Письма о разных предметах веры и жизни. Часть 2

Нe разобравши из первого твоего письма, что тебе нужно, я просил тебя написать о том пояснее. А ты опять ничего почти не сказал. Сказал слова два, но они так неопределенны, что не догадаешься, какие у тебя мысли.

Пишешь: «Видимое наружными глазами и все обряды и законы я обратил назад, а понимаю в обратном смысле».

Только и есть у тебя в ответ на мой вопрос. А тут все не ясно. Что значит: «обратил назад» и «понимаю в обратном смысле»?

Если под — «обратил назад», ты хотел сказать, что ставишь внешние церковные чины и обряды в деле спасения не на первом месте, не напереди, а на втором — позади, то это правильно. Так и сама Святая Церковь разумеет, — что все ее внешнее устроение есть только выражение внутреннего христианского настроения душ и ведет к возбуждению и укреплению сего внутреннего. Существо же дела есть внутренняя жизнь, — чтоб духом в Боге жить.

А если ты обратил все сие назад в том смысле, что все бросил, будто не нужное, то ты неправильно рассудил и сделал. Без внешнего нам нельзя оставаться в деле обращения к Богу и содевания спасения. Так мы устроены, что внутреннее наше требует своего выражения вовне, и само требует внешнего для своего возбуждения и укрепления. И видим из истории, что, как ни хотели иные быть духовными, от внешнего, однако ж, совсем отрешиться не могли и, бросив общехристианское, заводили свое. Тоже, вероятно, и у тебя есть или будет, если ты пошел или пойдешь этою дорогою. А это крайне неразумно и богопротивно.

Внешние чины Святой Церкви в главном и существенном учреждены святыми Апостолами, а дополнены и в настоящий вид приведены Святою Церковию чрез святых отцов по внушению Духа Святого и руковождению Господа Спасителя, Который есть Глава Церкви. Таким образом, если ты все сие отверг или отвергнешь, то ты стал или станешь богоборцем; и рассуждаешь или будешь рассуждать не по-Божьему; и поступаешь или будешь поступать против воли Божией.

Враг многих уже сбил с пути, внушая, что Богу надо служить духовно и что внешнее бросить надо. Справедливо, что Богу надо служить духовно; но чтоб дойти до духовного служения, надо прежде поупражняться во внешнем, и затем, достигши духовного, если кому Бог даст, поддерживать, оживлять и укреплять сие духовное необходимо опять тем же внешним. Детям где вдруг браться за духовное? Пусть прежде поучатся служить Богу внешно; а подрастут — научатся служить Ему и духовно. Но, научившись и духовно Богу служить, они не бросят и внешнего, потому что оно, подобно подкладыванию дров в печь, разогревает и разжигает внутреннее духовное. Такой и видим мы порядок в Церкви Божией. Все угодники Божий так действовали, как видим из их житий. — Хочешь подобно им спасение улучить, подражай им в сем. Содержи и исполняй все содержимое Церковию; но на этом одном не останавливайся, а восходи выше, к духовному, и все внимание обращай на созидание духа, или на внутреннюю жизнь,— чтоб в сердце всегда быть с Богом. Если ты так поступать будешь, то это настоящее будет дело.

Что значат также слова твои: «Понимаю в обратном смысле»? Все, видимое в Церкви, имеет духовный смысл; но он не обратный, а настоящий, как и сама Святая Церковь учит понимать все свое. Так, если ты все внешнее церковное, кроме видимости, стараешься понимать и по внутреннему духовному его смыслу; то это добре. Если же ты этими своими словами иное что хотел сказать, то смотри, как бы не оказалось то неодобрительным. Вот и напиши, что и как ты понимаешь. Духовный смысл всего внешнего церковного давно уже предлагается вниманию верующих, со слов богомудрых учителей наших. А самому браться за это дело не совсем безопасно. Тотчас можно запутаться и набресть на мысли богопротивные.

Ты обще сказал: церковные обряды и законы, — и верно все, сущее в Церкви Святой, внешнее ставишь на одну линию. Если так, то ты ошибочно судишь. Надобно из всего внешнего в Церкви выделять и ставить в особый, высший всего, разряд семь Божественных Таинств, Господом Спасителем учрежденных для сообщения верующим Божественной благодати, без коей нет спасения. В Церкви Божией слово Божие, содержащее богооткровенную истину, и Божественные Таинства, благодать сообщающие, суть то же, что зеницы очес. И дорожи ими, как дорожишь зеницами глаз своих. Все же другие чины Церкви, хотя тоже священны и должны быть благоговейно чтимы, но не могут идти в сравнение с семью Святыми Таинствами. Эти Таинства, хотя видимы, но содержат и сообщают Божественную благодать,— и помимо их Божественной благодати получить нельзя; следовательно, и спасение улучить. Все же другие чины Церкви только способствуют к возгреванию благодати, а сообщать ее не сообщают. — Напечатлей сие в уме своем покрепче.

Так видишь, как опасно обращать назад все внешнее церковное, если ты разумеешь под «обращать назад» — оставлять совсем. Оставляя то, оставишь Таинства; а оставивши Таинства, разоришь дело спасения своего. Не рассуждай, почему так. Так благоволил устроить Сам Господь Спаситель, Который не стал бы обременять нас ненужным, если б Таинства не были нужны. Напиши на сердце: кто чуждается Святых Таинств, тот безблагодатен, то есть Духа Святого не имеет. А кто Духа Святого не имеет, тот не Христов. А кто не Христов, тот и не Отч. — Видишь? — Кто чуждается Святых Таинств, тот чужд Пресвятой Троицы. Внемли, брате. Кому же свой тот, кто для Святой Троицы чужой?!

Церковные чины и обряды ты назвал внешними, для глаз видимыми. Это не совсем правильная речь. Видимы только действия и положения молящихся и священнодействующих, место и время. Но это не составляет существа обрядов Церкви. Существо их есть совокупность молитвословий, составляющих известный чин церковный. Молитвословия же все представляют образ возношения ума и сердца нашего к Богу, какое подобает иметь при известном священнодействии. Таким образом видишь, что есть обряд церковный? Есть возбуждение и водружение в умах и сердцах молящихся и священнодействующих приличного известному случаю молитвенного возношения к Богу, чрез ряд читаемых или поемых молитвословий при известных действиях и положениях участвующих в том. Если ты так поймешь церковные чины и обряды, то никак не можешь назвать их только внешними, для глаз видимыми,— когда существо их состоит во внутреннем к Богу молитвенном возношении. То правда, что, со стороны смотря, ты видишь только внешние действия и положения совершающих обряды и участвующих в том; но ты неправ, ограничивая одним этим внешним и все твое понимание обряда. И на человека смотря, ты видишь только тело, голову, руки, ноги и проч.; но никак не можешь сказать, что человек и есть весь только то, что видится очами. Ибо главное в нем — душа, делающая его человеком. Так и в обрядах, не внешнее видимое, а внутреннее домышляемое составляет существо дела. Изволь так понимать, и — свое «внешними глазами видимые обряды» — брось, а говори: молитвы церковные.

Кто обрядов чуждается, тот чуждается молитв церковных; а кто молитв церковных чуждается, тот лишает себя великого обетования Господня: <i>Где два или три собраны во имя Мое, там и Я посреде их</i> (Мф.18, 20).

Кончаю мою речь. Я сказал тебе все, что казалось нужным, судя по твоим словам. Если не попал на желание сердца твоего, то вина не моя. Зачем написал ты так загадочно? — Если потребно еще что, пиши, но пиши просто и ясно, чтоб я видел, чего тебе хочется.