Входим в последний отдел евангельских сказаний, говорящих о последних событиях действования Господа Спасителя по воплощенному домостроительству во время пребывания Его в Иерусалиме, Иудее и за Иорданом в последнее свое полугодие.

Тут встречаем три группы сказаний и событий: первая определяет пребывание Господа на празднике кущей и обновления храма в Иерусалиме; вторая – пребывание Его за Иорданом; третья – последние дни Господа на земле.

На такое распределение указывают самые сказания.

Евангелисты Матфей и Марк, сказав, что Господь пошел из Галилеи в Иерусалим Заиорданскою страною, сказывают потом о некоторых событиях, бывших пред движением Господа в Иерусалим, как указывалось уже; после же них говорят и о движении Господа в Иерусалим на страдания. К ним, окончив сказание о девятом хождении Господа по Галилее, присоединяется и евангелист Лука, говоря согласно с ними и о событиях пред движением Господа в Иерусалим, и самом сем движении, и последовавших за тем страданиях Его и смерти.

Таким образом, очевидно, что движению Господа в Иерусалим на страдания предшествовал ряд событий. Но где и когда они происходили?

Читая евангелистов Матфея и Марка, можно подумать, что события сии совершены Господом мимоходом при переходе Его из Галилеи во Иудею Заиорданскою страною. Но, взяв во внимание и сказания евангелиста Иоанна, должны будем подумать об этом несколько иначе. Святой Иоанн говорит, что за Иордан Господь перешел из Иерусалима с праздника обновления храма, по случаю крайнего раздражения против Него Иудеев, и здесь учил и исцелял, всегда окруженный множеством народа, благоговевшего к Нему еще со времени свидетельства о Нем Иоанна Крестителя. Потом, побыв здесь известное время, направился Он к Иерусалиму, по случаю смерти Лазаря. Это движение к Иерусалиму было то же, что и движение первых трех евангелистов, именно: движение на страдания и смерть. Как у сих евангелистов с движением Господа в Иерусалим тесно связывается сказание о событиях, предшествовавших ему, то надо положить, что они совершены Господом за Иорданом, в промежуток времени от перехода Его за Иордан из Иерусалима с праздника обновления храма до движения Его к Иерусалиму по поводу смерти Лазаря, а не мимоходом при переходе Его из Галилеи в Иудею, и служат указанием на деле сказанного евангелистом Иоанном, что Господь за Иорданом учил и исцелял.

Имеем, таким образом, две группы событий: события заиорданские и события последних дней Господа на земле; ибо движение Господа в Иерусалим было началом сих дней. Что было прежде перехода Господа из Иерусалима за Иордан, составит третью группу, – именно события на празднике обновления и кущей.

Остается нам приложить только ко всему сему начало. Начало сему полагает евангелист Иоанн речами братьев ко Господу. Господь отвечал им: не пойду с вами. А потом пошел один и тайно. Сюда удобно прилагаются слова евангелистов Матфея и Марка: пошел Господь во Иудею Заиорданскою страною. И прошел Он сею страною, нигде не останавливаясь, пока достиг Иерусалима, и явился в храме в преполовение праздника кущей.

Так распределяются все сказания последнего отделения евангельских сказаний.

Все события на сих праздниках так связаны в сказании святого Иоанна, что будто текли непрерывно. Был Господь в преполовение праздника в храме и учил; был в последний день праздника и тоже учил; был на другой день после сего, помиловал грешницу и тоже учил. От сего учения Иудеи до того раздражились, что хотели побить Его камнями, но Он прошел посреди них незаметно для них и удалился.

Далее говорит святой Иоанн: проходя мимо, увидел Господь слепорожденного и исцелил его. За сим последовало расследование сего чуда фарисеями и беседа Господа о пастырстве и овцах.

Настал праздник обновления, на котором Господь учительное слово Свое начал опять речью об овцах и, продолжая ее, опять раздражил Иудеев до того, что они восстали на Него. Это заставило Господа удалиться за Иордан.

Так, сказание идет непрерывно. Непрерывно ли шли и события? Этого нельзя сказать; потому что между праздниками кущей и обновления лежат два месяца. Были, конечно, в эти дни и другие события, но Святому Духу не благоугодно было внушить святому Иоанну, дополнявшему в своем Евангелии сказания других евангелистов, передать их нам, как вначале не внушил ему Он передать нам все, что было в первую Пасху в Иерусалиме и в Иудее, хотя там протекло около двух третей года.

Можем мы, кажется с достоверностию, определить только промежуток между событиями на празднике кущей и между событиями на празднике обновления. К празднику кущей сказание обязывает нас отнести, что было в преполовение праздника, что в последний его день и что нараньи его, когда Господь, угрожаемый побитием камней, удалился. К празднику обновления должно отнести исцеление слепорожденного.

Основываем это на том, что беседа Господа, соединенная неразрывно с исцелением слепорожденного, продолжается и на празднике обновления. Очевидно, что это исцеление имело место пред самым праздником обновления.

Промежуток, таким образом, указывается между удалением Господа из храма и, вероятно, из Иерусалима и исцелением слепорожденного. В таком случае словам: проходя мимо надлежит дать общее значение: "однажды" или "некогда проходя мимо", – того места, где сидел слепорожденный; некогда, а не в тот день, как удалился из храма.

Указывая, однако ж, такой промежуток, никак не можем допустить, чтоб позволительно было наполнять его какими-либо событиями из сказаний других евангелистов, и именно из последнего отделения евангелиста Луки, в коем содержится описание девятого хождения Господа по Галилее. К этому нет повода и никакого не имеется указания на то, какие события можно бы сюда вставить.

Почему к сему пребыванию относятся события, стоящие у первых трех евангелистов пред движением Господа в Иерусалим на страдания, о сем была уже речь. Течение же событий одного за другим указывается определенно самими сказаниями. Тут имели место: ответ на вопрос фарисеев о разводе; совет о безбрачии; благословение детей; совет богатому юноше все раздать и последовать за Господом; обетования все оставившим ради Господа ученикам; притча о делателях в винограднике. – Затем следует сказание о движении Господа в Иерусалим, коим начались последние дни Господа.

Сам Господь внушает, что с первым шагом Его к Иерусалиму в это время начались последние дни Его: ибо как только направился Он по сему пути, стал говорить: се, восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет и прочее. Но первые имевшие здесь место события были только предначатием последних дней; самые же последние дни начались со времени торжественного входа Господня в Иерусалим.

События, имевшие место в сии последние дни, сказываются всеми четырьмя евангелистами, и последование их одних за другими определяется где свойствами самих событий, где указаниями сказаний, где тем и другим вместе.

До торжественного входа Господня в Иерусалим текли они в таком порядке.

В конце пребывания за Иорданом, узнает Господь о смерти Лазаря и решает идти воскресить его. В самом начале сего движения Он снова возвестил Апостолам о предстоявших Ему страданиях и дал затем сынам Зеведеевым и матери их ответ на выраженные ими желания, и всем Апостолам урок по сему поводу.

На пути по переходе Иордана стоял Иерихон, чрез который надлежало проходить. При входе в сей город и выходе из него Господом совершены исцеления слепых. Сказания о сих исцелениях таковы: евангелист Лука сказывает об исцелении одного слепца при входе в Иерихон; евангелист Марк – об исцелении тоже одного при выходе из него, с поминанием и имени исцеленного; евангелист Матфей – об исцелении двух при выходе из города. То, что исцеления были при входе и выходе, не должно изумлять, когда известно, как при появлении Господа устремлялся к Нему народ со своими немощами и немощными, ища лишь прикоснуться к Нему, и что все, которые с верою прикасались, исцелялись. То же, что при выходе евангелист Матфей говорит о двух исцеленных слепых, а евангелист Марк об одном, объясняется так же, как и то, что евангелист Матфей говорит о двух бесных Гадаринских, когда другие евангелисты говорят об одном, – именно тем, что один из них был общеизвестен, почему и имя его сохранилось. Он один преимущественно и оставался во внимании и памяти у всех; его и выставляет святой Марк. Можно притом сказать, что при многочисленности исцелений внимание не строго останавливалось на числе исцеленных недужных того или другого рода.

В самом Иерихоне Господь, вниманием к Закхею, расположил его исправить свои неисправности с достойною всякого подражания ревностию; потом в притче о мнасах изобразил судьбы Своего Царствия и призванных сынов Царствия сего; и затем направился в дальнейший путь.

Пришли в Вифанию. Господь воскресил здесь четверодневного Лазаря. Поразительное впечатление от сего чуда заставило заботливые о спасении народа власти Иудейские произнести смертный приговор Спасителю мира. Это понудило Господа удалиться на время в пределы Ефраима. За шесть дней до Пасхи возвратился Он оттуда опять в Вифанию, где преданные Ему лица устроили для Него вечерю, на которой Мария помазала Его драгоценным миром, возбудив тем в душах, не разумевших сего действия, неодобренное Господом негодование.

Самые последние дни Господа начались днем торжественного Его входа в Иерусалим. Тут сказания идут день за днем и определенно установляют течение событий в них. Остается только перечислить их.

Торжественный вход в Иерусалим, бывший на другой день после вечери, данной Господу в Вифании, ознаменован не только ликованием народа, но и гласом свыше, по поводу которого Господь в пространной речи истолковывал дело Своего воплощенного домостроительства.

Движение к городу в сей день началось рано. Приближаясь к горе Елеонской, Господь послал в видное впереди селение, стоявшее у подошвы Елеона, привесть оттуда по Его указанию ослицу с осленком, и когда привели, сел на осленка и продолжал шествие. Народ, сопровождавший Его, пришел в необыкновенное возбуждение: на пути Господа постилали одежды и ветви древесные и взывали: Благословен грядый! Услышали о движении Господа собравшиеся на праздник в Иерусалим, вышли навстречу Ему и в свою очередь постилали одежды по пути и древесные ветви. Все взывали: Осанна! Благословен грядый! А Господь слезы проливал об участи города и народа.

Вступив в город, потрясенный необыкновенным сим событием, Господь направился в храм, очистил его от торжников, совершил многие исцеления, принял похвалу от детей и, когда Еллины просили видеть Его, воззванием: ныне прославился Сын Человеческий, привлек свидетельство о Себе свыше и ко всем сказал слово о силе Своего воплощенного домостроительства.

На ночь возвратился Господь в Вифанию.

На другой день, по торжественном входе в Иерусалим, – в чистый Понедельник – Господь опять пошел в храм; на пути изрек символическое проклятие смоковницы, а к ученикам – слово о силе веры, когда они изъявили свое изумление о действии проклятия; в храме – снова очистил его от торжников. Вероятно, сии торжники после вчерашнего их изгнания опять расположились на своих местах, потому что им не воспрещали того церковные власти; Господь же Иисус был для них стороннее лицо. Он действовал на совесть, которую они привыкли уже успокоивать относительно своего, неблагоговеинство к дому Божию обличающего, действования.

Вечером Господь опять отошел в Вифанию. Конечно, и в сей день немало говорено и сделано. Но Господу неблагоугодно было, чтоб то сообщено было нам.

На третий день – в чистый Вторник – при шествии из Вифании в Иерусалим, ученики, увидев смоковницу иссохшую, снова изъявили свое изумление и снова слышали слово Господа о силе веры. И в прошлый день – и изумление учениками было изъявлено, и слово Господа о силе веры изречено. Ныне то и другое повторяется. Изумление учеников ныне было возбуждено степенью иссохнутия – до корня. И вчера были очевидны признаки засохнутия, но то было начало, теперь же она вся иссохла до корня. И слово Господа о силе веры более определенно указывает свойства такой веры.

Затем в продолжение сего дня ведены были Господом многие беседы в храме со властями церковными, книжниками, фарисеями и саддукеями, и вне его на горе Елеонской с учениками.

В храме сначала Господь дал ответ вопрошавшим Его, какою властию Он действует.

Затем начал Он вразумлять церковные власти притчами; и изрек притчи: о двух сынах, из которых, на приглашение отца идти работать в винограднике, один отвечал: не хочу, а потом пошел; а другой: иду, и не пошел; о виноградарях, избивших сначала слуг владельца винограда, а потом убивших и сына его; о званых царем на вечерю, по случаю брака сына царева и отказавшихся по житейским делам.

Потом разрешил некоторые недоумения вопрошавших: давать или нет дань кесарю; как согласовать с учением о воскресении мертвых закон ужичества; и какая первейшая заповедь?

После сего, заставив молчать совопросников вопросом: как Христос – сын Давиду, когда Давид называет Его Господом? – изрек Он многие обличительные укоризны книжникам и фарисеям.

И наконец, оценив дороже всех вкладов ничтожный вещественно вклад вдовицы, удалился Он из храма и города.

Проходя мимо храма, изрек Он проречение о судьбе его; взошедши же на гору Елеонскую, предсказал судьбу города и народа, а наконец, и судьбу всего мира.

Призвав затем несколькими приточными изречениями учеников Своих, а в лице их и всех нас – беречься, бдить и молиться в чаянии Своего второго пришествия, Господь заключил Свою беседу изображением Страшного Суда.

Кончив Свою с учениками беседу, Господь сказал, что через два дня Пасха будет. Впереди лежали четвертый и пятый дни, по торжественном входе Господа в Иерусалим, – Среда и Четверг – чистые. На ночь Господь, может быть, удалился в Вифанию, или провел ее тут же на горе, в известном саду.

В среду было совещание синедриона о погублении Господа, вероятно, утром; в вечеру в доме Симона для Господа была устроена вечеря; а ночью, как более вероятно, Иуда продал Господа за тридесять сребреников.

Из сих событий вызывает вопрос только вечеря. Подобная вечеря уже была описана святым Иоанном и положена им за шесть дней до Пасхи. Не одна ли это и та же? Нет. Два евангелиста полагают вечерю в сей день; и нельзя отрицать, чтоб ее не было в этот день. Но, по свидетельству святого Иоанна, была вечеря за четыре дня пред сею; и никакого нет основания думать, что ее не было тогда. Вечеря, как дружелюбное угощение Господа, могла быть каждый день, в одном и том же месте, и даже в одном и том же доме; тем более нельзя колебаться признать, что было две вечери чрез четыре дня одна от другой и, кажется, не в одном и том же доме.

Помазание миром не цель вечери и не необходимо с нею связывалось. Оно привходило случайно. Возбуждалось чувство благоговения и благодарности ко Господу и нудило выказать сие пред Ним, помазав миром ноги Его, или голову, или то и другое. И это могло быть сделано лицами, совсем не принадлежащими к семейству, в коем устроялась вечеря, даже неизвестными Ему и не пользующимися благоволением Его, как это имело место в Галилее в доме другого некоего Симона. Нельзя потому отрицать, что и помазание миром могло иметь место на той и другой вечери.

Что касается до сходства сказаний и слов Господа о значении помазания, то те и другие совсем не дословно сходны. К тому же одни и те же предметы естественно похоже описываются и одинаковое вызывают о себе суждение.

Чистый Четверг ознаменован Тайною вечерню. Течение событий дня было таково: днем приготовлялось все, потребное для вечери; когда настало время, все пришли в горницу и сели; прежде вкушения Пасхальной вечери Господь встал и умыл ноги учеников; в конце слова к Петру при сем случае Господь помянул, что они – ученики – чисты, но не все, намекая на предателя, и затем, когда началось вкушение вечери, Он трижды обличал Иуду ко вразумлению его и наконец словом: что ты загадал сделать, делай скорее, – заставил его удалиться; в конце Пасхальной вечери Господь благоволил установить новое таинство Тела и Крови – таинство таинств, Новозаветную Пасху.

Разрешив после сего случайно возникший спор между учениками, кто из них больший, Господь начал прощальную беседу, в которой сначала слышатся голоса некоторых учеников, а потом говорил уже один Господь, сказывая все, что могли они вместить и что могло служить к утешению и в руководство им в предлежавших скорбных обстоятельствах.

Прощальная беседа, надо полагать, была произнесена вся в пасхальной горнице. Хотя в конце 14-й главы евангелиста Иоанна стоит: ...встаньте, пойдем отсюда; но великая важность того, что предлагается говоренным вслед за тем, особенно заключительная молитва к Богу Отцу, заставляют признать, что и после тех слов Господь все еще оставался в горнице и продолжал речь, может быть, стоя. На пути неудобно было услышать всем все сказанное, слышать же то всем было совершенно необходимо. И особенно неудобно было произнести на пути молитву к Богу Отцу.

Наконец, сказав несколько слов в заключение всей вечери, Господь совершил переход в сад Гефсиманский.

С сего момента начались страдания Господа. Основание им положено в эту ночь, с четверга на пятницу.

Все здесь: моление о чаше, взятие Господа, переведение Его в дом первосвященников и бывшее в доме сем ночью – идет по указанию самих сказаний.

В устранение недоумений при чтении сказаний о сем последнем, надо помнить, что домы, или жилья, первосвященников Анны и Каиафы были на одном и том же дворе. Этим устраняются вопросы, зачем к Анне привели Господа и в какой дом введены Иоанн и Петр. По приведении Господа на первосвященнический двор, надо было немного переждать, пока соберутся члены синедриона. Как Анне хотелось повидеть Господа, то он и велел привести Его к себе, вместо того чтобы стоять Ему на дворе. Затем переход от Анны к Каиафе был переход из одного флигеля в другой. Бывшее у Каиафы кончилось осуждением Господа и наруганием над Ним; после чего Его вывели на двор и стерегли до утра, продолжая и наругания.

Между тем как судили и осуждали Господа, на том же дворе совершилось троекратное отречение святого Петра, по слову Господа. Сказания о сих отречениях у евангелистов вставляются в сказания о том, что было с Господом. Чтоб не развлекать внимания, предлагаем все, что было с Господом, особо, без перерыва, а затем, тоже без перерыва, и то, что было с Петром.

Сказания об отречении святого Петра у евангелистов Матфея и Марка сходны; у евангелиста Луки оно несколько отлично; имеет оно свои особенности и у евангелиста Иоанна. У каждого евангелиста имеются по три отречения. Если из сих трех отличных сказаний станем сводить по три сказания о каждом отречении воедино, чтоб составилось из трех первых одно первое, из трех вторых – второе, из трех третьих – третье, то встретим непреодолимые затруднения. Почему вынуждаемся употребить другой прием в изображении трех отречений святого Петра, именно: признать три отречения каждого из трех разнящихся между собою сказаний за одно отречение в той мысли, что каждое из трех отречений становилось полным после троекратного его повторения.

Предполагается, что к святому Петру было три приступа, или три на него нападения, с вопросами: и ты из учеников Его? – и ты был с Ним? – беседа твоя обличает и подобными, – и что всякий раз вопрошавшие не довольствовались одним ответом, а тотчас повторяли вопрос и еще, и еще. Святой Петр, только троекратно повторив каждый раз отречение, отделывался от нападавших; но это только на время: спустя немного приступали другие лица с теми же вопросами и тоже троекратно повторяли их и только по троекратном отречении удовлетворялись и отступали, чтоб дать место спустя немного иным еще лицам сделать подобное же нападение и вызвать подобное же отречение. Но каждый раз отречение было только одно; и по поводу трех нападков – три отречения.

Первым отречением считаем то, которое описывает святой Иоанн. Оно началось у ворот входных и завершилось у огня, куда пристал святой Петр, придя от ворот. Это случилось в продолжение тех минут, которые Господь пробыл у Анны.

Когда Господа перевели из корпуса Анны к Каиафе, или туда, где собрался синедрион, святой Петр думал воспользоваться бывшим при этом движением и уйти со двора, но одна служанка переняла его, пристав к нему с вопросом и вынудила у него отречение. Святой Петр не отстал, однако ж, от своего намерения и направился к воротам, ведшим со внутреннего двора на передний. Тут встретила его другая служанка с тем же вопросом, он отрекся и пред нею. Едва вышел он на передний двор, как бывшие там пристали к нему с таким же вопросом; нужда належала отречься и пред ними. Это второе отречение передают евангелисты Матфей и Марк; и оно характерично отличается от первого: то началось у ворот и кончилось у огня, а это началось у огня и кончилось у ворот.

Выйти на улицу святому Петру почему-то не удалось, и он опять воротился на внутренний двор и сел у огня. Здесь опять напали на него с вопросами: сначала служанка, спустя немного другой некто, чрез час – еще некто. Святой Петр снова настойчиво отрекся, – и это третье отречение.

Тотчас петел возгласил, – и Господь, выведенный уже из синедриона и стоявший на дворе, воззрел на Петра. – И изшед вон, святой Петр плакася горько.

После сего на дворе все стихло до утра. Только стражи по временам не переставали глумиться над Господом.

Утром в пятницу церковные власти опять собрались и снова опросили Господа, надеясь открыть еще что-либо, но получили только подтверждение прежде дознанного. И этого для их совести было очень достаточно.

Затем Господа предали Пилату игемону, чтоб получить от него осуждение Господа на смерть. Тут у них – другая речь, все в политическом тоне. Пилат тотчас увидел, что на обвиняемом нет смертной вины. Но, не желая и Господа осудить, и Иудеям сделать неприятное, лишь только увидел случай, спешит отклонить от себя суд и препровождает Господа к Ироду. Однако ж и этот не нашел на приведенном к нему вины смертной и дал знать о сем Пилату, облекши Его в белую одежду.

Пилату опять пришлось самому решать дело. Он не хотел осудить Господа, сознавая Его неповинность смерти. Но был слаб в любви к правде и, вместо того чтоб опираться на силу сей правды, обращался к сторонним пособиям, которые не производили ожидаемого действия на обвиняющих. Ни к чему не послужило сопоставление Благодетеля со злодеем, чтоб побудить их избрать к отпущению первого; не произвело никакого действия и показание израненного и окровавленного, чтоб возбудить жалость и расположить их удовольствоваться этим казнением. Неси друг кесаря – наконец отняло у Пилата всякую энергию к защите Праведного, – и он осудил Его на распятие. Народ берет кровь Господа на себя; Пилат умывает руки; все таким образом улажено. – И Господь ведется на пропятие с двумя злодеями.

На пути блаженный Симон Киринеянин сподобляется понести за Господа крест Его; жены плачущие получают урок о себе плакать со внушением опасения за всех.

На Голгофе распинают Господа, разделяют ризы Его и издеваются над Распятым. За сим слышатся семь слов Господа со Креста, начавшихся молитвою о распинателях и хулителях, и кончившихся преданием духа Своего в руки Отца Небесного.

С шестого часа до девятого была тьма; в девять часов Господь испустил дух с сопровождавшими то потрясающими знамениями, которые заставили народ, бия в перси, возвратиться к себе.

Затем все стало тихо. Только злоба врагов не находила покоя. Они испросили разрешение перебить голени распятым, чтоб, доведши тем их до смерти, убрать тела их. Но в отношении ко Господу было не по желанию их. Во исполнение пророчеств, Ему не голени перебиты – живому, а прободено ребро умершему уже; и тело Его убрано не как тела злодеев, а как тело лица, благоговейно чтимого и покланяемого, Иосифом и Никодимом, без сомнения, не без участия и других близких Ему лиц. – Жены наблюдали, как полагали Господа во гроб.

Раскаяние Иуды с отчаянием и погибелию его помещаем в конце событий пятничного дня, чтоб не пресекать сказаний о том, что было с Господом. К тому же он в своем отчаянии обратился к первосвященникам, которые до самого вечера были заняты делом неправедного осуждения Господа и не имели времени для Иуды.

Все события Великой Пятницы определяются в течении своем указаниями сказаний о них.

Настала суббота – день покоя. Господь плотски покоился во гробе, с душею же яко Бог сходил во ад, чтоб известь сущих там от века святых и ввести их в рай.

Когда прошел законный предел покоя, церковные власти испросили позволение приставить стражу ко гробу. Между тем как это происходило, некоторые жены приходили на гроб посмотреть, не произошло ли там что особенное. Когда они отошли, приставлена была стража ко гробу, и гроб запечатан. Жены, возвратившись в город, успели еще купить ароматов, чтоб утром придти на Голгофу и помазать тело Господа.

В какой момент и как совершилось воскресение Господа, евангелисты не сказывают. Они только удостоверяют в событии воскресения, сказывая о многократных явлениях Господа по воскресении. Первые зрительницы Его воскресшего и благовестницы о Его воскресении были святые жены, а за ними уже и Апостолы с другими лицами.

Явления Господа по воскресении определяются сказаниями евангелистов. Имеем два общие их перечисления – у евангелиста Марка и у святого Павла; имеем и особые сказания о некоторых из них. Но и там не все указаны, и здесь не все описаны. Ибо Господь, как удостоверяет святой Лука, сорок дней являлся Апостолам, глаголя им, яже о Царствии Божием.

Всех описанных и помянутых явлений десять. Последнее, десятое, заключилось вознесением Господа на небо.

Из всех сих событий требуют некоторого пояснения только хождения святых жен ко гробу в день Воскресения. Святые жены-мироносицы не все вместе ходили ко гробу, а по частям и в разные времена. Было три прихода их ко гробу. Признать сие обязывают нас самые сказания о сем. Из них же можно навесть, и какие жены в какой раз приходили.

Сказания о сем святого Матфея (28,1-10) и святого Марка (16,1-11) сходны и говорят об одном и том же приходе жен на гроб.

Святой Матфей начинает так: В вечер... субботний, свитающи во едину от суббот, прииде Мария Магдалина, и другая Мария, видети гроб. – В вечер... субботний... – вечером в субботу, когда кончился требуемый законом покой. – Свитающи – значит не – когда рассветало, а – когда смеркалось, или когда начинался первый день недели. Вот более ясный пример употребления сего слова в таком смысле: святой Лука, говоря о положении тела Господня во гроб, пишет: день тот, был пяток, и суббота светаше – начиналась суббота (Лк. 23, 54). У евреев, как у нас по церковно-богослужебному чину, день начинался с вечера: суббота начиналась в пятницу вечером, а кончалась вечером в субботу, когда в то же время начинался первый день недельный. В вечер... субботний, свитающи во едину от суббот... – будет: в субботу вечером, когда начинался первый день недели, – Мария Магдалина и другая Мария пришли посмотреть гроб, – пришли на Голгофу посмотреть, все ли там так же обстоит, как они видели вечером в пятницу, при положении Спасителя во гроб.

И евангелист Марк также представляет жен действующими вечером в субботу. Но у него они не на Голгофу идут, а в лавки – купить ароматов, чтоб потом, то есть утром следующего дня, идти помазать тело Господне.

Святой Марк очевидно дополняет святого Матфея. Соединим то и другое и получим: вечером в субботу, когда по закону суббота кончилась и начался первый день недели, известные жены ходили на Голгофу посмотреть гроб и, возвратившись в город, сходили купить ароматов, чтоб утром пойти помазать тело Господне. На Голгофу ходили Мария Магдалина и другая Мария, которая у святого Марка называется Иаковлевою; а купить ароматы вместе с ними ходила и Саломия. – Те две жены, воротившись в город, заходили в дом и, взяв с собою Саломию, сходили за ароматами. Они все, вероятно, останавливались в одном доме.

Далее святой Матфей сказывает, что было на Голгофе ночью, ни для кого невидимо. Ангел, говорит он, Господень сошел с неба и отвалил камень от двери гроба. Это действие сопровождалось потрясением земли, от которого стражи пришли в страх и, вероятно, тотчас же убежали с Голгофы.

За этим, у святого Матфея, жены представляются уже у гроба пред лицем Ангела, сидевшего на камне, отваленном от двери гроба.

Евангелист Марк не говорит об отвалении Ангелом камня от гроба, но дополняет здесь святого Матфея, сказывая о движении жен ко гробу и о том, что беспокоило их на сем пути. Утром, говорит, на другой день после вечерней покупки ароматов, пошли жены на гроб, и дорогою боязливо помышляли, кто отвалит им камень от двери гроба, – ибо он был очень велик; но, взглянув на гроб, по выходе из города, увидели, что камень отвален. Подошли и вошли во гроб, где увидели Ангела.

В сказании о видении Ангелов евангелисты дополняют друг друга, и выходит: жены увидели Ангела на камне, который сказал им: воскрес Господь; пойдите посмотрите, где лежало тело Его. Они вошли и изумлялись. Тот же Ангел, незримо перенесшийся сюда, или другой бывший здесь, сказал им: вот место, – и прочее. Потом прибавил: теперь спешите к Апостолам обрадовать их сею благою вестию. Эти же слова сказаны были им и Ангелом на камне; здесь они повторены опять.

По выходе из гроба, жены не видят Ангела на камне, а спешат к Апостолам. Об этом оба евангелиста одинаково говорят. Но далее святой Матфей дополняет святого Марка, сказывая, что было с женами на пути. Именно, что, когда спешили они к Апостолам, на пути сретил их Господь, допустил их, поклонившихся Ему, прикоснуться к ногам Своим и, рассеяв их страх, повелел поспешить к Апостолам.

Как они были у Апостолов и передали повеленное, о сем не говорят оба евангелиста; потому, конечно, что это уже само собою разумеется.

Какие именно жены участвовали в сем приходе ко гробу, описываемом евангелистами Матфеем и Марком? – Судя по тому, что сказывалось о бывшем вечером в субботу, это были Мария Магдалина, Мария Иаковлева и Саломия. Но так было вечером, – что они действовали вместе. Так ли было и утром? Этого потому только, что они представляются бывшими вместе вечером в субботу, утверждать нельзя. Прошло десять и более, может быть, часов с того времени. И произвольно они могли разлучиться, и могло встретиться что-нибудь сильное заставить их разлучиться. А евангелисты не сказывают, какие именно жены пошли утром на гроб. Потому, что утром это были те же жены, о которых говорится вечером, будет наше предположение, которое должно подлежать проверке.

Читая в настоящем месте сказания сих евангелистов, невольно приходишь к такому предположению, и никому не пришло бы на мысль разлучать сих жен, если б в других евангельских сказаниях не встречались побуждения к тому.

Евангелист Марк, делая ниже перечень явлений Господа по воскресении, на первом месте ставит явление Господа Марии Магдалине, говоря, что Господь, воскресши, прежде всех явился Марии Магдалине. Ей одной, или когда она была одна, явился Господь воскресший, и притом прежде всех. Следовательно, в этот момент явления ей Господа, она была отделившеюся от других жен, – и это отделение надо признать имевшим место прежде прихода на гроб жен, о которых у нас теперь речь, и прежде бывшего потом явления им Господа. Как произошло явление Господа воскресшего Марии Магдалине, это подробно описывает евангелист Иоанн. Из него видно, что Мария Магдалина пришла на гроб, когда еще темно было, а те жены пришли на рассвете. Следовательно, она упредила их одна. Затем бывшее с Мариею в сие утро, как свидетельствует о том святой Иоанн, не позволяет предположить, чтоб она могла соединиться с бывшими с нею вечером женами, до прихода их на гроб и сретения их Господом.

Из всего сказанного приходится заключить, что в приходе жен на гроб, описываемом евангелистами Матфеем и Марком, участвовали только Мария Иаковлева и Саломия.

Еще одно замечание о сем хождении на гроб. Жены, идя на гроб, беспокоятся о том, кто отвалит камень, а о страже и не поминают. Следовательно, они не знали о приставлении ее. Как это могло случиться, когда они в субботу вечером были на Голгофе у гроба? – Когда прошел законный предел покоя субботнего, церковные власти пошли за позволением приставить стражу, а жены пошли прямо на Голгофу и, между тем как те хлопотали о страже, успели все осмотреть и возвратиться в город. Стража приставлена была по удалении их от гроба Господня и с Голгофы. Жены не встретились с нею; потому и не знали о ней.

Сказание святого Луки о приходе жен на гроб таково, что по нему приход, им описываемый, надобно признать особым, отличным от описываемого евангелистами Матфеем и Марком.– И у него жены, пришедши ко гробу, видят камень отваленным от гроба, что предположить заставляет, что и эти жены беспокоились об отвалении камня, не беспокоясь о страже. Но они не видят Ангела на камне, почему прямо входят во гроб. Тела Господня не оказалось, – и это привело их в крайнее недоумение. Когда они таким образом крайне недоумевали, что бы это значило, предстали им два мужа в одеждах блещащихся: мужи, а не юноши, и – два, а не один. Это были Ангелы. Слова, сказанные ими, такое же имели содержание, как и сказанные женам у евангелистов Матфея и Марка, только они несколько пространнее выражают то же, что и там. Но здесь Ангелы не дают женам повеления идти к Апостолам и возвестить о воскресении Господа. Они сделали это по собственному побуждению. По таким особенностям сказания евангелиста Луки полагаем, что оно говорит об ином приходе жен на гроб, чем тот, о коем говорят евангелисты Матфей и Марк.

Припомним при сем показание Еммаусских учеников Господу воскресшему, – что некоторые жены, побывши рано у гроба, пришли к Апостолам и возвестили им, что видели Ангелов, сказавших им, что Господь воскрес (Лк. 24, 22-23). Так говорить могли только жены, участвовавшие в приходе на гроб, описываемом евангелистом Лукою. Ибо они только видели одних Ангелов, а другие жены, по евангелистам Матфею и Марку и евангелисту Иоанну, видели не только Ангелов, но и Самого Господа. Таким образом, это показание, подтверждая особенности сказания евангелиста Луки, подтверждает вместе и особность прихода жен на гроб, отличного от прихода других жен.

Но если это был иной приход, то и жены, участвовавшие в нем, были другие. Какие же это?

Жены евангелиста Луки смотрели, как полагалось во гроб тело Господне. Это у них обще с женами евангелистов Матфея и Марка. Но потом эти жены в тот же вечер пятничный покупают ароматы, в субботу же не трогаются с места; тогда как жены евангелистов Матфея и Марка в пятницу не трогаются с места, и покупают ароматы в субботу вечером. Значит, первые отособились от вторых. Это не по какому-либо разладу, а потому, что те и другие останавливались не в одном доме, а в разных. Но по тому же самому поводу они и на гроб могли придти особо одни от других, хотя для одной и той же цели. Так это и случилось, как дает разуметь сказание евангелиста Луки. Но кто они? И на это ответ найдем в том же сказании. В конце его святой Лука переименовывает всех жен, собравшихся у Апостолов с благовестием о воскресении Господа: То были, говорит, Магдалина Мария, и Иоанна, и Мария Иаковля, и другие жены, в числе коих, конечно, была и Саломия (Лк. 24, 10). Отчислим отсюда, – для сказания о приходе жен по евангелистам Матфею и Марку, – Марию Иаковлю, соединяя с нею и Саломию, а для сказания о сем по евангелисту Иоанну – Магдалину; для сказания по евангелисту Луке остается Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова, с другими некиими женами. Их и будем считать участницами в приходе жен на гроб по сему сказанию.

Что касается прихода Марии Магдалины на гроб по евангелисту Иоанну, то его особенности так очевидны, что и спрашивать о том излишне. Тут и лица особые, и обстоятельства особые, ни одною чертою неповторяющиеся в сказаниях о приходе других жен. – Приходит она ко гробу одна очень рано, еще сущей тме, и, увидев гроб пустым, бежит к Апостолам, ничего не говоря им, кроме: взяли Господа моего, и не знаю, где положили Его. Апостолы Петр и Иоанн идут вследствие того с нею ко гробу, осматривают его и, не пришедши ни к какому решительному заключению, возвращаются к себе в дом. Мария же остается у гроба и сначала видит Ангелов во гробе, а потом и Самого Господа в вертограде. Обрадованная спешит она затем, по повелению Господа, к Апостолам, поделиться с ними своею радостию. – Есть ли что подобное в сказаниях о приходе других жен на гроб?

Заметим при сем, что, судя по движениям Марии Магдалины то на гроб, то к Апостолам, то опять на гроб и опять к Апостолам, она не имела возможности ни быть в числе жен, приходивших с Иоанною, ни присоединиться к Марии Иаковлевой с Саломиею. И нужды уже в том не настояло. Однажды отлучившись от других святых жен, она уже не встречалась с ними, пока все они не собрались у Апостолов, как увидим.

Имеем, таким образом, три сказания о приходе святых жен на гроб и три прихода их, каждый со своими особенностями в обстоятельствах и с особыми женами, участвовавшими в них.

В каком порядке происходили сии приходы, это определяют моменты времени, указываемые в сказаниях. Мария Магдалина приходит еще сущей тме, Иоанна – утру глубоку, когда брезжилось; Мария Иаковлева с Саломиею – когда рассвело, пред восходом солнца. В таком порядке они и приходили: Магдалина прежде всех; после нее Иоанна с другими женами; после всех – Мария Иаковля с Саломиею.

Как случилось, что они приходили врозь? – Очень вероятно, что они, по приготовлении всего, потребного для помазания тела Господня, вечером в субботу сговорились, утром не в городе сходиться где-либо, чтоб идти вместе на Голгофу, а идти туда, как кто сможет, и там сжидаться, пока все соберутся, чтоб всем вместе приступить к помазанию тела Господня. Они останавливались не в одном доме; почему не могли знать, какие когда выходили. Мария Магдалина, кажется, была вместе с Мариею Иаковлевою и Саломиею, но у ней недостало терпения дождаться, пока соберутся ее сотоварищницы, – и она вышла одна, когда еще было темно. Пришедши на гроб и увидев, что в нем Господа нет, она уже не видела нужды ждать здесь других жен: ибо некого уже было помазывать, – и устремилась к Апостолам. Тоже и Иоанна со своими, получив весть от Ангелов о воскресении Господа, не стала ждать, а поспешила к Апостолам. То же сделали и последние жены.

Весь ход сих событий можно представить в таком виде.

Когда полагали тело Господа во гроб вечером в пятницу, жены все были на Голгофе и смотрели, где и как полагалось тело Господне. По возвращении в город, некоторые из них (это Иоанна со своими) тотчас купили ароматов и в субботу пребывали в покое. Некоторые же в пятницу вечером ничего уже не делали; покоились и в субботу до законного термина; но когда прошел субботний покой, они сходили на Голгофу, посмотреть, все ли там осталось так, как они видели в пятницу, а по возвращении оттуда купили ароматов. Затем, в тот же вечер, они снеслись с Иоанною и сговорились, как действовать утром, положив не в городе сойтись вместе поутру, чтоб не обратить на себя внимания, а на Голгофе сжидаться друг друга, чтоб приступить к помазанию тела Господня, когда соберутся все.

Так сговорившись, они ждали утра. Раньше всех поднялась Мария Магдалина и устремилась ко гробу Господню, еще сущей тме, оставив своих соквартиранок собираться туда же, как успеют. Не нашедши тела Господня во гробе, она побежала к Апостолам. Между тем как она ходила к Апостолам и с ними шла опять на Голгофу, приходила на гроб Иоанна со своими и, получив от Ангелов уверение в воскресении Господа, направилась к Апостолам. После того как Апостолы Петр и Иоанн, побыв на Голгофе, ушли к себе, а потом и оставшаяся там Магдалина, видев Господа воскресшего, тоже отправилась к ним, приходили на Голгофу Мария Иаковлева с Саломиею и, может быть, с некоторыми другими женами и, видев сначала Ангелов, потом Самого Господа, тоже и себе побежали к Апостолам.

Так, все жены стремились к Апостолам поделиться с ними радостию о воскресении Господа. Прежде всех, вероятно, пришла Иоанна со своими, но она могла сказать им только, что видела Ангелов, возвестивших ей, что Господь воскрес. Для Апостолов это была первая весть. И радостно, и желательно было, чтоб так было, но им не верилось. Еще они вели о сем беседу, как пришла святая Магдалина и сказала, что видела Господа, передавши и слова, которые Господь повелел ей передать Апостолам. Но и ее выслушавши, Апостолы не яша веры. Едва окончила святая Магдалина свою речь, пришли Мария Иаковля и Саломия и сказали, что видели Ангелов при гробе и во гробе, а потом на пути – и Самого Господа, передав им повеление от Господа такое же, какое передала и Магдалина. Апостолы и им не поверили.

Так собрались теперь у Апостолов все жены – благовестницы о воскресении Господа (Лк. 24, 10). Сколько очей видело Господа! Се, – облак свидетелей! И, однако ж, Апостолам показались, яко лжа глаголы их; и они не поверили им. Плодом сего было только то, что святой Петр положил еще сбегать на гроб и посмотреть, не откроется ли что и ему. Сходил, но не встретил ничего нового против виденного им прежде и возвратился, только в себе дивяся бывшему.

Состояние духа его в сие время, надо полагать, было очень тяжелое от мысли, не по его ли вине заключена дверь откровения Господня для него и Апостолов. И не в эту ли пору милосердый Господь явился ему в утешение и умиротворение сердца его? – Всяко это явление имело место между этим приходом Апостола Петра на гроб и возвращением в Иерусалим Еммаусских учеников. Потому что, когда они пришли обратно, их встретили радостным известием, яко воистинну воста Господь, и явися Симону.

Порядок прочих явлений Господа определяется сам собою. Явление Господа святому Петру, очевидно, было раньше явления Его Еммаусским ученикам. О сих учениках следует положить, что они рано утром были у Апостолов, вероятно, затем, чтоб дать им знать, что им нужда належит на время отлучиться из Иерусалима, что они слышали, как Иоанна сказывала Апостолам о бытии своем на гробе и явлении ей Ангелов, извествовавших о воскресении Господа, и тотчас удалились прежде, чем пришла туда Магдалина. Потому они только и знали, что сказывала Иоанна. Что они говорили Господу: некоторые из наших ходили на гроб и нашли положение его в таком виде, как передали жены, а Самого Господа не видели, – это должно счесть относящимся к святым Петру и Иоанну, которые передали им это прежде, чем пришла Иоанна.

Затем вечером последовало явление Господа всем ученикам, кроме Фомы, дверем затворенным... страха ради Иудейска.

Чрез восемь дней Господь опять явился всем ученикам и со святым Фомою, который, получив осязательное удостоверение в воскресении Господа, исповедал: ...Господь мой и Бог мой!

Когда праздничные дни Пасхальные кончились, Апостолы возвратились в Галилею и здесь имели утешение видеть Господа при море, с чудною при том ловитвою рыб.

Святой Павел поминает о явлении Господа более 500 братиям. – Вероятно, это то самое, которое списывают евангелисты Матфей и Марк. При описании сего события они, не имея в мысли писать о других явлениях Господа, совместили в нем и то, что может быть отнесено только к последнему явлению Господа в день вознесения, с речами, очевидно прощальными. Но как это, по Апостолу Павлу, было не последнее явление, то в описании его мы оставляем такие слова Господа, которые могут относиться только к последнему, заключительному явлению Господа, и вносим в него только такие, которые имеют общий характер.

Явление Господа на горе в Галилее 500 братии, конечно, и с одиннадцатью Апостолами, может быть, следует помещать прежде явления Его на море Тивериадском. Господь повелевал, чтоб они шли в Галилею в гору, где и увидят Его. Потому в Галилее первым явлением надлежало бы считать – это явление на горе с 500 братии.

Явление Господа святому Иакову помещается после сего, по указанию святого Павла.

Явление одиннадцати ученикам, о коем говорит святой Павел вслед за сим, есть последнее явление Господа при вознесении.

После такого изложения течения событий Евангельской истории, остается нам только предложить соответственный тому конспект, с обозначением главных ее частей и всех подразделений, который и помещаем вслед за сим.

В самое же изложение сей истории словами евангелистов не будем уже вносить таких обозначений. Там только на верху страницы будет стоять для каждого сказания заглавие, означающее содержание его, со своим параграфом. Желающим узнать, в каком соотношении стоит какое событие в общем течении сказаний, укажет это параграф. Он отсылает к общему конспекту, имеющему такие же параграфы против каждого сказания, – где это и увидится.