Глава 19

Если человек чем-то всерьез увлекается, то он быстро находит единомышленников. Стоило Тихону Матвеевичу открыть в интернете сайт музея мячей, как Ткачеву начали звонить люди, которые собирали подобные коллекции. Одним из них был Афанасий Леонидович Григорьев, муж Юлии Боковой. Он стал верным соратником Ткачева, во многом благодаря ему музейная коллекция держится на плаву.

Музей создавал Тихон Матвеевич на собственные деньги, он был убыточным, дохода не приносил. Афанасий попытался организовать посещения школьников – он беседовал с директорами гимназий, предлагал им провести экскурсии. Но дети появлялись в залах нечасто. А ведь нужно платить за свет, воду, отопление. Чтобы сэкономить на уборке, Тихон сам брался за веник и тряпку.

По идее прибыль должны были приносить выставки. И действительно, из провинции иногда приезжал какой-нибудь собиратель, который платил обществу за возможность показать свою коллекцию в Москве. Но, как правило, это оказывались крошечные суммы. И гостю было негде жить, поэтому он ночевал у кого-нибудь из членов президиума, те угощали его завтраками-ужинами. Короче, если подсчитать доход от музея и расход на его содержание, то выяснится: вторая позиция всегда больше первой.

Юлия занимается реставрацией картин. Работает она не спеша, вдумчиво. Ранее художница трудилась частным образом: брала заказы у коллекционеров картин, но потом народ начал экономить на всем, и работы не стало. Тогда Афанасий попросил Тихона:

– Твоя жена служит в музее. Вдруг там образуется вакансия? Мне бы жену пусть на маленький, но постоянный оклад пристроить, а то собиратели нынче не спешат полотна реанимировать.

Ткачев поговорил с женой, а та вдруг воскликнула:

– Не поверишь, у нас только сегодня уволилась сотрудница, занимавшаяся картинами! Повезло ей – вышла замуж за иностранца и укатила жить в Рим.

Так Юлия оказалась в музее и подружилась с Тоней.

А вот с Екатериной Андреевной, супругой Семена Кузьмича, второго члена президиума, ни Ткачева, ни Бокова общаться не могли, потому что Павлова ненормальная, ревнует своего мужа к каждой женщине. Идет, например, Сеня по улице, подходит к нему старушка лет этак восьмидесяти и просит: «Сыночек, подскажи, как пройти в поликлинику». Вежливый мужчина, конечно же, покажет дорогу и забудет о мимолетной встрече. Но когда он вернется домой, то увидит надутое лицо супруги и услышит вопрос: «Встречался на дороге со своей очередной пассией?» Бедный Семен начнет клясться, что сегодня вообще ни с одной женщиной не беседовал, и в конце концов вспомнит про пенсионерку. Коим образом Екатерина узнала о коротком разговоре супруга со старушкой? Ответа на этот вопрос не знает никто. Ревнивица всегда в курсе того, чем занимается ее благоверный. И старательно потом наказывает его за «измену»: отправляет спать на диван в гостиной, готовит борщ, который муж терпеть не может, молчит несколько дней, но затем всегда прощает «ловеласа».

Екатерина осмеивает все, чем занимается супруг, постоянно напоминает ему, что спонсирует выпуск его научных и совершенно никому не нужных трудов. Одно из увлечений Павлова – каллиграфия. На все праздники, которые только есть в календаре, он присылает приятелям собственноручно написанные и лично сделанные открытки. Отправляет их по почте. Картинки красивые – Сеня неплохо рисует, а уж пишет он и вовсе прекрасно. Боковой его поздравления нравятся, Антонине они тоже по вкусу пришлись, Ткачева не выкидывала симпатичные открытки. Но Екатерина всегда орала:

– Ерунду он малюет! Надо же, буковки старательно выводит… Нет бы чем полезным заняться. Лентяй! Потаскун!

Почему Павлов живет много лет с мегерой, не разводится? Ответ прост: именно Екатерина Андреевна содержит семью, одевает, обувает и кормит мужа. Она стоматолог, владеет клиникой. Пациенты обожают Павлову, выстраиваются к ней в очередь. Екатерина Андреевна прекрасный врач, на работе она совсем другая, нежели дома. А Семен зарабатывает гроши – Павлов артист массовых сцен, один из тех, кто в кино стоит в толпе, ему ни разу не досталась даже роль слуги, который произносит одну-единственную фразу «Кушать подано».

Екатерина не отнимает у муженька его деньги, тот тратит их на мячи. Но, как вы понимаете, сумма, нужная для покупки раритета, копится долго. Боясь, что очередной вожделенный экземпляр кто-то перехватит, Семен идет с протянутой рукой к женушке, и та кладет в нее необходимые тысячи. Екатерина Андреевна совсем не жадная, она любит Сеню. Если бы не сумасшедшая ревность, на такую жену можно было бы молиться.

Антонина и Юлия пытались поддерживать хорошие отношения с Павловой, но ничего не получилось. Ну как общаться с женщиной, которая при виде тебя шипит змеей:

– Новое платье напялила? Хочешь моего Сеню соблазнить?

Примерно год назад к обществу прибился Егор Игоревич Грачев, страстный собиратель мячей. Кто он по профессии, Бокова не знает. Егор вообще мастер на все руки, похоже, нет такой работы, которую бы он не смог выполнить. Например, Грачев оказался прекрасным краснодеревщиком – сделал для музея очень красивый шкаф. Бесплатно. А сейчас мастерит стеллаж. Еще Грачев может починить сантехнику, устранить любую проблему с электричеством, оживить умершие посудомойку, стиральную машину, а также прочие бытовые приборы. Он, кажется, просто родился с дрелью в руках. С автомобилем, который закапризничал, умелец тоже справится. Кстати, у него есть права на все виды транспорта. И в компьютерах Егор дока. Человек-оркестр!

Собирать мячи чудо-мастер начал недавно, пока ничего ценного у него нет, но он определенно составит хорошую коллекцию. С Тихоном Грачев познакомился случайно.

У приятного во всех отношениях Гоши есть жена Рита. Ей тридцать с небольшим, она не особо красива, но отчего-то все мужчины в присутствии госпожи Грачевой пытаются втянуть животы, начинают глупо улыбаться и стараются ей угодить. Почему Рита парализующе действует на представителей сильного пола? Ни Тоня, ни Юля этого не понимали. В самом деле, Грачеву никак нельзя назвать красавицей, у нее нет яркой внешности, роскошного бюста, длинных ног. Самая обычная женщина, цена которой, казалось бы, пятачок за пучок в базарный день. И одета прилично, никаких мини-юбок, кожаных ботфортов, обтягивающих маек с вырезом до пупка… Но все мужики – ее. Почему? Может, дело во взгляде, которым Рита молча одаривает парней любого возраста? Грачева немногословна, придет на работу, скажет: «Здравствуйте» – и молчит весь день, а мальчики всех возрастов вьются вокруг нее, словно мухи над банкой варенья.

Рита не так давно пришла на службу в музей, где трудились Юля и Тоня. Грачева – эксперт, оценивает картины, но хорошо разбирается и в посуде, мебели, статуэтках, книгах. Ее никак нельзя назвать дурой. Работает роковая женщина два дня в неделю. И когда она сидит в кабинете, туда всегда под каким-нибудь предлогом непременно заглянет директор, который обычно не любит общаться с подчиненными. Местный босс так ест глазами оценщицу, что всем делается неудобно. Всем, кроме Риты – та просто не замечает, что ее раздевают взглядом.

Где Маргарита работает в остальные три дня, Бокова понятия не имеет. Грачева хорошо воспитанна, мила, приветлива, но ничего о себе не рассказывает. Вот о муже она говорит. Упомянула как-то о том, что ее Егор без ума от мячей. Антонина засмеялась:

– Ну тогда ему к моему благоверному надо, Тихон основал музей, посвященный именно мячам.

– Правда? – изумилась Рита.

Ткачева дала ей телефон супруга, и Егор в тот же день вечером ему позвонил. Вот так все и началось…

Юлия перевела дыхание, я воспользовалась возникшей паузой.

– Значит, по мнению Антонины, Тихон Матвеевич влюбился в Риту?

– Она их застала на горячем, – снова затараторила Бокова. – Как в кино получилось! Тонечка должна была вечером лекцию читать, а в музей вдруг заявились дезинфекторы. Оказалось, директор неправильно график составил, вторник со средой перепутал, думал, травлю грызунов на пятое назначили, а специалисты пришли четвертого. Мыши ведь главные враги всех хранилищ, их регулярно травят. Понятно объясняю?

– Конечно, – кивнула я. – Опрыскивать помещение ядом начали на день раньше, чем по музейному расписанию. Сотрудников, естественно, распустили по домам.

– Самую суть ухватили, – похвалила меня Бокова. – Тихон знал, что жена после окончания рабочего дня в лекторий отправится, соответственно, раньше десяти вечера дома не появится. А Тоня вернулась около часа дня. Открыла дверь и увидела на вешалке чужое женское пальто, на полу туфли. На цыпочках двинулась по коридору, услышала голоса из кухни, осторожно заглянула туда. А там Рита с Тихоном кофеек с дорогими пирожными попивают, воркуют. Понимаете?

– Они же не в постели лежали, – возразила я, – может, дела обсуждали.

Юлия расхохоталась.

– Какие такие общие дела у них могли быть? Оба с работы смылись, им точно в середине дня на службе сидеть надо было. Тоня потихоньку ушла. Я-то хай бы подняла, схватила чего потяжелей и по башке шлюхе надавала. Антонина же по-другому поступила и ко мне в слезах прибежала. Села вот тут, где вы сидите, и зарыдала. Я ее еле успокоила и совет дала: «Беги назад и устрой им небо в алмазах». Но Ткачева возразила: «Нет, неправильно это будет. Как мне потом с Тишей жить? Делать вид, что ничего не случилось? Он поймет, что я его терять не хочу, и вообще от рук отобьется. Если мужа с другой поймала, надо либо жестко реагировать, либо прикинуться, будто ничего не поняла, и тихой сапой действовать, назад его в семью тянуть. Мне второй способ больше нравится, потому я и ушла». Очень она переживала, я это видела.

Бокова вздохнула.

– А потом, представляете, прибегает она ко мне и давай тараторить: «Ах я дура старая! Напридумывала черт-те чего… Подсмеивалась над Екатериной из-за ее ревности глупой, а сама еще хлеще поступила. В общем, набралась я смелости и поговорила с Тишей. Сказала ему: «Очень тебя люблю, никому не отдам. Понимаю, что молодая женщина привлекательнее старой, но я тебя Грачевой не уступлю!» Тихон расхохотался: «Милая, зачем мне чужая баба? Так вот почему ты в последнее время грустная ходишь… Да, у нас с тобой есть проблемы, только Маргарита тут ни при чем. И я тебе не изменяю». Мы все обсудили. Оказывается, Тиша перестал ко мне интерес проявлять, потому что я первая к нему интерес потеряла. Ох, странно я как-то говорю… Но ты меня понимаешь? Короче, муж мне верен. Я просто потеряла сексуальную активность, но она ко мне вернется. Вот поедем отдыхать вдвоем, я ему покажу!»

Юлия усмехнулась.

– Я ей не поверила. Поняла: Тоня хочет, чтобы я думала, будто у них в семье все ок, жалеет, что со мной откровенничала. Я-то видела: после визита Риты в квартиру Ткачевых Тоня купила себе кое-какие обновки, пару платьев красивых. А перед самым отъездом на отдых шерстяную кофточку очень красивую. Розовую, с короткими рукавчиками. Вещица ей очень шла. Такие сейчас в моде, фасон называется «болеро».

Я живо среагировала на знакомое слово.

– Болеро?

– Ну да, – кивнула Бокова, – его поверх платья или блузки накидывают. Коротенькие такие размахаечки на завязочках либо чуть пониже груди, либо на пуговичке у горла. Рукавчики до локтя, может, чуть выше. Эти болеро сейчас повсюду продают. Самые модные и по цене выгодные я видела в «Городе фэшн». Зайдите туда, подберете себе. Вам пойдет, скроет лишний вес. Тонечка себе взяла цвет «сомон», то есть «лосось». Ой, ей так шло! Когда она в этой болерушечке на работу пришла, все прямо ахнули. А потом появилась Софка, невестка нашей гадюки Светланы Эдуардовны Трофимовой. Представляете, точь-в-точь в такой же кофточке. И цвет, и отделка по низу – все совпадает. В одном магазине они отоварились. Сонька растерялась, а Тонечка засмеялась: «Мы с тобой близнецы. Давай весь день ходить вместе?» Ткачева умная была, превратила неприятность в забаву. И Софка правильно отреагировала. Кстати, хорошая девочка, зря Светка ее терпеть не может. Ну да ведьме не угодить. Трофимова надеялась, что Дима, ее сыночек – он тоже у нас служит, – женится на Марусе, младшей дочке нашего главного спонсора. Вообще-то, Митя симпатичный и Марусеньке нравился, та постоянно в отдел, где он работает, шастала, с Трофимовым разговоры затевала, и обедать они часто вместе в кафе ходили. Светлана уже нос задрала, ручонки потные потирала, мол, вот-вот она свекровью дочки богача станет, в его доме в Испании летом жить будет. Да обломалось ей. Митя Софью привел и сказал: «Знакомься, мама, это моя жена, мы сегодня расписались».

Юлия прикрыла ладонями макушку, изобразила страх:

– Ложись, не шевелись, бомбы падают! Вот чего сыночек Трофимовой учудил. Софа-то в нашем отделе на ролях «принеси-подай», зарабатывает полкопейки, только-только институт закончила. Отца нет, мать инвалид, живут в коммуналке. Ну подстрелил Дима пуховую гагару! Прямо вот о такой невестке Светка мечтала! И ведь как Митя мамаше радостную весть сообщил – при всех, в отделе. Не дома, не с глазу на глаз, а прилюдно. Знаете, почему он так поступил?

Меня совершенно не интересовали дела незнакомого мне парня, но поскольку очень хотелось узнать про болеро, я ответила:

– Наверное, молодой человек опасался скандала, который устроит родительница, узнав, что выгодная невестка не войдет в ее дом. Светлана могла заставить сына аннулировать брак, а затем все-таки сделать предложение Марусе. Но если весь коллектив в курсе произошедшего, то задний ход дать очень трудно. Что люди-то скажут?

– Какая вы хитрая… – слегка разочарованно протянула моя собеседница. – Именно так! А к чему я про Соню-то вспомнила?

– У нее и Антонины оказались одинаковые болеро, – подсказала я.

– Точно! – обрадовалась Бокова. – И они весь день это с подачи Тонечки обыгрывали. Сначала парочкой отправились в столовую и там заявили: «Мы близнецы, нам скидка положена». Потом по коридорам прогулялись с песней: «Мы с тобой два берега у одной реки». Дурачились, короче. Все смеялись. А в середине дня к ним Алевтина из библиотеки присоединилась, которая такую же кофтенку купила. Прикиньте, а? Было двое близнецов, стало трое… Светка желчью изошла. Сперва на Софку шипела: «Прекрати. Не смешно. Не позорься». Затем к Антонине пристала: «Хватит глупить, сними кофту. По-идиотски выглядишь». Но этим море по колено! Сами хохотали, других развеселили. Даже начальство включилось, прислало им коробку конфет с запиской: «Тройняшкам к чаю».

– А где сейчас болеро Ткачевой? – осторожно поинтересовалась я.

Юлия заморгала.

– Не знаю. Наверное, у Тони в шкафу. Хотя… Вспомнила! Она же его с собой на отдых взяла. Сказала мне: «Едем с Тишей вдвоем в Подмосковье. Я нашла чудесное место, тихое, с бассейном, с прекрасным питанием. Нам надо отношения освежить. Я постриглась по-новому, покрасилась, вещи красивые беру. Болерушечку розовую, которую специально купила, – она мне очень идет». Понимаете? Тонечка стала к мужу во сто раз внимательнее относиться, чем прежде. До того, как его с Риткой на кухне засекла, она в основном о хозяйстве беспокоилась, ну, чтобы дома чистота была идеальная, еда вкусная, белье постирано-выглажено…

У меня в кармане завибрировал телефон, но я не стала прерывать рассказчицу.

– А после начала иначе действовать, – трещала Юлия, – принялась за собой следить. Не подумайте только, что раньше она лахудрой выглядела, просто особо насчет внешнего вида не заморачивалась, по салонам красоты не бегала. Почти год это длилось. И наконец Тонечка с Тихоном отдыхать вместе собрались. Впервые на моей памяти. Ткачева решила второй медовый месяц устроить. Парик даже купила, кудрявенький. Я накануне их отъезда случайно его увидела. Прибежала без звонка к Тоне, хотела кой-чего спросить, смотрю, а на кухне на подоконнике парик. Я и спросила: «Зачем он тебе? С шевелюрой у тебя порядок». Антонина покраснела, как девочка: «Говорят, блондинки мужчин больше возбуждают. Я пока не готова цвет собственных волос радикально изменить, но решила таким вот образом перед Тишей в новом имидже показаться. Еще пеньюар красивый купила и белье сексуальное, красное с черным, в кружевах».

Моя собеседница протяжно вздохнула.

– Жалко мне ее стало. Твердо знаю: если мужик налево подался, его ничто назад не вернет. И в ее возрасте лифчик-трусы, как у стриптизерши, напяливать нехорошо. Она мне комплект не показала, просто его описала. Боюсь, я бы при виде этой красоты могла сказать ей что-нибудь не то.

В моем кармане опять затрясся сотовый, поставленный на режим вибрации, я по-прежнему вызов проигнорировала.

– Но она надеялась, – всхлипнула Юлия. – Очень! Думала, что Тиша… Ой, не могу… они оба умерли… прямо как Ромео и Джульетта… Да, чуть не забыла. А Семен Кузьмич от своей ревнивой жены сбежал. Однажды Катерина Андреевна нашла записку, в которой муж каллиграфически красиво написал: «Надоела. Подавись своими деньгами. Ухожу. Устал». Дальше не помню. Она как раз из командировки вернулась и записку увидела. Конечно, в полицию кинулась, чтобы беглого Сеню искать начали, а ей ответили: «Ваш супруг давно не ребенок. Если он принял решение благоверную на фиг послать, мы ничего сделать не можем. Да и не исчезал гражданин – письмо оставил. Это семейная проблема. Органы внутренних дел в такие не вмешиваются». Во как!

Мой телефон снова затрясся. Я наконец вынула трубку. На дисплее высветились два вызова с неопределенного номера и один от Ивана.