Корабль смерти

Associated Press, 25 апреля 1987 года

Человек по имени Петерсон пришел из долины на прошлой неделе и сказал, что ему нужно виски. Он сказал, что работает в группе сопровождения Fabulos Thunderbirds, так что я спросил:

– Сколько тебе надо?

Мы быстро договорились. Встающее солнце наблюдало за загрузкой в местном магазине, а вечером следующего дня Петерсон был уже на пути в Монтану с полным грузовиком запечатанных в пластик кварт. Через шесть часов в Гранд-Джанк-шен его арестовали за пьянство, нарушение общественного порядка и хулиганство; виски при нем уже не было. Он говорил по телефону с Марией и попросил пять с половиной тысяч долларов, чтобы выплатить залог и выйти из тюрьмы. Она передала мне разговор и спросила, что мы будем делать.

– Ничего, – сказал я. – Вообще ничего. Пусть сидит, пока Fabulos Thunderbirds за ним не приедут.

Это было четыре дня назад, и с тех пор мы о нем ничего не слышали. На Западе полно головорезов. Стоит оставить входную дверь открытой – и вот ты сидишь и размышляешь, не придет ли кто-нибудь вроде Теда Банди, или Гэри Гилмо-ра, или Пери Эдварда Смита с колюще-режущими предметами в руках.

Так и живем. Правда, недолго. Я кое-что вспомнил и сообщил шерифу, что Петерсон рассказывал о своей дружбе с человеком по имени Круз, из Палм-Бей в штате Флорида, который сошел с ума и без видимой причины перестрелял кучу народу в местном супермаркете.

Первые репортажи сообщали о двенадцати или о восемнадцати убитых. Никто точно не знал. Местные тележурналисты сначала решили, что стрельбу открыли два белых парня с огненно-рыжими волосами, которые одновременно оказались заперты в супермаркете «Винн-Дикси», когда пытались осуществить два разных вооруженных ограбления.

Конечно, это был бред. Киллер из Палм-Бей оказался пожилым седым алкоголиком из Луисвилля, у которого не было друзей, зато была дурная привычка стрелять по детям, когда те крались по газону перед его домом.

Это дешевая и жестокая история, как почти все на этой неделе…

В воскресенье я говорил с человеком по имени Харрелсон из Бей-Минетты, Алабама. Он радовался тому, что наконец-то вернулся домой после сумасшедшей недели в Новом Орлеане, Тампико и Веракрусе, куда он ездил, чтобы решить свои проблемы, возникшие в связи с Международным мусорным кризисом.

Лоуэлл Харрелсон – президент «Нэшнл Вест Контрак-торс инк.», ранее неизвестной алабамской компании, которая зарабатывала деньги на Восточном побережье, перевозя муниципальный мусор на стальных баржах, которые Харрелсон арендовал в Джексонвилле, – и до прошлой недели это был отличный способ зарабатывать на жизнь.

Сейчас ситуация изменилась: компанию «Нэшнл Вест» выследили и официально признали владельцем больше чем трех тысяч тонн разлагающегося мусора из пригородов Нью-Йорка, который плавает на баржах в Мексиканском заливе, как ядовитая куча отбросов из ада, которой никто не разрешит никуда пристать.

Мусор завернули из портов Северной Каролины, Миссисипи, Алабамы, Луизианы, Техаса, Кубы и Мексики… Даже Гаити не позволяет приблизиться этому кошмару к береговой линии ни за какие деньги.

Это как корабль смерти, плавучий монстр, наполненный ядом и болезнями, и его таскает туда-сюда по морским трассам нанятый буксир, команда которого на грани мятежа, а капитан сходит с ума от страха. Груз – 62 тысячи фунтов гнилого мяса, человеческих экскрементов и неопознанных токсичных отходов – настолько ядовит, что его нельзя утопить даже в самых глубоких местах океана.

Каждые двадцать-тридцать минут власти семи стран предупреждают по радио капитана и команду, что им всем грозят большие тюремные сроки, если они хотя бы подумают о том, чтобы покинуть судно. Президент Мексики послал канонерки и боевые вертолеты патрулировать побережье Юкатана и, если что, завернуть транспорт на восток, к Кубе. Но Кастро предупредил, что всех членов команды освежуют заживо, как бананы, если они подойдут к Кубе – даже на резиновых спасательных плотиках, пытаясь скормить ему душещипательную байку, как баржу унесло ураганом.

Пляжи Гаити заполонили озверевшие толпы, размахивающие вудуистскими палками, а с Ямайки капитану радировали, что если он начнет тонуть в открытом море, то ему следует приготовиться пойти на дно вместе с кораблем. Законы против затопления токсичных отходов в океане очень жестоки.

В это время, у себя в Алабаме, бедняга Харрелсон еще отвечал на телефонные звонки и настаивал, что «СМИ устроили большой шум вокруг пустячного дела», и что он, Харрелсон, «найдет решение этой проблемы к вечеру понедельника».

Когда я говорил с ним в воскресенье, мне показалось, что он близок к истерике. Почему к нему относятся хуже, чем к Гитлеру, спрашивал он, когда его единственное преступление – попытка честно заработать на жизнь перепродажей мусора?

– Знаешь, Лоуэлл, – сказал я, – у тебя появилась новая проблема. Рынок отходов меняется.

– Что ты имеешь в виду? – огрызнулся он. – Это уважаемый бизнес. Я покупаю мусор на Севере и продаю его на Юге для захоронения. Это всем выгодно.

– Уже нет, – сказал я. – Ворон каркнул по тебе, Лоуэлл. Свалки переполнены. Ты не сможешь продать этот товар.

– Я знаю, – сказал он. – Это ужасно. В Новом Орлеане я не могу даже выпить. Они меня там ненавидят.

Для Харрелсона Луизиана стала его Ватерлоо. Губернатор Эдвин Эдварде, не новичок в уголовных процессах, глядя на баржу Лоуэлла, сказал, что не может вынести такую отвратительную вещь. В полночь ополоумевший капитан бросил якорь и скрылся в темноте.

Тем временем Харрелсон отправился в Тампико – с большим чемоданом, набитым зелеными деньгами, – и попытался купить там место под свалку, но мексиканское правительство ему отказало.

В воскресенье Харрелсон был дома в Бей-Минетте, обсуждая стратегию со своим адвокатом – а его корабль смерти все еще прятался в тумане где-то севернее Козамела. Охрана побережья благополучно сплавила это дело в Госдепартамент, где обреченному Джорджу Шульцу придется с ним разбираться.

– Не волнуйся, – сказал Харрелсон. – Завтра я приму решение. Это все, что я могу сейчас тебе сказать. Эта ситуация тяжело далась моей семье. Позвони мне завтра в офис.

27 апреля 1987 года