— Застряла! — тонко прозвенело в ухе. Затем несколько осторожных далёких ударов металлом по металлу: Карт пытался разблокировать подъёмник. — Нет, Мак, её тут перекосило. Встала в распор! Попробуй поднять платформу.

Но нет: теперь эта сволочь отказывалась идти и вверх, лифт перестал слушаться пульта. Клетка с Бастилой застряла наихудшим образом: Карт не мог подступиться к ней из подвала, а я… Если только срезать световым мечом верхнюю часть прутьев.

И что потом? Пробиваться с безоружной девушкой через разъярённую толпу рептилоидов?

Я слегка запаниковал. Один, среди пьяных вооружённых отморозков, в идиотских очках на пол-лица… Я даже не знал, что было бы ужаснее: просто умереть — или остаться в народной памяти в образе Элтона Джона. Впрочем, кто меня тут запомнит: порвут, да сразу и забудут.

И, вероятно, всех остальных убьют тоже: Бреджик мстителен и жесток, а выбраться с Тариса без меня ребята не сумеют.

И Бастила… Бастила попадёт в лапы Малаку.

Я поднял глаза на марево голографических пузырей.

Можно уйти. Можно уйти прямо сейчас, незаметно, ничего не потеряв. Скрыться. Подготовить новую операцию. Ждать шанса. Времени почти нет, скоро Малак отчается найти Бастилу и прикажет провести тотальную бомбардировку планеты, но пара дней у нас в запасе найдётся. Я Рейван, я найду способ вернуть…

Бреджик что-то почувствовал и забеспокоился. Он поднялся с почётного места на возвышении, быстрым шагом направился ко мне. Двое телохранителей следовали за своим боссом, рядовые вулкары расступались перед ним. Я стоял неподвижно и наблюдал, как он приближается, внимательно рассматривает моё лицо, наконец протягивает руку и лёгким щелчком по дужке сбивает на пол очки.

В момент удара я инстинктивно прищурил глаза. Но тут же распахнул их, встречая взгляд босса. Не знаю, что его больше напугало: этот прямой взгляд или моя внезапная, оскаленная улыбка.

Бреджик отпрыгнул назад, скрываясь за спинами телохранителей и выхватывая бластер. Во всполохах голошоу и грохоте музыки вокруг застывали вулкары. Рептилоиды доставали оружие, из боковых залов потянулись любопытные.

— Карт, — сказал я негромко и отчётливо.

— Что у тебя, Мак? — мгновенно отозвался Онаси.

— Поджигай.

— Мак, ты уверен? Мак!

— Немедленно! — сказал я, с интересом рассматривая чёрный зрачок дула, который Бреджик направил мне в лоб.

Я знал, что стрелять он не будет. По крайней мере, сразу.

Он захочет причинить мне боль.

Он захочет наказать меня за свой испуг и за наглую широкую улыбку, которая не сходит с моего лица.

Он захочет узнать, на кого я работаю.

Он захочет показать своей и прочим бандам, что крут, кровожаден и с ним лучше не связываться.

Поэтому он будет держать меня под прицелом, пока…

И тут наконец-то в боковых залах быстро и почти слитно, один за другим прогремела серия взрывов. Мы опасались, что одновременное срабатывание такого количества взрывчатки обрушит саму конструкцию кантины, поэтому, закладывая заряды в толстые ножки столиков, установили детонаторы с небольшим разбросом.

Я закрыл рот: взрывные волны слуху больше не угрожали.

Музыка оборвалась, но пузыри с призрачными твилекками продолжали кружить по залу. Из боковых помещений выбивались клубы дыма, кое-где метались языки начинающихся возгораний. Самодельная шрапнель посекла многих, но всех убить она не могла. Я слышал крики боли и ужаса, шипение покалеченных кусками металла и оглушённых рептилоидов.

В момент взрыва Бреджик инстинктивно присел и поднял бластер, словно хотел прикрыться им от опасности. А когда распрямился и поднял ствол, я был уже совсем рядом. И в моих руках злым огнём горел алый клинок.

И всё-таки я не успел: помешали телохранители. Я предполагал, что лезвия их мечей содержат кортозис, способный удерживать световой меч. Но не рассчитал, что опыт фехтования и навык совместной работы позволят этим верзилам противостоять моей скорости.

Они прикрыли собой боссы и некоторое время довольно убедительно атаковали. Затем один слишком высоко поднял руки, и я ударил его прямо сквозь ладони и рукоять вибромеча. Второй двигался на меня, тесня короткими и быстрыми ударами. Я отступал, парируя, пока нас обоих не скрыл один из летавших по залу голографических пузырей. Передо мной струились обнажённые части тела безмятежно танцующей твилекки, я не видел противника, и он не мог меня видеть. Мы оба доверились инстинктам, но на моей стороне играла Сила.

Хорошо, что на клинке светового меча не остаётся крови.

В поисках Бреджика я выскочил из голографического тумана, только для того, чтобы наткнуться на небольшую группу уцелевших вулкаров. Небольшая группа — это десятка три. Многие ранены, некоторые просто пьяны. Все — крайне злы. Большинство — вооружено бластерами.

— Заалба-ар! — закричал я, падая на пол и откатываясь под защиту барной стойки.

Хлопнула выбитая панель двери чёрного хода. Послышался довольный рёв вуки. И сразу же басовитое: пиу-пиу-пиу!..

Заалбар лупил по толпе из скорострельного бластера. Я выключил меч, накрыл голову руками и постарался сделаться как можно менее заметным, словно донецкий ребёнок, который прячется в подвале от укропского авианалёта.

В первый момент вулкары растерялись, в следующий — побежали кто куда. Самые пьяные и целые — штурмовать огневую точку Заалбара. Кто поумнее — в боковые залы. Остальные кинулись ко главному входу. Я перевернулся на спину и увидел, как в вентиляционные отверстия тяжёлых парадных дверей просунулись стволы сразу двух ручных бластеров: Миссия Вао азартно расстреливала беглецов по-македонски.

Наглая девчонка, подумал я, по-пластунски пробираясь между обломками мебели и мёртвыми телами. Ведь говорил ей: сиди спокойно, не лезь под огонь, наша задача — тихое изъятие «товара», а не драка. Это в игре ты полежишь на полу, пока остальная группа зачищает противника, потом встанешь и закинешься медпакетом. В жизни — ты останешься лежать.

Окончательно приводя в негодность модный сюртук, я закатился в боковую залу и вскочил на ноги. Двое вулкаров прижимались к посечённым шрапнелью стенам, ещё один ворочался на полу, остальные были мертвы.

— Нам не обязательно драться, — сказал я. — Сложите оружие, и я сохраню вам жизнь.

Оба подняли клинки: площадь зала была слишком мала, чтобы хвататься за огнестрел.

— Зря, — сказал я, активируя меч.

Я не расист. Просто не люблю рептилоидов.

Убить пришлось всех троих: тупые ящерки не сдавались и продолжали атаковать, даже когда я перерубил их клинки, а подранок вытащил бластер и попытался выстрелить мне в спину.

Та же история повторилась в каждом из боковых залов, что я зачистил в тот вечер. Единственным вулкаром, который сдался сразу и без подлостей, оказался механик-твилекк, вступивший в банду совсем недавно и, как я понял, не по собственному желанию. Я запер его в маленькой кладовке и пообещал отпустить после боя.

А бой продолжался совсем не так долго, как могло показаться изнутри. Заалбар поливал центральный зал шквальным огнём, не давая противнику поднять головы. Прибежавший из подвала с карабином в руках Карт вёл прицельный отстрел вулкаров. С противоположной стороны резвилась Миссия. Я проскальзывал между бластерных болтов и одно за другим зачищал боковые помещения. Дело шло легко: я двигался намного быстрее пьяных и деморализованных противников, а световой меч… световой меч — это убер-оружие.

Только теперь я начинал понимать, почему главный символ «Звёздных войн» действительно заслуживает своего культового статуса. Удивительное, непостижимое со стороны чувство: ты берёшь в руки невзрачную рукоять, сдвигаешь рычажок — и превращаешься в машину смерти. Ты просто шагаешь вперёд, рубишь чужие клинки, рассекаешь доспехи, словно они склеены из бумаги, переступаешь через павшие тела и отсечённые конечности, видишь гуляющие по стенам и испуганным лицам отблески кроваво-алого пламени…

Необъяснимо. Может быть, на меня и в самом деле снизошло нечто вроде ауры настоящего Рейвана: ведь никогда я не был опытным рубакой, так, небольшой опыт истфеха. А теперь, в настоящем бою, вдруг оказался быстрее, сильнее, точнее, выносливее любого из своих противников.

Впрочем, и рядовые вулкары до Виктора Кровопускова заметно не дотягивали. Думаю, в схватке на обычных клинках, один на один я мог потягаться с любым из них.

К концу зачистки адреналиновый кураж схлынул, война превратилась в работу. Пару раз пришлось гасить небольшие пожары: не пришло ещё нашей кантине время сгореть. Бреджика я нигде не встретил, а копаться в обезображенных и засыпанных обломками трупах времени не было.

— Карт, — сказал я, но, видимо, микрофон в ухе повредился во время боя. Пришлось кричать. — Карт! Отбой! Всё кончено.

Онаси услышал. Через некоторое время ему даже удалось остановить не на шутку увлёкшегося Заалбара.

Мы сошлись в центральном зале, в стороне от безмолвно кружащихся пузырей с танцовщицами. Миссию никто не звал, но неугомонная девчонка пролезла под баррикадой и с деловым видом прохаживалась вокруг нас, гордо помахивая пистолетиками. Заалбар смотрел на девочку с каким-то почти собачьим обожанием, склонив голову набок. Шерсть вуки на руках и животе подгорела от слишком долго работавшего «пулемёта», и к привычным уже запахам поля боя добавился аромат палёной псины.

— Ну что, дело сделано? — спросил Карт, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Будем надеяться, — сказал я. — Хорошо поработали. Жаль, не удалось по-чистому, но… всё равно хорошо.

Я и сам чувствовал, что начинаю болтать без удержу. Адреналиновый отходняк, будь он неладен. Мужики деликатно сделали вид, что их предводитель молодцом, молодцом.

— А вы видели, как я их, а? — чуть прерывающимся голосом спросила Вао. — Бац, бац! Как в тире. Штук двадцать положила, да?

— Ха-ха! — начал было Онаси. — «Двадцать»! Да ты, пигалица…

— Двадцать, — твёрдо сказал я. — Не меньше. А если и меньше, то совсем чуть-чуть.

— Ладно, — неохотно согласился Карт. Наверное, вспомнил про «отцовские чувства». — Чуть-чуть — так чуть-чуть. Пора заняться главным.

Мы посмотрели в центр зала. Помост скрывала призрачная стена голошоу.

— Срежем клетку сверху, — сказал я. — Нет смысла возиться с подъёмником. Отключи проекторы, Карт. Да прострели ты блок питания, какая теперь разница… кантины у нас больше нет. Надо забрать Бастилу и уходить.

А когда Карт вырубил питание голопроекторов, и помост снова стал доступен, мы увидели, что с противоположной стороны застрявшей в шахте клетки сидит на корточках Бреджик. Он был без шлема, лицо бандита казалось таким же перекошенным, как прутья решётки. Одной рукой он держался за крышу клетки, другой сжимал бластер, направленный в голову всё ещё бесчувственной Бастилы Шан.

Под подошвой моего ботинка хрустнули огромные цветастые очки.