1048. Совет по житейскому делу и утешение. О докторстве и о своих карточках

Милость Божия буди с вами!

Поздравляю с постом и конечно говением и св. причастием.

Глубоко скорблю о ваших теснотах, а помочь ничем не могу. После может быть; а теперь сам в тисках.

Хотите хлопотать? Мне думается, что это в порядке вещей. Благослови вас, Господи! К Государыне далеко. Наперед надо хлопотать у слуг ее. Управляющей, наверно, не навел справки. Потому мне приходило на мысль, не лучше ли прямо к нему написать, и сказать, чтобы посмотрел дело, и что вам это определено до конца жизни вашей. А в конце пометьте, что остаетесь без средств. Может быть, этим и поправится дело. Или подождите, что скажет вам тот господин из служащих при этом управляющем, к которому вы писали. В ответе, он, может быть, и руководство вам укажет, если потребуется.

Полным желанием желаю, чтобы Господь устроил сие дело, для вас столь нужное.

О причинах такого о вас Божия определения лучше не гадать, ибо мысли Божии от наших помышлений всегда отстоят как небо от земли и нам не угадать их. Несомненно только то, что так Бог судил, и во благо именно вам самим, и всем, кто соприкосновен к сему, не исключая и Государыни. Что касается до вашего непослушания, то оно и на волос не могло иметь тут влияния.

Горько, что нельзя помогать. Но у Бога много рук, чрез которые он действовать может. Вам же потреба находить утешение в Апостольском слове, определившем - давать из того, что есть, а не из того, чего нет, давать когда есть и не давать, когда нет.

Докторство мое долго тянулось. Но я ничего про то не знал. Потому не выказывал ни соизволения, ни несоизволения. В половине января получил письмо от одного Спб. протоиерея, что дело о сем подошло к концу. Потом пр. Леонтий писал, что подписал синодский протокол. А с прошедшею почтою получил отношение академического совета, а диплом после.

Докторству очень рад, а прежде все академии духовные избрали меня в свои почетные члены, и мне это было, как бы стороннее дело.

Карточки сделаны в Москве с рисованного портрета. С меня снимать не хорошо будет: правого зрачка нет - белое пятно, - а левый сероват, как легкое облако. Но, портрет похож.

Благослови вас, Господи! Спасайтесь!

Ваш доброхот Е. Феофан. 18 февраля 1890 г.