Глава 33

– Навряд ли она очнется, – сказала я, когда джип отъехал от клиники. – Врач сказал, что больная скорей всего к утру скончается.

– Может, для нее это к лучшему, – протянул Иван. – Тихон Матвеевич мертв, больше за содержание Золотовой платить некому, а бесплатно ее в частном доме престарелых держать не станут.

Я поежилась:

– Надо же, она убила своих родителей! И, похоже, не очень-то раскаивалась в содеянном.

Иван притормозил у светофора.

– У нас с тобой это не первый подобный случай. Вспомни семью Петровских.

Я открыла бардачок и начала рыться в нем.

– Всякий раз, когда слышу об убийстве, думаю, что человек, который лишил кого-то жизни, определенно сумасшедший. Нормальному не придет в голову решать свою проблему таким образом. Но психиатры в большинстве случаев признают преступника вменяемым. По-моему, это неправильно.

– Нет, наоборот, хорошо, что так, – возразил муж, – в противном случае убийца избежит наказания. Он окажется в особой лечебнице, где, конечно, не сладко, но лучше, чем на зоне, а через пару лет выйдет на свободу.

Я вытащила термос.

– Теперь понятно, почему погиб Ткачев. Наверное, он решил выяснить отношения с Егором. Вот интересно, отчего никто из прежних жертв мошенников не обратился в полицию?

Иван свернул в переулок.

– Наживкой служит Маргарита. Думаю, жертва тщательно подбирается, это мужчина, всегда женатый. Начать разбирательство – для него значит признаться в прелюбодеянии, потерять не только деньги, но и семью. Не исключаю, что мошенники узнавали про жертву какую-либо нелицеприятную информацию, и когда та кидалась к аферистам с угрозами, говорили: «Ты нас напрасно обвиняешь. Автограф (мяч или что там еще) подлинный. Ну да чего ждать от человека, который…» И далее выкладывался компромат.

– Мы не знаем кого, кроме этих двоих, Грачевы еще обвели вокруг пальца, – вздохнула я, – но даже если найдем их, жертвы, скорее всего, откажутся с нами сотрудничать. У тебя телефон мигает, звук-то отключен…

Иван взял трубку.

– Слушаю. Да. Да? Не могу вам запретить так себя вести. Нет, решение окончательное. Увы, у меня нет его контакта.

Муж вернул трубку на место.

– Это кто? – полюбопытствовала я.

Иван посмотрел в боковое зеркало.

– Иллюстрация к разговору о шантаже. Я имел честь общаться с Екатериной Андреевной. Госпожа Павлова выдвинула ультиматум: или я велю своим сотрудникам бросить все дела и заняться исключительно поисками Семена Кузьмича и возвращением его в руки законной владелицы, то бишь жены, или… или она всем расскажет, что я взял себе в любовницы подчиненную, Татьяну Сергееву. Екатерина непременно доложит о нашей с тобой связи вышестоящему руководству, нас выгонят. Поэтому мне лучше немедленно отправить всех на поиски Семена Кузьмича.

Я подавилась чаем, который только что отхлебнула из термоса, а супруг расхохотался и добавил:

– В заключение мадам попросила телефон главного босса.

Схватив бумажную салфетку, я начала промокать пролившийся на джинсы чай.

– Ты его ей дал?

– Нет, – веселился муж, – сообщил, что не владею такой информацией.

– Вот противная баба! – рассердилась я.

– Дамочка умеет идти к цели, – смеялся Иван.

– Ну и что мы будем делать, если она прибежит в офис и заорет, показывая на меня пальцем: «Знаю, ты спишь с Иваном Никифоровичем, потому и получила должность начальницы»? – осведомилась я.

Супруг пожал плечами.

– Не думаю, что эта мадам все же решится на скандал. Но если он начнется, мы выйдем из подполья – покажем свидетельство о браке, устроим свадьбу, получим подарки.

– Значит, дамочка не спала, а просто лежала на диване! – воскликнула я. – Чуть-чуть приоткрыла свои глазки и подглядывала за нами, видела, как ты меня обнял и поцеловал.

– Она храпела, – возразил Иван.

– Громко сопела, – поправила я. – Изображала крепко спящую женщину. О, опять звонок! Твой телефон мигает. Ну, сейчас все ей скажу.

Выхватив мобильный мужа, я включила громкую связь и процедила:

– Начальник особой бригады Сергеева. Слушаю.

– Ого, как официально! – раздался голос Ватагина. – Думал, что звоню Ивану Никифоровичу, а попал к тебе? Наверное, не туда пальцем ткнул. Я знаю, кто отравил Антонину.

– И кто же? – немедленно спросила я.

– Непременно объясню, но это разговор не на пять минут. Когда вернешься в офис?

Я посмотрела на дорогу.

– Если не попаду в пробку, то минут через сорок.

– Значит, я успею пообедать, – обрадовался психолог.

– Что он накопал? – удивился Иван, который слышал разговор по громкой связи.

– Судя по тону, нечто экстраординарное, – заметила я. – Слушай, мы едем мимо дома. Может, зайдем ненадолго, посмотрим, как там Рина?

– Хорошая идея, – согласился муж и свернул в переулок. – Но сначала заскочим в магазин.

Не успел джип докатить до местного супермаркета, как у меня зазвонил телефон. Я показала айфон Ивану.

– Твоя мама. Давай сделаем ей сюрприз: скажем, что находимся на другом конце города, а сами купим пирожных и ввалимся в квартиру.

– Супер! – одобрил муж, паркуясь у магазина.

– Слушаю, – сказала я в трубку.

– Танюша, ты где? – спросила свекровь.

– На краю географии, – ответила я, шагая мимо охранника у входа, – в спальном районе.

– Это далеко, да? – продолжала Ирина Леонидовна.

– Часа два до центра, а то и три, – лихо соврала я, останавливаясь у прилавка с пирожными.

Ура! Любимая «картошка» свекрови и обожаемый ею яблочный штрудель представлены в изобилии.

– Понятно, – вздохнула Рина.

Меня вдруг охватило беспокойство.

– Что-то случилось?

– Просто я соскучилась, – раздалось в ответ.

– У вас все в порядке? – спросила я, одной рукой набирая в коробку сладости.

– Абсолютно, – отрапортовала свекровь.

Но мне ее голос показался уж слишком бодрым.

– Правда?

– Конечно, – заверила Рина. – А что со мной может случиться? Сижу дома.

Что-то упругое сильно ударило меня сзади по ногам. От неожиданности я пошатнулась и выронила картонный бокс. Пирожные вывалились на пол. Из-за моей спины выскочила крепенькая собачка и принялась со страшной скоростью пожирать сладкое. Я всмотрелась в щенка и ахнула:

– Роки!

Бульдожка обернулся, облизнулся и кинулся в глубь стеллажей. Забыв обо всем, я погналась за ним и налетела на инвалидную коляску, в которой с телефоном у уха восседала… моя свекровь.

– Это ты? – хором сказали мы обе.

Рина приоткрыла рот, а я начала оправдываться.

– Мы с Иваном хотели сделать вам сюрприз: сказать, что находимся бог весть где, а вскоре войти в дом.

– Тсс, – зашептала Ирина Леонидовна, – как хорошо, что вы оба здесь. Поймайте гадких кабачков, они… Вон Мози! Обернись!

Я выполнила ее просьбу. Около стеллажа с печеньем стоял щенок, держа в зубах пачку крекеров.

– Лови его, – зашептала Рина.

– Мози! – рявкнула я. – Стоять!

– Тише, – испугалась свекровь. – Они тут уже минут десять хулиганят.

– Мама, как ты очутилась в магазине? – спросил Иван, подходя к нам. – Да еще с бульдожками.

– Решила пойти с ними погулять, – смутилась Рина.

– Врач велел вам не выходить из квартиры, – напомнила я, – ноги нельзя нагружать.

– Так я не выходила, а выехала сидя, – нашла себе оправдание Ирина Леонидовна. – Кстати, коляска замечательная – юркая, маленькая, в такой сплошное удовольствие кататься. Спасибо вам за нее!

– Мама, не уводи разговор в сторону, – попросил Иван, – ты сейчас не во дворе, где гуляют, а в магазине.

– Велела же домработнице с вас глаз не спускать! – рассердилась я.

– Надежда Михайловна ни при чем, – сказала Рина, – я ее в аптеку отправила. В центральную!

Мы с Иваном переглянулись, а Ирина Леонидовна продолжала тараторить. Через пару минут стало ясно, что произошло.

Наша больная решила погулять и быстренько избавилась от помощницы по хозяйству – велела той купить лекарства, да не в ларьке у дома, а поехать на метро в большую аптеку. Как только Бровкина ушла, свекровь позвала кабачков и спустилась во двор. Минут десять она каталась вокруг дома, а потом решила зарулить в супермаркет. С собаками в этот магазин не пускают, но нет такой проблемы, которую Рина не способна решить. Свекровь посадила щенят к себе на колени, прикрыла их пледом и, благополучно миновав охрану, очутилась в торговом зале. Вот только не подумала, что отвязные обжоры Роки и Мози, попав в царство продуктов, опьянеют от обилия манящих запахов, спрыгнут на пол и начнут бегать по залу. Ирина Леонидовна пыталась догнать их, но не смогла. Да и кто бы смог отловить двух очумевших бульдожек, сидя в инвалидном кресле?

И вот еще что. В супермаркете у входа висит здоровенное объявление очень интересного содержания: «Внимание! За пронос собаки в зал штраф тридцать тысяч рублей. Фотографии нарушителей будут розданы охране, дальнейшее посещение нашего супермаркета им будет запрещено навечно. И незачем говорить: «Она маленькая, в сумке сидит». Если вам не нравятся наши правила, идите в другой магазин». Вот так! Уж и не знаю, почему владелец лавки ополчился на «карманных» животных, и уж совсем непонятно, по какой причине решил столь сурово наказывать нарушителей. Но иногда у хозяев разных заведений сгорают в мозгу предохранители.

Неделю назад мы с Иваном заехали в кафе пообедать. Едва вошли в зал, как к нам подошла девушка и объявила:

– У нас запрещено пользоваться мобильными. Если достанете телефон, штраф – двойной счет. Мы хотим научить людей общению. А то придут, сядут за столики, уткнутся каждый в свой сотовый и молчат.

Услышав это, мы с мужем переглянулись, пожали плечами и ушли.

– Поймайте их, – шептала Ирина Леонидовна, – отловите, пока не натворили дел, иначе мне в этот магазин вход будет закрыт. А здесь самые лучшие в Москве «картошка» и штрудель. И вообще удобно, когда рядом с домом можно продукты купить.

– Ой, крыса! – завопил женский голос. – Мамочки, она творожные сырки жрет!

Мы с Иваном, не сговариваясь, кинулись туда, откуда летел визг.