Кто же это вам сказал, что трудно спастись? Стоит только захотеть и взяться за дело решительно — и спасение готово. Оно уже приготовлено для всякого: приди только и возьми. Так что трудно не спастись, а трудно захотеть встать, пойти и получить спасение. Но в таком случае не следует говорить: трудно спастись,— а: лень нам спастись.

Самим нам не только трудно, но и решительно невозможно спастись. Но с Господом Спасителем — какой труд? Имеем Бога, Который все промыслительные действия Свои направляет к тому, чтоб все мы пришли в познание истины и спаслись,— и еще будет нам трудно спастись?! Есть, конечно, в сем труд: ибо какое же дело делается без труда? Но труд наш в содевании спасения так мал и ничтожен сравнительно с великостию дела спасения, что о нем и поминать не стоит.

Для вас все еще темен спасительный строй внутри. Читайте первые пункты Филофея Синайского в «Добротолюбии», и смотрите, что там? Один акт, — и все тут. Ибо он все к себе стягивает и держит в строю. Извольте так устроиться, и получите должный строй внутри, и ясно его увидите. Акт сей есть — стать вниманием в сердце, и стоять там пред Господом в благоговеинстве. Се — начало духовной премудрости!

Желательно вам умудриться в различении помыслов.— Сойдите из головы в сердце. Тогда все помыслы ясно видны будут вам, движась пред оком ума вашего острозоркого; а до того не ждите должного различения помыслов. Извольте принять к сведению, что различение помыслов не то же, что гнание их вон, когда они недоброкачественны. Это есть брань мысленная, которой предшествует различение, какие помыслы — друзья, и какие — враги. Увидев в них друзей, принимают их с почетом, а увидев их врагами, прогоняют с бесчестием. Ведайте также, что различение помыслов различает не добрые только и худые, но и дельные от бездельных и пустых, и кажущиеся добрыми от настоящих добрых,— наипаче же то различает, какие помыслы в виде побуждений и целей окружают дела наши, — и обычные и особые какие, — чтоб не прокрались побуждения и цели, непозволительные в добром христианине, и не попортили дел наших. Чего это касается, и как все делается, учитесь у святого Лествичника, в особом пространном слове его о различении помыслов. По тем указаниям и начинайте действовать,— и опыт всему вас научит. Вам желательно бывает оценить себя поопределеннее, что вы такое. На что же это вам? — И как же вы не видите тут врага, который про-лагает вам дорогу к самоцену, — сей пагубнейшей язве? Небось красно при этом раскрашает, сколько от этого польз — и все духовных!!! — А вы и порываетесь к тому: врага то есть слушаете, и в пагубу спешите. Только поддайтесь, и он тотчас подпустит вам яду самоцена, и вы пуститесь мечтать о себе,— что вот уж как хватили, не то, что те-то и те-то. И начнете вы на всех смотреть, как с колокольни, смотреть то есть вражескими глазами. Вот и польза духовная! — Опять прихожу к мысли, что вы все в голове, а не в сердце. Сойдите в сердце — и тотчас оцените себя. Вы изъявляли желание дойти до чувства своего непотребства. Вот это вы и начнете видеть и чувствовать, как только сойдете в сердце. Чем дальше, тем это яснее будет видеться. Наконец порешите: слепая я, расслабленная, прокаженная,— и это не заученною фразою, а самым глубоким и нераздвоенным чувством сердца. — И се — та двенадцатая степень духовного совершенства, о которой говорит святой Макарий Египетский в своих беседах!