всех приходивших, а житницы всегда оказывались полными, даже в то время, как в них не чаяли найти и зерна. Что размножило горсть муки и чванец елея у вдовы, принявшей Пророка Илию?—Ее милостивость. Отчего не истощались, а росли способы у Авраама, Иова, Товии? Оттого, что они были благоподатливы. Отчего и ныне есть роды, кои с незапамятных времен не прекращаются и живут в довольству передавая его из поколения в поколение? — Оттого, что они не живут для одних себя, а считают долгом своим всегда делить избытки свои со всеми нуждающимися. Так сие и быть должно. Ибо только благоподатливые попадают на пути Промысла Божия, который, одних ущедряя, а других оставляя в скудости, хочет, чтоб избыток одних вознаграждал лишение других, «яко да будет равенство», как учит Апостол (2.Кор. 8, 14).
Но эти плоды милостыни во времени не всегда являет Господь, и прилепляться к ним упованием не следует; ибо «аще в животе сем точию уповающе есмы во Христа, окаяннейши всех человек есмы» (1Кор.15,19), учит Апостол. Что же касается до будущего, то нет надежнее способа уготовить себе покойную обитель на небе, как милостыня. Сей здесь, и непременно пожнешь там. «Сотворите себе други от мамоны неправды, да, егда оскудеете, приимут вы в вечные кровы» (Лук.16,9), говорит Господь, т.е. когда будете подавать милостыню, несомненно найдете себе «вечные кровы». И сие соотношение временного с вечным в милостыне так быстро и непосредственно, что всякое милостивое деяние тотчас отзывается в устроении вечного порядка вещей.—Так некто Петр хлебник, жестокосердный, никогда не давал милостыни. В один день кто-то из бедных очень докучал ему. Желая избавиться от докучания, он с неудовольствием бросил ему хлеб,—и в ту же ночь видит сон; будто стоит он на суде, где взвешивали его дела; на одной чаше весов были все его неправые дела, а на другой—один только хлеб, который тянул, но не мог перетянуть груза грехов Петровых.—И был к нему голос: ступай Петр и через руки бедных побольше перешли сюда хлебов, чтоб они сильны были перетянуть все худые дела твои.— Видите, как скоро отозвалось на небе дело хлебника? — Другой подобный случай был в Александрии. Жил там один милостынетворец. Имел он знакомого,—богатого, но неподатливого на прошения бедных,—и очень жалел о нем. И вот что умыслил, чтобы сделать и его причастником благословений, приносимых благотворением. Приходит к нему и говорит: продаются, по случаю, драгоценные вещи очень дешево. Купил бы, да денег нет. Дай мне взаймы, и я куплю. Когда куплю, покажу тебе, и если понравится тебе, возьмешь их себе, а если не понравится, я себе возьму, а тебе деньги уплачу. Тот с радостью согласился и дал денег большое количество. Подучив деньги, милостынетворец начал их иждивать на бедных, собрал больных, увечных, сирот и всех успокоивал. Прошло несколько времени, приятель его начал спрашивать о покупке. Тот, раза два—три отговорившись, что еще не все уладил по покупке, или не перенес к себе вещей, или не разложил их,—наконец говорит: иди,—покажу тебе, и привел его в свое заведение. Водит его по комнатам разных призреваемых, и именует их драгоценными камнями: вот маргари ты, вот изумруды, вот яхонты,—и проч. Когда все осмотрели, обращается он к скупому приятелю своему и говорит: ну, что нравятся ли? Тот, в досаде и смущении, слова не хотел и даже не мог выговорить. — Что же серчать и досадовать, говорит ему милостивец? не сказал ли я тебе, что если не понравятся тебе драгоценности, я возьму их себе, а тебе отдам деньги.—Вот тебе расписка! Только и ты дай мне расписку, что уступаешь мне все, что уготовал было тебе Господь, если бы ты взял это на себя. Тот охотно взял расписку и дал свою, чтоб только сохранить деньги,—и поспешил домой.—Ночью видит он сон: водят его по небесным обителям и говорят! Это обитель того-то, это того-то; ввели, наконец, в одну такую светлую и пресветлую, что и выйти ему оттуда не хотелось. Кто-то сказал: это обитель того-то, называя его самого по имени. Слыша сие, он забыл себя от радости. Но тотчас послышался другой голос: нет, теперь это не его. Он продал сию обитель такому-то, называя милостынедавца.—Вот и расписка; а этот не стоит и того, чтобы смотреть на нее. Гоните его вон.—Пришли слуги и выгнали.— Проснувшись, он тотчас послал за своим приятелем милостивцем, рассказал ему все и, удостоверившись от него, что Господь снова возвратит ему показанную обитель, уничтожил расписку и предался благотворению вместе с вразумившим его. Видите, как скоро дела благотворения или неблаготворения отзываются на небе, именно в порядке вечного устроения нашей участи.
Потому это так, что милостыня есть самая большая добродетель, самая ценная у Бога и близкая к престолу Его.—Св. Григорий Богослов, перечисляя много добродетелей и высоко оценив каждую, прибавляет, что выше всех их есть любовь, а из дел любви выше всех деятельное сострадание и помощь нуждающимся. Почему и в описании страшного суда Господь поминает только об исполнении или неисполнении сей одной добродетели, не ради того, чтобы другие не имели никакой цены, но ради того, что как скоро она есть, то и все другие есть, и как скоро нет ее, то трудно иметь место в сердце и другим добродетелям. Она царица всех, истинная наместница и представительница Божества на земле.— И потому еще так скоро отзывается на небе всякое благотворение, что Господь благоволит усвоять себе всякую милостыню, так как бы она шла прямо в Его руки. «Понеже, говорит, сотвористе единому сих братий Моих меньших, т.е. бедных, Мне сотвористе» (Мф.25,40). Ты голодного напитал, а Господь говорит, что это ты Его Самого напитал; ты нагого одел, а Господь говорит, что это ты Его Самого одел; ты больного посетил, а Господь говорит, что это ты Его посетил; и всякое благотворение нуждающимся Господь считает благотворением Себе Самому. Так удостоверяет Он словом Своим Божественным, — и так объявит пред целым светом на суде Своем! Но неоднократно являл Он сие и здесь верным Своим,—как, например:—юноше, который видел Спасителя из-за плеч бедного принимающим подаваемую милостыню, или тому добротворцу, который, встретив на пути бедного, трясшегося от холода, отдал ему верхнюю одежду свою, которую потом Господь показал на Себе светлою и блестящею.— Да оживится сим усердие ваше милостынетворцы! Та же рука, которая приемлет, и воздавать будет. Но это такая рука, которая не может оказаться скудною в воздаянии, если только ваши руки не будут скудны в раздаянии. «Иду уготовать место вам», сказал Господь (Ин.14,2). Щедрее полагайте Ему в руки, из чего уготовать,—и чем щедрее будете полагать, тем светлее, пространнее и украшеннее будет обитель ваша.
Всем сказанным я хотел приблизить к вам мысль, что подавая милостыню, мы сеем;—урок же отсюда вы извлечете сами себе. Сейте щедро, чтоб щедрую собрать и жатву; ибо если будете сеять скудно, скудную соберете и жатву. Господь да поможет всем нам так настроиться сердцем и так расположиться делами, чтоб не мимо шли нас великие обетования Божии, данные щедрым и охотным милостынедавцам,— и в сем веке, и тем паче в будущем. Аминь.
22 сентября 1863 г.
