Из всего, что удалось мне в тот период «попадания», больше прочего горжусь спасением Тариса. Нет, мне тогда многое удавалось, даже как будто слишком. Наверное, если бы я остановился и задумался о причинах своего везения, удача покинула бы меня, ужаснувшись собственной щедрости.

Но я ни о чём таком не думал. Просто пытался выжить, вот и всё. И большинство моих действий так или иначе, в той или иной форме было связано с этой необходимостью. Выживание, бегство… врастание в чужую шкуру. Никакое знание канона не могло подготовить меня к столкновению с реальностью далёкой-далёкой галактики, даже если считать эту реальность чем-то условным. Лишь значительно позже начал я понимать, как много делал ошибок тогда, сколько лишних телодвижений совершил, сколько возможностей упустил.

Но главное — главное мне удавалось! Я удержал Малака от бомбардировки Тариса!

Конечно, я не знаю, что и как на самом деле происходило «по ту сторону баррикад». Жизнь, в отличие от компьютерной игры, не предоставила мне симпатичного ролика в 3D-графике, с красивыми ракурсами и ёмкими диалогами, глубоко раскрывающими мотивацию и поступки враждебных нам персонажей. Поэтому произошедшее на мостике «Левиафана» я реконструирую по редким воспоминаниям разумных, хоть как-то причастных к событиям. Объяснить побудительные мотивы Малака и его адмиралов мне помогает логика. А там, где бессильна логика, всегда можно включить фантазию.

Что я и делаю.

Малак был смертельно напуган моим посланием. Разумеется, угроза разбомбить Тарис тронула его меньше всего: учитывая, что он собирался сделать то же самое, причём как раз всерьёз собирался. Плевать ему было и на гражданских, и на инфраструктуру, и даже на собственный гарнизон. Я и не рассчитывал пронять Малака подобной угрозой, просто надо же было чем-то угрожать… кроме того, я надеялся, что заявив о своих намерениях, спутаю планы ситхов. Ну, как-то глупо бомбить тот же самый объект, который собирается бомбить противник, верно?… Попахивает шизофренией, как у укрофашиков, которые на весь мир визжат, будто донбасские ополченцы сами обстреливают собственные дома.

Однако в действительности Малака спугнула не возможность моего нападения на Тарис, а совсем другая, брошенная вскользь фраза: я обещал «вернуться с новым оружием и новым флотом». Тёмный Лорд мог представить единственный пусть, которым, по его мнению, пошёл бы настоящий Рейван…

Точно. Малак решил, что я собираюсь захватить Звёздную Кузню. И со всей возможной поспешностью метнулся защищать своё главное достояние, верфь, крепость, источник Тёмного могущества… На месте Малака и я бы напрягся. А на своём месте — мне и в голову не пришло на самом деле лететь к Лехону — Неизвестному Миру. Тем более, что я тогда понятия не имел, где этот мир находится.

Но Малак-то считал, что мне-Рейвану координаты Кузни известны! И отдал приказ о немедленном отбытии флота во главе с «Левиафаном» на защиту Лехона.

Про орбитальную бомбардировку Тариса все забыли. А командующий флотом, адмирал Саул Карат напоминать не торопился. Он был алчной тварью, но далеко не маньяком.

Тарис был спасён.

Просто вдумайтесь: я, я, я! Я сохранил шесть миллиардов жизней!

Просто вдумайтесь. Вдумались?…

Вот то-то.

В принципе, на этом можно было и остановиться: забиться куда-нибудь в дальний уголок вселенной и до конца жизни гордиться собой. Но героизм — увлекательное занятие, затягивает похлеще героина. Мы отправились к Явину-IV, на орбитальную станцию гениального механика-самоучки, родианца по имени Сувам Тан.

Этот парень жил мелким шулерством и торговлей всяким хламом, который собирал на поверхности лун Явина. В свободное время Сувам мастерил разные самоделки, чинил модное оружие расы ящериц-барагвинов… и отбивался от трандошанцев.

Дрянной народ эти трандошанцы. Поголовно бандиты, анархисты, шестёрки Обмена… В «Рыцарях Старой Республики» спасать от них Тана приходилось аж два раза подряд. Я мысленно приготовился к очередной рубке, запасся таблетками от тошноты и головной боли, но Сила была милостива ко мне: для того, чтобы спровадить трандошанцев со станции, оказалось достаточно продемонстрировать им Давика.

Бывший босс Обмена сыграл свою роль с минимальным инструктажом и максимальной самоотдачей. Величественно вышел из «Ястреба», величественно объявил станцию Тана своей собственностью, величественно дозволил струхнувшим трандошанцам сдристнуть отседова к ситховой бабушке, гопота малолетняя! И чтоб духу вашего здесь больше…

В общем, от бандитов мы избавились. Давика упаковали обратно в магна-кандалы и отправили в грузовой отсек. А я, заработав репутацию «хорошего-доброго гуманоида», пошёл общаться с хозяином станции.

Отличный он был парень, хоть и родианец. Сразу как-то мы с ним законтачили, несмотря на видимое отсутствие общих тем. Я ведь даже в пазаак не играл, а Сувам только картами от скуки и спасался… В общем, я травил земные анекдоты, копался в развалах оружия и прочем хламе, предлагаемом на продажу, и в ходе беседы выяснил, что перепрошивкой электронных сигнатур космических кораблей Тан занимается регулярно и совсем недорого. Заодно и внешность «Ястребу» можно подрихтовать — отчего не помочь хорошему-доброму гуманоиду?…

Я уточнил стоимость работ.

И схватился за голову.

Парни выкатили наши трофеи, наскоро обсудили бартер. Сколько-то кредов добавил Ордо. Я страшно корил себя за то, что не успел перед отлётом с Тариса выпотрошить Давика: сейчас снимать деньги с его счетов означало бы на всю галактику раскрыть своё местоположение. Уверен, имелись у Канга и анонимные заначки, но как гарантировать, что обращение к ним не запустит какую-нибудь программную закладку? Криминальный лорд не мог обойтись без электронных мер предосторожности на подобный случай.

Мы были голодранцами. Даже с «Ястреба», который Давик как раз собирался отправить на реконструкцию внутренней обстановки, снять было нечего.

В общем, я подумал-подумал, да и продал Тану его же орбитальную станцию. А что такого? Ведь после стычки с трандошанцами она считалась собственностью Обмена в лице Давика.

По-моему, Сувам изрядно повеселился, «выкупая» собственный дом: родианцу действительно было скучно отшельничать, а взаимное дружеское мошенничество — это куда забавнее, чем убивать время за пасьянсами.

Сувам перепрошил нам бортовой компьютер: теперь опознать сигнатуру «Чёрного ястреба» было невозможно. Ещё двое суток ушли на коррекцию формы пилонов, установку фальшь-консоли по левому борту и перекраску полученной конструкции в радикально-чёрный цвет. Ах да, отныне наш кораблик гордо откликался на имя «Варяг»: ну, не смог я удержаться.

Жестяночно-покрасочные работы проводили всей командой. Сувам предоставил инструменты, общее руководство и неиссякаемый оптимизм. Кроме того, он нас ещё и кормил всё это время: мы даже жратвы толком не запасли перед отлётом с Тариса.

— Слушай, Сувам, — сказал я, рассматривая «Варяг». — Ты ведь понимаешь… В общем, спасибо тебе. Не думай, мы очень скоро прилетим и я заплачу по-настоящему.

Маленький родианец привстал на цыпочки и обнял меня за плечи.

— Нормально-хорошо, Мак, — сказал он. — Ты хороший-добрый гуманоид. Прилетай скоро-снова.

Мне послышалось, что Сувам негромко хрюкнул, но я не знал, что означает этот звук у родианцев. Он протянул зелёную ладонь и вложил мне в руку небольшой, но увесистый мешочек, вроде кисета.

— Что? Не надо, Сувам, зачем…

— Бери, Мак. За станцию. На сдачу.

Мы попрощались. И улетели.

На сдачу от «продажи» станции мне достались два кристалла для светового меча. Я не знал, что с ними делать, и отложил до лучших времён.

Которые приближались стремительно и неотвратимо: мы наконец-то прыгали к Дантуину.