Откуда вы взяли, что я одобряю чувство собственного достоинства? Никогда не одобрял и не могу одобрить. Это вещь очень опасная. Кто чувствует себя достойным всякого презрения, как унизившийся худобою своею и ставший ниже всякого унижения, тот спасительно чувствует такое свое достоинство. Всякое другое чувство достоинства пагубно. Апостол Павел каков был? — Достоинство же свое определил тем, что он первый из грешников. А нам уж куда?! — Нет, нет; не извольте поддаваться сему чувству. Не оно ли находится в числе причин и того, что нет теплоты, слез и умиления? Подле него стоит чувство праведности, которое мне и показалось присущим в вас. Тут уж о чем плакать? — Попали в генеральши... так прочь поди всякий. Спрашиваете, от чего бывает прелесть при делании молитвы Иисусовой? — Бывает она не от нее, а от образа совершения ее,— именно того, который прописан в «Добротолюбии». Тот образ надо проходить с наставником, знающим то дело, и на глазах его. А кто один возьмется за сие дело, по одному описанию его, тому не миновать прелести. Там описан только один внешний очерк дела, а что при этом добавляется старцем, видящим, для восполнения внутреннего при сем строя, того не видно. Проходящий такое делание без руководителя присущего, естественно, и остается с одним внешним деланием,— строго исполняет, что велено, относительно положения тела, дыхания и смотрения в сердце. Как такого рода приемы, естественно, могут доводить до некоей степени сосредоточения внимания и теплоты; то он, не имея при себе верного определителя, который бы сказал ему, каково достоинство происходящего в нем изменения, приходит к мысли, что это и есть то, что он ищет, то есть что его осенила благодать, тогда как ее тут еще нет,— и начинает мнить, что имеет благодать, не имея ее. Это и есть прелесть, которая затем покривит и все последующее течение его внутренней жизни. Вот почему ныне у старцев видим, что они советуют совсем не браться за такие приемы, по причине опасности от них. Сами по себе они не могут дать ничего благодатного: ибо благодать ничем внешним не вяжется, а нисходит только на внутренний строй. Внутренний достодолжный строй и без них привлечет действо благодати. — Этот строй есть — при молитве Иисусовой ходить в присутствии Божием, возгревать чувства благоговеинства и страха Божия, ни в чем себе не поблажать, всегда и во всем слушать свою совесть и блюсти ее незапятнанною и мирною, и всю жизнь свою — и внутреннюю, и внешнюю — предать в руки Божий. Из сих духовных стихий благодать Божия, в свое время пришедши, слив их воедино, возжигает огнь духовный в сердце, который и служит свидетелем присутствия благодати в сердце. Сим путем трудно попасть в мнение. Но и тут с руководителем лучше, наличным, который бы видел лицо и слышал голос. Ибо сии два открывают, что внутри.

Спрашиваете, что значит домостроительство? — Экономия. Экономия в хозяйстве заботится, чтоб всего было вдоволь. Господь Спаситель, — чрез воплощение, страдания, крестную смерть, воскресение и вознесение, Святого Духа ниспослание и Святой Церкви Своей устроение,—заготовил всего потребного для нашего спасения не только вдоволь, но и с преизбытком. Это заготовление и все заготовленное и называется экономиею, или домостроительством спасения воплощенным. Ищущие спасения в сию экономию обращаются, и все потребное ко спасению получают невозбранно. Кладовая экономии сей есть Святая Церковь; приставники — иереи и архиереи; сосуд для принятия даемого — покаянное и верующее сердце. Приявшие потребное из сей экономии должны принесть плоды — в 30, или в 60, или в 100, всякий по силе своей. Не принесшие никаких плодов осуждаются и в огнь вметаются. Приносятся плоды жизнию по вере и в духе ее.